28 —
Нагђхалъ Илья въ чистомъ подј
На шатеръ б“ополотнаный.
Стоить шатеръ подъ веливииъ сырымъ дубомъ,
И въ томъ шатрв вровать богатырсваа не малая:
Долиной вровать десати сажень,
Шириной кровать сажень.
Привазалъ Иља добра воня въ сыру дубу,
Легъ на тую вровать богатырсвую
И заснудъ Идьа Муромецъ, сынъ,
А сонь 60raTHpcEih врјиовъ,—
Заснулъ онъ на три дна и на три ночи.
На TpeTiA день уиыхалъ его добрый вонь
шумъ съ подъ•сВверныа сторонушки:
Мать-сыра земла водыбаетса,
Темны гђсушви шатаются,
изъ врутыхъ береговъ вшиваются.
Бьетъ его добрый вонь копытомъ о сыру землю,
Не можетъ разбудить Илью Муромца.
Проавычидъ онъ азывомъ чиойчесвимъ:
„Ай же ты, Идьа Муромецъ Ивавовичъ!
Спишь с.е&ђ, прохлаждаешься,
„Надъ собой невзгодушви не Адаешь:
Одеть въ шатру Сватогоръ-богатырьи.
Вставалъ Илья на рВзвы ноги,
Видитъ: Вдеть богатырь выше .гЬсу стоачаго,
Головой упираетса подъ облаво ходячее.
ПрЊхиъ богатырь кь сыру дубу,
Увидать онъ Илью Муромца
И сталь его выспрашивать,
Кто онъ есть и вавъ попиъ ему въ б•Ьлый шатеръ.
Иды ему свазиъ все до прав$, по истингЬ.
Тогда пом%ннлса врестомъ
Съ Ильею Муромцемъ Ивановичемъ
И назвал Илью мёЕЬШИМЪ братомъ.
Выучил Святогоръ меньшаго брата
Всјмъ похватвамъ, пйздвамъ
И noixan они во Сватымъ горамъ,