[Записей и за этот год мало. Привожу выдержки из дневника Веры Николаевны:]
21 февраля.
[...] Не хочется писать. Трудно работать. Какое-то равнодушие ко всему. [...]
Ян 29 янв. оступился, упал, повредил ногу. Три недели с лишком ухаживаю за ним, сплю в столовой. Много разговоров, бесед, споров. [...]
[Записи Бунина за 1935 и следующие довоенные годы, видимо, переписаны из дневника и сохранились в рукописи.]
8.III. 35. Grasse.
Уже пятый час, а все непрерывно идет мягкий снег -- почти с утра. Бело сереющее небо (впрочем, не похоже на небо) и плавно, плавно -- до головокружения, если смотреть пристально -- текущая вниз белизна белых мух, хлопьев.
План ехать нам всем трем в Париж.
Разговор с Г. Я ей: "Наша душевная близость кончена". И ухом не повела.
[Вера Николаевна записывает:]
25 марта.
[...] Завтра, Бог даст, двинемся с Леней в Париж через Гренобль. Ян и Галя с 15 марта там. [...] Леня едет из Парижа в Прибалтику1.
8 июня.
Я совершенно потеряла вкус записывать. Чувствую себя ужасно. Вчерашнее известие о смерти Амалии [А. О. Фондаминской. -- М. Г.] было последней каплей. Я, конечно, очень переволновалась за Митю. [...]
19 июня.
[...] Завтра приезжает Марга. Бог даст, будем жить хорошо. Галя поправится. Ян втянется в работу, а я отдохну, уединюсь. [...]
Была Иванжина. Ужасно тяжело. Им необходимы деньги, а я не в состоянии помочь. И так никуда не езжу, ничего себе на лето не купила, кроме туфель. [...]
Письмо Яну от Зайцева [Б. К. Зайцев. -- М. Г.]: 10-го уезжают в Финляндию. Фондаминский только и говорит, что о России, о большевиках, виделся с Алешкой [А. Н. Толстым. -- М. Г.]. Передал Боре, что Толстой хочет с ним повидаться. Зайцев отказался.
Плох Куприн. Можно ожидать всякого исхода.
Бальмонт в лечебнице, живет в саду во флигельке, завел роман с 75-летней больной, дружит с франц. поэтом, который доказывает свои права на франц. престол. Бальмонт полез на дерево, чтобы лучше слушать соловья, но "по случайной неосторожности" поэт упал и повредил себе ногу (рассказ Елены). [...]
[Запись Ивана Алексеевича:]
6. VII. 35. Grasse.
Бетховен говорил, что достиг мастерства тогда, когда перестал вкладывать в сонату содержание десяти сонат.
Вчера были в Ницце -- я, Рощин, Марга и Г. Мы с Р. съездили еще в М. Карло. Жара, поразит. прекрасно.
Без конца длится страшно тяжелое для меня время.
[Из дневника Веры Николаевны]
25 июля, 6 ч. утра.
Рощин уехал. Какое облегчение прожить без него хоть несколько дней. [...]
Приносил очень милый, симпатичный человек скатерти из России. И я не могла купить. Денег у меня совсем нет, не знаю, как буду помогать Мите. И никто не верит. Доходов почти нет. Немецкие деньги уйдут на 2 книги, которые доиздает Ян сам, т. к. "Петрополис" выпускает всего только 10 книг.
За парижскую квартиру сбавили 10%. Сбавит ли Рукье?
11 августа.
[...] Марга остается до 10 сент., а Галя уезжает в Геттинген в начале октября. Думаю, вернее, уверена, что навсегда. Они сливают свои жизни. И до чего они из разных миров, но это залог крепости. [...]
Пребывание Гали в нашем доме было от лукавого. [...]
[Запись И. А. Бунина:]
15. VIII. 35. Grasse.
Вчера Cannes, купанье в новой купальне, -- все англичане, -- тучи, ветер. В кафе встретил их. Выпил 2 рюмки коньяку. В Грассе купил Тавель и еще 1/4 коньяку. За обедом 1/2 б. вина, хлебнул еще коньяку, после обеда был очень говорлив, но не чувствовал себя во хмелю, лег полежать -- и заснул. Проспал одетый до 4 утра, пил кофе и опять заснул до 10. Состояние странное, гибельное, но спокойное.
Так вот и умру когда-н. -- заснув, -- делаю над собой нечто непостижимое.
Успенье -- весь день этот грасский звон колоколов -- как на Пасху. [...]
Вчера был у Веры Маан (доктор). Ужасные мысли о ней. Если буду жив, вдруг могу остаться совсем один в мире.
Позавчера, в лунную ночь, М. устроила в саду скандал В.
У нас уже дней 5 Каллаш.
Любить значит верить.
[Записи Веры Николаевны:]
24 августа.
[...] Каллаш у нас вторую неделю, много смеемся. [...] У нас сейчас курятник -- Ян и 4 женщины. Это в первый раз за всю нашу жизнь такое преобладание женщин.
26 августа.
[...] В Париж мне не хочется, а придется ехать рано и будет тяжело. [...]
[На этом записи за 1935 год кончаются. Мало записей и за следующий год. Судя по письмам, зимой 1935 года Бунин опять ездил в Бельгию. Побывал и в Швейцарии.]