В. Ѳ. Рудневъ. Командиръ крейсера "Варягъ" капитанъ 1-го ранга Всеволодъ Ѳедоровичъ Рудневъ 1 -й, выпущенный въ 1877 году мичманомъ, въ 1891 году былъ назначенъ командиромъ парохода "Работникъ" и въ томъ же году командующимъ миноносцемъ "Котлинъ"; до 1895 года В. Ѳ. плавалъ старшимъ офицеромъ на эскадренныхъ броненосцахъ "Гангутъ" и "Императоръ Николай I", а затѣмъ до 1900 года командовалъ послѣдовательно броненосцемъ береговой обороны "Адмиралъ Грейгъ", мореходной канонерской лодкой "Гремящій" и броненосцемъ береговой обороны "Чародѣйка". Въ 1900 г. В. Ѳ. былъ назначенъ старшимъ помощникомъ командира порта Артуръ, и затѣмъ принялъ въ концѣ 1902 г. команду надъ крейсеромъ 1-го ранга "Варягъ".
Г. П. Бѣляевъ. Сподвижникъ В. Ѳ. Руднева, командиръ мореходной канонерской лодки "Кореецъ", капитанъ 2-го ранга Григорій Павловичъ Бѣляевъ 2-й командовалъ лодкою съ 5-го мая 1903 года. Выпущенный во флотъ въ 1879 году, Г. П. до 1899 года несъ обязанности старшаго офицера на учебномъ суднѣ "Морякъ" и на крейсерѣ 1-го ранга "Князь Пожарскій". Съ 1899 года онъ послѣдовательно командовалъ канонерскою лодкой береговой обороны "Снѣгъ", транспортомъ "Компасъ" и послѣ, командованія миноносцемъ "Властный", былъ назначенъ командиромъ "Koрейца". Лодка "Кореецъ", какъ извѣстно, принимала славное участіе въ бою 4-го іюня 1900 года при взятіи фортовъ Таку.
Мичманъ графъ А. М. Ниродъ, убитый во время сраженія у Чемульпо, родился въ 1882 г., образованіе получилъ въ морскомъ кадетскомъ корпусѣ, курсъ котораго окончилъ въ 1901 г.; въ офицеры произведенъ въ 1902 г. и вскорѣ послѣ этого отправился въ заграничное плаваніе на крейсерѣ 1-го ранга "Варягъ".
Капитанъ 2-го ранга В.В. Степановъ 3-й выпущенъ во флотъ мичманомъ въ 1882 г. и въ 1891 г. произведенъ въ лейтенанты: состоя въ этомъ чинѣ совершилъ заграничное плаваніе въ 1893--1897 годахъ за крейсерѣ "Память Азова"; съ 1898 года, числясь въ составѣ управленія Портъ-Артура, плавалъ на миноносцахъ No 204, No 203 и No 208; съ 14 сентября 1902 года назначенъ старшимъ офицеромъ на крейсеръ "Варягъ", съ зачисленіемъ въ списки 13-го экипажа, и въ слѣдующемъ году произведенъ въ чинъ капитана 2-го ранга. Принималъ участіе въ военныхъ дѣйствіяхъ въ Китаѣ въ 1900--1901 годахъ, въ память которыхъ имѣетъ серебряную медаль. Послѣднюю награду, орденъ св. Станислава 2-й степени получилъ 1-го января 1901 г.
Лейтенантъ Р. И. Берлингъ выпущенъ мичманомъ въ 1894 г.; произведенъ въ лейтенанты въ декабрѣ 1898 г.; съ 1895 по 1899 г. былъ въ заграничномъ плаваніи на крейсерѣ "Генералъ-Адмиралъ" и на броненосцѣ "Императоръ Александръ II", причемъ въ послѣдній годъ несъ обязанности младшаго флагманскаго офицера командующаго отдѣльнымъ отрядомъ судовъ въ Средиземномъ морѣ; съ 1901 г. плавалъ на крейсерѣ "Варягъ" и временно въ 1902 г. на эскадренномъ броненосцѣ "Севастополь" въ водахъ Тихаго океана. Послѣднюю награду, орденъ св. Станислава 3-й ст., получилъ 6-го декабря 1899 г.
Лейтенантъ С. В. Зарубаевъ мичманомъ съ 1896 г., въ чинѣ лейтенанта съ 1-го января 1901 г.; въ заграничномъ плаваніи съ 1898 г. на крейсерѣ "Герцогъ Эдинбургскій" и съ 1901 г. на крейсерѣ "Варягъ". Послѣднюю награду, орденъ св. Станислава 3-й съ, получилъ 6-го декабря 1902 г.
Лейтенантъ А. E. Беренсъ, мичманомъ съ 1895 г., въ чинѣ лейтенанта съ 11-го мая 1901 г.; въ заграничномъ плаваніи въ 1902 г. на миноносцѣ "Властный"; 1903 г. на крейсерѣ 2-го ранга "Забіяка".
Мичманъ А. Н. Шиллингъ, офицеромъ съ 6-го мая 1901 г.; въ заграничномъ плаваніи съ 1902 г. на миноносцѣ "Грозовой".
Мичманъ Н. И. Черниловскій-Соколъ офицеромъ съ 6-го мая 1901 г. и съ того же года въ заграничномъ плаваніи на крейсерѣ 1-го ранга "Варягъ".
Мичманы: А. А. Лобода, П. Н. Губонинъ, Д. П. Эйлейръ и В. А. Балкъ офицерами съ 6-го мая 1903.
Старшій врачъ, М. H. Храбростинъ, съ 23-го октября 1902 г. состоитъ старшимъ врачемъ 20-го флотскаго экипажа. Послѣднюю награду, орденъ св. Анны 2-й ст., получилъ 6-го декабря 1901 г.
Младшій врачъ М. Н. Банщиковъ, -- лѣкаремъ съ 10-го ноября 1901 г. и младшимъ врачемъ 18-го флотскаго экипажа съ 28-го сентября 1902 г.
Мичманъ Bac. Алексан. Балкъ, раненый въ бою при Чемульпо на крейсерѣ "Варягъ", происходитъ изъ стариннаго рода дворянъ С.-Петербургской губерніи. Родился 19-го іюня 1876 г. По окончаніи курса въ Императорскомъ Александровскомъ лицеѣ въ 1899 г. причислился къ государственной канцеляріи, гдѣ и состоялъ до весны 1901 г. Происходя изъ морской семьи (сынъ, внукъ и правнукъ моряковъ), всегда стремился къ службѣ во флотѣ, вслѣдствіе чего и опредѣлился весною 1901 г. во флотъ юнкеромъ и немедленно отправился на крейсерѣ "Крейсеръ" въ плаваніе, изъ котораго возвратился осенью 1902 г. Былъ зачисленъ въ 18-й флотскій экипажъ для подготовки къ экзаменамъ на чинъ мичмана при Морскомъ кадетскомъ корпусѣ. Послѣ экзаменовъ произведенъ въ чинъ мичмана въ октябрѣ 1903 г. и немедля отправился сухимъ путемъ въ тихо-океанской эскадрѣ, гдѣ былъ назначенъ для плаванія на крейсеръ "Варягъ".
Команды "Варяга" и "Корейца" возвратились на родину и встрѣчены съ подобающими почестями; герои боя у Чемульпо убитые и умершіе отъ ранъ, погребены въ Сеулѣ.
Въ No 74 "St-Petersburger Zeitung" напечатано письмо къ отцу одного офицера съ "Варяга", написанное 28-го января подъ непосредственнымъ впечатлѣніемъ страшнаго дня подъ Чемульпо. Вотъ это письмо:
"Ты, конечно, страшно безпокоился обо мнѣ; теперь, однако, ты вѣрно что-нибудь про насъ уже слышалъ. Къ сожалѣнію моему не могу увѣдомить тебя инымъ способомъ.
"Благодаря Божіей милости, я здоровъ и невредимъ. Это было нѣчто ужасное. Мы ничего не знали о томъ, что война была объявлена 26-го, вслѣдствіе того, что уже за нѣсколько дней до того было прервано телеграфное сообщеніе по всѣмъ линіямъ. Мы стояли здѣсь съ "Корейцемъ" -- маленькой канонерской лодкой. Кромѣ насъ стоянку имѣли здѣсь французское, англійское, итальянское и американское суда. Какъ разъ 25-го "Кореецъ" долженъ былъ отправиться въ Порть-Артуръ съ бумагами. Когда же онъ вышелъ изъ гавани, онъ встрѣтилъ японскую эскадру, миноносцы которой аттаковали "Корейца" тремя минами, къ счастію, въ него не попавшими. "Кореецъ"" тотчасъ же возвратился, а за нимъ появились и японскіе транспорты съ солдатами. Въ виду того, что Чемульпо считается нейтральной гаванью, японцы насъ тронуть не могли. Тутъ только мы узнали, что война объявлена. На другое утро вамъ объявили, что мы должны оставить портъ, такъ какъ иначе насъ аттакуютъ на мѣстѣ.
Иностранныя суда, будучи нейтральными, помочь вамъ не могли. Такимъ образомъ, намъ не оставалось ничего иного, какъ сдѣлать попытку прорваться въ Порть-Артуръ.
Однако, и здѣсь надеждъ было мало, въ виду того, что "Кореецъ" развивалъ скорость не болѣе 12 узловъ, а потому и намъ пришлось бы дѣлать вмѣсто 25 миль 12--13, такъ какъ мы не могли же покинутъ "Корейца" на произволъ судьбы. Какъ только мы вышли изъ порта, намъ навстрѣчу двинулась японская эскадра, состоявшая изъ 1 большого броненосца, 5 крейсеровъ и 9 миноносцевъ и тогда -- началось! Я не въ состояніи описать тебѣ весь этотъ ужасъ. Я самъ да и всѣ прочіе оставались совершенно хладнокровными; было такое чувство, будто нервы совершенно омертвѣли. Подлѣ меня были убиты два матроса, но къ этому я оставался совершенно равнодушнымъ. Ужасны были опустошенія и увѣчья. Наше положеніе было отчаянное. Фарватеръ былъ узокъ, занятъ непріятелемъ, превосходящимъ насъ въ 5 разъ (не считая миноносцевъ, которые подъ конецъ могли бы взорвать насъ на воздухъ). Двѣ трети всѣхъ пушекъ были уже негодны, большинство прислуги при нихъ убито или изувѣчено и вдругъ руль повреждается снарядомъ. Тутъ только командиръ нашъ рѣшилъ вернуться въ Чемульпо. Въ Чемульпо командиры иностранныхъ судовъ рѣшили уйти сейчасъ же и предоставить насъ произволу японцевъ или же принять на свои суда всѣхъ людей. Въ виду того, что наше судно было сильно попорчено въ его подводной части, угрожая затонуть, и уже совершенно не было болѣе пригодно къ бою, командиръ рѣшилъ оставить нашъ крейсеръ и, переправивъ всю команду на иностранныя суда, собственныя потопить, чтобы они не попали въ руки японцамъ. Такъ и сдѣлали. Я нахожусь y итальянцевъ, принятъ крайне любезно. Что будетъ съ нами далѣе, мы не знаемъ. Вѣроятно, насъ высадятъ въ какомъ-либо нейтральномъ портѣ: Чифу или Шанхаѣ.
Всѣ мои вещи пропали, осталось лишь то, что было на мнѣ.
Раненыхъ и убитыхъ у насъ было: 1 офицеръ убитъ (графъ Ниродъ), 4 офицера ранены, 50 матросовъ (приблизительно) убитыхъ, 75 матросовъ (приблизительно) ранено.
Почти всѣ раненые ужасно изувѣчены. Оторваны ноги, руки и т. д.
Бѣдный мичманъ графъ Ниродъ умеръ смертью героя. Онъ находился на капитанскомъ мостикѣ и долженъ былъ измѣрять дистанцію. Несмотря на большую опасность, онъ оставался до конца на своемъ посту. Непріятельскій снарядъ попалъ въ него и разорвалъ его; отъ него осталась только одна рука. Всѣ бывшіе около него были убиты.
Вчера пришелъ германскій крѳйсеръ, отправляющійся сегодня въ Кіао-чау; съ нимъ я посылаю это письмо; оно, вѣроятно, будетъ идти долго, зато вѣрнѣе дойдетъ черезъ Италію.
Всѣмъ сердечные поклоны и поцѣлуи, и не тревожься слишкомъ за меня, ибо, если Богомъ суждено мнѣ лишиться здѣсь жизни, пусть такъ и будетъ".
Изъ частнаго письма другаго участника этого эпическаго боя, съ "Корейца", которое напечатано въ "Нов. Вр." узнаемъ слѣдующія подробности:
Какъ только стемнѣло, японцы, не смотря на нейтральный рейдъ, направили противъ насъ апараты и потушили огни. Мы зарядили пушки и приготовились къ бою.
Въ 7 ч. 20 м. вечера японцы стали свозить на берегъ войска. Въ 2 ч. ночи получилось извѣстіе, что всѣхъ русскихъ согнали въ одинъ домъ и приставили караулъ. Въ 4 ч. ночи миноносцы начали сниматься съ якоря и мы ждали атаки, но они ушли въ шхеры, a въ 7 ч. 20 м. утра вся японская эскадра снялась съ якоря и ушла въ шхеры. Можешь себѣ представить наше состояніе духа, видя такую сильную эскадру, a нашъ "Варягъ" безъ брони и маленькая лодка "Кореецъ" совсѣмъ картонная. Въ 9 ч. утра того же 27 числа намъ привезли письмо съ берега, посланное туда японскимъ адмираломъ. Онъ писалъ, что вызываетъ насъ и "Варяга" на единоборство, причемъ нашъ консулъ сообщаетъ, что японцы ждутъ насъ въ составѣ 5 крейсеровъ бронированныхъ, одного броненосца, и 8 миноносцевъ. Вотъ тебѣ и единоборство. Бой былъ назначенъ въ 12 ч. дня. Въ 9 ч. 20 м. утра пріѣхалъ командиръ "Talbot" и заявилъ, что имѣетъ письмо японскаго адмирала, который пишетъ, что ждетъ русскія суда за островомъ въ 12 ч. дня, a въ случаѣ они не придутъ, то онъ придетъ на рейдъ и утопить насъ на рейдѣ. При этомъ проситъ иностранцевъ къ 4 ч. очистить рейдъ для боя. Англичанинъ заявилъ, что всѣ иностранцы уйдутъ въ 4 ч. и оставятъ насъ японцамъ. Тогда у насъ рѣшили идти въ бой. Всѣ написали письма домой, такъ какъ мы ясно поняли, что наша эскадра васъ не выручить, a вступать въ бой, съ 14 судами -- вѣрная смерть. Было около 10 ч. дня. Нѣтъ, ты пойми, это не бой, a разстрѣливаніе, a передъ этимъ еще всю ночь ждали аттаки. Написалъ я тебѣ письмо. Въ 11 ч. дня мы снялись съ якоря и пошли въ бой. На всѣхъ иностранныхъ судахъ кричали намъ "ура". Черезъ 20 минутъ мы увидѣли японскую эскадру, шедшую вамъ на перерѣзъ. Она имѣла въ головѣ броненосецъ" а дальше 5 крейсеровъ въ кильватерѣ, на флангѣ 8 миноносцевъ. Съ разстоянія 4--5 миль они открыли огонь; мы шли рядомъ съ "Варягомъ"; не открывая огня мы шли все впередъ, а "Варягъ" открылъ огонь. Но сблизиться намъ не удалось, такъ какъ японцы ближе 3 милъ не подпускали, а когда мы подходили на 3 мили, то они, имѣя ходъ средній 19 узловъ, т. е. въ 1 1/2 раза скорѣе насъ, отодвигались на 4 1/2 мили. Видя это мы въ 11 час. 45 мин. открыли огонь.
"Варягъ" съ самаго начала боя сталъ горѣть отъ ихъ выстрѣловъ, но его снаряды долетали, а наши хватаютъ на 2 мили и не долетали на 1 милю весь бой. Тутъ мы увидѣли, что представляемъ изъ себя только мишень, но рѣшивъ умереть, шли впередъ рядомъ съ "Варягомъ". Чрезъ часъ боя "Варягъ" сталъ тонуть и не имѣя возможности больше сражаться, пошелъ назадъ на рейдъ, чтобы взорваться на мелкомъ мѣстѣ, мы повернули за "Варягомъ" прикрывая его. Въ 1 часъ дня мы встали на якорь на рейдѣ Чемульпо.
Видя, что "Варягъ" тонетъ, иностранцы прислали шлюпки, и офицеры "Варяга" и команда съѣхали съ него на иностранныя суда, а "Варягъ" сталъ погружаться въ воду. Въ 3 часа дня иностранцы стали сниматься съ якоря, дабы очистить рейдъ къ 4 часа дня для избіенія "Корейца". Тогда мы рѣшили въ виду того, что японцы въ 4 часа дня начнутъ васъ разстрѣливать съ 4 1/2 миль, а наша артилерія только на 2 мили дѣйствуетъ, да и лодкѣ невозможно дѣйствовать противъ эскадры, да и снарядовъ у насъ осталось всего 15, -- въ виду всего этого мы взорвали сами лодку, перебравшись сами на французское судно. Никто изъ насъ ничего съ собой не взялъ, даже пальто не было времени взять. И вотъ я напримѣръ въ желтыхъ туфляхъ, въ тужуркѣ и въ грязномъ бѣльѣ. Больше у меня ничего нѣтъ, все взлетѣло на воздухъ. Насъ высадятъ въ какомъ-нибудь порту; холодъ, а тутъ даже пальто нѣтъ. Японцы требуютъ нашей выдачи и блокируютъ Чемульпо. Не знаю, что будетъ, во всякомъ случаѣ въ плѣну я не буду.
Не можешь себѣ представить состояніе ожиданія боя, но въ самый бой чувствуешь себя хорошо.
Кажется насъ всѣхъ куда-то увезутъ.
Ну, кончаю письмо. 27-го ни я и никто изъ насъ не думалъ, что будемъ живы, да правда и думать было некогда... Не знаю, дойдетъ ли это письмо, такъ какъ японцы прервали всякое сообщеніе.
Ужасающія подробности боя подъ Чемульпо, приведены еще въ напечатанномъ "Нов. Вр." частномъ письмѣ одного изъ мичмановъ "Корейца". Онъ пишетъ: "25 января... пришелъ поваръ съ "Корейца" и сказалъ, что приказано приготовиться къ походу неизвѣстно куда и взять провизіи на трое сутокъ. Я съ С. пошли съ нашему консулу узнать въ чемъ дѣло. Консулъ заявилъ, что мы уходимъ въ Артуръ съ бумагами нашего посланника, который не имѣетъ уже 7 дней свѣдѣній изъ Артура, такъ какъ телеграфное сношеніе порвано, что войны не предвидится, но не зная, что будетъ дальше. Посланникъ проситъ сдѣлать распоряженіе изъ Артура о вызовѣ всѣхъ русскихъ изъ Чемульпо. Мы ушли отъ консула, я къ поставщику заказать провизію на 3 дня, а затѣмъ вернулся домой. Въ эту же ночь японскій крейсеръ "Чіода" ушелъ съ рейда, закрывъ всѣ огни; это намъ было очень странно. 26 въ 2 часа 30 м. мы снялись съ якоря и пошли въ Артуръ; пройдя мили 3 и находясь еще на нейтральномъ рейдѣ Чемульпо; мы встрѣтили японскую эскадру, которую велъ крейсеръ "Чіода" и состоящую кромѣ него изъ 2 крейсеровъ, бронированныхъ съ дальнобойными пушками, одного броненосца и 8 миноносцевъ. Мы ничего не подозрѣвая прорѣзали строй и пошли между крейсерами и миноносцами въ разстояніи около 100 саж. отъ тѣхъ и другихъ, почти вплотную. Когда мы подошли къ первому крейсеру, то всѣ орудія эскадры навели на насъ, мы же не обращая на это вниманія не снимали чехловъ съ орудій и не раскрѣпляли ихъ.
Когда мы прошли мимо крейсеровъ, то броненосецъ положилъ на бортъ и сталъ вамъ поперекъ дороги наводя на васъ орудія. Теперь представь себѣ "Кореецъ", это -- маленькая лодка, совершенно безъ брони, безъ скорострѣльной артиллеріи, словомъ, ничто передъ каждымъ изъ этихъ японцевъ, взятымъ въ отдѣльности. Ну, увидѣвъ орудія, направленныя на насъ, мы все-таки не раскрѣпили орудія взяли не много въ сторону, чтобы обойти броненосецъ, но мы ходимъ 12 узловъ, а онъ 23 и поэтому онъ опять-таки заслонилъ намъ дорогу и поднялъ какой то сигналъ, по спускомъ котораго 4 миноносца окружили насъ и стали наводить апараты. Тутъ мы окончательно убѣдились, что насъ хотятъ потопить, но принимая во вниманіе, что рейдъ нейтральный, рѣшили повернуть назадъ, на якорь, не открывая огня. Когда мы поворачивали, одинъ изъ миноносцевъ пустилъ въ насъ мину; у насъ сейчасъ же пробили тревогу, но мина прошла подъ кормой. Непріятное было у насъ ощущеніе -- видѣть какъ по насъ палятъ миной, которой даже одной достаточно, чтобы утопить насъ. Мы бы могли уничтожить миноносецъ или два, но 5 крейсеровъ и броненосцы держали на насъ орудія, значитъ утопили бы съ одного залпа. Затѣмъ, тотъ же миноносецъ пустилъ по насъ вторую мину -- опять прошла за кормой, а мы все не стрѣляемъ; наконецъ пущена по насъ третья мина, и мы видимъ, что она идетъ прямо въ середину лодки, не выдержали и сдѣлали два выстрѣла, а мина подойдя къ нашему борту вдругъ нырнула и утонула. Больше насъ не трогали, и мы, войдя назадъ на рейдъ встали сзади нашего крейсера "Варягъ". Японская эскадра тоже встала на якорь, поставивъ въ 1 кабельтовѣ отъ насъ два миноносца и еще два противъ "Варяга". Вставъ на якорь мы не могли понять, какимъ образомъ миноносцы, атакуя насъ, могли промахнуться, принимая во вниманіе страшно близкое разстояніе и видя, что мы не стрѣляли. А затимъ мина, шедшая въ середину лодки, почему-то утонула, -- ну, словомъ, всѣ увѣровали, что на свѣтѣ бываютъ чудеса. Не зная, что объявлена война, командиръ "Варяга" просилъ командира англійскаго крейсера "Talbot", какъ старшаго изъ иностранныхъ командировъ, узнать, на какомъ основаніи "Кореецъ" былъ аттакованъ миноносцами. Японскій адмиралъ долго отпирался и затѣмъ сказалъ, что сегодня въ 2 ч. дня объявлена война и онъ хотѣлъ утопить "Корейца" минами (т. е. безъ шума) и сказать, что "Кореецъ" неизвѣстно отчего взорвался, такъ какъ Чемульпо рейдъ нейтральный, и начни онъ разстрѣливать "Корейца", было бы слышно, и тогда иностранцы заявили бы протестъ".
Обстоятельный отчетъ о томъ же боѣ даетъ корреспондентъ "Новаго Времени" (No 10071). Уже нѣсколько дней до событія 27-го января, -- пишетъ г. С. И., -- замѣчалась какая-то нервозность среди японцевъ, а отказъ телеграфа (всѣ телеграфы въ рукахъ японцевъ) принимать шифрованныя телеграммы не предвѣщалъ ничего хорошаго.
На рейдѣ стояли два ваши судна: крейсеръ "Варягъ" и канонерская лодка "Кореецъ".
Хотя штатъ японскаго посольства и увѣрялъ русскихъ о полномъ спокойствіи съ увѣренностью на мирный исходъ переговоровъ, тѣмъ не менѣе, нашъ посланникъ А. И. Павловъ, не довѣряя сладкимъ рѣчамъ японцевъ, а оцѣнивая факты, рѣшилъ послать въ Порть-Артуръ канонерскую лодку "Кореецъ"; чтобы извѣстить намѣстника о тревожныхъ симптомахъ въ Кореѣ и, если возможно, спасти "Варяга" и "Корейца", такъ какъ въ случаѣ начала враждебныхъ дѣйствій эти суда очутились бы отрѣзанными отъ эскадры, которая находилась въ Портъ-Артурѣ.
26-го января, послѣ полудня, канонерская лодка "Кореецъ" снялась съ якоря и вышла по направленію къ Порть-Артуру. При выходѣ съ рейда видна была японская эскадра, отъ которой отдѣлились три миноносца, взявшіе направленіе на "Корейца". Когда миноносцы подошли на разстояніе, съ котораго можно было поражать, ими пущены были въ "Корейца" три мины. Двѣ прошли подъ кормой, а одна, не доходя до трапа, затонула. Послѣ первой пущенной мины, на "Корейцѣ" была дана команда приготовиться къ бою.
Второпяхъ, послѣ второй мины, безъ команды были даны два выстрѣла изъ 37-миллиметровой пушки, но сейчасъ же командиръ, капитанъ 2-го ранга Бѣляевъ, приказалъ не стрѣлять и, несмотря на третью мину, выстрѣла съ "Корейца" не послѣдовало. Командиръ рѣшилъ лучше погибнуть "Корейцу", чѣмъ быть виновниками начала войны, которая еще не была объявлена.
Какъ только "Кореецъ" замѣтилъ аттаку японскихъ миноносцевъ, онъ сейчасъ же повернулъ обратно. Около пяти часовъ, проходя мимо "Варяга", онъ далъ сигналъ, что былъ аттакованъ японскими миноносцами, и сталъ на якорь. Въ скоромъ времени прибыли на рейдъ японскіе миноносцы, стали противъ "Варяга" и "Корейца" и направили на нихъ миннные аппараты. Каждую минуту оба судна могли быть пущены ко дну. Принимая во вниманіе, что Чемульпо -- портъ нейтральный, подобный образъ дѣйствія японцевъ былъ болѣе чѣмъ возмутителенъ. Командиръ "Варяга" отправился на англійской военное судно "Talbot" (какъ на старшее изъ иностранныхъ судовъ на рейдѣ) и просилъ командира выяснить образъ дѣйствій японцевъ. Командиръ судна "Talbot" съѣздилъ на старшее японское судно, заставилъ дать слово, что японская эскадра не сдѣлаетъ нападенія на рейдѣ, причемъ добавилъ за себя и за командировъ другихъ иностранныхъ судовъ, что если японцы аттакуютъ на рейдѣ, то всѣ иностранныя суда будутъ въ нихъ стрѣлять. Ночь прошла спокойно, хотя на всѣхъ судахъ ожидали ночной аттаки, не довѣряя японцамъ.
Въ 7 часовъ 30 минутъ утра командиры иностранныхъ судовъ, стоявшихъ на рейдѣ, получили увѣдомленіе отъ японскаго адмирала Уріу объ объявленіи войны и о предложеніи адмирала русскимъ судамъ уйти съ рейда до 12-ти часовъ дня, иначе они будутъ аттакованы на рейдѣ японской эскадрой; для безопасности на это время предложилъ иностраннымъ судамъ уйти съ рейда. Въ то время, когда во этому вопросу было засѣданіе командировъ на англійскомъ крейсерѣ "Talbot", командиръ "Варяга" получилъ письмо (9 час. 30 мин. утра) чрезъ русскаго консула отъ японскаго адмирала съ извѣщеніемъ о началѣ войны и предложеніемъ уйти съ рейда до 12-ти часовъ дня, угрожая иначе аттаковать всей эскадрой на рейдѣ.
Бой на рейдѣ представлялся крайне неудобнымъ за недостаткомъ мѣста для маневрированія. Кромѣ того, была надежда, что японцы дадутъ сраженіе въ морѣ, a потому была слабая надежда прорваться и слѣдовать на Портъ-Артуръ. На случай неудачи въ бою рѣшено было взорвать суда. На основаніи этихъ соображеній, "Варягъ" и "Кореецъ" рѣшили итти въ море, о чемъ и передали сигналами на иностранныя военныя суда.
Передъ выходомъ на бой, командиръ крейсера I ранга "Варягъ", капитанъ 1-го ранга Рудневъ, обратился къ командѣ и сказалъ: "Братцы, я получилъ оть японскаго адмирала предложеніе уйти съ рейда до 12 часовъ, иначе онъ аттакуетъ насъ всей эскадрой на рейдѣ. Количество судовъ эскадры извѣстно, но намъ и не надо знать, мы все равно пойдемъ въ бой и поддержимъ честь русскаго флага. Помните, братцы, что мы будемъ сражаться до послѣдней возможности и сдаваться не будемъ, a потому исполняйте точно всѣ ваши обязанности, въ случаѣ пожара тушите безъ огласки, также спокойно задѣлывайте пробоины. Особенно надѣюсь на комендоровъ: наводите безъ торопливости, чтобы каждый снарядъ попалъ въ непріятеля. Да поможетъ намъ Господь! Осѣнимъ себя крестнымъ знаменіемъ и пойдемъ смѣло въ бой за вѣру, Царя и отечество. Ура!" (Музыка играла "Боже, Царя храни").
Командиръ мореходной канонерской лодки "Кореецъ"", капитанъ 2-го ранга Бѣляевъ 2-й, сказалъ своей командѣ: "Война объявлена. Мы сейчасъ вступимъ въ бой съ японской эскадрой. Я увѣренъ, что вы поддержите старую боевую славу "Корейца". Ура!"
Въ 11 часовъ 20 минуть "Варягъ" и "Кореецъ" снялись съ якоря для слѣдованія въ море. При проходѣ мимо иностранныхъ военныхъ судовъ была положительно умилительная картина: на всѣхъ судахъ команда и офицеры были вызваны на шканцы, у многихъ были видны слезы, всѣ знали, что два русскихъ судна идутъ на вѣрную смерть; несмолкаемое "ура" и звуки "Боже, Царя храни" провожали нашихъ отважныхъ моряковъ на бой.
Японская эскадра состояла изъ броненосныхъ крейсеровъ: "Asama", "Naniva", "Takashiho", "Cniyoda", "Asahi", "Niitaka" и восьми миноносцевъ, подъ командой адмирала Уріу.
Въ 11 часовъ 45 минуть съ крейсера "Asama" былъ сдѣланъ выстрѣлъ изъ восьмидюймоваго орудія, вслѣдь за которымъ вся эскадра открыла жестокій огонь. Одинъ изъ первыхъ снарядовъ, попавшихъ въ "Варягъ", разрушилъ верхній мостикъ, произвелъ поврежденіе въ рубкѣ, мичманъ графъ Ниродъ убитъ наповалъ и выбито изъ строя нѣсколько человѣкъ команды. Затѣмъ снаряды стали попадать все чаще и чаще, разрушали надстройки, шлюпки и вырывали храбрую команду изъ строя. Послѣдуюпщми снарядами подбито шестидюймовое орудіе, убита прислуга орудія и раненъ мичманъ Губовинъ, который отказался идти на перевязку и командовалъ до тѣхъ поръ, пока не свалился. Дальнѣйшими выстрѣлами было подбито семь орудій. Одновременно произошелъ въ броневой палубѣ пожаръ, который въ нѣсколько минутъ былъ затушенъ молодецкой командой. Однимъ изъ снарядовъ, залетѣвшимъ въ боевую рубку, былъ контуженъ командиръ и убиты наповалъ стоявшіе за нимъ матросы. Ординарецъ при командирѣ былъ раненъ въ руку и отказался покинуть свой постъ. Въ 12 часовъ 15 минуть дня, чтобы сдѣлать возможныя исправленія, было дано приказаніе слѣдовать на рейдъ. Крейсеръ, разворачиваясь, повернулся лѣвымъ бортомъ къ непріятелю и не имѣлъ большой скорости. Благодаря этому японскіе снаряды стали поражать еще сильнѣе: получена была одна серіозная подводная пробоина съ лѣваго борта, третья кочегарка стала быстро наполняться водой, причемъ вода стала подходить къ топкамъ, одинъ снарядъ прошелъ черезъ офицерскія каюты, разрушилъ ихъ, пробилъ палубу, зажегъ муку въ провіантскомъ магазинѣ и причинилъ еще иного другихъ бѣдъ. Но ни пожаръ, ни смерть, ни кровь, ни огонь -- ничто не могло смутить героевъ-моряковъ: пожаръ былъ быстро потушенъ, подъ подводную пробоину подвели пластырь, воду выкачали настолько, что крейсеръ сталъ менѣе крениться; одновременно съ этими тяжелыми работами крейсеръ "Варягъ" отстрѣливался изъ уцѣлѣвшихъ орудій съ лѣваго борта и съ кормовыхъ орудій. Только тогда, когда крейсеръ "Варягъ" и "Кореецъ" стали подходить къ рейду и огонь японцевъ могъ принести вредъ иностранной эскадрѣ, они его прекратили, и одинъ изъ преслѣдовавшихъ наши суда японскихъ крейсеровъ вернулся въ эскадрѣ, которая осталась на фарватерѣ за островомъ Jodolmi.
Въ часъ дня ваши суда стали на якорь. Въ четыре часа ожидалась японская эскадра на рейдъ для аттаки нашихъ судовъ. Первоначально предполагалось подправитъ, насколько позволитъ время, крейсеръ "Варягь" и совмѣстно съ "Корейцемъ" встрѣтить японскую аттаку. Но по изслѣдованіи "Варяга" оказалось, что поврежденія были такъ сильны, что онъ положительно къ бою былъ не способенъ, a потому, не желая дать полуразрушенное судно въ руки японцевъ, командиромъ и общимъ собраніемъ офицеровъ было рѣшено потопить крейсеръ. Встрѣчать же бой канонерской лодкѣ "Кореецъ" значило предать смерти безъ всякой пользы для государства команду, a лодку отдать въ руки непріятеля, и на этомъ основаніи рѣшено было ее взорвать своими средствами. Около трехъ часовъ пополудни, на рейдѣ раздались одинъ за другимъ два страшные взрыва, поднялись вверхъ два черные столба и "Корейца" не стало. Нѣсколько въ отдаленіи отъ "Корейца" постепенно погружался въ воду "Варягъ" и, наконецъ, осталась видна одна труба. Стоявшій случайно на рейдѣ русскій пароходъ "Сунгари", чтобы не попасть въ руки японцамъ, былъ сожженъ. Передъ тѣмъ, какъ уничтожить суда, былъ сигналъ на иностранныя военныя суда съ просьбой принять команду и раненыхъ, на что послѣдовало полное согласіе, и со всѣхъ судовъ были высланы шлюпки на "Кореецъ" и "Варягъ" для перевозки командъ. Американскій же крейсеръ "Vicksbourg", хотя и присылалъ своего врача для перевязки раненыхъ, но командъ къ себѣ не принялъ, объясняя, что не имѣетъ разрѣшенія отъ своего правительства.
Раненые и команды были размѣщены на французскій крейсеръ "Pascal", на авглійскій "Talbot" и на итальянскій "Elba".
Въ продолженіе часового боя у насъ были убиты одинъ офицеръ и 36 матросовъ; ранены три офицера и 70 матросовъ; контуженъ въ голову командиръ.
У японцевъ сильно пострадалъ крейсеръ "Asama", серіозныя поврежденія получили два другіе крейсера и потопленъ миноносецъ. Потери въ людяхъ были значительны.
Итальянскіе офицеры, наблюдавшіе за xoдомъ сраженія, и англійскій паровой катеръ, возвращавшійся съ острова Jodolmi, утверждаютъ, что на крейсерѣ "Asama" былъ виденъ большой пожаръ; сбить кормовой мостикъ, на двухъ-трубномъ крейсерѣ между трубами былъ виденъ взрывъ, и видѣли, какъ одинъ миноносецъ шелъ ко дну.
Геройскій подвигъ нашихъ судовъ и вредъ, который мы нанесли японской эскадрѣ въ этомъ сраженіи, не избавляетъ японцевъ отъ кары за ихъ некрасивое и возмутительное дѣйствіе. Дѣло они начали: 1) до объявленія войны и 2) въ нейтральномъ портѣ.
Для насъ это дѣло уже кончено: теперь мы на чеку. Но важно это для Европы и для всего міра, чтобы, наконецъ, опредѣлить, до какой степени нужно уважать международное право или выяснить окончательно: существуетъ ли оно или уже давно кануло въ вѣчность. A потому судъ надъ Японіей, нарушившей международное право, долженъ исходить не отъ насъ, a отъ державъ, незаинтересованныхъ въ войнѣ Россіи съ Японіей, a наказаніе за нарушеніе должно быть на столько сильно и чувствительно, чтобы осталось памятнымъ примѣромъ для будущихъ войнъ.
