Въ Эксмондгамѣ были большія празднества для ознаменованія великаго для міра событія когда Кенелму Чиллингли минуло двадцать одинъ годъ.
Молодой наслѣдникъ произнесъ рѣчь къ собравшимся фермерамъ и другимъ приглашеннымъ гостямъ, и рѣчь эта не прибавила веселья празднику. Онъ говорилъ гладко и съ самоувѣренностью, удивительною въ юношѣ въ первый разъ обращающемся къ толпѣ, но рѣчь была не увеселительна.
Главный фермеръ усадьбы, предлагая выпить за его здоровье, естественно упомянулъ о длинномъ рядѣ его предковъ; онъ упомянулъ съ увлеченіемъ о заслугахъ его отца какъ человѣка и помѣщика, и усмотрѣлъ много благопріятныхъ предзнаменованій для его собственной будущей карьеры, съ одной стороны въ превосходныхъ качествахъ его родителей, а съ другой въ почестяхъ какія самъ юноша пріобрѣлъ въ университетѣ.
Кенелмъ Чиллингли въ своемъ отвѣтѣ щедро высылалъ тѣ новыя идеи долженствовавшія руководить грядущимъ поколѣніемъ которыя онъ усвоилъ себѣ изъ газеты мистера Миверза и разговоровъ мистера Велби.
О предкахъ онъ не сталъ слишкомъ много распространяться. Онъ замѣтилъ только что странно обращать вниманіе на то какъ долго какая-либо фамилія или династія процвѣтала гдѣ-нибудь въ уголкѣ созданной матеріи, не обнаруживая себя никакими умственными заслугами и ничѣмъ не отличаясь отъ смѣняющихъ другъ друга посѣвовъ травъ. "Непреложно вѣрно", говорилъ онъ, "что Чиллингли жили на этомъ мѣстѣ изъ поколѣнія въ поколѣніе въ теченіе цѣлой четверти всемірной исторіи, съ того самаго времени когда, по вычисленіямъ сэръ-Исаака Ньютона, случился потопъ. Но, насколько можно судить по уцѣлѣвшимъ лѣтописямъ, свѣтъ не сталъ мудрѣе или лучше отъ ихъ существованія. Они раждались чтобы ѣсть пока могли ѣсть, а когда ужь не могли ѣсть, то умирали. И нельзя, впрочемъ, сказать чтобы въ этомъ отношеніи они уступали въ незначительности большинству своихъ ближнихъ. "Большая часть изъ насъ здѣсь присутствующихъ", продолжалъ ораторъ, "раждаемся только затѣмъ чтобъ умереть, и лучшее утѣшеніе нашей гордости оскорбляемой этимъ фактомъ есть вѣроятность что и наше потомство будетъ имѣть не болѣе значенія въ общемъ строѣ природы чѣмъ мысами." Высказавъ этотъ философскій взглядъ на своихъ предковъ въ особенности и на родъ человѣческій вообще, Кенелмъ Чиллингли затѣмъ перешелъ къ спокойному анализу похвалъ расточенныхъ его отцу какъ человѣку и помѣщику.
"Какъ человѣкъ", говорилъ онъ, "мой отецъ безъ сомнѣнія достоинъ всего что въ пользу человѣка можетъ быть сказано другимъ человѣкомъ. Но что такое человѣкъ въ лучшемъ его видѣ? Грубый, слабый и неразвитый зародышъ, высшее качество коего есть смутное собственное сознаніе что онъ не болѣе какъ зародышъ и не можетъ довершить себя пока не перестанетъ быть человѣкомъ, то-есть пока не станетъ другимъ существомъ въ другой формѣ существованія. Мы можемъ хвалить собаку какъ собаку, потому что собака есть законченное бытіе, а не зародышъ. Но хвалить человѣка какъ человѣка, забывая что онъ только почка изъ которой въ концѣ концовъ должна развиться форма совершенно иная, одинаково несогласно и съ ученіемъ Писанія о настоящей неполнотѣ и несовершенствѣ человѣка, и съ психологическимъ и метафизическимъ познаніемъ его духовной организаціи, очевидно назначенной для цѣлей которыхъ онъ никогда не можетъ достигнуть какъ человѣкъ. Что мой отецъ какъ несовершенный зародышъ ни въ чемъ не уступаетъ любому изъ здѣсь присутствующихъ -- вполнѣ вѣрно; но пораздумавъ, вы увидите что этимъ еще не много сказано въ его пользу. Даже въ отношеніи хваленаго физическаго устройства людей, вамъ извѣстно что наилучше сложенный изъ насъ, по послѣднимъ научнымъ изслѣдованіямъ, развился изъ нѣкоего безобразнаго волосатаго животнаго въ родѣ гориллы, и что самъ предокъ этого гориллы имѣлъ своего родоначальника въ небольшомъ морскомъ животномъ имѣвшемъ форму двугорлой бутылки. Вѣроятно и то что мы сами, рано или поздно, будемъ истреблены какимъ-нибудь новымъ развитіемъ вида.
"Что касается до заслугъ приписанныхъ отцу моему какъ помѣщику, то я принужденъ почтительно высказать мое несогласіе съ этими необдуманными похвалами. Всякій здравомыслящій человѣкъ долженъ согласиться что первая обязанность помѣщика относится не къ фермерамъ которымъ онъ сдаетъ землю въ аренду, а ко всей націи. Онъ обязанъ заботиться чтобы земля доставляла обществу наиболѣе продуктовъ. Для достиженія этой цѣли помѣщикъ долженъ сдавать свои фермы съ торговъ, добиваясь высшей ренты какую онъ можетъ получить отъ надежныхъ искателей. Состязательные экзамены въ нашъ просвѣщенный вѣкъ вводятся во всемъ, даже въ такихъ занятіяхъ гдѣ отъ лучшихъ людей требуются качества не поддающіяся экзаменамъ. Въ земледѣліи, по счастію, принципъ состязательнаго экзамена не такъ трудно приложимъ для выбора лучшаго человѣка, какъ напримѣръ въ дипломатіи, гдѣ Таллейранъ былъ бы устраненъ за незнаніе ни одного языка кромѣ своего роднаго, или въ арміи, гдѣ было бы отказано въ производствѣ такому офицеру какъ Мальборо, который не умѣлъ писать правильно. Въ земледѣліи же помѣщику нужно только освѣдомиться кто имѣетъ большій капиталъ и можетъ дать высшую ренту, соглашаясь на строжайшія неустойки предусмотрѣнныя въ условіяхъ контракта, при чемъ самый контрактъ долженъ быть написанъ самыми учеными земледѣльцами, а неустойки опредѣлены самымъ осторожнымъ нотаріусомъ. Только при такомъ порядкѣ аренды, рекомендуемомъ самыми либеральными экономистами, не говоря о тѣхъ еще болѣе либеральныхъ экономистахъ что вовсе не признаютъ за землевладѣніемъ какихъ-либо правъ собственности, только такимъ образомъ, говорю я, помѣщикъ исполнитъ свой долгъ предъ своею страной. Онъ ищетъ фермеровъ способныхъ при помощи своего капитала извлекать изъ земли для пользы общества наиболѣе продуктовъ, и такихъ фермеровъ находитъ посредствомъ состязательнаго экзамена сравненіемъ ихъ текущихъ счетовъ у банкировъ и представляемыхъ ими залоговъ, и обезпечивая ихъ благонадежность строгостью условій договора придуманнаго Либихомъ и изложеннаго въ законной формѣ Читти. Но на помѣстьяхъ моего отца я вижу весьма многихъ фермеровъ мало искусныхъ и еще менѣе капитальныхъ, не имѣющихъ понятія о Либихѣ и приходящихъ въ ужасъ отъ Читти, и потому даже сыновняя любовь не можетъ заставить меня честно сказать что мой отецъ хорошій помѣщикъ. Онъ предпочиталъ привязанность къ отдѣльнымъ лицамъ исполненію долга въ отношеніи къ обществу. Вопросъ не въ томъ, друзья мои, пойдетъ ли горсть фермеровъ вамъ подобныхъ въ рабочій домъ или нѣтъ. Это вопросъ потребителя. Извлекаете ли вы изъ земли для потребителя наибольшую жатву?
"Что до меня", продолжалъ ораторъ, разгорячась по мѣрѣ того какъ для него ощутительнѣе становился холодъ навѣянный его словами на слушателей, "я не отрицаю что, благодаря случайной подготовкѣ къ весьма ошибочному и одностороннему курсу образованія, я получилъ то что называютъ отличіями къ Кембриджскомъ университетѣ; во не слѣдуетъ видѣть въ этомъ фактѣ какихъ-нибудь предзнаменованій моей будущности. Многіе самые безполезные люди, въ особенности умы узкіе и фанатическіе, достигали въ университетѣ гораздо высшихъ отличій чѣмъ тѣ какія мнѣ выпали на долю.
"Тѣмъ не менѣе я благодарю васъ за любезности высказанныя вами обо мнѣ и моемъ семействѣ; но я постараюсь совершить мой путь къ могилѣ, всѣхъ насъ ожидающей, со спокойнымъ равнодушіемъ къ тому что станутъ обо мнѣ говорить въ теченіе столь короткаго странствія. И чѣмъ скорѣе, друзья мои, мы достигнемъ конца нашего странствія, тѣмъ скорѣе избавимся отъ многихъ, многихъ горестей, хлопотъ, прегрѣшеній и болѣзней. Поэтому, когда я пью за ваше здоровье, то вы должны понимать что въ сущности я желаю вамъ скорѣйшаго избавленія отъ немощей коимъ подвержена плоть, и которыя обыкновенно умножаются съ годами до такой степени что доброе здоровье едва ли возможно при упадкѣ всѣхъ силъ въ старческомъ возрастѣ. Джентльмены, ваше доброе здоровье!"