V.

Неожиданно покинутый Дутрлезомъ среди своей прогулки по Елисейскимъ полямъ. Жакъ грустно вернулся въ городъ, и прямо направился къ своему клубу, удобному прибѣжищу въ обѣденное время для всѣхъ своихъ членовъ въ минуты ихъ карточной невзгоды. Но и въ клубѣ онъ не нашолъ себѣ пріятнаго собесѣдника, зато нашолъ взамѣнъ мягкое, покойное кресло и проспалъ вплоть до обѣда крѣпкимъ сномъ.-- безъ грезъ и сновидѣній. Когда онъ входилъ въ столовую, всѣ мѣста, кромѣ оставленнаго для него кресла были уже заняты, и между присутствующими шелъ оживленный разговоръ объ одномъ богатомъ иностранцѣ, заявившемъ желанье поступить въ члены ихъ клуба.

-- Этотъ, по крайней мѣрѣ, не оставить послѣ себя долга, у него нѣсколько милліоновъ, говорилъ молодой человѣкъ, поддерживавшій кандидатуру "набоба".

-- И рекомендуетъ его къ намъ человѣкъ солидный, продолжалъ товарищъ говорившаго; вы всѣ, конечно, знаете Матапана?

-- Тоже милліонеръ, выросшій внезапно, на подобіе лѣтняго гриба... отозвался кто-то изъ другаго конца длиннаго стола.

-- И гриба ядовитаго къ тому же, проговорилъ чей-то голосъ по сосѣдству, онъ одинъ только разъ игралъ здѣсь въ клубѣ, и очистилъ всѣ карманы.

-- Точно онъ не имѣетъ право выигрывать! сказалъ защитникъ набоба.

-- Да, но только не плутовать!

-- У кого, какъ у Матапана, нѣсколько домовъ въ Парижѣ, тотъ не плутуетъ, одинъ изъ имхъ, на бульварѣ Гаусмана вы должны знать -- въ немъ живетъ вашъ другъ Дутрлезъ, сказалъ сосѣдъ Куртомера, обращаясь прямо къ нему.

-- Но Дутрлезъ немного болѣе насъ всѣхъ знаетъ своего домохозяина, отвѣчалъ Жакъ, а въ сущности, что такое этотъ баронъ со страннымъ прозвищемъ Матапана?

-- А кто его знаетъ. Когда, лѣтъ двѣнадцать тому назадъ, онъ впервые появился въ Парижѣ, разсказывали, что онъ обогатившійся искатель золота, или гуано, что-то въ этомъ родѣ... Теперь объ немъ давно перестали говорить. Оригиналъ онъ во всякомъ случаѣ, нигдѣ онъ не бываетъ, ни въ свѣтѣ, ни въ театрѣ, и у насъ появляется очень рѣдко.

-- Онъ не женатъ?

-- Нѣтъ.

-- Такъ что же онъ дѣлаетъ?

-- Вѣроятно, копить деньги и занятіе это, должно быть, нравится ему больше всякаго другаго, хотя...

-- Вы очень ошибаетесь господа, прервалъ разскащика блондинъ пріятной наружности, до сихъ поръ не говорившій ни слова:-- Матапанъ -- философъ, предпочитающій одиночество обществу глупцовъ, но онъ можете, быть пріятнымъ собесѣдникомъ съ тѣми, кто ему нравится.

-- Вы, вѣроятно, одинъ изъ нихъ, если вы такъ хорошо его знаете. Господа, обращаю ваше вниманіе на особенный талантъ Фальгера дѣлать ручными медвѣдей. Онъ единственный другъ Матапана. Держу пари, что онъ даже бывалъ у него!

-- Бывалъ и не разъ, отвѣчалъ Фальгера, высокій юноша съ симпатичнымъ лицомъ, человѣкъ со средствами и живописецъ отъ нечего дѣлать. Мы оба любимъ старинныя вещи, у него замѣчательная коллекція, которую онъ очень охотно показываете, любителямъ. Въ его настоящей, равно какъ и прошедшей жизни, увѣряю васъ, ничего нѣтъ таинственнаго. Онъ много путешествовалъ, много видѣлъ и разскащикъ онъ очень пріятный. Въ молодости онъ, кажется, былъ морякомъ, и, надо отдать ему справедливость, не избѣгаетъ своихъ старыхъ товарищей: сегодня я встрѣтилъ его на бульварѣ подъ руку съ кѣмъ то, имѣвшимъ видъ подгулявшаго матроса.

-- Не было ли на немъ плаща съ капюшономъ? спросилъ Куртомеръ.

-- Точно, былъ, онъ этимъ плащомъ и обратилъ на себя мое вниманье, пока я здоровался съ Матапаномъ.

-- Господа, вѣдь онъ то и есть мой набобъ, котораго мы будемъ выбирать въ члены на будущей недѣлѣ, сказалъ господинъ, начавшій этотъ разговоръ.

-- Я, по крайней мѣрѣ, его выбирать не стану, воскликнулъ Куртомеръ: я знаю, чего стоитъ вашъ набобъ, и выйду самъ изъ клуба, если онъ сдѣлается его членомъ.

Это заявленіе прекратило разговоръ, и обѣдъ окончился почти при общемъ молчаньи. Куртомеръ ушелъ тотчасъ же въ гостинную выпить чашку кофе, и затѣмъ отправиться, по обѣщанію, къ маркизѣ де Вервень. Вскорѣ къ нему подошелъ Фальгера и безъ всякаго вступленья прямо спросилъ:

-- Вы очень дружны съ Дутрлезомъ?

-- Онъ мой лучшій другъ, отвѣтилъ Жакъ, не мяло удивленный этимъ вопросомъ.

-- А Дутрлезъ находится въ дружескихъ отношеніяхъ съ де-Кальпренедомъ -- сыномъ, не такъ ли?

-- Не то чтобъ особенно дружескихъ, но, живя въ одномъ домѣ, они часто видаются. Зачѣмъ вы у меня спрашиваете это?

-- Вотъ видите-ли... Мнѣ сдается, что Дутрлезу было бы полезно узнать о не совсѣмъ благопріятныхъ слухахъ касающихся этого молодаго человѣка. Я же недостаточно знакомъ съ Дутрлезомъ, чтобъ позволить себѣ обратиться къ нему съ совѣтомъ: вы другое дѣло... Мнѣ и хочется сообщить вамъ то, что говорится здѣсь во всеуслышаніе объ Кальпренедѣ, чтобы вы передали это вашему другу. Куртомеръ никакъ не ожидалъ подобнаго сообщенія. Не любя сплетенъ, онъ въ первую минуту готовъ былъ разсердиться, но одумался: Фальгера явно не имѣлъ дурнаго намѣренія, а Дутрлезу, пожалуй, будете, небезъинтересно узнать, что именно говорилось о братѣ мадемуазель де-Кальпренедъ.

-- Я, вообще, не охотно вмѣшиваюсь въ чужія дѣла, отвѣтилъ онъ, послѣ минутнаго колебанія, но если эти слухи дѣйствительно касаются чести Жюльена, то пожалуй, не худо предупредить объ этомъ Дутрлеза. Что-же говорятъ, наконецъ, что у него есть долги?

-- Да, карточные долги, и что онъ ихъ не платятъ.

-- Такіе долги есть у многихъ.

-- Но, вѣдь онъ можетъ быть исключенъ изъ членовъ нашего клуба, если не заплатитъ въ срокъ за взятые имъ въ кассѣ жетоны.

-- Это говорить Бурлеруа?

-- И онъ и другіе, да и не это одно.

-- Я слышалъ уже раньше, что этотъ малый юноша позволяетъ себѣ всячески злословить сына стариннаго друга моей тетки, и не намѣренъ позволять ему этого удовольствіи въ моемъ присутствіи.

-- А, вотъ и онъ самъ! воскликнулъ Фальгера, и не одинъ, а со всѣми своими прихлебателями; слышите вы ихъ глупый смѣхъ? ржатъ какъ лошади! Неужели вы встрѣтитесь съ людьми такого сорта!

-- Нѣтъ, я удаляюсь, чтобы не соблазниться и не проучить ихъ, отвѣтилъ Жакъ допивая кофе. Уже половина девятаго, а я далъ слово быть въ девять у тетушки.

Въ эту самую минуту полупьяная толпа съ Анатолемъ Бурлеруа во главѣ ввалилась въ гостинную

-- А вотъ увидите, держу пари, что заставлю ихъ цѣлые два часа играть одну Марсельезу, какъ достойный наслѣдникъ Бурлеруа -- старшаго.

-- На сколько держишь пари? спросилъ кто-то изъ ввалившейся съ нимъ вмѣстѣ толпы.

-- Держу... противъ пяти луидоровъ несомнѣннаго чекана всѣ шесть тысячъ франковъ, которыя мнѣ долженъ профершпилившійся графской сынокъ -- Жюльенъ де-Кальпренедъ!

Куртомеръ вскочилъ со своего мѣста, точно отъ электрическаго удара и бросился на встрѣчу Анатоля.

-- Запрещаю вамъ злословить г-на де-Кальпренеда! закричалъ онъ самымъ дерзкимъ тономъ. Если вы осмѣлитесь произнести его имя въ моемъ присутствіи, я проучу васъ! Слышите?

Внезапно отрезвившійся Анатоль опустилъ въ смущеніи голову, бормоча себѣ подъ носъ что-то непонятное, а Куртомеръ презрительно повернувшись къ нему спиною собирался уходить, какъ вдругъ дверь изъ сосѣдней комнаты съ шумомъ отворилась и на порогѣ показался Жюльенъ де-Кальпренетъ.

Въ этотъ разъ всѣ присутствующіе вскочили съ своихъ мѣстъ, остался за вистомъ одинъ только господинъ, у котораго руки были полны козырей. Всѣ предвидѣли исторію и шепотомъ спрашивали другъ друга: чѣмъ-то она кончится.

Изъ находившихся въ гостинной, Жакъ де Куртомеръ, болѣе всѣхъ сознавалъ себя въ неловкомъ положеніи благодаря своей излишней горячности: Жюльенъ, по видимому, не зналъ, что за нѣсколько минуть передъ тѣмъ онъ, непрошенный, взялъ на себя право защищать его, и могъ вмѣсто благодарности выразить ему свое неудовольствіе за неумѣстное вмѣшальство въ его дѣла. Жакъ видѣлъ, какъ Бурлеруа обрадовался такъ кстати для него подоспѣвшему Жюльену, ожидая, что тому придется подтвердить при всѣхъ фактъ не заплаченнаго еще ему карточнаго долга. По водворившемуся внезапно молчанію и любопытнымъ взглядамъ, устремленнымъ въ его сторону, Жюльенъ тотчасъ же понялъ, что рѣчь шла объ немъ и поблѣднѣлъ еще болѣе, по нисколько не смутился. Не обращая ни на кого вниманія онъ прямо подошелъ къ Бурлеруа, и вынувъ изъ кармана, подалъ ему небольшую пачку банковыхъ балетовъ.

--Вотъ деньги, которыя вы выиграли у меня третьяго дня въ экарте.

При этихъ словахъ настроеніе общества видимо измѣнилось: противники Жюльена перешла на его сторону и къ Куртомеру вернулась его обычная самоувѣренность. Что же касается Анатоля, онъ стоялъ пораженный неожиданностью, колеблясь между радостью отъ получки долга, и страхомъ поплатиться еще разъ за свое злословіе, если Кальпренедъ слышалъ его насмѣшку. Пока онъ усиливался казаться покойнымъ, и только глупо улыбался, сжимая въ рукахъ банковые билеты.

-- Потрудитесь перечесть, холодно прибавилъ Жюльенъ.

-- О, я вполнѣ на васъ полагаюсь, и прошу васъ вѣрить, что я нисколько не безпокоился за мои деньги.

Ложь была такъ очевидна, что между присутствующими послышался ироническій смѣхъ, и Анатоль понялъ что смѣются въ этотъ разъ не надъ его противникомъ.

Не давъ ему время опомниться, Жюльенъ снова обратился къ нему:

-- Теперь когда долгъ мой вамъ уплаченъ, сказалъ онъ громкимъ голосомъ, ничто не мѣшаетъ мнѣ назвать васъ негодяемъ!

-- Милостивый государь, пробормоталъ опѣшившій Анатоль, вы конечно шутите?

-- Я никогда не шучу съ людьми, подобными вамъ, и повторяю еще разъ, что вы негодяй. Надѣюсь, что этого для васъ достаточно, чтобы прислать мнѣ вашихъ секундантовъ. Если же они завтра утромъ не явятся ко мнѣ, то я пришлю къ вамъ своихъ, и предупреждаю васъ на случай, еслибъ вы отказались принять ихъ, что я перейду отъ словъ къ дѣйствію. Теперь вы меня конечно поняли?

-- Совсѣмъ нѣтъ... я рѣшительно не понимаю за что всѣ эти угрозы... клянусь, я не думалъ оскорблять васъ...

-- Ну такъ я объяснюсь еще категоричнѣе. Я буду васъ бить всякій разъ, какъ мы съ вами встрѣтимся, пока вы не дадите мнѣ удовлетворенія за то, что вы позволили себѣ говорить вчера вечеромъ въ этой самой гостинной. Вы не можете отказаться отъ вашихъ словъ, я самъ ихъ слышалъ. Надѣюсь, этого достаточно. Вы теперь знаете за какую обиду я требую у васъ удовлетворенія съ оружіемъ въ рукахъ, и что васъ ожидаетъ, если вы откажитесь дать мнѣ его. Выбирайте... я все сказалъ.

-- А я ничего... ничего не говорилъ, и не имѣю ничего сказать вамъ, бормоталъ окончательно потерявшійся Анатоль, такимъ жалкимъ голосомъ, что двое изъ его пріятелей менѣе трусливые чѣмъ онъ, отозвали его въ сторону и видимо старались внушитъ ему болѣе мужества; вѣроятно они и подсказали слѣдующую, довольно подходящую рѣчь, которую ему удалось проговорить безъ запинки.

-- Я къ вашимъ услугамъ, милостивый государь, только я не понимаю, на какія слова мнѣ вы намекаете... и прошу васъ выразиться опредѣлительнѣе.

Онъ понималъ, что Жюльенъ ни за что не заговорите, объ сестрѣ въ такомъ большомъ обществѣ и разсчитывалъ на то, что благодаря неясности обвиненія, де-Кальпрепедъ покажется другимъ не болѣе какъ придиравшимся къ нему безъ серьезной причины бретеромъ. Но Жюльенъ вывернулся удачно изъ подставленной ему западин.

-- Мои секунданты завтра выразится опредѣленнѣе передъ вашими. Я же не желаю повторять здѣсь ваши глупыя клеветы, касавшіяся и не меня одного. Я бы заставилъ васъ замолчать еще вчера, еслибъ не былъ намъ долженъ этихъ 6,000 франковъ.

-- Я у васъ ихъ не спрашивалъ! воскликнулъ Бурлеруа, все еще надѣясь на примиренье: и если они вамъ нужны... для уплаты за взятые въ клубѣ жетоны... я готовь ждать.

Но онъ тотчасъ же понялъ свою новую неловкость, понялъ, что противникъ принялъ его необдуманное предложеніе за новую обиду.

-- Вы вмѣшиваетесь въ то, что васъ не касается, сухо возразилъ Жюльенъ. Развѣ на васъ лежитъ обязанность собирать кассовые долги?.. Какое вамъ дѣло?

-- О, ровно никакого... я даже не участвовалъ въ партіи... я сказалъ это просто.-- съ добрымъ намѣреніемъ...

-- Оставьте меня въ покоѣ съ вашими добрыми измѣреніями, я не желаю ими пользоваться. Притомъ, скажу вамъ при всѣхъ этихъ господахъ, что счетъ мой съ кассой, на который вы намекаете, уплаченъ мною. И такъ, до завтра, не забудьте!

Послѣ этого заключенья, подтверждавшаго вызовъ. Жюльенъ де-Кальпренедь вышелъ изъ комнаты, также какъ и вошелъ, никому не поклонившись.

Онъ оставиль Жака де-Куртомера нѣсколько озадаченнымъ. Послѣ вызова Жюльена, ему, понятно, не подобало возобновлять свою ссору съ Анатолемъ, и оставалось только удалиться вслѣдъ за Кальпренедомъ; кромѣ того, ему хотѣлось еще выразить Кальпрегеду свое сочувствіе и одобреніе за его энергическій образъ дѣйствій, и кстати сообщить, что отецъ ищетъ его. Увидалъ его Жакъ только въ концѣ корридора, такъ быстро шелъ Жюльенъ и долженъ былъ ею окликнуть по имени. Братъ Арлеты обернулся съ замѣтной неохотой, однако отнесся вѣжливо къ Куртомеру, когда тотъ сказалъ ему:

-- Другъ мой, Дутрлезъ, поручилъ мнѣ сказать вамъ, что ему нужно васъ видѣть и онъ васъ ищетъ, но теперь, кажется, вы съ нимъ уже видѣлись.

-- Я завтракалъ сегодня съ нимъ въ кафе Рашъ, но послѣ я его не видалъ.

-- Какъ! а деньги, которыя вы отдали этому негодяю?..

Жюльенъ вздрогнулъ и едва не разсердился, однако воздержался, а Куртомеръ продолжалъ съ жаромъ:

-- Пожалуйста, вѣрьте, что я не желалъ оскорбить васъ. Мы знаемъ мало другъ друга, но принадлежимъ къ одному кругу, и у насъ есть одинъ общій другъ. Я могу позволить себѣ сказать вамъ, что я былъ бы очень радъ оказать вамъ услугу. Дутрлезъ не скрылъ отъ меня, что вы нуждаетесь въ деньгахъ. Къ несчастію у меня у самого не было ни копѣйки, но я думалъ, что нашъ общій другъ помогъ вамъ выпутаться.

Пока онъ говорилъ, одинъ изъ ливрейныхъ лакеевъ клуба подошелъ къ нимъ и почтительно доложилъ:

-- Господина виконта ожидаютъ въ пріемной.

-- Кто ожидаетъ меня? рѣзко спросилъ Жюльенъ.

-- Имя мнѣ не сказали.

-- Не сказали имени, повторилъ Жюльенъ, пожимая плечами. Такъ подите и скажите ожидающему меня, что я не принимаю неизвѣстныхъ мнѣ лицъ. Да поспѣшите, пожалуйста, я собираюсь уходить, прибавилъ онъ въ слѣдъ удалившемуся лакею.

-- Я тоже спѣшу къ моей теткѣ, маркизѣ де-Вервень; она уже полчаса ждетъ меня. Кстати, я обѣщалъ ей привезти васъ съ собою...

-- Мнѣ очень жаль, что никакъ не могу ѣхать съ вами: я должень вернуться домой. Я проучилъ одного презрѣннаго негодяя, но у меня остался еще одинъ неоконченный счетъ.

-- Надѣюсь, не съ Дутрлезомъ. сказалъ Жакъ, улыбаясь. Нельзя сказать, чтобы вы были очень мягки съ тѣми, кто вамъ не нравится.

-- Противъ Дутрлеза я ровно ничего не имѣю, но есть на бѣломъ свѣтѣ существо, которое я ненавижу всѣми силами души, хотя этотъ субъектъ оказалъ мнѣ денежную услугу. Я должень ему четыре тысячи франковъ, и спѣшу расплатиться, чтобы потомъ высказать ему то, что и объ немъ думаю.

-- Вы, стало быть, сегодня расплачиваетесь со всѣми вашими долгами? Какъ это, должно быть, пріятно, и я поздравляю васъ отъ всей души, особеино если вамъ не пришлось прибѣгать дли расплаты къ другому займу.

-- Нѣтъ, не пришлось, и по очень уважительной причинѣ: мнѣ никто бы не далъ, кромѣ развѣ одного Дутрлеза, а мнѣ бы не хотѣлось стѣснять его... Вмѣстѣ съ тѣмъ, мнѣ была необходима извѣстная сумма: а на лицо всего пятнадцать золотыхъ... Я рискнулъ ими и очень удачно: всего въ 3 часа я выигралъ 16.000 фран.

-- Гдѣ же это? я бы охотно послѣдовалъ вашему примѣру.

-- Въ одномъ извѣстномъ мнѣ игорномъ домѣ содержитъ рулетку, конечно, не гласную, одинъ бывшій крупье въ Монако, онъ прожиналъ только временно въ Парижѣ... Подивитесь моей удачѣ; завтра было бы уже поздно... банкометы переѣзжаютъ въ Испанію.

-- Нельзя не сказать, что въ иныхъ случаяхъ и игорные дома вещь хорошая. Теперь и не удивительно, что вы были необрѣтаемы съ полудня. Вы играли пока всѣ васъ розыскввали

-- Всѣ?-- вы хотите сказать Дутрлезъ?

-- И вашъ батюшка тоже. Я встрѣтилъ его утромъ въ Елисейскихъ полахъ, и онъ поручилъ передать вамъ, что ему необходимо васъ видѣть какъ можно скорѣе, и что онъ будетъ отъ девяти до одиннадцати часовъ у моей тетки, маркизы де-Вервень.

-- Я не могу ѣхать къ ней; отецъ узнаетъ почему, когда вернется домой, гдѣ меня и найдетъ.

-- Стало быть, вашъ послѣдній кредиторъ живетъ въ одномъ домѣ съ вами?

-- Да! и я нетерпѣливо желаю съ нимъ раздѣлаться.

-- Держу пари, что это Матапанъ.

-- Развѣ мы его знаете? воскликнулъ Жюльенъ.

Онъ бы, конечно, сталъ распрашивать Жака о его сношеніяхъ съ Матапаномъ, если бы въ эту минуту не подошолъ къ нимъ тотъ же ливрейный лакей, возвратившійся изъ пріемной.

-- Ну что-же, принесли вы визитную карточку лица, желающаго меня видѣть?

-- Нѣгь-съ, не принесъ, смущенно отвѣчалъ лакей.

-- Ну, такъ пошлите его къ чорту!

-- Этотъ господинъ сказалъ мнѣ...

-- А, такъ это господинъ, а не госпожа! весело воскликнулъ Куртомеръ. Я думалъ, что васъ спрашиваетъ женщина: мущины обыкновенно не бываютъ такъ таинственны.

-- Что же онъ сказалъ вамъ, наконецъ? нетерпѣливо спросилъ Жюльенъ.

-- Онъ назвалъ себя полицейскимъ комиссаромъ, отвѣчалъ лакей, понижая голосъ.

-- Вы съ ума сошли!

-- Я видѣлъ его шарфъ...

-- Къ такомъ случаѣ, тутъ какое нибудь недоразумѣніе, сказалъ Жакъ: ясно, что ему не можетъ быть никакого дѣла до мосье де-Кальпренеда.

-- Онъ, однако, очень положительно назвалъ г. виконта, и даже прибавилъ, что самъ пойдетъ на верхъ, если г. виконтъ не придетъ въ пріемную.

-- Это ужъ слишкомъ! гнѣвно воскликнулъ Жюльенъ. Подите, скажите ему, что я сейчасъ иду.

Лакей опять направился въ пріемную. Лицо Жака омрачилось. Онъ, конечно, не думалъ, чтобы у сына графа де-Кальпренеда могло быть какое нибудь преступленіе на совѣсти, но все таки слово: полицейскій комиссаръ не особенно пріятно подѣйствовало на его слухъ. Что же касается Жюльена, то онъ казался, гораздо болѣе разсерженнымъ, чѣмъ напуганнымъ.

-- Точно всѣ сговорились меня задерживать; не могу я уйдти отсюда, не узнавъ, чего хочетъ отъ меня полиція, проговорилъ онъ съ горечью.

-- Ужъ не захватили ли рулетку, гдѣ вы играли? сказалъ со смѣхомъ Куртомеръ. Впрочемъ, это пустяки, ничего подобнаго случиться не можетъ: понтеровъ не принято безпокоить... Никакъ не могу понять, какое дѣло до васъ полицейскому комиссару?

-- Вы очень меня обяжете, если пойдете къ нему вмѣстѣ со мною.

-- Очень охотно, хотя я обѣщалъ тетушкѣ быть у нея въ девять часовъ, а теперь десять, и она вѣрно меня проклинаетъ... но я полагаю, что комиссаръ задержитъ насъ не долго.

-- Вѣроятно, не болѣе пяти минутъ. Идемте же, если вы согласны оказать мнѣ содѣйствіе при этомъ досадномъ приключеніи.

-- И въ этомъ... и въ другомъ, если вы сдѣлаете мнѣ честь -- выбрать меня въ секунданты въ вашей дуэли съ Бурлеруа.

-- Я не смѣлъ просить васъ объ этомъ, и принимаю съ благодарностію ваше предложенье.

Разговаривая такимъ образомъ, они дошли до передней и, надѣвъ тамъ свои пальто, направились въ пріемную находившуюся въ ре-де-шоссе, у выходной двери на бульварѣ. Возлѣ подъѣзда стоялъ швейцаръ клуба въ живой бесѣдѣ съ двумя мущинами, довольно бѣдно одѣтыми, точно заграждая имъ путь въ корридоръ.

Ни Жюльенъ, ни Жакъ не обратили на это вниманія, и вошли въ пріемную, гдѣ стоялъ со шляпой въ рукахъ мущина среднихъ лѣтъ, совершенно приличной наружности, такъ что его легко бы можно было принять за одного изъ членовъ клуба, еслибъ изъ подъ его съ намѣреніемъ растегнутаго, верхняго платья, не виднѣлся трехцвѣтный шарфъ. Умное и доброе лицо этого блюстителя порядка съ перваго взгляда расположило къ нему обояхъ молодыхъ лицей.

-- Кто изъ васъ, господа, сынъ графа де-Кальпренеда? вѣжливо спросилъ комиссаръ.

-- Я, отвѣтилъ Жюльенъ.

-- А этотъ господинъ?

-- Одинъ изъ моихъ друзей.

-- Я бы желалъ говорить съ вами наединѣ.

-- Мой другъ можетъ слышать все, что вы имѣете сказать мнѣ, я даже желаю, чтобы, онъ слышалъ нашъ разговоръ.

Одну минуту комиссаръ, какъ будто колебался, однако, не возражая, началъ такъ:

-- Данное мнѣ къ вамъ порученіе изъ самыхъ непріятныхъ, тѣмъ болѣе желаю я исполнить его въ возможно мягкой формѣ. Чтобы избѣгнуть ненужной огласки, я и не пошелъ на верхъ, а пригласилъ васъ сюда, и расчитываю, что вы не заставите меня прибѣгнуть къ средствамъ, которыхъ мнѣ бы очень не хотѣлось употреблять.

-- Я васъ рѣшительно не понимаю, сухо сказалъ Жюльенъ.

-- Сейчасъ поймете. Часъ тому назадъ г. прокуроръ подписалъ приказъ о вашемъ арестѣ, и поручилъ мнѣ привести его въ исполненіе.

-- Арестовать меня? воскликнулъ Жюльенъ, вы конечно ошибаетесь, милостивый государь.

-- Нѣтъ, виконтъ, не ошибаюсь, ошибка невозможна. Вѣдь васъ зовутъ Жюльенъ-Луи-Шарль де-Кальпренедъ и вы живете на бульварѣ Гаусмана No 319? Угодно вамъ видѣть приказъ г. прокурора?

-- Мнѣ достаточно знать, въ чемъ меня обвиняютъ?

-- Не хотѣлось бы мнѣ говорить вамъ это при вашемъ другѣ... но, если таково ваше желанье... на васъ падаетъ подозрѣніе въ кражѣ.

-- Въ кражѣ? повторялъ пораженный молодой человѣкъ.

-- Но, вѣдь, это же безсмысленно! воскликнулъ Жакъ; извините, г. комиссаръ. и хочу сказать, что это странное обвиненіе, на столько же удивляетъ г. де-Кальпренеда, какъ и меня.

-- По чьей же просьбѣ меня арестуютъ? спросилъ Жюльенъ измѣнившимся голосомъ.

-- По жалобѣ г. барона Матапана, владѣльца дома, въ которомъ вы живете.

-- Подлецъ! Онъ одинъ способенъ на такую низость! Что же я у него укралъ, скажите?

-- Очень дорогой цѣны ожерелье изъ тридцати трехъ опаловъ, осыпанныхъ брилліантами.

-- Такъ вотъ что! вспричалъ Жюльенъ:-- теперь я понимаю, откуда это идетъ!

При этомъ неожиданномъ восклицаніи, полицейскій комиссаръ устремилъ на молодаго человѣка мноюзначущій взглядъ, а Жакъ де-Куртомеръ невольно вздрогнулъ. Ему сдавалось, что Жюльенъ выдалъ себя, какъ бы сознался въ своей виновности.

-- Теперь, виконтъ, продолжалъ полицейскій комиссаръ, мнѣ остается только попросить васъ слѣдовать за мною.

-- Куда? рѣзко слросмъ Жюльенъ.

-- Въ полицейскую тюрьму.

-- Я не пойду. Ведите меня, если хотите, къ слѣдственному судьѣ... онъ допроситъ меня, и ему я отвѣчу. Вы не имѣете права обращаться со мною, какъ съ виновнымъ. Развѣ сажаютъ въ тюрьму человѣка, не давъ ему возможности оправдаться.

-- У меня есть приказъ прокурора объ арестѣ и я долженъ... замѣчу вамъ, что это всегда такъ происходитъ: надо же поставить обвиняемаго въ невозможность уклониться отъ слѣдствія и суда.

-- Мнѣ нѣтъ дѣла до вашихъ обычаевъ! Повторяю вамъ, что я не послѣдую за вами туда, куда вы хотите вести меня. Я хочу видѣть судью.

-- Сегодня это невозможно, одиннадцатый часъ -- слишкомъ поздно. Завтра васъ приведутъ къ слѣдственному судьѣ; выслушавъ ваше показаніе, онъ постановитъ рѣшеніе по вашему дѣлу. Я же не могу не привести въ исполненіе полученный мною приказъ объ арестѣ.

-- А я не считаю себя обязаннымъ слушаться вашего приказа, и не пойду въ тюрьму! воскликнулъ въ ярости Жюльенъ.

-- Берегитесь, милостивый государь, ухудшить ваше положеніе, возразилъ мягко комиссаръ. Ради васъ самихъ я совѣтую намъ слѣдовать за мною добровольно. Если вы въ состояніи доказать вашу невинность, вамъ нечего бояться. Ночь пройдетъ скоро даже и въ тюрьмѣ, а завтра утромъ васъ освободятъ постановленіемъ о прекращеніи дѣла. Если вы получите свободу, никто даже не узнаетъ, что вы были арестованы; моя обязанность сохранить тайну и вы можете быть увѣрены, что я свято ее выполняю. Въ случаѣ же вашего дальнѣйшаго сопротивленія, я буду вынужденъ прибѣгнуть къ насильственнымъ мѣрамъ: два агента ожидаютъ меня на улицѣ близъ подъѣзда, я долженъ буду позвать ихъ и вы понимаете... Прошу васъ, милостивый государь, обратился онъ къ Жаку, помочь мнѣ уговорить вашего друга..

Присутствуя при этихъ переговорахъ. Куртомеръ передумалъ и перечувствовалъ многое. Въ началѣ имъ овладѣло негодованіе при нелѣпомъ, какъ казалось ему обвиненіи сына лучшаго друга маркизы, но неосторожное восклицаніе Жюльена невольно внушило ему нѣкоторое подозрѣніе, подкрѣпляемое воспоминаніемъ о недавней его расплатѣ со всѣми его кредиторими. Выигрышъ въ негласной рулеткѣ начиналъ казаться слишкомъ чудеснымъ.

Вызванный изъ задумчивости словами комиссара, онъ поспѣшилъ уговорить Жюльена покоряться судьбѣ, чтобы еще не ухудшить своего положенія.

-- Когда я служилъ во флотѣ, прибавилъ онъ, мнѣ не разъ случалось попадать подъ арестъ, и я, конечно, никогда не подвергалъ себя насилію со стороны дежурнаго офицера.

-- Это совсѣмъ не то! мрачно сказалъ Жульенъ.

-- Подумайте, будетъ гораздо хуже, если, напримѣръ, Бурлеруа сойдетъ внизъ и увидитъ васъ въ борьбѣ съ полицейскими агентами.

Куртомеръ попалъ мѣтко. Жюльенъ опустилъ голову и не возражалъ болѣе. Чтобы окончательно убѣдить его. Жакъ прибавилъ:

-- Ясно, что вы жертва какой то непонятной ошибки, все выяснится завтра и васъ выпустятъ. Я беру ни себя предупредить вашего отца, и даже переговорить съ Матапаномъ. Я докажу ему, какъ нелѣпо его обвиненіе порядочнаго человѣка въ воровствѣ, и заставлю взять назадъ свое заявленіе прокурора.

-- Этого однако недостаточно: онъ дорого заплатитъ мнѣ за свою подлость! воскликнулъ Жюльенъ.

-- Сочтетесь съ нимъ послѣ, когда будете свободны, а теперь намъ лучше поспѣшить, пока кто нибудь изъ членовъ не вошелъ въ пріемную. Ѣдемъ скорѣе!

-- Извините. милостивый государь, сказалъ тутъ коммиссаръ, но вы не можете ѣхать вмѣстѣ гь вашимъ другомъ, наши правила этого не дозволяютъ.

-- Будто нельзя нѣсколько отступить отъ нихъ на сегодняшній вечеръ? Позвольте сказать вамъ мое имя. Я Жакъ де-Куртомеръ, лейтенантъ въ отставкѣ.

-- Не родственникъ ли вы г-на де-Куртомера, слѣдственнаго судьи?

-- Я его родной братъ, и могу васъ увѣрить, что онъ будетъ очень вамъ благодаренъ за все, что вы сдѣлаете для меня и для господина де-Кальпренеда, семейство котораго очень дружно съ нашимъ.

Слова Жака повліяли въ благопріятномъ смыслѣ на комиссара, онъ былъ не прочь угодить слѣдственному судьѣ, пользовавшемуся особеннымъ уваженіемъ среди судебнаго персонала, и, послѣ непродолжительнаго молчанія. сказалъ:

-- Я никакъ не могу дозволить вамъ остаться наединѣ съ обвиняемымъ, но могу, подъ своею личною отвѣтственностью, допустить васъ доѣхать въ одномъ экипажѣ съ нами до полицейской префектуры.

-- Я ничего другаго и не прошу у васъ, г-нъ комиссаръ.

Не только желанье, избавить Жюльена отъ путешествія съ глазу на глазъ съ полиціей руководило въ этомъ случаѣ Куртомеромъ, но онъ разсчитывалъ предложить ему по пути нѣсколько вопросовъ, чтобы составить себѣ окончательное мнѣніе объ его дѣйствительномъ участія въ этомъ непонятномъ дѣлѣ.

Они вышли всѣ трое изъ пріемной. Кальпренедъ впереди, какъ того требовали полицейскія правила, и въ томъ же самомъ порядкѣ усѣлись въ фіакрѣ, ожидавшемъ ихъ въ нѣкоторомъ разстояніи отъ подъѣзда. Одному изъ агентовъ приказано было комиссаромъ сѣсть на козлы, другому дозволено удаляться.

Все произошло тихо и смирно, не обративъ особеннаго вниманья ни проходившихъ по бульвару, ни клубной прислуги.

Первыя десять минутъ никто не начиналъ разговора: коммиссаръ изъ понятной деликатности. Жакъ же обдумывалъ какъ бы ему ловче узнать, отъ мрачно молчавшаго Жюльена въ чемъ дѣло.

-- По правдѣ сказать, заговорилъ наконецъ Куртомеръ, наше парижское правосудіе принимаетъ слишкомъ крутыя мѣры. Я никакъ не могу понять, въ виду какой необходимости прокурорскій надзоръ счелъ нужнымъ арестовать васъ поздно вечеромъ, когда присутствіе уже закрыто. Вы, слава Богу, не бродяга, имѣете постоянную квартиру, въ которой нашли бы васъ завтра утромъ. И вы имѣли бы возможность переговорить съ г-мъ Maтананомъ; онъ же, вѣроятно, помѣшался, рѣшившись обвинить васъ,-- иначе я не могу объяснить себѣ его жалобу. Получасовое свиданіе доказало бы ему нелѣпость его подозрѣнья и все бы устроилось безъ скандала.

-- Этого-то и не хотѣлъ этотъ мерзавецъ, съ горечью возразилъ Жюльенъ. Я видѣлъ его сегодня утромъ въ кафе Римъ, гдѣ я завтракалъ. Онъ подошелъ къ столику, за которымъ мы сидѣли -- я всталъ и ушелъ. Но онъ могъ бы остановить меня, заговоривъ о своей пропажѣ. Онъ предпочелъ устроить такъ, чтобы меня арестовали, хотя онъ хорошо знаетъ, что заявленіе его нелѣпо и ему неизбѣжно предстоятъ въ этомъ сознаться.

-- Дѣйствительно Дутрлезъ говорилъ мнѣ, что вы завтракали съ нимъ въ ресторанѣ, когда туда вошелъ Матапанъ. Дутрлезъ подтвердитъ это многозначущѣе обстоятельство и поможетъ мнѣ вывести на свѣжую воду Матапана.

-- Дутрлезъ! гнѣвно воскликнулъ Жюльенъ:-- но онъ то и стакнулся съ моимъ врагомъ, чтобы погубить меня. Онъ, а никто другой, и выдалъ меня Матапану!

-- Что вы это говорите? въ свою очередь воскликнулъ Жакъ.-- Дутрлезъ вамъ сердечно преданъ!

-- Хороша преданность? Злѣйшій врагъ мой не могъ бы сдѣлать мнѣ больше вреда, чѣмъ онъ своею клеветою. Повторяю вамъ, что онъ одинъ могъ сообщить Матапану данныя, на основаніи которыхъ тотъ меня обвиняетъ.

-- Чортъ возьми! Вы забываете, что Дутрлезъ пригласилъ васъ завтракать съ единственною цѣлью, дать вамъ взаймы шесть тысячъ франковъ, въ которыхъ вы очень нуждались сегодня утромъ. Не его вина, если ему не пришлось оказать вамъ эту услугу; онъ цѣлый день искалъ васъ, и не могъ угадать, что вы выигрывали къ то самое время въ рулетку гораздо больше.

При послѣднихъ словахъ полицейскій комиссаръ сталь прислушиваться къ разговору, начинавшему интересовать его, не потому только, что рулетка запрещена французскими законами.

-- Вы разсудите, по какой причинѣ Дутрлезъ могъ бы преднамѣренно повредить вамъ?

-- А я почемъ знаю. Можетъ быть потому, что я не поощрилъ нѣкоторыя претензіи, на которыя онъ осмѣлился намекнуть мнѣ.

-- Претензіи?.. Вы очень меня удивляете.

-- Онъ забралъ себѣ въ голову защищать... одно лицо, на что имѣю право одинъ я... Онъ же не имѣлъ ровно никакого, что я ему и высказалъ.

-- Никогда не повѣрю, чтобы Дутрлезъ разсердился по такому пустому поводу. Еще менѣе повѣрю, чтобы онъ былъ способенъ стакнуться съ вашими врагами. Вы мнѣ лучше объясните, что онъ могъ сказать противъ васъ Матапану?

-- Господа, вмѣшался тутъ полицейскій комиссаръ, прерывая Жюльена, собиравшагося отвѣчать Куртомеру, я считаю нужнымъ предупредить васъ, что если слѣдственный судья потребуетъ, чтобы я повторилъ ему сказанное въ моемъ присутствіи обвиняемымъ, я долженъ буду исполнить его требованіе... даже если это сказанное будетъ клониться къ подтвержденію вины находящагося подъ слѣдствіемъ.

-- Особенно въ послѣднемъ случаѣ, полагаю, быстро проговорилъ Жакъ.

-- Во всѣхъ случаяхъ, господа, возразилъ комиссаръ. Теперь вы предупреждены, и совѣсть моя покойна.

-- Благодарю васъ, милостивый государь, за ваше честное предупрежденіе, живо началъ Жюльенъ, но мнѣ скрывать нечего, и я хочу, чтобы другъ мой зналъ, какъ дѣйствовалъ Дутрлезъ, и почему я считаю его причиной моего ареста. Разсказъ мой будетъ не длиненъ, и я безбоязненно повторю его на допросѣ у слѣдственнаго судьи.

-- Слава Богу, подумалъ Жакъ, онъ не уклоняется отъ объясненія, стало быть, онъ невиненъ!

-- Не увлекайтесь и въ эту сторону, продолжалъ комиссаръ, слѣдователи, вообще -- люди подозрительные, имѣя полное къ тому основаніе. Когда обвиняемый разсказываетъ нѣсколько разъ безъ всякихъ измѣненій одну и ту же исторію въ свое оправданіе, слѣдователи бываютъ склонны заподозрѣть, что она выдумана заранѣе, ради защиты себя.

-- Вѣдь онъ правъ, подумалъ Жакъ, но такая мысль не пришла бы мнѣ въ голову. Этотъ несчастный Жюльенъ разскажетъ намъ, пожалуй, заранѣе выученный урокъ.

-- Я говорю, и всегда буду говорить одну правду, гордо возразилъ братъ Арлеты.-- Тѣмъ хуже для тѣхъ, кто мнѣ не повѣритъ!

-- Будь онъ виновенъ, онъ не говорилъ бы такъ горделиво, сказалъ себѣ нѣсколько успокоенный Жакъ.

-- И я заявляю, что виною всему болтовня молодаго Дутрлеза. Сегодня утромъ за завтракомъ онъ показывалъ мнѣ опалъ, осыпанный брилліантами, увѣряя, что онъ вырвалъ его изъ рукъ какого-то человѣка, встрѣченнаго имъ этой ночью, въ потьмахъ на нашей лѣстницѣ... и что, будто, этотъ человѣкъ вошелъ въ квартиру отца, гдѣ живу и я.

-- Онъ говорилъ это при Матапанѣ? спросилъ удивленный Жакъ.

-- Нѣтъ, Матапанъ подошелъ къ нему позднѣе, и я тотчасъ же ушелъ изъ ресторана. Я не знаю, что говорилось послѣ меня; я видѣлъ только, что опалъ оставался на столѣ. Матапанъ долженъ былъ увидать его и, если у него дѣйствительно украдено ожерелье изъ такихъ точно камней, онъ узналъ этотъ... и конечно спросилъ Дутрлеза, откуда онъ взялъ его, а этотъ милый господинъ повторилъ свой разсказъ.

-- Ровно ничего не понимаю. Я цѣлый часъ гулялъ гь Дутрлезомъ въ Елисейскихь поляхъ, и онъ ни слова не сказалъ мнѣ ни о своемъ ночномъ приключеніи, ни о разговорѣ съ Матапаномъ, ни о какихъ опалахъ.

-- Онъ, конечно, не счелъ выгоднымъ для себя похвастать передъ вами своею болтливостью.

-- Я увижу его сегодня же вечеромъ и заставлю объясниться. Но мнѣ кажется невѣроятнымъ, чтобы Матапанъ рѣшился основать на такихъ неопредѣленныхъ данныхъ свою жалобу противъ васъ. Какъ, изъ того только, что какой-то человѣкъ, имѣвшій въ рукахъ, его ожерелье, вошелъ въ вашу квартиру, онъ заключаетъ...

-- Что человѣкъ этотъ я. Но вы удивитесь еще болѣе, когда я скажу, что и другъ вашъ Дутрлезъ раздѣляетъ это разумное мнѣніе: онъ вѣроятно и внушилъ его Матапану.

-- Если это его мнѣніе... оно нелѣпо. У вора, безъ сомнѣнья, были подобраны ключи къ дверямъ всѣхъ квартиръ въ домѣ. Онъ вошелъ въ вашу, какъ передъ тѣмъ входилъ въ квартиру Матапана... чтобы воспользоваться всѣмъ, что попадется ему подъ руку.

-- И вошелъ онъ въ нашу квартиру не въ первый разъ: я имѣю доказательства, что къ намъ входили много разъ и всегда ночью; но у меня ничего не пропадало.

-- Вамъ надо будетъ сообщить это слѣдственному судьѣ, равно какъ и то, что вы выиграли сегодня въ игорномъ домѣ... Сколько? кажется восемнадцать тысячъ франковъ?

-- Да, около того. Надѣюсь, правосудію нѣтъ до этого никакого дѣла.

-- Пожалуй и нѣтъ, но судья можетъ удивиться, что у васъ остались еще деньги послѣ того, какъ вы сегодня заплатили въ клубѣ одиннадцать тысячъ франковъ.

-- Господинъ де-Куртомеръ правъ, замѣтилъ комиссаръ, не пропускавшій безъ вниманья ни одного слова изъ разговора молодыхъ людей. Необходимо объяснить, какимъ способомъ вы пріобрѣли столь значительную сумму денегъ, иначе могутъ подумать, что она досталась какъ изъ другаго источника.

-- Что кому за дѣло, пріобрѣлъ ли я ихъ игрою, или какимъ другимъ способомъ?

-- Нѣтъ, извините, вы должны будете доказать, что вы получили ваши деньги не вслѣдствіе продажи или залога украденнаго у г. Матапана ожерелья.

-- По моему, напротивъ, судья долженъ будетъ доказать мнѣ, что я продавалъ, или закладывалъ опалы.

-- У него странная манера защищаться, подумалъ Куртомеръ.

-- Въ принципѣ, вы, можетъ быть, и правы, возразилъ полицейскій комиссаръ, качая головою, но вы не должны, основываясь на немъ, пренебрегать всякаго рода доказательствами въ свою защиту. И я совѣтую вамъ, прежде всего назвать тотъ игорный домъ, гдѣ вы выиграли восемнадцать тысячъ франковъ. Тотчасъ же наведутъ справку и, если выигрышъ вашъ подтвердится, очень важныя данныя для обвиненья падутъ сами собою.

-- Игорный домъ этотъ недозволенъ правительствомъ, отвѣтилъ Жюльенъ, и я не вижу, почему бы я долженъ былъ донести на тѣхъ, кто его содержитъ.

-- Какъ! воскликнулъ Куртомеръ:-- вы рѣшитесь лучше компрометировать себя, чѣмъ содержателя игорнаго дома? Позвольте сказать вамъ, что это безуміе.

-- Я увижу, что мнѣ слѣдуетъ дѣлать, когда явлюсь на допросъ къ слѣдственному судьѣ,-- сухо возразилъ Кальпренедъ.

Очень удивленный и нѣсколько оскорбленный даже этимъ страннымъ отвѣтомъ. Жакъ рѣшился замолчать. Онъ далеко не быль убѣжденъ въ невинности Жюльена, и предался грустнымъ размышленіямъ о вѣроятныхъ послѣдствіяхъ этого позорнаго дѣла.

-- Милая тетушка моя будетъ поражена, думалъ онъ: несчастный отецъ не переживетъ позора... а сестра -- Богъ знаетъ, что будетъ съ нею. А мой бѣдный Дутрлезъ такъ ее любитъ, и такъ неудобно, повидимому, замѣшанъ въ эту проклятую исторію. Впрочемъ, теперь, такъ какъ дѣвушкѣ трудно будетъ послѣ такого скандала найдти себѣ мужа, графъ окажется сговорчивѣе и, пожалуй, отдастъ ее за Дутрлеза.

Фіакръ между тѣмъ подвигался очень быстро, и они находились уже на Новомъ мосту, недалеко отъ полицейской префектуры. Куртомеръ вспомнилъ, что ему осталось исполнить послѣдній долгъ по отношенью къ несчастному юношѣ, признанному имъ, благодаря особеннымъ обстоятельствамъ, за друга.

-- Любезный Жюльенъ,-- заговорилъ онъ послѣ довольно продолжительнаго молчанія,-- скажите, что могу я еще сдѣлать для васъ? Конечно, прежде всего, предупредить вашего батюшку?

-- Это -- какъ хотите, отвѣчалъ Жюльенъ предупредить его возьмутъ на себя и другіе, если вамъ это покажется слишкомъ тяжелою обязанностью.

-- Все же лучше, чтобы графъ узналъ черезъ меня объ вашемъ непріятномь положеніи. Мнѣ же извѣстно, гдѣ можно найти его сегодняшнимъ вечеромъ. Онъ долженъ быть въ настоящую минуту у тетушки; а вы знаете, какъ она любитъ ваше семейство: она, конечно, сдѣлаетъ все, отъ нея зависящее, чтобы придти къ вамъ на помощь, повидается съ моимъ братомъ и попроситъ его переговорить объ васъ съ тѣмъ изъ его товарищей, кому будетъ поручено слѣдствіе по вашему дѣлу.

-- Благодарю васъ, но...

-- Милостивый государь, прервалъ ихъ разговоръ полицейскій комиссаръ, обращаясь къ Жаку, мы сейчасъ должны пріѣхать въ префектуру, вамъ пора насъ оставить.

Въ ту же минуту онъ нажалъ звонокъ экипажа, который тотчасъ же остановился, и агентъ подошелъ отворить дверцу. Оскорбленный обращеніемъ и словами Жюльена. Куртомеръ довольно холодно простился съ нимъ и, поблагодаривъ комиссара, выпрыгнулъ на мостовую.

-- Онъ человѣкъ погибшій, думалъ Жакъ, слѣдя глазами за экипажемъ, увозившимъ въ тюрьму наслѣдника стариннаго рода де-Кальпренедовъ: не выпутаться ему съ честью изъ этого позорнаго дѣла... А тетушка хотѣла женить меня за его сестрѣ!

Адріенъ де-Куртомеръ, если и имѣлъ нѣкоторое родственное сходство съ своимъ меньшимъ братомъ Жакомъ, то никакъ уже не со стороны характера и наклонностей. Адріенъ, можно сказать, родился быть судьей и отцемъ семейства, какъ Жакъ для свободной жизни ничего не дѣлающаго и ничѣмъ не связаннаго холостяка. Меньшой вышелъ въ отцовскую родню. Всѣ Куртомеры до сихъ поръ принадлежали къ военному дворянству, любили лагерную жизнь и всякаго рода приключенія, женились они поздно и выбирали, большей частью, своихъ женъ изъ дворянства судебнаго; Адріенъ же уродился въ свою бабушку, которая была дочерью президента Бретанской судебной палаты. Онъ первый измѣнилъ обычаямъ предковъ посвятивъ себя магистратурѣ. Правдивый и честный, не безъ упрямства и нѣкоторой узкости взгляда, онъ былъ неспособенъ, ради чего бы то вы было, измѣнить тому, что считалъ своимъ долгомъ. Строгій судья и человѣкъ безупречный въ своей частной жизни, онъ пользовался общимъ уваженіемъ и ничьей сердечной привязанностью, если не считать исключеніемъ любившей его жены, съ которой они во всемъ сходились. Согласно общему желанію супруговъ, они вели скромный уединенный образъ жизни, ни сколько не привлекавшій къ нимъ вѣтреннаго Жака, да и маркиза не особенно часто навѣщала семью племянника. Адріенъ же по своему очень любилъ брата и тетку, хоти не сходился на во вкусахъ, ни во взглядахъ съ ними: а маркиза слишкомъ уважала его самостоятельность, чтобы навязывать ему свой образъ мыслей. Такъ, она очень бы желала, чтобы онъ оставилъ службу ненавистному ей правительству, но, сознавая, на сколько дороги ему обязанности слѣдственнаго судьи, которыя онъ, не изъ честолюбія, а искренно, по сердечному влеченію къ этому дѣлу считалъ своимъ призваньемъ. Она не позволяла себѣ настаивать на своемъ личномъ желаніи, и только изрѣдка, легкимъ намекомъ выражала его. Она знала, напримѣръ, что Адріенъ первый изъ всѣхъ, чуть ли неранѣе своего секретаря, являлся въ судейскую камеру и послѣдній выходилъ изъ нея,-- и эта строгая точность въ исполненіи долга вызывала ея невольное уваженіе къ несимпатичному ей племяннику.

На утро, слѣдовавшее за его вечернимъ посѣщеніемъ маркизы, Адріенъ де Куртомеръ. неизмѣнный своимъ привычкамъ, очень рано явился на службу, тѣмъ болѣе, что его особенно интересовало дѣло, о которомъ ему говорили наканунѣ, и совѣтъ тетки, не отказываться отъ слѣдствія, пришелся по сердцу его судейскому рвенію. Онъ былъ совершенно искрененъ съ маркизой и не зналъ ничего о дѣлѣ, кромѣ поверхностныхъ свѣдѣній, сообщенныхъ ему товарищами; кромѣ того не ожидалъ, чтобы заподозрѣнный воръ былъ уже арестованъ: обыкновено, какъ онъ сказалъ наканунѣ маркизѣ, распоряженіе объ арестѣ предоставлялось усмотрѣнію слѣдственныхъ судей.

Входя въ свой судейскій кабинетъ, Куртомеръ нашелъ уже тамъ секретаря, разбиравшаго бумаги. Секретарь этотъ, опытный и честный служака, внушалъ большое довѣріе Адріену, и тотъ нерѣдко, не только говорилъ, но даже совѣтовался съ нимъ о слѣдственныхъ дѣлахъ.

-- Слышали вы, Богамонъ,-- обратился онъ и въ этотъ разъ къ секретарю,-- о новомъ слѣдствіи по случаю кражи, на которое, по распоряженію прокурора республики, назначенъ я?

-- Распоряженіе уже получено, бумаги у васъ на столѣ.

-- Прекрасно. А не знаете вы въ чемъ дѣло?

-- Навѣрно не знаю. Полицейскій комиссаръ, прикомандированный къ нашей судебной камерѣ, сказалъ мнѣ, что доставилъ вчера вечеромъ въ полицейскую тюрьму обвиняемаго въ этой кражѣ.

-- Странно! Бризардьеръ говорилъ, что заявленіе прокурору было сдѣлано вчера въ пять часовъ и безъ особенно опредѣленныхъ указаній на преступника. Удивляюсь, что не подождали меня. Комиссаръ здѣсь?

-- Здѣсь, ожидаетъ васъ.

-- Посмотримъ сперва обвиненье, сказалъ Куртомеръ, принимаясь за бумаги. Усѣвшись покойно въ своемъ судейскомъ креслѣ, онъ началъ читать въ полголоса: "Изъ приложенныхъ документовъ заключить слѣдуетъ, что вышеупомянутый... и остановился, даже привскочивъ съ своего мѣста.

Непроизнесенное имъ имя было -- Жюльена-Луи-Шарля де-Кальпренеда. Сынъ лучшаго друга его самой близкой родственницы арестованъ за кражу, и онъ, Адріенъ де-Кургомеръ назначенъ слѣдователемъ по этому дѣлу. Что за странное стеченіе обстоятельства.? Мысли его обратились на его вечернее посѣщеніе тетки. Онъ видѣлъ передь собою графа, покойно сидѣвшаго у камина, слышалъ, какъ тетка говорила ему: Милый другъ, ты волнуешься изъ за пустяковъ. Что за дѣло господину де-Кальпренеду, если ты будешь отыскивать вора въ его домѣ? И затѣмъ спрашивалъ себя: неужели она разыграла съ нимъ комедію? Но зачѣмъ, съ какой цѣлью? Онъ не находилъ въ себѣ отвѣта.

Нѣтъ, продолжалъ онъ черезъ минуту свою тревожную думу они меня не обманули: они сами не знали о случившейся катастрофѣ. Иначе они сказали бы мнѣ, они разсудили бы, что я могу быть имъ полезенъ. Знай я это заранѣе, я бы предупредилъ скандалъ предварительнаго ареста, а теперь уже поздно, ничего не подѣлаешь. Знай я даже сегодня утромъ, о комъ идетъ дѣло, я бы отказался отъ слѣдствія, а теперь это поздно, я долженъ по неволѣ взяться за него; не то, товарищи будутъ имѣть полное право говорить, что я предпочелъ милости тетки, отъ которой жду наслѣдства моему судебному долгу; а я допустить этого не могу.

Куртомеръ быстро вскочилъ съ своего мѣста и, къ великому удивленію секретаря, привыкшаго видѣть неизмѣнное спокойствіе своего принципала, началъ тревожно ходить по комнатѣ.

-- Прикажите позвать ко мнѣ полицейскаго комиссара, сказалъ онъ наконецъ, останавливаясь передъ секретаремъ; но тому не пришлось и передавать приказанья, онъ нашелъ призываемаго судьей у дверей слѣдственной камеры, и самъ ввелъ его. Куртомеръ съ перваго взгляда замѣтилъ смущеніе комиссара.

-- Неужели ему уже извѣстно, что и знаю обвиняемаго, котораго ему пришлось арестовать подумалъ Адріенъ, а затѣмъ прибавилъ громко:

-- Я пригласилъ васъ для того, чтобы узнать подробности произведеннаго вами вчера ареста.

-- Я такъ и думалъ, что вамъ будетъ угодно тотчасъ же спросить меня, почему и ожидалъ вашихъ приказаній, хотя всѣ главныя обстоятельства упомянуты въ протоколѣ и я...

-- Я еще не читалъ документовъ, только просмотрѣлъ обвиненье и прочелъ имя обвиняемаго.

-- Имя очень извѣстное... къ сожалѣнью.

-- Кому было сдѣлано заявленіе о воровствѣ?

-- Прямо прокурорскому надзору. Я получилъ въ шесть часовъ приказъ арестовать г. Жюльена де-Кальпренеда, и тотчасъ же отправился въ его квартиру: не найдя его тамъ, я проискалъ его весь вечеръ. Потерпѣвшій указалъ заранѣе мѣста, гдѣ всего чаще бываетъ молодой человѣкъ...

-- Потерпѣвшаго зовутъ Матапаномъ?

-- Да, онъ владѣлецъ дома, гдѣ проживаютъ де-Кальпренеды и, самъ онъ имѣетъ тамъ же свое помѣщенье.

-- Что у него украдено?

-- Очень цѣнное ожерелье.

-- И онъ подозрѣваетъ своихъ жильцовъ?

-- Да, и преимущественно -- арестованнаго мною вчера молодаго человѣка.

-- На какихъ же данныхъ обвиняетъ онъ его?

-- На основаніи одного очень важнаго обстоятельства, г. судья. Такимъ нашелъ его и прокурорскія надзоръ, почему и выданъ былъ приказъ арестовать обвиненнаго, не ожидая вашего постановленія объ арестѣ. Къ тому же, потерпѣвшій заявилъ, что г. де-Кальпренедь собирается скрыться за границу.

-- Это не болѣе, какъ его собственное предположеніе. Но возвратимся къ обстоятельствамъ, побудившимъ г. прокурора республики распорядиться о немедленномъ заарестованіи заподозрѣннаго лица.

Разсказъ комиссара объ извѣстныхъ уже читателю обстоятельствахъ оставилъ даже въ строгомъ слѣдователѣ, какимъ всѣ считали г. де-Куртомера, впечатлѣніе излишней торопливости со стороны прокурорскаго надзора.

-- Но вы сами допрашивали обвиняемаго, прибавилъ судья, скажите, какое ваше собственное мнѣніе?

-- Въ первую минуту я считалъ его невиновнымъ, во первыхъ онъ нисколько не пробовалъ оправдываться, а напротивъ, очень высокомѣрно отнесся ко мнѣ, виновные же, обыкновенно, держатъ себя гораздо смирнѣе. Но послѣ я измѣнилъ свое мнѣніе.

-- Почему же?

-- Я забылъ доложить вамъ, что арестъ произошелъ въ клубѣ, котораго онъ состоятъ членомъ.

-- Напрасно. Г. де-Кальпренедъ принадлежитъ къ очень почтенной семьѣ... такой скандалъ...

-- Скандала не было, г. судья, я вызвалъ его въ пріемную, гдѣ мы были одни. Въ началѣ онъ не соглашался слѣдовать за мной, но потомъ добровольно сѣлъ въ фіакръ, ожидавшій меня на бульварѣ. И тутъ-то, во время пути, онъ высказалъ такія вещи, которыя заставяли меня заподозрить.

-- Что же онъ говорилъ?

-- Что выигралъ въ рулетку восемнадцать тысячъ франковъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ не хотѣлъ сказать, гдѣ находится эта рулетка. Когда его обыскивали въ префектурѣ, въ карманѣ у него нашлось шесть тысячъ франковъ банковыми билетами, а передъ тѣмъ, по его собственнымъ словамъ, онъ уплатилъ въ клубѣ одинадцать тысячъ франковъ долга.

-- И вы думаете, что эти деньги...

-- Думаю, что онъ получилъ ихъ, продавъ ожерелье г. Матапана. Наканунѣ у него не было ни одного сантима, рѣчь шла объ исключеніи его изъ членовъ за неплатежъ карточныхъ долговъ, и вдругъ онъ такъ и сыплетъ банковыми билетами... Теперь, впрочемъ, возможно провѣрить, насколько справедливъ его разсказъ о выигрышѣ въ рулетку. Послѣ, нѣсколькихъ послѣдовательныхъ отказовъ съ его стороны, указать гдѣ эта рулетка, онъ наконецъ внялъ моимъ убѣжденіямъ и сказалъ мнѣ адресъ.

-- Надѣюсь, вы уже тамъ были?

-- Нѣтъ, г. судья, не успѣлъ: обвиняемый далъ мнѣ этотъ адресъ ровно въ полночь. Къ тому же, я ожидалъ вашихъ приказаній... Если этотъ игорный домъ дѣйствительно существуетъ, придется заарестовать его хозяина, а это уже новое дѣло...

-- Чтобы тамъ ни было, отправляйтесь тотчасъ и приведите ко мнѣ всѣхъ, кого тамъ найдете; ихъ формальнымъ арестомъ, если впослѣдствіи вина ихъ будетъ доказана, займемся послѣ.

-- Слушаю, г. судья... но прежде, чѣмъ отправиться туда, я имѣю сообщить вамъ одно обстоятельство...

-- Что еще? нетерпѣливо спросилъ Адріенъ.

-- Обвиняемый, когда и вытребовалъ его въ пріемную, пришелъ туда не одинъ, а съ однимъ изъ своихъ друзей.

-- И вы въ присутствіи этого друга объявили ему объ арестѣ?!

-- Я былъ къ этому вынужденъ самимъ обвиняемымъ и, еслибъ этотъ другъ не помогъ мнѣ убѣдить его добровольно слѣдовать за мною, мнѣ бы съ нимъ никакъ не сладить... И... я счелъ возможнымъ дозволить другу сѣсть вмѣстѣ съ нами въ фіакръ по пути въ префектуру.

-- Вы поступили очень дурно.

-- Знаю, г. судьи, но этотъ другъ сказалъ мнѣ свое имя...

-- Что мнѣ за дѣло до его имени, нетерпѣливо воскликнулъ раздраженный Куртомеръ.

-- Онъ сказалъ мнѣ, робко продолжалъ комиссаръ, что его зовутъ Жакомъ де-Куртомеръ.

-- Братъ?!

-- Да, г. судья. Въ ту минуту я еще не зналъ, что слѣдователемъ по этому дѣлу назначены вы. я узналъ это только сегодня утромъ, и поспѣшилъ явиться, чтобы сообщить вамъ это обстоятельство...

-- Благодарю васъ, тихо проговорилъ пораженный Адріенъ. Онъ никакъ не подозрѣвалъ, чтобы Жакъ находился въ столь дружескихъ отношеніяхъ съ Жюльеномъ де-Кальиренедъ, чтобы скромпрометировать себя ради него; и раздумывалъ, какъ поступить ему теперь, когда и комиссаръ и его собственный секретарь знали, что обвиняемый, надъ которымъ ему предстоитъ такое важное слѣдствіе, коротко знакомъ съ его роднымъ братомъ; но послѣ непродолжительнаго размышленія, Адріенъ рѣшилъ окончательно, что это обстоятельство еще болѣе обязываетъ его не отказываться отъ слѣдствія. Иначе, что подумаютъ о немъ его подчиненные?

-- Брать мой, такъ началъ онъ уже совсѣмъ твердымъ голосомъ, принадлежитъ къ одному и тому же клубу с.ь г. де-Кальпренедомъ, и, понятно, могъ выказать ему нѣкоторое участіе въ его тяжеломъ положеніи, но онъ никогда не быль съ нимъ друженъ.

-- Я это понялъ самъ, отвѣчалъ комиссаръ:-- Братецъ вашъ сдѣлалъ для этого несчастнаго юноши то, что долженъ быль сдѣлать для человѣка одного съ нимъ круга... но во все продолженіе пути онъ держалъ себя съ нимъ въ предѣлахъ холодной вѣжливости, и мнѣ даже показалось, что онъ самъ не былъ убѣжденъ къ его невинности.

-- Убѣжденія брата до меня не касаются, я же сейчасъ приступлю къ допросу обвиняемаго. Приведите его сюда, прежде чѣмъ отправитесь на розыски игорнаго дома, и помните, что я сегодня же хочу допросить всѣхъ тѣхъ, кого найдете тамъ: ихъ показанія очень важны для слѣдствія... Сегодня же я выслушаю и потерпѣвшаго и этого г. Дутрлеза. Вы соберете свѣдѣнія объ обоихъ и сообщите ихъ мнѣ къ самомъ непродолжительномъ времени. Боаминъ,-- обратился онъ къ секретарю, напишите тотчасъ же вызовъ свидѣтелей.

Полицейскій комиссаръ, послѣ низкаго поклона, вышелъ изъ комнаты съ чувствомъ глубокаго уваженія къ неподкупному слѣдователю. Адріенъ такимъ образомъ исполнилъ свою обязанность, и твердо рѣшился исполнить ее до конца, но на душѣ у него было далеко не покойно, онъ чувствовалъ ненормальность своего положенія къ этомъ дѣлѣ, касавшемся друзей его самыхъ близкихъ родственниковъ.

Не прошло и четверти часа послѣ удаленія коммиссара, и Адріенъ де-Куртомеръ продолжалъ еще тревожно расхаживать по своему судейскому кабинету, какъ вошелъ Жюльенъ де-Кальпренедъ, подъ конвоемъ жандарма.

Неожидавшій его такъ скоро, судья остановился въ нѣкоторомъ смущеніи, но затѣмъ поспѣшно направился къ-своему судейскому креслу. Только засѣдая на этомъ креслѣ, являлся онъ по закону слѣдователемъ уголовнаго преступленія, а именно таковымъ, во всѣхъ прерогативахъ слѣдственнаго судьи, считалъ онъ нужнымъ предстать передъ Жюльеномъ.

Но обвиняемый не далъ ему времени дойдти до кресла, онъ самъ подбѣжалъ къ нему са. пылающимъ взглядомъ, и быстро проговорилъ:

-- А, это ьы господинъ де-Куртомеръ! Не ожидалъ, чтобы вы, зная меня, все-таки привели, или, лучше сказать, притащили силой сюда съ помощію вашихъ жандармовъ, точно дѣйствительнаго вора!

Адріенъ уже вполнѣ овладѣлъ собою, покойно усѣлся онъ на завѣтное кресло, и также покойно показалъ Жюльену на стулъ, стоявшій по другую сторону судейскаго стола.

-- Скажите, по вашему ли приказанію надѣли на меня ручныя цѣпи, чтобы привести изъ тюрьмы въ вашъ кабинетъ?

-- Нѣтъ, не по коему, спокойно отвѣтилъ Адріенъ де-Куртомеръ; это общая мѣра, принимаемая противъ всѣхъ обвиняемыхъ, чтобы они не могли скрыться, пока проходятъ дворомъ, куда допускается и публика.

-- Прекрасно... Стало быть я могъ бы встрѣтить тамъ знакомыхъ отца моего и друзей вашей тетушки маркизы де-Вервень... но къ сожалѣнью не могъ бы соообщить имъ, что меня ведутъ къ г. де-Куртомеру, ибо мнѣ никакъ не приходило гь голову, чтобы вы рѣшились взять на себя слѣдствіе по обвиненію меня

-- Меня на него назначили, и я долженъ исполнить мою обязанность, какъ бы ни была она тяжела.

-- Не маркиза ли де-Вервень посовѣтовала вамъ принять ее на себя?-- съ горечью спросилъ Жюльенъ.

-- Я не руководствуюсь чьими бы то ни было совѣтами, когда рѣчь идетъ о моихъ обязанностяхъ, строго возразилъ судья, въ душѣ сильно возмущенный непозволительнымъ обращеніемъ несчастнаго юноши. Вы знаете, продолжалъ онъ офиціальнымъ тономъ, въ чемъ васъ обвиняютъ? Садитесь и отвѣчайте на вопросы, которые я буду предлагать намъ

Жюльенъ оттолкнулъ ногою стулъ, на которомъ садятся подлежащіе допросу, и сложивъ руки воскликнулъ презрительно

-- Отвѣчать вамъ! Судьѣ, не принадлежащему къ одному общественному кругу со мною, занимающемуся по неволѣ своимъ ремесломъ, я быть можетъ и согласился бы давать показанія... я бы могъ надѣяться найдти въ немъ безпристрастіе... Но давать показанія вамъ совершенно для меня лишнее... Ясно, что вы считаете меня виновнымъ, если не отказались отъ слѣдствія... Вы не захотѣли бы подвергнуть себя возможности неловкой встрѣчи въ одной изъ свѣтскихъ гостинныхъ съ человѣкомъ, помимо вашей воли выпущеннымъ на свободу, послѣ многихъ неудачныхъ усилій съ вашей стороны погубить его во чтобы то ни стало. Вы можете допрашивать меня сколько хотите, я отвѣчать вамъ не стану!..

Слова эти окончательно поразили Адріена, онъ ожидалъ всего, кромѣ категорическаго отказа давать показанія. Но онъ не зналъ Жюльена де Кальпренеда, и не могъ имѣть понятія объ этомъ странномъ характерѣ, гордомъ и необузданномъ, никогда ни кому и ничему не подчинявшемся, кромѣ своего собственнаго каприза. Онъ не зналъ, что въ двадцать два года Жюльенъ успѣлъ уже, благодаря этой необузданности, перессориться съ своими лучшими друзьями.

Всякій слѣдственный судья приписалъ бы этотъ странный отказъ оправдать себя ловкому расчету со стороны человѣка, дѣйствительно виновнаго, и де Куртомеръ пришелъ, конечно, къ такому же заключенію.

-- Я не могу заставить васъ отвѣчать мнѣ холодно сказалъ онъ, но могу заставить меня выслушать. Я сейчасъ сообщу вамъ, въ чемъ вы обвиняетесь.

-- Я знаю это и безъ васъ! Меня обвиняютъ въ томъ, что я укралъ ожерелье у г. Матапана, а нелѣпое обвиненіе это основано на свидѣтельствѣ нѣкоего Дутрлеза.

-- Вамъ дадутъ съ ними очную ставку.

-- Пожалуй! Я скажу Дутрлезу, что онъ глупъ, а Матапану, что онъ негодяй.

-- Оскорбляя ихъ, вы себя не оправдаете

-- Я и не желаю оправдываться. Вы должны доказать мнѣ, что я виноватъ.

-- Но я долженъ тоже и предупредить васъ, что вы выбрали очень нехорошій путь для доказательства вашей невинности, и при этомъ считаю возможнымъ увѣрить васъ, что нисколько противъ васъ не предубѣжденъ, и никакъ не ищу вашего обвиненья. Еслибы вы были болѣе хладнокровны, вы поняли бы, что я не отношусь къ вамъ такъ, какъ бы имѣлъ право. Я не допрашиваю васъ, а разговариваю съ вами и секретарь мой, какъ видите, не записываетъ ни моихъ вопросовъ, ни вашихъ отвѣтовъ.

-- Мнѣ рѣшительно все равно, записываетъ онъ ихъ, или не записываетъ!

-- Прибавляю что на нынѣшній день я на томъ и покончу, желая дать вамъ время одуматься Черезъ два дня я успѣю выслушать всѣхъ вызванныхъ мною свидѣтелей, и тогда снова призову васъ, а вы рѣшите пока, выгодно ли намъ придерживаться выбранной вами системы защиты. Сегодня и ограничусь тѣмъ, что запишу въ протоколъ вашъ отказъ давать показанья... Вы скажете мнѣ только ваше имя и званье...

-- Вы ихъ сами знаете, что же мнѣ вамъ говорить?

-- Того требуетъ форма, это, конечно, вамъ извѣстно.

-- И я отказываюсь подчиниться ей.

У судьи вырвалось нетерпѣливое движенье, но онъ не настаивалъ болѣе, и обратившись къ секретарю, спокойно сказалъ

-- Запишите, что по случаю отказа со стороны обвиняемаго давай, показанія, допросъ прекратился и затѣмъ составьте еще протоколъ о предварительномъ арестѣ за моею подписью.

-- Это еще какая формальность7 иронически воскликнулъ Жюльенъ.

-- Такая, что арестъ вашъ изъ временнаго переходитъ въ категорію предварительнаго.

-- Пока вамъ не удастся сдѣлать его окончательнымъ, обвинивъ меня въ воровствѣ, за что, конечно, въ случаѣ желаемаго вами успѣха, вы получите повышеніе по службѣ.

Долготерпѣніе Адріена де-Куртомера истощилось наконецъ.

-- Уведите обвиняемаго, сказалъ онъ жандарму.

Жюльенъ поспѣшилъ надѣть шляпу тутъ же въ комнатѣ и, не поклонившись, пошелъ вонь гордой поступью, бросивъ судьѣ на прощанье слѣдующія слова:

-- Потрудитесь передать мое почтенье маркизѣ де-Вервень.

И судья и секретарь изумленно переглянулись между собою; никогда ни тотъ ни другой не видѣли ничего подобнаго.

-- Что вы объ всемъ этомъ думаете. Богамонъ? спросилъ Адріенъ де-Куртомеръ.

-- Мое такое мнѣнье, г. судья, что человѣкъ виновный не могъ бы держать себя съ такою, даже дерзкой самоувѣренностью, не мало не колеблясь отвѣтилъ Богамонъ.

-- Такъ вы считаете невиннымъ этого молодаго человѣка?

-- Я не позволяю себѣ имѣть собственнаго мнѣнія объ этомъ дѣлѣ, скромно отвѣтилъ секретарь.

-- Какъ вы не видите, что вся эта дерзость напускная, не болѣе какъ измышленная имъ тактика, чтобы выиграть время. Онъ разсчитываетъ, что вліяніе отца... особенно его друзей спасетъ его отъ послѣдствій его преступленья... и ошибется. Однако, нельзя терять времени... сколько вызвано свидѣтелей по другимъ дѣламъ?

И съ этой минуты Адріенъ Де-Куртомеръ. отогнавъ силою воли смущавшія его мысли, занялся также усердно, какъ и всегда, предстоявшимъ ему въ этотъ день слѣдствіемъ по очень неинтересному дѣлу драки въ кабакѣ. Едва успѣлъ онъ его закончить, какъ явился тотъ же полицейскій комиссаръ.

-- Ну что? было первое слово судьи.

-- Человѣкъ, на котораго указалъ обвиняемый, какъ на содержателя игорнаго дома, изчезъ.

-- Какъ изчезъ?

-- Онъ уѣхалъ съ первымъ утреннимъ поѣздомъ въ Испанію, имя его Мартенъ, онъ когда-то состоялъ при Гамбургской рулеткѣ. На мой вопросъ, что дѣлалъ онъ въ Парижѣ, швейцаръ отвѣтилъ самымъ положительнымъ образомъ, что игры у него никогда не бывало. Этого отвѣта я впрочемъ ожидалъ заранѣе и произвелъ самый тщательный обыскъ въ оставленной имъ квартирѣ. Никакихъ слѣдовъ рулетки тамъ не нашлось. Правда, что Мартену легко было увезти ее съ собою.

-- Очень жаль, что обыскъ не былъ произведенъ вчера. Надо немедленно телеграфировать за границу, о задержаніи этого Мартена.

-- Это будетъ тотчасъ же исполнено, г. судья, но если позволите мнѣ высказать мое мнѣніе, то прежде всего надо бы начать розыски въ Mont-de Piété, и по всѣмъ ювелирамъ. Я убѣжденъ, что ожерелье заложено или продано. Бывшіе вчера въ рукахъ обвиняемаго восемнадцать тысячъ франковъ, представляютъ именно ту сумму, которую онъ долженъ былъ получить, продавъ, или заложивъ ожерелье, оцѣненное г. Матапаномъ въ двадцать пять или тридцать тысячъ франковъ. Съ обыкновенными укрывателями краденаго, имѣющими привычку уничтожить оправу, а камни отправлять за границу, обвиняемый, по своему общественному положенію не могъ имѣть дѣла, и ожерелье находится, вѣроятно, нетронутымъ. Оно вывезено, по словамъ потерпѣвшаго лица, изъ Индіи, и его легко будетъ узнать по его особенной оправѣ.

-- Ожерелье брилліантовое, кажется?

-- Нѣтъ, г. судья... то есть мелкихъ брилліантовъ въ немъ очень много, ими осыпаны тридцать три опала, составляющіе ожерелье. Всѣ эти подробности обозначены въ заявленіи потерпѣвшаго.

-- Я еще не читалъ его; только что принялся было за чтеніе, какъ вошелъ обвиняемый, а какъ онъ отказался дать показаніе, то я долженъ былъ заняться другимъ слѣдствіемъ.

-- А, отказался давать показанія! Онъ опытнѣе, чѣмъ можно было предполагать, вырвалось невольно у коммиссара, но судья не обратилъ вниманья на эти слова онъ думалъ глубокую думу.

-- Вы говорите, что ожерелье опаловое? вдругъ спросилъ онъ.

-- Да. г. судья, по словамъ г. Матапана, изъ самыхъ крупныхъ и самыхъ лучшихъ опаловъ, какіе только можно найти.

--тСтранно! прошепталъ Адріенъ де-Куртомеръ. Ему пришло на память видѣнное имъ наканунѣ у тетки ожерелье тоже изъ необыкновенно-крупныхъ и цѣнныхъ опаловъ. Это странное совпаденье начинало сильно смущать его.

Отпустивъ комиссара съ приказаньемъ немедленно довести ему, еслибъ явились какія нибудь новыя обстоятельства по этому дѣлу, онъ тотчасъ же принялся за бумаги и быстро пробѣжалъ ихъ.

Кромѣ постановленія объ арестѣ г. прокурора республики, онъ нашелъ только два документа, протоколъ объ заарестованіи Жюльена де Кальпренеда, обстоятельства котораго были ему извѣстны изъ устнаго разсказа полицейскаго комиссара, и еще заявленіе о пропажѣ потерпѣвшаго лица.

Изъ заявленія этого, весьма тщательно и подробно составленнаго. было видно, что каждое его слово было строго обдумано писавшимъ. Изложивъ сперва ясно и подробно, какъ опаловое ожерелье, спрятанное имъ съ вечера въ незапертый ящикъ, не оказалось въ немъ по утру и какъ онъ въ первую минуту не зналъ на комъ остановить свое подозрѣніе въ кражѣ. Матапанъ перешелъ затѣмъ къ встрѣчѣ своей съ Дутрлезомъ въ кафе Гишъ, и разсказу послѣдняго о его ночномъ приключеніи на лѣстницѣ. Слѣдствіемъ котораго оказался у него въ рукахъ опалъ, признанный Матапаномъ за принадлежащій къ его пропавшему ожерелью. А какъ воровство произошло безъ взлома, то очевидно, что воръ долженъ былъ имѣть ключи отъ квартиръ перваго и втораго этажей, обстоятельство же это могло быть объяснено тѣмъ, что графъ де-Кальпренедъ до 15 октября занималъ помѣщеніе въ первомъ этажѣ, а послѣ перешолъ во второй, стало быть, кто нибудь изъ его домашнихъ могъ легко, при переходѣ изъ одной квартиры въ другую, сохранить у себя ключъ и отъ первой.

Впрочемъ, потерпѣвшій полагался вполнѣ на прокурорскій надзоръ для разысканія виновнаго среди семейства или прислуги графа де Кальпренеда: онъ указывалъ только на странное поведеніе его сына, убѣжавшаго изъ кафе при его приближеніи, и вообще жившаго не по средствамъ, не выходившаго изъ долговъ, между прочимъ состоявшаго должнымъ нѣсколько тысячъ франковъ и ему, Матапану.

По прочтеніи документовъ, слѣдственный судья подумалъ, что во всякомъ случаѣ, слишкомъ поторопились арестомъ Жюльена для котораго не было достаточно данныхъ въ этихъ неопредѣленныхъ указаньяхъ потерпѣвшаго лица. Впрочемъ, дѣло было уже сдѣлано, и не арестъ человѣка, по всѣмъ вѣроятіямъ, дѣйствительно виновнаго, смущалъ въ эту минуту Адріена де-Куртомера. Все его вниманіе сосредоточилось на подробномъ описаніи Матапаномъ пропавшаго ожерелья. Описаніе это вполнѣ подходило къ опаламъ, видѣннымъ имъ наканунѣ на чайномъ столикѣ маркизы. Кто могъ примести ихъ туда? Конечно не маркиза де-Вервень взяла ихъ изъ квартиры Матапана. Предположивъ даже невозможное, что самъ графъ покусился на воровство, все таки не пришелъ бы онъ хвастаться своимъ позорнымъ поступкомъ передъ старымъ другомъ своей молодости.

-- Боже мой, думалъ взволнованный Куртомеръ, что если этотъ негодяй Жюльенъ вздумалъ предложить тетушкѣ купить у него украденное ожерелье... недаромъ отвѣтила она на мой вопросъ, откуда оно что кто-то принесъ ей показать его... и при этомъ казалась смущенной. Но что же дѣлалъ у нея въ такомъ случаѣ де-Кальпренедъ отецъ? Не послала ли она за нимъ, чтобы сообщить ему о предложеніи сына? Если ожерелье это -- то самое, о которомъ производится слѣдствіе, интересно, что она съ нимъ сдѣлала? Конечно, она не догадывается, что оно краденое... Ну, а если Матапанъ узнаетъ какъ нибудь, что оно находится у моей тетки... что изъ этого выйдетъ?.. Страшно объ этомъ и подумать... Мнѣ непремѣнно надо поѣхать къ ней какъ только кончится присутствіе... авось она объяснитъ...

Размышленія его были прерваны на этомъ дежурнымъ докладчикомъ, который подалъ ему визитную карточку, какъ громомъ поразившую бѣднаго Адріена.

-- Тетушка! Здѣсь! Сама ко мнѣ пріѣхала! проговорилъ онъ сквозь зубы, только этого не доставало...

-- Богамонъ, быстро прибавилъ онъ, обращаясь къ секретарю, ко мнѣ пріѣхала тетка, она желаетъ переговорить со мною тотчасъ же по совершенно частному дѣлу, ваше присутствіе намъ помѣшаетъ. Пойдите пожалуйста въ канцелярію, наведите тамъ кстати всѣ нужныя справки по дѣлу Монружа. Я позову васъ, когда останусь одинъ.

Богамонъ былъ не прочь выкурить сигару, на что надѣялся имѣть достаточно времени послѣ наведенія справокъ, и съ удовольствіемъ удалился заднимъ ходомъ, пока докладчикъ вводилъ маркизу де-Вервень въ парадную дверь, служившую для обвиняемыхъ и свидѣтелей.

-- Ради Бога, скорѣе кресло, было ея первымъ словомъ подбѣжавшему къ ней Адріену; я совсѣмъ задохласъ отъ твоихъ четырехъ этажей.

-- Еслибъ и ожидалъ вашего посѣщенія тетушка, я бы сошелъ къ вамъ внизъ. Зачѣмъ же вы не приказали меня вызвать?

-- Кому бы я это приказала? Я совсѣмъ не знала, къ кому обратиться, и еслибъ одинъ молоденькій адвокатикъ въ парадномъ костюмѣ, не сжалился надо мною, и не привелъ меня сюда, я бы совсѣмъ потерялась въ вашихъ лабиринтахъ. Онъ мнѣ показался радикаломъ, но очень вѣжливымъ во всякомъ случаѣ: подалъ мнѣ руку и довелъ до твоей двери. Кстати, съ какого это времени судейскіе кабинеты помѣщаются чуть не на чердакѣ? И какая жесткая мебель! Нельзя сказать, чтобы правительство особенно заботилось о твоемъ комфортѣ! Но я забываю, что пріѣхала сюда не для болтовни. Я пріѣхала... но прежде всего, скажи-ка, Адріенъ, нѣтъ ли здѣсь шпіоновъ? Не имѣютъ ли твои стѣны ушей7

-- Будьте покойны, тетушка, мы одни. Я отослалъ моего секретаря, и никто не можетъ насъ подслушать

-- Ну такъ я приступаю къ дѣлу... Ты. навѣрно, догадываешься, зачѣмъ я къ тебѣ пріѣхала?

-- Полагаю, по дѣлу Жюльена де-Кальпренеда.

-- Совершенно вѣрно.

-- Когда вчера вечеромъ я пріѣзжалъ къ вамъ, я не зналъ,-- завѣряю васъ въ этомъ честью,-- что подозрѣніе падаетъ на этого несчастнаго юношу.

-- А я знала, спокойно отвѣтила маркиза.

-- Знали, и скрыли отъ меня!

-- Да, скрыла. Еслибъ я тебѣ сказала, ты бы отказался отъ слѣдствія, а я этого не хотѣла. Я предпочитаю, чтобы сынъ моего лучшаго друга имѣлъ дѣло съ тобою, чѣмъ съ другимъ слѣдователемъ.

-- Но, тетушка, я долженъ исполнить мою обязанность также строго, какъ и всякій изъ моихъ товарищей.

-- Обязанность да обязанность! А точно у тебя нѣтъ и другихъ обязанностей, напримѣръ, обязанности племянника и человѣка извѣстнаго круга, къ которому ты принадлежишь?

Адріенъ вздрогнулъ, строгое лицо его точно внезапно замерло. Въ этомъ кабинетѣ онъ сознавалъ себя прежде всего слѣдственнымъ судьей, и слова маркизы глубоко его оскорбили.

-- Милая тетушка, заговорилъ онъ послѣ непродолжительнаго молчанія, повѣрьте, я питаю къ вамъ сердечное уваженіе и самую глубокую привязанность; не менѣе искренно сожалѣю я вашего друга графа де-Кальпренеда. но если сынъ его виновенъ, я этого не скрою.

-- Вотъ и полѣзъ на свои судейскія ходули! И къ чему? желала бы я знать, кто проситъ тебя измѣнить твоеи присягѣ?-- конечно не я. Неужели ты думаешь, что я могу посовѣтовать тебѣ безчестный поступокъ?

-- Нѣтъ, тетушка, я увѣренъ, что вы этого не сдѣлаете.

-- Такъ и выслушай меня спокойно, безъ громкихъ словъ и восклицаній. Я понимаю, что ты желаешь быть безпристрастнымъ и въ этомъ дѣлѣ, какъ и ко всѣхъ прочихъ, но законъ не запрещаетъ тебѣ нѣкоторой благосклонности въ отношеніе обвиняемаго.

-- Знаете, тетушка, благосклонность слово очень эластическое. Если вы подъ нимъ разумѣете извѣстное покривленіе слѣдствія въ пользу обвиняемаго...

-- Какой ты страшный спорщикъ, мой бѣдный Адріенъ! Я отказываюсь вести съ тобою пренія, я прямо приступаю къ вопросу: въ какомъ положеніи дѣло Жюльена?

-- Вѣроятно вы знаете, что онъ арестованъ.

-- Брать твой сказалъ мнѣ это сегодня утромъ. Я бы знала это еще вчера, если бы могла поймать Жака. Пока я разыскивала его въ клубѣ, онъ сопровождалъ Жюльена по дорогѣ въ тюрьму.

-- И назвалъ себя полицейскому комиссару, хотя могъ бы воздержаться и не компрометировать себя въ такой степени.

-- Ты хочешь сказать не компрометировать тебя. Что касается его самого, то Жакъ ничего не боятся, и не бросаетъ друзей своихъ въ несчастья.

-- Такъ онъ дѣйствительно друженъ съ Жюльеномъ? съ горечью спросилъ судья.

-- Нѣтъ, но онъ знаетъ, что его отецъ друженъ со мною и, какъ я уже сказала тебѣ. никогда не отказывается отъ друзей въ ихъ черные дни. Но оставимъ это, рѣчь идетъ не о томъ, что сдѣлалъ Жакъ, а о томъ, что думаешь дѣлать ты. Во первыхъ, когда предполагаешь ты допрашивать Жюльена?

-- Я уже его допрашивалъ, онъ недавно вышелъ отсюда.

-- Что же онъ тебѣ сказалъ?

-- Отказался давать показанія, и при этомъ говорилъ со мною такимъ неприличнымъ тономъ, что я вынужденъ былъ снова отправить его въ тюрьму.

-- Такъ онъ былъ очень высокомѣренъ и дерзокъ?

-- Въ высшей степени.

-- Прекрасно!

-- Какъ, вы его одобряете?

-- Напротивъ, совсѣмъ не одобряю, но заключаю изъ этого, что онъ невиненъ. Виновные не держать себя такъ гордо передъ представителями правосудія.

-- Къ сожалѣнію, долженъ сказать вамъ, тетушка, что я въ принципѣ держусь совершенно другаго мнѣнія, въ этомъ же единственномъ случаѣ тѣмъ болѣе предполагаю, что обвиняемый дѣйствительно виновенъ.

-- Развѣ ты имѣешь какія нибудь доказательства его виновности?

-- Нѣтъ еще. Я едва успѣлъ пробѣжать документы, но многія данныя противъ него.

-- Какія, напримѣръ?

-- Жюльенъ де-Кальпренедъ со дня своего совершеннолѣтіи не болѣе какъ въ два года успѣлъ уже растратить материнское наслѣдство, все безъ остатка.

-- Прекрасное доказательство! Братъ твой Жакъ, правда не такъ быстро, а все таки идетъ къ тому же. Считаешь ли ты по этому и его способнымъ на воровство?

-- Жюльенъ ведетъ безалаберную жизнь, онъ игрокъ.

-- И Жакъ также.

-- У Жюльена множество долговъ, или лучше сказать, было множество до вчерашняго дня; вчера онъ расплатился со своими кредиторами, изъ чего естественно вытекаете, вопрись: откуда взялъ онъ деньги дли расплаты?

-- И ты, естественно, заключаешь, что онъ добылъ ихъ у Матапана. А самъ онъ, что сказалъ, откуда взялись у него деньги?

-- Онъ увѣряетъ, что выигралъ ихъ въ игорномъ домѣ, котораго далъ адресъ. Я послалъ туда полицейскаго комиссара, и тотъ удостовѣрился, что человѣкъ, указанный де-Кальпренедомъ, какъ содержатель недозволенной рулетки, исчезъ сегодня утромъ. Согласитесь, что это очень странная случайность, особенно кстати подоспѣвшая, чтобы помѣшать правосудію провѣрить утвержденіе обвиняемаго.

-- Пожалуй, согласна съ тобою въ этомъ. Перейдемъ къ другому. Знаешь ли ты, что именно украдено у Матапана?

Вопросъ маркизы напомнилъ судьѣ видѣнныя имъ уже наканунѣ драгоцѣнности, и не мало смутилъ его.

-- Узналъ часъ тому назадъ, отвѣчалъ онъ взволнованнымъ голосомъ украдено ожерелье изъ опаловъ, осыпанныхъ брилліантами.

-- И ты предполагаешь, что Жюльенъ продалъ его, чтобы расплатиться съ долгами?

-- Я ничего не предполагаю, невнятно проговорилъ Куртомеръ, я только приказалъ спросить всѣхъ ювелировъ, не куплено ли кѣмъ нибудь изъ нихъ опаловое ожерелье, подобное описанному Матапаномъ въ его заявленіи о кражѣ.

-- Розыски твои будутъ напрасны. ожерелье не найдется.

-- Почему же не найдется? несмѣло спросилъ Адріенъ, теперь онъ уже боялся добраться до истины.

-- Потому, что ожерелье продано не было.

-- Какъ вы это знаете, тетушка?

-- Очень просто, я увѣрена, что никто не покупалъ его...

-- Ради Бога объясните ваши слова! воскликнулъ окончательно потерявшійся слѣдственный судья.

-- Я знаю, что оно находится у меня, спокойно отвѣтила маркиза.

-- У васъ?!

-- Да у меня. Я уже показывала его тебѣ вчера, и... вотъ оно.

Говоря это. маркиза отперла маленькій мѣшокъ, висѣвшій у нея на рукѣ, вынула оттуда ожерелье и съ видимымъ отвращеніемъ бросила его на столъ слѣдственнаго судьи.

Сцена вышла великолѣпная. Блѣдный, какъ смерть. Куртомеръ растерянно смотрѣлъ на опалы, блестѣвшіе на обвинительномъ актѣ прокурора республики, а маркиза между тѣмъ спокойно запирала свой ручной мѣшокъ, не обращая никакого вниманія на жалкое положеніе племянника. Врядъ ли можно было видѣть въ другой разъ подобную картину въ кабинетѣ котораго нибудь изъ слѣдственныхъ судей.

-- Ну что ты скажешь теперь? спросила Черезъ минуту съ улыбкой маркиза, все ли еще ты думаешь, что Жюльенъ продалъ это проклятое ожерелье!

-- Вижу, что не продавалъ, почти безсознательно проговорилъ бѣдный Адріенъ.

-- Но взялъ, иначе я бы не принесла его тебѣ... Вѣдь не думаешь же ты, что я украла ожерелье?

-- Такъ онъ отдалъ вамъ его?

-- Нѣтъ не онъ. графъ привезъ мнѣ его вчера. Онъ нашелъ его утромъ въ кабинетѣ Жюльена.

-- Но вѣдь это его обвинительный приговоръ! воскликнулъ Куртомеръ.

-- Почему бы это такъ? Я, по крайней мѣрѣ, съ этимъ не согласна. Если Жюльенъ укралъ ожерелье, то конечно съ цѣлью имъ воспользоваться. Онъ не положилъ бы его на виду въ своемъ маленькомъ шкафчикѣ, гдѣ всякій могъ найти его. Замѣть, что ключъ оставался въ замкѣ, графъ совершенно машинально отперъ его. Предположимъ, что сдѣлалъ онъ эту непостижимую глупость въ волненіи, но въ такомъ случаѣ онъ вернулся бы, по крайней мѣрѣ, за ожерельемъ позднѣе, въ продолженіе дня, а онъ вышелъ изъ дому очень рано и не возвращался до вечера. Отецъ, искавшій его повсюду, расчитывалъ на его возвращеніе ночью. Но бѣдный мальчикъ не вернулся по очень уважительной причинѣ, онъ ночевалъ въ тюрьмѣ.

-- Какимъ же образомъ, скажите, ожерелье очутилось въ квартирѣ г. де-Кальпренеда, кто нибудь долженъ же былъ оставить его тамъ?

-- Понятно, что не само ожерелье пришло въ ящикъ, но кто положилъ его туда, я объяснять не берусь.

-- Однако надо выяснить это во чтобы то ни стало, ибо, если не Жюльенъ, то...

-- Не предполагаешь же ты, надѣюсь, что это сдѣлано графомъ или Арлетой?

-- Конечно нѣтъ, но...

-- Кальпренедъ, правда, на три четверти раззоренъ, но онъ не способенъ обезчестить себя ради денегъ даже тогда, когда бы онъ умиралъ съ голода. Да я же тебѣ сказала, что онъ нарочно пріѣзжалъ ко мнѣ вчера, чтобы сообщить мнѣ это необъяснимое обстоятельство. Что же касается Арлеты...

-- Ее, конечно, никто не заподозритъ, но у графа есть прислуга...

-- Двѣ дѣвушки испытанной честности, неспособныя воспользоваться чужою копѣйкой... Да теперь дѣло не въ томъ, опалы найдены, стало быть и слѣдствіе должно быть покончено.

-- Вы очень ошибаетесь, тетушка, живо возразилъ судья, разъ кража совершена, возвращеніе украденнаго не останавливаетъ преслѣдованія преступника. Таково очень положительное требованіе закона.

-- Я объ этомъ не спорю, но развѣ нельзя нѣсколько смягчить законъ

-- Во всякомъ случаѣ, и сдѣлать этого не могу.

-- Нѣтъ, можешь. Сколько я понимаю, ты можешь постановить опредѣленіе о прекращеніи слѣдствія.

-- И вы находите, что въ данномъ случаѣ, я могу сдѣлать это по совѣсти?

-- Почему же нѣтъ? Тебѣ стоятъ возвратить ожерелье этому господину Матапану, и пригласить его взять назадъ свою жалобу.

-- Я возвращу ожерелье! Да развѣ это возможно? Я не хочу даже до него дотрагиваться. мнѣ кажется, оно обожгло бы мнѣ пальцы,-- съ неподдѣльнымъ ужасомъ вскричалъ судья. И какъ же объясню и свидѣтелю, какимъ образомъ попало оно въ мои руки?

-- Ты ничего объяснять и не будешь, а просто скажешь: Мнѣ его прислали, вотъ оно тутъ. Возмите его и оставьте меня въ покоѣ. Слѣдствіе прекращается.

-- Нельзя не сказать, тетушка, что вы имѣете странное представленіе объ обязанностяхъ слѣдственнаго судьи.

-- Опять запѣлъ свое!

-- Какъ вы можете думать, чтобы Матапанъ и мое начальство удовлетворилось такимъ страннымъ заявленіемъ съ моей стороны. У меня непремѣнно спросятъ, откуда я взялъ ожерелье? И если я скажу, что его отдали мнѣ вы, васъ привлекутъ къ дѣлу. Вы же не отвѣтите, конечно, что получили его отъ графа де Кальпренеда. который нашолъ его въ своей квартирѣ. Это равнялось бы признанью воромъ его сына. Нѣтъ, я лучше выйду въ отставку...

-- И прекрасно сдѣлаешь, я говорила это тебѣ еще. прошлаго года, когда многіе изъ твоихъ товарищей подали тебѣ благой примѣръ... Но я знаю, что не таково желанье твоей жены... Ты воленъ поступать какъ хочешь... а главное она. Я и не прошу тебя выходить въ отставку, а прошу только вывести изъ бѣды моего дорогаго графа, что вполнѣ въ твоей власти. Возврати ожерелье, пэ принадлежности, а тамъ...

-- Я на за что этого не сдѣлаю, и умоляю васъ, тетушка, взять его у меня.

-- Мнѣ взять его?-- Ни за что! Я достаточно возилась съ этими отвратительными камнями и болѣе до нихъ не дотронусь! Кстати... ты очень удивишься, когда я скажу тебѣ, что камни эти мнѣ какъ будто знакомы... точно я ихъ гдѣ то видѣла прежде. У меня былъ старый дядя, бывшій балтійскимъ кавалеромъ еще до революціи, онъ собиралъ разныя рѣдкости и драгацѣнности, и не разъ мнѣ ихъ показывалъ. Послѣ его смерти никакихъ драгоцѣнностей не нашлось. Какъ знать, что это ожерелье не было украдено у него?

-- Во всякомъ случаѣ не Матапаномъ. Ему не болѣе пятидесяти лѣтъ, дядюшка же вашъ умеръ, кажется, въ 1824 году.

-- Я не обвиняю твоего Матапана, и онъ хорошо бы сдѣлалъ, еслибъ пересталъ обвинять Жюльена де-Кальпренеда. Уговори его взять назадъ свою жалобу; вотъ все, что требуется, и я расчитываю на тебя. А за тѣмъ ухожу, прибавила маркиза, внезапно вставая съ своего мѣста.

-- Я не удерживаю васъ, тетушки, тѣмъ болѣе, что ожидаю свидѣтелей къ допросу. Но, ради Бога, возьмите ваше ожерелье.

-- Ни за что! Ему очень хорошо у тебя, гдѣ я его и оставляю.

-- Неужели вы не понимаете, что вы ставите меня между двухъ огней... въ положеніе невозможное -- или сказать, что вы взяли на себя посредничество между воромъ и мною, или... солгать!

-- Какой ты ребенокъ, Адріенъ! Какъ же ты самъ не понимаешь, что если я и увезу дьявольскіе камни съ собою, это ничего не измѣнитъ въ твоемъ положеньи. Ты ихъ видѣлъ, знаешь, гдѣ они, и если не заявишь объ этомъ, не будетъ ли это такой же ложью, только не высказанной словами. Можешь ты по совѣсти продолжать слѣдствіе по этому дѣлу такъ, какъ будто не узналъ ничего новаго въ продолженіе послѣдняго часа? Ну-ка, отвѣчай? Надѣюсь, что единственное для тебя средство выдти изъ этой путаницы -- послѣдовать моему совѣту. Возврати ожерелье, уговори Матапана взять назадъ свое заявленіе прокурорскому надзору и все будетъ отлично. Меня ты одолжишь выше всякой мѣры, а совѣсти не въ чемъ будетъ тебя упрекать. Повѣрь, Жюльенъ не можетъ быть воромъ... правда ожерелье нашлось у него, но не онъ взялъ его. Когда нибудь откроется, я увѣрена въ этомъ, что его подложили въ комнату Жюльена, съ цѣлью погубить его да кстати и уморить съ горя несчастныхъ отца и сестру. Я нисколько не удивлюсь, если самъ Матапанъ окажется виновникомъ этой адской интриги, да самъ Матапанъ...

Маркиза не успѣла еще окончить своей рѣчи, какъ вошелъ дежурный чиновникъ и прошепталъ что-то на ухо Адріену.

-- Попросите подождать, отвѣтилъ тотъ нѣсколько взволнованнымъ голосомъ.

-- Что случилось? спросила маркиза.

-- Пріѣхалъ Матапанъ, и я долженъ тотчасъ же выслушать его показанье.

-- Отлично, онъ пріѣхалъ очень кстати. Я ухожу. Но мнѣ не хотѣлось бы съ нимъ встрѣтиться, научи, какъ мнѣ выйти?

-- Я сейчасъ провожу васъ на внутреннюю лѣстницу. Но, тетушка еще разъ умоляю васъ, не принуждайте, меня бросать мою службу.

-- Богъ съ тобой, я совсѣмъ этого не желаю

-- Если мы потребуете, чтобы я исполнилъ вашу волю, клянусь вамъ, я выйду въ отставку!

Послѣ минутнаго колебанія, маркиза сказала очень серьезно.

-- Меня это, повѣрь, очень опечалить, я бы никакъ не желала лишить тебя насильно твоихъ любимыхъ занятій; но что же могу я тутъ сдѣлать теперь, когда ты уже все знаешь? Ты поступишь такъ, какъ велитъ тебѣ твоя совѣсть, и я увѣрена заранѣе, что поступишь ты хорошо, какъ слѣдуетъ. Прибавляю для ясности положенья, что графъ де-Кальпренедъ никакъ не подозрѣваетъ, что я обратилась къ тебѣ, я сдѣлала это на свой страхъ, тѣмъ менѣе знаете, это Жюльенъ; ему даже неизвѣстно, что отецъ нашолъ ожерелье... никто не могъ бы сообщить ему этого. Теперь ты всѣ знаешь, выведи же меня скорѣй на лѣстницу

Послѣ этого между ними не было сказано ни одною слова. Проводивъ тетку. Адріенъ вернулся въ свой судейскій кабинетъ съ твердо принятымъ рѣшеньемъ покориться своей судьбѣ и лишить себя любимой карьеры. Ему оставалась одна возможность согласить своя судейскія и родственныя обязанности уговорить Матапана прекратить дѣло, и онъ не терялъ надежды найти въ немъ честнаго человѣка, готоваго поступить гуманно съ ничѣмъ неповинной, почтенной семьей заблудшагося молодаго человѣка. Желая переговорить Матапаномъ до возвращенія секретаря, Куртомеръ пошоль самъ позвать его въ кабинетъ. Узнавъ его по костюму между другими ожидавшими допроса свидѣтелями изъ низшаго класса, онъ только для формы спросилъ его имя и пригласилъ слѣдовать за собой.

Теперь то начиналась настоящая борьба между слѣдственнымъ судьей и потерпѣвшимъ, дуэль на жизнь и смерть, отъ исхода которой зависѣло и доброе имя почтеннаго семейства и карьера самого Адріена де-Куртомера. Если ему удастся убѣдить Матапана, не только взять назадъ свое заявленіе о пропажѣ, но и дать честное слово навсегда сохранить въ тайнѣ способъ, какимъ онъ получилъ ее обратно, онъ получите, возможность продолжать свою службу.

Приготовляясь къ борьбѣ, Куртомеръ собиралъ свои нравственныя силы и присматривался къ своему противнику. Обязанность слѣдователя -- отличная школа для распознаванія людей, она награждаетъ ихъ проницательнымъ взглядомъ, передъ которымъ смущается виновная совѣсть, но Матапанъ являлся не въ качествѣ обвиняемаго, и вошелъ въ кабинетъ съ высоко поднятою головою, даже съ нѣсколько излишней развязностью, придаваемой ему сознаньемъ его баронства и его милліоновъ. Онъ разсчитывалъ на полуоффиціальный разговоръ съ судьей, въ которомъ ему безъ труда удастся доказать виновность Жюліена, и вернуться домой, торжествуя въ душѣ свое удавшееся мщенье. Онъ зналъ по имени Жака де Куртомера, предполагалъ возможность его родства съ слѣдственнымъ судьей, но никакъ не подозрѣвалъ, чтобы Жакъ былъ его роднымъ братомъ, а тѣмъ менѣе подозрѣвалъ онъ, чтобы тетка обоихъ Куртомеровъ находилась съ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ съ графомъ де Кальпренедомь.

Самоувѣренность Матапана произвела самое непріятное впечатлѣніе на Адріена, что отозвалось противъ его воли на его холодномъ пріемѣ, но милліонеръ не смущался такими пустяками. Слегка поклонившись, онъ едва не сѣлъ, не дожидаясь приглашеньи.

-- Садитесь, милостивый государь, сказалъ Куртомеръ, указывая ему на стулъ, а самъ усаживаясь въ свое судейское кресло, желая тѣмъ подчеркнуть ихъ оффиціальное отношеніе другъ къ другу. Прежде чѣмъ призвать къ себѣ Матапана, онъ успѣлъ запереть въ ящикъ наводившее на него ужасъ ожерелье.

-- Получили ли вы мой вызовъ?.. холодно заговорилъ онъ.

-- Только сію минуту, перервалъ Матапанъ, и какъ видите, не терялъ времени, явился тотчасъ же.

-- Секретарь мой отлучился, продолжалъ судья, я выслушаю ваше показанье, когда онъ вернется, а пока я желалъ бы поговорить съ вами о вашемъ вчерашнемъ заявленіи прокурорскому надзору.

-- Я не прочь отъ такого не-оффиціальнаго разговора, оффиціальность, часто только портить дѣло.

-- Однако, намъ придется вѣроятно вернуться и къ оффиціальности, пока же я попрошу васъ сказать, не собрали ли вы противъ обвиняемаго Кальпренеда какихъ нибудь новыхъ данныхъ сверхъ помѣщенныхъ, въ вашемъ заявленьи?

-- Новыхъ, никакихъ, но мнѣ кажется, что и тѣхъ совершенно достаточно.

Матапанъ выговорилъ это съ еще большей развязностью. Вступленіе судьи очень ему понравилось, слова обвиняемый Кальпренедъ пріятно отозвались для его слуха.

-- Мнѣ же они кажутся очень неопредѣленными, холодно сказалъ судья

-- Какъ! Но г. Дутрлезъ видѣлъ собственными глазами, какъ воръ отворилъ ключомъ дверь въ квартиру втораго этажа. А передъ этимъ Дутрлезъ только что вырвалъ у него одинъ изъ камней моего ожерелья, онъ показывалъ мнѣ этотъ камень, онъ несомнѣнно мой.

-- Я выслушаю свидѣтельскія показаніи г. Дутрлеза, но если онъ не прибавитъ ничего къ сообщеннымъ вами фактамъ, то на мой взглядъ, они недостаточно убѣдительны. Другіе, кромѣ обвиняемаго, могли войти въ квартиру графа де-Кальпренеда.

-- Безъ сомнѣнья. Во первыхъ могъ войти самъ графъ, а затѣмъ двѣ женщины, находящіяся у него въ услуженьи... я не говорю о его дочери, не допуская возможности, чтобы она прогуливалась ночью по лѣстницамъ моего дома. Сынъ же его шалунъ большой руки, ведущій самую безалаберную жизнь, и какъ у отца не осталось уже ни копѣйки, то сынъ и занималъ деньги направо и налѣво, у кого только могъ. Между прочимъ, онъ и мнѣ долженъ четыре тысячи франковъ: онъ укралъ мое ожерелье, чтобы расплатиться съ долгами.

-- Въ такомъ случаѣ, онъ воръ очень неловкій. Украсть именно у своего кредитора, чтобы съ нимъ расплатиться -- чистое безуміе! Вы бы не преминули конечно подумать, что, полученныя вами деньги въ уплату пріобрѣтены за украденныя у васъ же драгоцѣнности.

-- Онъ полагалъ, что я не скоро замѣчу исчезновеніе ожерелья, да это и чистая случайность, что я такъ скоро его хватился. Ожерелье обыкновенно лежало въ кассѣ съ другими цѣнностями, и не болѣе какъ раза два, три въ годъ вынималъ его оттуда. Вчера я его вынулъ, чтобы показать одному знакомому, и потомъ оставилъ въ отпертомъ ящикѣ.

-- И, конечно, на слѣдующее же утро хватились его, чтобы переложить въ кассу, что несомнѣнно долженъ былъ сообразить и обвиняемый!

-- Да что же это такое?.. вы просто его защищаете! Его адвокатъ на судѣ будетъ, вѣроятно, говорить то же самое.

-- А вы, милостивый государь, вы забываете, что говорите съ слѣдственнымъ судьей! живо возразилъ Адріенъ де-Куртомеръ.

-- Ахъ, извините! вы сказали, что мы будемъ просто разговаривать съ вами. Но разъ, вы для меня слѣдственный судья, дѣло совсѣмъ другое. Я подожду возвращенія вашего секретаря, чтобы отвѣчать на ваши вопросы.

Адріенъ закусилъ губы, онъ слишкомъ поздно понялъ, какъ неразумно онъ повелъ себя, хотя Матапанъ своей дерзостью съ избыткомъ заслужилъ его предостереженіе.

-- Милостивый государь, спокойно продолжалъ онъ послѣ минутнаго молчанія, я счелъ нужнымъ указать вамъ на нѣкоторые доводы, которые адвокатъ будетъ употреблять въ защиту подсудимаго, если дѣло это дойдетъ до суда. Но кромѣ этихъ, я предвижу еще много другихъ, несомнѣнно имѣющихъ повліять на убѣжденіе присяжныхъ, и предупреждаю васъ, что обвинительный приговоръ очень мало вѣроятенъ. Не лучше ли обдумать заранѣе, слѣдуете, ли вамъ продолжать это дѣло. Вы, полагаю, не имѣете причины добиваться безславія уважаемой семьи, которая, во всякомъ случаѣ пострадаетъ отъ публичнаго скандала, чѣмъ бы не кончилось дѣло для обвиняемаго.

-- Ровно никакой! воскликнулъ Матапанъ, пожимая плечами. Кальпренеды живутъ въ моемъ домѣ уже нѣсколько лѣтъ, я у нихъ не бываю, потому что вообще не люблю дворянчиковъ, но дурнаго они мнѣ ничего не сдѣлали. Если бы они мнѣ мѣшали, я бы давно отказалъ имъ отъ квартиры, а я оставилъ ихъ у себя, хотя при ихъ разстроенныхъ обстоятельствахъ, далеко не увѣренъ въ акуратной уплатѣ даже слѣдующаго срока за квартиру. Но потеря моя довольно значительна. Украденное ожерелье., но меньшей мѣрѣ одними камнями, стоить тридцать тысячъ франковъ, не говоря и его цѣнности для меня, какъ любителя въ художественномъ отношеніи, и я очень дорожу возможностью отыскать его. Слѣдствіе откроетъ намъ, куда оно дѣвалось, а если и не откроетъ, все таки негодяй, укравшій его, поплатится за свой поступокъ!

-- Я совершенно васъ понимаю, но... еслибы вамъ его возвратили?

-- Тогда дѣло другое! Но мнѣ его не возвратить. Оно найдется, можетъ быть, у какого нибудь закладчика или ювелира, и мнѣ придется отсыпать за него порядочный кушъ, который, разорившійся до тла, отецъ, возвратить мнѣ не въ состояніи.

-- Если бы вамъ возвратили ваше ожерелье даромъ, согласились ли бы вы взять назадъ свое заявленіе о кражѣ?

Матапанъ задумался, устремивъ пристальный взоръ на Адріена; ему очень хотѣлось прочитать на лицѣ слѣдственнаго судьи, что хотѣлъ тотъ сказать своимъ такъ категорически поставленнымъ, вопросомъ.

-- Быть можетъ и согласился бы, отвѣтилъ онъ наконецъ, все будетъ зависеть отъ обстоятельствъ. Такъ напримѣръ, еслибъ эти Кальпренеды сознались, что дѣльцо было обработано однимъ изъ нихъ... если бы при этомъ они хорошенько попросили меня не губить наслѣдника ихъ древняго имени, и на всегда сохранить въ тайнѣ, какимъ образомъ я получилъ обратно мое ожерелье... Боже мой! я человѣкъ не злой, не желаю кары грѣшника, я бы согласился.

-- Рѣчь идетъ не о сознанья. Обвиняемый ни въ чемъ не сознался, думаю и впредь не сознается. Предполагаемый мною случай совсѣмъ иной... напримѣръ, анонимное возвращеніе украденнаго... то есть, такой случай, что воръ, кто бы онъ ни былъ, раскаявшись въ своемъ поступкѣ, прислалъ бы вамъ ожерелье...

-- Такихъ случаевъ никогда не бываетъ. Я не вѣрю раскаянію.

-- Даже и тогда, когда бы оно было доказано вамъ на фактѣ?

-- Я вѣрю только личному интересу. Возвращаютъ только тогда, когда въ этомъ заинтересованы. Впрочемъ, почему бы не возвратили, только бы возвратили. Я ничего другаго не желаю, какъ получить мое ожерелье!

-- Стало быть, еслибъ кто нибудь предложилъ возвратить вамъ ожерелье подъ условьемъ, что вы возьмете назадъ ваше заявленье прокурору, вы бы на это согласились?

-- Пожалуй и согласился бы, но такого рода условіе почти неисполнимо, по крайней мѣрѣ, представляетъ очень много практическихъ затрудненій. Еслибы я прекратилъ дѣло, прежде чѣмъ получилъ свои опалы, то рисковалъ бы никогда не. видать ихъ.

-- Понятно, что возвращеніе камней должно предшествовать прекращенію дѣла.

-- А затѣмъ, какъ совершить такого рода условіе? Не въ нотаріальной же конторѣ? Не думаю тоже, чтобы правосудіе допустило такую необычайную сдѣлку.

-- Правосудіе можетъ допустить ее въ такомъ смыслѣ, что по взятіи вами назадъ заявленія о кражѣ, оно уже не обязано преслѣдовать вора, не имѣя болѣе въ виду нарушенья правъ собственности.

-- Что-то странно мнѣ это кажется!.. сказалъ Матанапъ, какъ будто недоумѣвая. Впрочемъ, что же... я человѣкъ не злой... никому зла не желаю.. Я желаю одного,-- получить мою собственность... если мнѣ возвратятъ ее, и оставлю вора въ покоѣ.

Обрадованный Адріенъ де Куртомеръ поспѣшилъ все пользоваться его словами.

-- Для меня этого достаточно, сказалъ онъ; я вѣрю вашему обѣщанью, г. Матапанъ. Вотъ ваше ожерелье, потрудитесь признать, что оно то самое. Открывъ ящикъ, онъ вынулъ опалы.

-- Оно, оно! воскликнулъ Матапанъ, разсматривая подробно камни.

Лицо его прояснилось, глаза сіяли восторгомъ, руки ощупывавшія дорогую оправу, дрожали отъ волненія. Адріенъ ошибся въ причинѣ этого, нѣсколько страннаго волненія, приписавъ его радости и ни чему иному.

-- Теперь, милостивый государь, сказалъ онъ, дѣло покончено, вамъ остается написать ваше заявленье. На столѣ у моего секретаря найдется бумага и перья. Заявленье должно быть на имя г. прокурора республики, остальное я беру на себя.

-- Остальное? То есть освобожденье обвиняемаго Кальпренеда? возразилъ переставшій улыбаться Матапанъ.

-- Когда ваше заявленіе о кражѣ будетъ уничтожено новымъ заявленьемъ г. прокурору республики я, не находя причинъ для продолженія дѣла, сдѣлаю постановленье о прекращеніи слѣдствія и затѣмъ въ скоромъ времени послѣдуетъ освобожденіе обвиняемаго.

-- И этотъ интересный юноша возвратится въ объятія своего почтеннаго семейства! воскликнулъ Матапанъ, съ какой-то угрожающей ироніей. Онъ отдѣлается одною ночью, проведенною въ тюрьмѣ, о которой, какъ о забавномъ приключеніи будетъ разсказывать за ужиномъ съ извѣстнаго сорта дамами... Дешево же обойдется ему его воровство!

-- Воровство его не доказано, живо возразилъ Куртомеръ.

-- Вполнѣ доказано: осмотрите хорошенько ожерелье.. Видите, что тутъ не достаетъ камня, того самаго, который Дутрлезъ оборвалъ въ борьбѣ съ обвиняемымъ Кальпренедомъ.

-- Или съ кѣмъ нибудь другимъ.

-- Не этотъ ли другой и отдалъ вамъ ожерелье? Въ такомъ случаѣ, назовите мнѣ его, и хочу выразятъ ему свою благодарность.

-- Никого я не назову вамъ.

-- Мнѣ -- пожалуй; но не вашему начальству, имѣющему право спросить васъ: ему вы должны будете отвѣтить.

-- Я признаю въ этомъ случаѣ, надъ собою только право моей совѣсти.

-- А моя совѣсть слала бы упрекать меня, еслибъ я нелѣпой снисходительностью избавилъ преступника отъ заслуженнаго имъ наказанія

-- Вы отказываетесь взять назадъ ваше заявленіе? Гакъ ли долженъ я понимать каши слова? спросилъ блѣднѣя Адріенъ.

-- Совершенно такъ.

-- Но вы обязались взять его назадъ.

-- Это я отвергаю. Я не думалъ давать никакого обязательства. Вы предлагали мнѣ хитро сплетенные вопросы я отвѣчалъ на нихъ пустяками. Мнѣ хотѣлось понять, куда вы мѣтите, и я притворился, что раздѣляю вашъ взглядъ; но я вамъ ничего не обѣщалъ. Если вы ошиблись въ смыслѣ моихъ словъ, тѣмъ хуже для васъ?

-- Милостивый государь! такія слова...

-- Лучше не раздражайтесь, какъ бы не раскаяться въ послѣдствіи.

-- Угрозы?

-- Я хочу сказать, что если вы меня до этого доведете, я отправлюсь къ вашему начальству, и спрошу что оно думаетъ о слѣдственномъ судьѣ, который, желая спасти обвиняемаго, завѣдомо для него виновнаго, предлагаетъ потерпѣвшему отъ воровства отдать ему украденную вещь, съ условіемъ прекратить за тѣмъ дѣло, и требуетъ отъ этого потерпѣвшаго, чуть не съ ножомъ къ горлу, чтобы тотъ взялъ свое заявленіе о кражѣ назадъ? Мнѣ интересно знать, какъ взглянутъ эти господа на сдѣлку, которую, по вашимъ словамъ, мы, заключили съ вами. Назвать этого иначе какъ сдѣлкой нельзя. За мое ожерелье я долженъ заплатить вамъ свободой негодяя, почему-то васъ интересующаго. Что же бы вы сдѣлали съ моимъ ожерельемъ, если бы я, вмѣсто мнимаго согласія на ваше желаніе, на отрѣзъ отказался бы исполнить его? Неужели вы оставили бы его у себя, зная, что оно принадлежитъ мнѣ?

Блѣдный какъ полотно Адріенъ де-Куртомеръ воздерживался. какъ могъ отъ душившаго его гнѣва. У него хватило силы не прерывать Матапана -- такъ хотѣлось ему узнать до конца, до чего можетъ дойти его дерзость.

-- Что бы вы мнѣ ни отвѣтили, милостивый государь, вполнѣ хладнокровно сказалъ онъ, я все же отдалъ бы вамъ ожерелье,-- вы сами это хорошо знаете, и никто въ этомъ не усумнится кому бы вы ни сообщили происшедшее сейчасъ между нами. Вы вольны настаивать на поданной вами жалобѣ, я же воленъ оцѣнить ее согласно моей совѣсти и затѣмъ дѣйствовать, какъ подскажетъ мнѣ совѣсть.

-- Все это возможно, но врядъ ли хватитъ у васъ совѣсти постановить прекращеніе дѣла въ пользу этого негодяя. Конечно, или его отецъ или кто нибудь изъ домашнихъ передалъ вамъ украденное ожерелье. Если вы вашимъ судейскимъ постановленьемъ освободите вора. скажутъ, что вы съ ними стакнулись.

Въ этотъ разъ терпѣніе Адріена лопнуло. Онъ готовъ былъ забыть свое положенье слѣдственнаго судьи, но, къ счастью, вошелъ секретарь. Появленіе невозмутимаго чиновника тотчасъ же успокоило Куртомера и положило предѣлъ дерзостямъ Матапана. Адріенъ воспользовался присутствіемъ новаго лица, чтобы прекратить свиданье съ беззастѣнчивымъ барономъ и вмѣстѣ съ тѣмъ принять нужныя предосторожности противъ какой нибудь ловушки, возможной съ его стороны.

-- Я не сомнѣваюсь къ томъ, что ожерелье принадлежитъ вамъ, милостивый государь, но поймите, что я не могу отдать его намъ безъ дальнѣйшихъ формальностей. Я долженъ препроводить его въ судебную канцелярію на храненіе. Тамъ вы его получите: теперь же прошу возвратить мнѣ его.

Матапанъ колебался. Прежде чѣмъ разстаться съ своими драгоцѣнными опалами, онъ хотѣлъ бы офиціально утвердитъ фактъ, что они были кѣмъ то вручены слѣдственному судьи, для возвращенія по принадлежности.

-- Господинъ этотъ вашъ секретарь? спросилъ онъ, указывая взглядомъ на Богамона. принявшагося уже за очинку пера.

-- Да, отвѣтилъ Куртомеръ, и на сегодняшній день ему придется занегти въ протоколъ только одну передачу краденой вещи на храненіе въ судебную канцелярію, каковая передача будетъ совершена мною тотчасъ же. Завтра вамъ, вѣроятно, придется снова явиться сюда,-- въ этотъ разъ уже въ качествѣ свидѣтеля для дачи показаній. Теперь можете удалиться.

Матапанъ понялъ, что настаивать на дальнѣйшія объясненія не было ни возможности, ни даже нужды. Секретарь видѣлъ ожерелье, слышалъ, какъ судья сказалъ, что оно то самое, которое было украдено, и къ тому же прибавилъ, что слѣдствіе возобновится на слѣдующій день, стало быть онъ не собирался прекращать его своимъ постановленіемъ.

-- Вотъ ожерелье,-- сказалъ онъ съ оттѣнкомъ торжествующаго добродушія,-- я же въ вашемъ распоряженіи, когда ни прикажете явиться къ допросу; а теперь имѣю честь кланяться.

Положивъ ожерелье на столъ, онъ всталъ и вышелъ, торжествуя въ душѣ побѣду надъ простотою слѣдственнаго судьи. Найти свои опалы и вмѣстѣ съ ними увѣренность, что безчестье неизбѣжно коснется имени графовъ де Кальпренедовъ, было для него такимъ торжествомъ, на которое, входя въ судейскую камеру, онъ ни какъ не могъ разсчитывать.

Совсѣмъ другое чувствовалъ бѣдный Адріенъ де-Куртомеръ, онъ былъ побитъ, побитъ постыдно въ своей борьбѣ съ хитрымъ барономъ, и вполнѣ сознавалъ свое пораженье, со всѣми истекавшими изъ него по слѣдствіями. Не только несчастный юноша, котораго онъ пробовалъ спасти, изъ уваженья къ привязанностямъ маркизы де Вернонъ, погибъ окончательно, но и самъ онъ, доселѣ непогрѣшимый проводникъ закона, поставилъ себя своимъ великодушіемъ въ безвыходное положеніе. Такъ какъ онъ не желалъ выдавать тайну тетки, то ему оставалось одно, отказаться отъ производства слѣдствія: но отказъ этотъ не удовлетворялъ его возмущенной совѣсти. Онъ говорилъ себѣ, что для него, представителя правосудія, мало было такого отказа: строгій долгъ слѣдственнаго судья требовалъ отъ него болѣе,-- требовалъ невозможнаго: ему приходилось, не смотря на отказъ вести самому это слѣдствіе. привлечь къ дѣлу всѣхъ участниковъ этой несчастной попытки возвратить краденое по принадлежности.

-- Богамонъ, рѣзко обратился онъ къ секретарю, неспускавшему глазъ съ ожерелья, отпустите всѣхъ свидѣтелей, я ухожу.

-- Прикажете объявить имъ чтобъ они приходили завтра? отвѣчалъ удивленный секретарь.

-- Нѣтъ, вы дождетесь приказаній моего преемника.

-- Такъ, г. судья, вы отказываетесь отъ слѣдствія?

-- Отъ всего отказываюсь. Возьмите ожерелье и идите со мной вмѣстѣ въ канцелярію. Надо отдать его на храненіе. Дежурный отпуститъ свидѣтелей.

Ничего не понимавшій Богамонъ окончательно потерялся, и молча сталъ завертывать роковые камни въ номеръ "Судебной газеты", пока Куртомеръ, продолжая засѣдать на своемъ судебномъ креслѣ, писалъ слѣдующее:

"Дорогая тетушка!

Человѣкъ, обвиняющій сына вашего друга, отказался взять назадъ свою жалобу, и въ скоромъ времени получитъ обратно свою собственность. Я исполнилъ ваше желаніе, и болѣе ничего не могу сдѣлать. Мнѣ остается только выдти въ отставку. Завтра министръ юстиціи получатъ мою просьбу объ этомъ. Никто не скажетъ, по крайней мѣрѣ, что Куртомеръ не исполнилъ до конца своего долга.

Желаю, чтобы приносимая мною жертва послужила въ пользу несчастному юношѣ. Надѣюсь, что вы не сомнѣваетесь, милая тетушка, въ томъ, что я остаюсь все тѣмъ же уважающимъ и любящимъ насъ племянникомъ".

Твердою рукою подписала, онъ свое имя, запечаталъ письмо, надписалъ адресъ и вставъ съ мѣста, приказалъ секретарю слѣдовать за собою. Но не безъ тяжелой грусти оставлялъ онъ свой кабинетъ, куда ему не суждено было возвращаться. Ему казалось, что вся жизнь для него кончалась, этимъ днемъ и невольно проклиналъ онъ Жюльена де-Кальпренеда. Онъ даже не уносилъ съ собою утѣшительнаго сознанья, что тяжелая для него жертва карьерой избавляла отъ горя любимую имъ тетку: онъ зналъ, что каждый изъ товарищей отлично пойметъ причину его отставки.