Корреспондентъ "Русс. Вѣд." изъ Гайчжоу сообщаетъ подробности боя у Цзиньчжоу со словъ прорвавшихся туда 20-го мая изъ Портъ-Артура корнета Приморскаго драгунскаго полка Елкина и двухъ вольноопредѣляющихся того же полка. Изъ нихъ вольноопредѣляющійся Плѣшковъ сидѣлъ въ Артурѣ съ 20-го апрѣля, принималъ участіе во всѣхъ рѣшительно бояхъ и стычкахъ квантунскихъ войскъ съ японцами, такъ какъ, отрѣзанный отъ своей части, онъ былъ прикомандированъ къ охотничьей командѣ 14-го стрѣлковаго полка, входящаго въ составъ отряда ген. Фока. Корреспондентъ "Русск. Вѣд." пишетъ:
Отрядъ ген. Фока занималъ цзиньчжоускую позицію, преграждающую входъ съ материка на Квантунскій полуостровъ. Про позицію эту, которая, по словамъ офицеровъ, знающихъ полуостровъ, представляетъ собою надежнѣйшій оплотъ противъ атаки съ суши, я слышалъ много еще въ Петербургѣ. Въ Ляоянѣ мнѣ разсказывали, что на позицію эту обратилъ особенное вниманіе ген. Куропаткинъ еще въ бытность его военнымъ министромъ. Вслѣдствіе этого цзиньчжоуская позиція была особенно сильно укрѣплена: тутъ на возвышенностяхъ, занимающихъ самое узкое мѣсто Квантунскаго полуострова, было построено 15 фортовъ, вооруженныхъ орудіями крупнаго калибра. При условіи, что фланги этой позиціи будутъ охраняться флотомъ,-- позиція эта дѣйствительно неприступна, но зато, разъ своего флота нѣтъ, непріятельскій флотъ беретъ эту позицію съ обоихъ фланговъ, обращая въ ничто всѣ укрѣпленія. Однимъ словомъ, и слабая, и сильная сторона этой позиціи въ томъ, что оба ея фланга упираются въ море.
Въ виду этого приказано было снять съ позиціи наши осадныя орудія и вооружить форты орудіями тоже крупнаго калибра, но отобранными у китайцевъ,-- такихъ орудій было 54. Здѣсь я дѣлаю оговорку, что мнѣ достовѣрно извѣстно лишь то, что 13-го мая, въ моментъ боя, на позиціи были китайскія орудія,-- ни точнаго числа ихъ, ни числа фортовъ я не знаю и повторяю лишь слова очевидцевъ. Какъ бы тамъ ни было, но самый фактъ вооруженія позиціи китайскими орудіями показываетъ, что не было намѣренія удержать эту позицію во что бы то ни стало, ибо къ орудіямъ этимъ снаряды имѣлись въ весьма ограниченномъ числѣ.
Какъ извѣстно, сообщеніе между Ляояномъ и Портъ-Артуромъ было прервано дважды,-- первый разъ -- вслѣдствіе ложной тревоги, произведенной телеграммой, поданной въ Сеньюченѣ о производящейся будто бы высадкѣ японцевъ, что не оправдалось впослѣдствіи: по телеграммѣ этой были преждевременно сожжены нѣкоторыя станціонныя и постовыя зданія, были сняты стрѣлки, пути, семафоры и т. п. Произошло это числа 24-го апрѣля, а затѣмъ сообщеніе вновь было возстановлено, но не надолго. Приблизительно числа 27-го сообщеніе было окончательно прервано японцами, но, въ какомъ числѣ были японцы, никто не зналъ, потому что на сѣверѣ части войскъ, находившіяся на линіи, тотчасъ отступали при появленіи японцевъ, очевидно, согласно полученнымъ свыше указаніямъ.
На югѣ до 2-го мая станція Саншилипу была въ нашихъ рукахъ. Тамъ стояла въ то время сотня пограничной стражи, туда же прибыли 2-го мая подполковникъ Бутусовъ, начальникъ отряда пограничной стражи, подъ начальствомъ котораго сотня, отстрѣливаясь, начала отступать на югъ. Японцы двигались въ двухъ колоннахъ, силою приблизительно въ два полка, безъ артиллеріи. Въ тотъ же день станція Саншилипу была занята японцами.
На другой день, 3-го мая, мы приняли бой на высотахъ сѣвернѣе города Цзиньчжоу. Подробности этого боя описаны спеціальнымъ корреспондентамъ газеты "Новый Край" г. Ф. Купчинскимъ въ No 100 отъ 9-го мая. Послѣ этого боя весь отрядъ генерала Фока сталъ на позицію Цзиньчжоу. Самый городъ Цзиньчжоу, находящійся впереди лѣваго фланга нашей позиціи, верстахъ въ полутора, былъ занятъ одной ротой при двухъ орудіяхъ.
Въ ночь съ 12-го на 13-е надъ Квантуномъ разразилась сильнѣйшая гроза съ ливнемъ; этимъ-то и воспользовались японцы для того, чтобы поставить свою артиллерію для обстрѣла Цзиньчжоуской позиціи. Ночью же они атаковали самый городъ,-- отъ роты, занимавшей городъ, уцѣлѣло, по словамъ разсказчика, человѣкъ 20. Утромъ около 4 1/2 часовъ утра наши съ удивленіемъ увидѣли японскую артиллерію въ 2,000 шагахъ отъ нашихъ стрѣлковыхъ окоповъ; горная артиллерія заняла вершину Сампсоніевской горы, полевая артиллерія выстроилась впереди горы на открытомъ мѣстѣ безъ всякаго закрытія; на лѣвомъ флангѣ нашей позиціи въ бухтѣ стояли два непріятельскіе миноносца и одна канонерка, вскорѣ подошла еще одна канонерка. Около 5-ти часовъ началась пальба по нашей позиціи,-- предполагаютъ, что у непріятеля было не менѣе 200 орудій. По словамъ разсказчика, вся наша позиція была положительно усѣяна осколками и шрапнельными стаканами. Разсказчикъ видѣлъ, что наша 4-хъ-орудійная батарея на Известковой горѣ замолчала уже черезъ два часа, такъ какъ при орудіяхъ осталось лишь шесть человѣкъ прислуги.
Около 10-ти часовъ справа въ морѣ показалось судно, и какова же была радость солдатъ, когда оказалось, что судно это не японское, а наша канонерка "Бобръ". Разсказчикъ съ такимъ умиленіемъ разсказывалъ о нашей храброй канонеркѣ, что, очевидно, одно присутствіе этого судна сильно подняло духъ защитниковъ; весьма вѣроятно, что "Бобру" мы обязаны тѣмъ, что стрѣлковые окопы не были покинуты пѣхотой, несмотря на адскій огонь японской артиллеріи. Это тѣмъ болѣе вѣроятно, что "Бобръ" заставилъ замолчать 24-хъ-орудійную батарею, стоявшую впереди горы Сампсонъ. Но къ 12-ти часамъ дня всѣ наши форты должны были замолчать,-- прислуга была выбита, орудія подбиты. Съ нашей стороны могла только стрѣлять полевая артиллерія, стоявшая за позиціей и стрѣлявшая, пользуясь новымъ приборомъ-угломѣромъ, по закрытой цѣли черезъ головы своихъ,-- огонь этотъ не могъ быть дѣйствительнымъ, но, очевидно, полевыя батареи береглись для другого употребленія.
Японцы густой колонной пытались обойти нашъ лѣвый флангъ по морю; каждый разъ они бывали отбрасываемы огнемъ нашей артиллеріи но упорно, идя по грудь въ водѣ, въ течете всего дня возобновляли свои попытки.
Японская пѣхота густыми цѣпями, слѣдовавшими близко одна за другой, два раза ходила въ атаку. Первый разъ съ дистанціи 800 шаговъ она повернула обратно. Второй разъ попала въ проволочныя сѣти и волчьи ямы,-- потери ихъ должны были быть очень велики. Къ несчастью, фугасы, заложенные впереди нашихъ укрѣпленій, не были взорваны, потому что проводы были порваны. До штыковъ дѣло не дошло. Наша пѣхота не очистила окоповъ, несмотря ни на какой огонь. Стрѣлки начали отступать только въ 9 часокъ вечера, получивъ на это приказаніе и разстрѣлявъ всѣ свои патроны до послѣдняго.
Какъ явствуетъ изъ этихъ показаній, русскіе заблаговременно подготовили свое отступленіе.
Корреспондентъ "Прав. Вѣстн." г. Вд. Апушкинъ передаетъ разсказъ о боѣ при Цзиньчжоу 13-го мая со словъ его участника, поручика 17-й конно-артиллерійской батареи П. И. Македонскаго {Интересенъ, между проникъ, разсказъ поручика Македонскаго о томъ, какъ удалось ему уйти изъ Портъ-Артура, въ то время дѣйствительно блокированнаго.
Нанявъ маленькую одномачтовую шаланду, вмѣщавшую не болѣе четырехъ человѣкъ, Македонскій со своимъ вѣстовымъ и гребцомъ-китайцемъ, въ ночь на 26-е мая, пустился въ море изъ Голубиной бухты на этомъ утломъ суднѣ. Курсъ они держали на Инкоу, ибо въ направленіи на Чифу рыскали японскіе миноносцы. Но и на этомъ пути только счастливая случайность спасла Македонскаго отъ японскаго плѣна.
Заштилѣло и волею-неволею пришлось остановиться. Маленькая шаланда Македонскго приткнулась къ двумъ большимъ, и вдругъ на горизонтѣ задымили два японскихъ миноносца... Увидали шаланды и пошли на нихъ. Тревожно должно было забиться сердце храбраго поручика. Онъ легъ на дно свой лодки, прикрылся соломеннымъ матомъ и, высунувъ слегка изъ подъ него свою голову, сталъ въ бинокль слѣдить за маневрами непріятельскихъ дозорныхъ судовъ.
Вотъ они приближаются... Ближе, ближе... Подошли къ одной шаландѣ... Что-то спросили... Ну, сейчасъ подойдутъ, конечно, и къ третьей, и тогда -- смерть или плѣнъ? И вдругъ японскіе миноносцы поворачиваются, отходятъ все дальше и дальше и исчезаютъ вовсе въ той морской дали, изъ которой часъ назадъ такъ внезапно появились. Часъ, только часъ, но Македонскому онъ показался вѣчностью.
Въ чемъ же дѣло? Да просто въ томъ, что, найдя на двухъ большихъ шаландахъ китайскихъ рыбаковъ, рыбу, сѣти,-- японцы сочли лишнимъ осматривать маленькую лодку.
Отлегло на сердцѣ у Македонскаго, а тутъ посвѣжѣло. Потянулъ вѣтерокъ, надулъ парусъ, и шаланда снова тронулась въ путь на Инкоу, куда и прибыла безъ дальнѣйшихъ приключеній.}.
Вотъ что говорилъ поручикъ относительно артиллерійской обороны высотъ и оставленныхъ нами орудій.
Артиллерійскую оборону города Цзиньчжоу составляли около 40 орудій, взятыхъ нами въ 1900 году у китайцевъ и отлитыхъ на заводѣ Круппа. Они имѣли клиновой затворъи унитарный патронъ: калибръ ихъ былъ 3,4 д.; была еще привезена на позицію пушка Кане, но поставить ее не успѣли и при очищеніи позиціи она была нами взорвана -- это былъ единственный серьезный ущербъ для нашей артиллеріи. О брошенныхъ нами "китайскихъ" орудіяхъ, по увѣреніямъ участниковъ, жалѣть не стоитъ. Они свое дѣло сдѣлали "большаго отъ нихъ требовать было нечего, тѣмъ болѣе, что унитарные патроны, небрежно хранившіеся китайцами въ теченіе пяти лѣтъ, давали при стрѣльбѣ крайне разнообразные и подчасъ совершенно неожиданные результаты.
Едва 3-я батарея успѣла выѣхать на позицію и сняться съ передковъ, казалось бы, укрыто, на противоположномъ сватѣ возвышенности, какъ на 2-го ея полубатарею, которою командовалъ поручикъ Македонскій, посыпались японскіе снаряды. Всѣ дистанціи тутъ, видимо, такъ хорошо были измѣрены и извѣстны японцамъ, что первый же снарядъ ихъ упалъ на самой батареѣ, и только по счастливой случайности никто не былъ раненъ его осколками. Командиръ батареи тотчасъ же приказалъ прислугѣ 2-й полубатареи отойти отъ орудій, и пристрѣлку по угломѣру повела только 1-я полубатарея.
Тотъ же собесѣдникъ объяснилъ корреспонденту секретъ мѣткости артиллерійской пристрѣлки японцевъ.
-- Едва мы отошли отъ орудій и укрылись въ глубокой желѣзнодорожной выемкѣ,-- разсказывалъ поручикъ Македонскій,-- какъ снаряды посыпались и сюда. Одинъ изъ нихъ разорвался отъ меня очень близко и его стаканъ, попавъ на стальной рельсъ, долго еще продолжалъ по инерціи вертѣться передъ моими глазами, издавая непріятные, визгливые звуки. Очевидно, наше-передвиженіе сюда было во-время японцами замѣчено. Такой ихъ прозорливости мы тогда немало было подивились, но секретъ ея открылся скоро и просто. На батарею явился нашъ старый батарейный писарь и заявилъ, что, идя сюда "посмотрѣть, какъ стрѣляютъ въ японцевъ", онъ замѣтилъ на крышѣ одной фанзы въ тылу нашей позиціи одного китайца, который дѣлалъ флагомъ какіе-то знаки по направленію горы Сампсонъ, лежащей въ нѣсколькихъ верстахъ къ востоку отъ городка Цзивьчжоу, или Киньчжоу, какъ стали называть его мы, русскіе. На этой высшей точкѣ Квантуна, какъ кажется, сосредоточено было управленіе ходомъ боя.
Писарь понялъ маневры китайца и бросился на него. Тотъ попробовалъ было скрыться, но четвертый выстрѣлъ изъ револьвера догналъ его и ранилъ въ ногу. Китаецъ былъ схваченъ и сданъ куда слѣдуетъ, для должнаго ему воздаянія за услуги, оказанныя нашему врагу. Что касается молодца-писаря, то онъ представленъ къ награжденію знакомъ отличія Военнаго ордена. Услуга, оказанная имъ батареѣ, была весьма существенна, такъ какъ сигналы китайца поставили бы ее въ невозможность дѣйствовать противъ непріятеля, который, самъ будучи укрытъ, зналъ бы о мѣстѣ расположенія орудій и прислуги и о каждомъ движеніи. Огонь противника и такъ былъ достаточно силенъ.