Кенелмъ Чиллингли по обыкновенію всталъ съ солнцемъ а направился къ Гостиницѣ Трезвости. Всѣ въ этомъ умѣренномъ домѣ, казалось, находились еще въ объятіяхъ Морфея. Онъ повернулъ къ конюшнѣ гдѣ оставилъ сѣрую лошадку, и съ удовольствіемъ увидѣлъ какъ чистили утомленное животное.
-- Вотъ это хорошо, сказалъ онъ конюху,-- я радъ видѣть что вы рано встаете.
-- Да, отвѣчалъ конюхъ,-- джентльменъ которому принадлежитъ этотъ пони разбудилъ меня въ два часа утра, и онъ былъ очень радъ увидѣвъ свою лошадь на свѣжей соломѣ.
-- А, стало-быть онъ прибылъ въ гостиницу? Толтый джентльменъ?
-- Да, довольно толстый и горячій джентльменъ. Онъ прискакалъ на парѣ курьерскихъ. Постучался въ Трезвость, потомъ постучалъ ко мнѣ чтобы взглянуть на лошадь, и вышелъ изъ себя что не могъ получить грогу въ Трезвости.
-- Я думаю. Я бы желалъ чтобъ онъ получилъ свой грогъ; это бы могло привести его въ лучшее расположеніе духа. Бѣдняжка пробормотатъ Кенелмъ уходя;-- я боюсь что ей сильно досталось. Я думаю теперь близка и моя очередь. Но должно-быть онъ добрый малый если тотчасъ же прискакалъ къ своей племянницѣ въ глубокую ночь.
Около девяти часовъ Кенелмъ снова пришелъ въ Гостиницу Трезвости, и спросилъ мистера Бовиля. Опрятная служанка провела его въ гостиную, гдѣ онъ нашелъ мистера Бовиля сидящаго дружелюбно за завтракомъ съ своею племянницей, которая, разумѣется, была все въ томъ же мужскомъ платьѣ, за неимѣніемъ другаго подъ руками. Къ великому облегченію Кенелма мистеръ Бовиль всталъ изъ-за стола съ сіяющимъ лицомъ, и протягивая ему руку сказалъ:
-- Сэръ, вы джентльменъ; садитесь, садитесь и будемъ завтракать.
Потомъ, когда служанка вышла изъ комнаты, онъ продолжалъ:
-- Мнѣ все разказано о вашемъ прекрасномъ поведеніи съ этою простушкой; могло выйти гораздо хуже, сэръ.
Кенелмъ кивнулъ головой и молча подвинулъ къ себѣ хлѣбъ. Потомъ вспомнивъ что слѣдовало извиниться предъ собесѣдникомъ, онъ сказалъ:
-- Я надѣюсь что вы простите мнѣ это несчастное недоразумѣніе когда....
-- Когда вы сшибли меня, или лучше сказать подшибли. Все забыто. Эльзи, налей джентльмену стаканъ чаю. Хорошенькая плутовка, не правда ли? и добрая дѣвушка, несмотря на свое неразуміе. Это была моя ошибка позволить ей пойти въ театръ и познакомиться съ миссъ Локкигъ, глупою старою дѣвкой помѣшанною на сценѣ, которой слѣдовало бы прежде подумать чѣмъ, надѣлать ей столько хлопотъ.
-- Нѣтъ, дядя, вскричала дѣвушка рѣшительно; -- не обвиняйте ни ее и ни кого кромѣ меня!
Кенелмъ одобрительно взглянулъ своими темными глазами на дѣвушку и увидѣлъ что губы ея плотно сжаты; лицо ея выражало не стыдъ и не огорченіе, а сдержанную рѣшительность. Но когда ея глаза встрѣтились съ его, лицо ея тотчасъ смягчилось и щеки покрылись румянцемъ до самаго лба.
-- А! сказалъ дядя:-- это похоже на тебя, Эльзи; всегда готова взвалить чужую вину на свои плечи. Хорошо, хорошо, не будемъ больше говорить объ этомъ. Теперь скажите мнѣ вы, мой молодой другъ, что заставляетъ васъ совершать пѣшеходныя странствованія? Причуды молодаго человѣка?
Говоря это онъ очень пристально глядѣлъ на Кенелма, и взглядъ его былъ взглядъ умнаго человѣка привыкшаго наблюдать лица тѣхъ съ кѣмъ онъ говоритъ. Рѣдко можно было встрѣтить на биржѣ или на базарѣ болѣе ловкаго дѣловаго человѣка чѣмъ мистеръ Бовиль.
-- Я путешествую пѣшкомъ для своего удовольствія, сэръ, отвѣчалъ Кенелмъ быстро и недовѣрчиво взглянувъ на него.
-- Разумѣется такъ, вскричалъ мистеръ Бовиль съ веселымъ смѣхомъ.-- Но кажется что вы не отказываетесь и отъ экипажа и пони когда можете получить ихъ даромъ, ха, ха! Простите, это шутка.
Тутъ мистеръ Бовиль, все съ тѣмъ же добродушіемъ, быстро перевелъ разговоръ на общіе предметы: успѣхи земледѣлія, виды на будущій урожай, хлѣбную торговлю, биржевыя дѣла вообще, политику, состояніе націи. Кенелмъ почувствовалъ что онъ дѣлаетъ это чтобы заставить его проговориться и выпытать, и давалъ на все однословные отвѣты говорившіе о его невѣжествѣ во всѣхъ затронутыхъ вопросахъ; въ заключеніе, еслибы философскій наслѣдникъ фамиліи Чиллингли имѣлъ обыкновенія удивляться, онъ былъ бы пораженъ когда мистеръ Бовиль всталъ, потрепалъ его по плечу и сказалъ съ видомъ величайшаго удовольствія:
-- Точь въ точь какъ я думалъ, сэръ; вы ничего не смыслите во всѣхъ этихъ предметахъ; вы родились и воспитаны джентльменомъ; ваша одежда не можетъ скрыть этого, сэръ. Эльзи была права. Другъ мой, оставь насъ на нѣсколько минутъ; мнѣ нужно кое о чемъ поговорить съ нашимъ молодымъ другомъ. Ты можешь пока приготовиться ѣхать со мной.
Эльзи встала изъ-за стола и послушно направилась къ двери. Тамъ она остановилась, обернулась и робко взглянула на Кенелма. Онъ естественно всталъ съ своего мѣста когда она встала и сдѣлалъ нѣсколько шаговъ какъ бы для того чтобъ отворить ей дверь. Ихъ взгляды встрѣтились. Онъ не могъ объяснить себѣ этого боязливаго взгляда; онъ былъ нѣженъ, въ немъ была и мольба, и смиреніе, и защита; человѣкъ привычный къ побѣдамъ надъ женщинами могъ бы подумать что въ немъ было нѣчто болѣе, нѣчто въ чемъ былъ ключъ ко всему. Но это нѣчто болѣе было неизвѣстнымъ языкомъ для Кенелма Чиллингли.
Когда мущины остались одни, мистеръ Бовиль сѣлъ и указалъ Кенелму сдѣлать то же.
-- Теперь, молодой человѣкъ, сказалъ онъ,-- мы съ вами можемъ поговорить на свободѣ. Это ваше вчерашнее приключеніе можетъ сдѣлаться самымъ большимъ счастіемъ для васъ какого только вы могли ожидать.
-- Я дѣйствительно счастливъ что могъ быть полезенъ вашей племянницѣ. Но ея собственное благоразуміе могло быть ея хранителемъ еслибъ она была одна и узнала, какъ узнала теперь, что мистеръ Комптонъ, сознательно или нѣтъ, обманулъ ее заставивъ думать что онъ не женатъ.
-- Къ чорту мистера Комптона! Мы съ нимъ покончили. Я человѣкъ откровенный, и прямо приступлю къ дѣлу. Вы увезли мою племянницу; съ вами она пріѣхала въ эту гостиницу. Теперь когда она разказала мнѣ какъ вы превосходно дерзали себя, и что вашъ разговоръ и обращеніе были джентльменскіе, я чрезвычайно обрадовался. Я очень хорошо догадываюсь кто вы такой; вы сынъ джентльмена, можетъ-быть студентъ, не слишкомъ обремененный капиталами; вы поссорились съ отцомъ, и онъ не даетъ вамъ денегъ. Не перебивайте меня. Теперь, Эльзи добрая дѣвушка, красивая дѣвушка и можетъ быть хорошею женой; наконецъ, замѣтьте это, у нея 20.000 фунтовъ приданаго. Стало-быть положитесь на меня, и если вы не хотите чтобы ваши родители знали объ этомъ до сватьбы, такъ что имъ осталось бы только простить и благословить васъ, вы можете жениться на Эльзи прежде чѣмъ проговорить Джакъ Робинсонъ.
Въ первый разъ въ жизни Кенелма Чиллингли объялъ ужасъ, ужасъ и изумленіе. Челюсти его дрожали, языкъ онѣмѣлъ. Если волосы становятся когда-нибудь дыбомъ, то его волосы стали дыбомъ. Наконецъ со сверхъестественнымъ усиліемъ онъ вымолвилъ слово:
-- Жениться!
-- Да, жениться. Если вы джентльменъ, вы обязаны сдѣлать это. Вы компрометировали мою племянницу -- уважаемую, добродѣтельную дѣвушку, сэръ,-- сироту, но не беззащитную. Повторяю, вы вырвали ее изъ моихъ рукъ съ жестокостію и насиліемъ; убѣжали съ нею; а что бы сказалъ свѣтъ еслибъ узналъ объ этомъ? Повѣрилъ бы онъ вашему осторожному поведенію? поведенію которое можно объяснить единственно уваженіемъ какое вы чувствовали къ вашей будущей женѣ. И гдѣ вы найдете лучше? Гдѣ вы найдете дядю который захочетъ разстаться съ своею племянницей и двадцатью тысячами фунтовъ не спросивъ даже есть ли у васъ сикспенсъ? И дѣвушка влюблена въ васъ -- я вижу; развѣ бы она разсталась такъ легко съ этимъ актеромъ, еслибъ вы не похитили ея сердца? Неужели вы разобьете это сердце? Нѣтъ, молодой человѣкъ, вы вовсе не негодяй. Дайте мнѣ вашу руку.
-- Мистеръ Бовиль, сказалъ Кенелмъ, возвращаясь къ своему обычному спокойствію,-- я несказанно польщенъ честью которую вы мнѣ предлагаете и не сомнѣваюсь что миссъ Эльзи достойна лучшаго мужа чѣмъ я. Но я имѣю непреодолимыя предубѣжденія противъ брачнаго состоянія. Человѣку съ такимъ взглядомъ на вещи, если онъ джентльменъ, какъ удостоили вы назвать меня, вовсе не слѣдуетъ жениться. Что же касается упрековъ противъ миссъ Элъзи, то даже въ телеграммѣ которую я послалъ вамъ я просилъ васъ прибыть къ молодому человѣку въ здѣшнюю гостиницу, такъ что настоящій полъ ея не извѣстенъ здѣсь, развѣ вы сами пожелаете открыть его. И...
Кенелмъ былъ прерванъ взрывомъ ярости со стороны дяди. Онъ затопалъ ногами, губы его покрылись пѣной, онъ сжалъ кулакъ и поднесъ его къ лицу Кенелма.
-- Сэръ, вы смѣетесь надо мной: Джонъ Бовиль вовсе не такой человѣкъ чтобы надъ нимъ можно было смѣяться такимъ образомъ. Вы женитесь на этой дѣвушкѣ. Я не хочу тащить ее съ собой чтобъ она отравляла мою жизнь своими причудами и капризами. Вы увезли ее, и пусть она останется у васъ, а не то я переломаю вамъ всѣ кости!
-- Переломайте, сказалъ Кенелмъ рѣшительно, но въ то же время оступая и становясь въ оборонительную позицію, что сразу охладило его противника. Мистеръ Бовиль опустился на стулъ и ударилъ себя по лбу. Кенелмъ поспѣшилъ воспользоваться достигнутымъ результатомъ и тихимъ голосомъ продолжалъ разсуждать:
-- Когда вы успокоитесь и будете въ состояніи разсуждать съ обычнымъ благоразуміемъ, вы увидите къ какимъ ошибочнымъ заключеніямъ привело васъ весьма простительное желаніе устроить счастіе вашей племянницы, и, смѣю добавить, ваше желаніе вознаградить меня за то что вамъ угодно было назвать прекраснымъ поведеніемъ съ моей стороны. Вы ничего не знаете обо мнѣ. Можетъ-быть я обманщикъ и плутъ; можетъ-быть я имѣю всевозможныя дурныя качества: а вы довольствуетесь моимъ увѣреніемъ, или лучше сказать собственною вашею догадкой что я прирожденный джентльменъ чтобъ отдать за меня вашу племянницу съ 20.000 фунтовъ. Это временное заблужденіе ума съ вашей стороны. Позвольте мнѣ оставить васъ дабы вы успокоились.
-- Стойте, сэръ, сказалъ мистеръ Бовиль, быстро перемѣнивъ тонъ,-- я вовсе не такой сумасшедшій какимъ вы считаете меня. Но я слишкомъ поспѣшилъ и былъ слишкомъ грубъ. Тѣмъ не менѣе факты именно таковы какъ я ихъ выставилъ, и я не могу понять какимъ образомъ, будучи честнымъ человѣкомъ, вы не женитесь на моей племянницѣ. Что вы увезли ее, это было безъ сомнѣнія невиннымъ недоразумѣніемъ съ вашей стороны; но вѣдь это было, и въ случаѣ если это дѣло поступитъ къ мировому судьѣ, для васъ и для вашего семейства можетъ-быть много непріятностей. Только женитьбой можно поправить это. Позвольте, позвольте, я сознаюсь что поступилъ черезчуръ дѣловымъ образомъ приступая прямо къ дѣлу, и я теперь уже не говорю: женитесь на моей племянницѣ сейчасъ же. Вы видѣли ее переодѣтой и въ ложномъ положеніи. Сдѣлайте мнѣ визитъ въ Окделѣ, прогостите у меня мѣсяцъ, и если черезъ мѣсяцъ она не будетъ вамъ нравиться настолько чтобы вы могли сдѣлать ей предложеніе, я отпущу васъ, и ни слова больше объ этомъ.
Пока мистеръ Бовиль говорилъ это, Кенелмъ не видѣлъ и не слышалъ какъ дверь безшумно отворилась и Эльзи стояла на порогѣ. Прежде нежели Кенелмъ собрался отвѣчать, она вышла на средину комнаты, выпрямилась во весь ростъ, щеки ея горѣли, губы дрожали, и она воскликнула:
-- Дядя, какой стыдъ!
Потомъ обращаясь къ Кенелму проговорила съ отчаяніемъ:
-- О! вѣрьте что я ничего не знала объ этомъ! Она закрыла лицо обѣими руками и онѣмѣла.
Все что Кенелмъ получилъ рыцарскаго при крещеніи воспрянуло въ немъ. Онъ быстро приблизился къ ней, опустился на колѣни и взявъ ее за руку, проговорилъ:
-- Я такъ же увѣренъ что слова вашего дяди были сказаны безъ вашего вѣдома какъ и въ томъ что вы женщина съ чистымъ сердцемъ и высокимъ умомъ, дружбою коей я долженъ гордиться. Мы еще увидимся.
Потомъ, опустивъ руку, онъ обратился къ мистеру Бовилю:
-- Сэръ, вы не достойны того чтобъ имѣть попеченіе о вашей племянницѣ. Въ противномъ случаѣ она не сдѣлала бы неосторожности. Если у нея есть женщины родственницы, передайте имъ обязанность заботиться о ней.
-- Есть! Есть! вскричала Эльзи:-- Сестра моей покойной матери; отпустите меня къ ней.
-- Женщина которая содержитъ школу! сказалъ мистеръ Бовиль насмѣшливо.
-- Почему же бы не такъ? спросилъ Кенелмъ.
-- Она никогда не хотѣла туда отправиться. Я предлагалъ ей годъ тому назадъ. Дѣвчонка не хочетъ идти въ школу.
-- Теперь я хочу, дядя.
-- Хорошо, въ такомъ случаѣ я тебя отправлю сейчасъ же, и надѣюсь что тебя посадятъ на хлѣбъ и на воду. Глупая! глупая! ты сама испортила свое счастье. Мистеръ Чиллингли, теперь когда миссъ Эльзи сама не желаетъ себѣ добра, я могу сознаться что я не такой сумашедшій какимъ вы считаете меня. Я былъ на праздникѣ въ замкѣ въ день вашего рожденія: мой братъ одинъ изъ арендаторовъ вашего отца. Я не узналъ васъ съ перваго раза вслѣдствіе внезапности нашей встрѣчи, и видя васъ въ этомъ платьѣ; но когда я шелъ домой мнѣ показалось что я васъ видалъ прежде, а сегодня, когда вы вошли въ комнату, а сразу узналъ васъ. Между нами вышла ссора и вы побили меня, и все благодаря этой идіоткѣ! Еслибъ она теперь не помѣшала мнѣ, она могла бы сдѣлаться миледи. Теперь прощайте, сэръ.
-- Мистеръ Бовиль, вы предлагали мнѣ пожать вашу руку, дайте теперь руку и обѣщайтесь честнымъ словомъ которое даетъ одинъ боецъ другому что миссъ Эльзи тотчасъ же будетъ отвезена къ своей теткѣ, содержательницѣ школы, если она желаетъ этого. И послушайте, другъ мой (это онъ проговорилъ на ухо мистеру Бовилю): Мущина никогда не можетъ управлять женщиной. Пока женщина не выйдетъ замужъ, благоразумный человѣкъ оставляетъ ее на попеченіи женщинъ; когда же она будетъ замужемъ, она будетъ управлять своимъ мужемъ.
Кенелмъ вышелъ.
-- О, мудрый молодой человѣкъ, прошепталъ дядя.-- Эльзи, другъ мой, какъ же намъ ѣхать къ твоей теткѣ когда ты въ этомъ платьѣ?
Эльзи вздрогнула какъ бы очнувшись отъ столбняка, глаза ея были устремлены по направленію двери въ которую вышелъ Кенелмъ.
-- Въ этомъ платьѣ, сказала она пренебрежительно,-- вмѣсто этого платья можно достать другое въ магазинѣ.
-- Да, бормоталъ мистеръ Бовиль,-- этотъ юноша второй Соломонъ; если я не могу управлять Эльзи, она будетъ управлять своимъ мужемъ, если у нея когда-нибудь будетъ мужъ.