Въ десять часовъ вечера, при яркомъ лунномъ освѣщеніи, прибылъ Треденнисъ на Виргинскую ферму, гдѣ жила Берта съ дѣтьми. Онъ вышелъ изъ вагона на сосѣдней станціи и, нанявъ лошадь, пріѣхалъ на ферму верхомъ. Въ сущности это была не ферма, а заброшенный домъ богатаго виргинскаго джентльмэна. нѣкогда славившійся своей архитектурной красотой и окружающими его высокими, тѣнистыми деревьями. У воротъ Треденнисъ соскочилъ съ лошади и привязалъ ее у рѣшотки.
"Въ одной изъ комнатъ видѣнъ огонь, подумалъ онъ, бросивъ взглядъ на массивный каменный домъ, ярко освѣщенный луной:-- вѣроятно тамъ..."
Но онъ не окончилъ своей мысли, замѣтивъ на дорогѣ между деревьями фигуру, которую онъ тотчасъ узналъ. Это была Берта въ бѣломъ платьѣ, съ двумя большими собаками, прыгавшими подлѣ нея. Она приблизилась къ воротамъ быстрыми шагами.
-- Докторъ, сказала она:-- какъ я рада, какъ я рада!
Въ эту минуту она увидала передъ собой Треденниса. Она отскочила отъ него, словно пораженная ударомъ, дрожа всѣмъ тѣломъ и блѣдная, какъ освѣщавшая ее луна.
-- Что! воскликнула она:-- это вы... вы?
Онъ взглянулъ на нее, удивленный страннымъ впечатлѣніемъ, которое произвелъ на нее его пріѣздъ.
-- Я не думалъ, что испугаю васъ, сказалъ онъ:-- я пріѣхалъ сегодня вечеромъ, потому что профессоръ не достаточно здоровъ, чтобъ предпринять такую поѣздку. Докторъ Вентвортъ будетъ здѣсь завтра. Онъ не могъ поѣхать со мною, потому что у него опасный больной.
-- Я не думала, что вы пріѣдете, промолвила Берта, тяжело переводя дыханіе, и схватилась рукой за ворота, какъ бы боясь упасть.
-- Некому было другому, отвѣтилъ Треденнисъ.
Ему казалось, что онъ видитъ сонъ. Окружающая тишина, тѣнь большихъ деревьевъ, свѣтъ луны -- все придавало этой сценѣ какой-то неестественный оттѣнокъ; но всего менѣе походила на дѣйствительность сама Берта, державшаяся рукой за ворота и смотрѣвшая на него блуждающими, широко раскрытыми глазами.
-- Я не думала, что вы пріѣдете, повторила она: -- и это меня поразило...
Она хотѣла улыбнуться, но улыбка замерла на ея губахъ.
-- Не смотрите на меня! Не смотрите на меня! воскликнула она вдругъ, и, отвернувшись, припала лицомъ къ рукѣ, которой держалась за ворота.
Онъ посмотрѣлъ на ея маленькую, граціозную фигуру и вздрогнулъ. Черезъ мгновеніе она почувствовала, что онъ стоитъ подлѣ нея.
-- Что съ вами? промолвилъ онъ шепотомъ и взялъ ее за плечо.
Онъ самъ не сознавалъ, что говорилъ и едва чувствовалъ прикосновеніе къ ней. Онъ ощущалъ въ эту минуту одно -- нравственную близость къ ней.
-- Можетъ быть я не хорошо сдѣлалъ, что пріѣхалъ, продолжалъ онъ: -- но я не могъ оставить васъ одну. Я зналъ, что вы страдаете и не могъ этого вынести.
Она не промолвила ни слова и не подняла головы.
-- Вамъ было жутко? спросилъ онъ.
-- Да, отвѣчала она едва слышно.
-- Я этого боялся. Вы были такъ долго однѣ; я объ этомъ думалъ и днемъ, и ночью. Вы не привыкли быть одной. Можетъ быть, это была ошибка. Отчего вы такъ дрожите?
-- Не знаю.
-- Бѣдное дитя мое! произнесъ онъ:-- бѣдное дитя мое!
Наступило молчаніе.
Берта первая его нарушила. Она подняла голову. Онъ посмотрѣлъ на нее, и передъ нимъ стояла та Берта, которую онъ зналъ давно, давно, только она была блѣднѣе, и ея взглядъ былъ болѣе мягкій, болѣе томный. Она не старалась скрыть слѣды слезъ и сказала наивнымъ дѣтскимъ тономъ:
-- Услыхавъ лошадиный топотъ, я подумала, что это докторъ и боялась, что собаки своимъ лаемъ разбудятъ Джени. Она только-что уснула. Она очень больна и почти не спала въ послѣднее время.
-- Вы также не спали?
-- Да, я въ первый разъ отошла отъ ея кровати.
Онъ взялъ ее подъ руку.
-- Мы съ вами немного погуляемъ передъ домомъ, сказалъ онъ: -- свѣжій воздухъ вамъ необходимъ, и вы услышите, если Джени проснется, а я вамъ пока разскажу, почему профессоръ не могъ пріѣхать.
Всѣ обыкновенныя свѣтскія преграды исчезли между ними; онъ не зналъ почему и какъ это случилось, только по мановенію какого то волшебнаго жезла онъ очутился подлѣ той Берты, которую онъ, казалось, потерялъ навѣки. Все, что приводило его въ тупикъ, разсѣялось. Блестящая, изящная фигурка съ бьющими въ глаза побрякушками, съ холодной, скептической улыбкой и легкомысленнымъ смѣхомъ, была не реальнымъ существомъ, а горячечнымъ сновидѣніемъ. Передъ нимъ же была теперь настоящая Берта, прелестное лицо которой было блѣдно отъ многихъ безсонныхъ ночей, проведенныхъ у кровати больной дочери, и въ голосѣ дрожали естественныя, невинныя слезы. Она говорила мало, а болѣе слушала.
-- Сядемте, промолвила она, наконецъ, и они сѣли на лѣстницу; она нѣсколькими ступенями выше его.
-- Вы на взглядъ не лучше, чѣмъ были въ Вашингтонѣ, произнесъ Треденнисъ, смотря на ея блѣдныя щеки.
-- Нѣтъ, отвѣчала она, полу-отвернувшись отъ него и устремивъ свой взглядъ куда-то въ даль.
-- Я думалъ, что вы поправились.
-- Я еще мало тутъ жила. Дайте мнѣ время.
-- Вы здѣсь два мѣсяца.
-- Два мѣсяца не такъ долго, какъ кажется.
Произнося эти слова, она странно вздохнула.
-- Они вамъ показались очень длинными?
-- Да.
Она медленно повернулась къ нему и посмотрѣла на него.
-- А вамъ они показались длинными?
-- Да, безконечными и тяжелыми.
Она какъ-то безсознательно нагнулась къ нему и глаза ея впились въ него, съ тѣмъ пламеннымъ, жгучимъ выраженіемъ, которое замѣчалось въ нихъ лишь тогда, когда она смотрѣла на своихъ дѣтей.
-- Было очень жарко? спросила она:-- вы очень устали? Отчего вы не уѣхали изъ Вашингтона?
-- Я не хотѣлъ.
-- Но вамъ слѣдовало. Вы не привыкли къ городской духотѣ и... Повернитесь такъ, чтобъ лунный свѣтъ прямо падалъ на васъ. Я хочу посмотрѣть, какъ вы выглядите.
Онъ приблизился къ ней.
-- Боже мой! воскликнула она: -- вы совершенно измѣнились. Какъ это я не замѣтила съ перваго взгляда! Что вы дѣлали?
-- Ничего.
Онъ не двинулся и, затаивъ дыханіе, смотрѣлъ на нее. Сердце его громко стучало.
-- О, сказала она, смотря на него съ нѣжнымъ участіемъ:-- вы больны, вы очень больны. Какъ можно такъ не беречь себя! Отчего папа...
Ея голосъ порвался. Она немного отодвинулась, но не сводила глазъ съ его испитого лица.
-- Вы сердились на меня за то, что я не береглась, продолжала она:-- а вы сами еще менѣе берегли себя. И у васъ нѣтъ оправданія; васъ не соблазняли свѣтскія удовольствія.
Она снова отвернулась, и передъ нимъ была только ея блѣдная щека и боковой абрисъ рта.
-- Мнѣ не для чего беречься, замѣтилъ онъ.
-- Вы хотите сказать, что васъ не оплакивали бы?
-- Я не знаю ни одного лица, для котораго потеря меня была бы чувствительна.
Ея руки слегка задрожали.
-- Вы обижаете своихъ друзей, отвѣчала она медленно:-- но вы правы, прибавила она, перемѣняя тонъ: -- у меня дѣти и Ричардъ.
-- Гдѣ онъ? спросилъ Треденнисъ.
-- Не знаю.
-- Когда вы отъ него получили послѣднее письмо?
-- Онъ не любитъ писать и между нами уговоръ, безъ дѣла не писать. Я не получила отъ него ни одного письма съ тѣхъ поръ, какъ онъ уѣхалъ на Западъ. Я теперь пойду въ комнаты, прибавила она, вставая: -- я должна сказать мистриссъ Люкасъ, чтобы она отвела вамъ комнату, и потомъ надо посмотрѣть на Джени. Она кажется крѣпко спитъ.
Онъ также всталъ и смотрѣлъ на нее, поднявъ голову.
-- Обѣщайте, что не будете обо мнѣ думать, сказалъ онъ:-- я пріѣхалъ сюда не для того, чтобы обо мнѣ заботились. Неужели вы думаете, что старый воинъ, который спалъ много ночей подъ открытымъ небомъ, не съумѣетъ устроиться?
-- И этъ часто вамъ случалось? спросила она.
-- Да, и я нерѣдко засыпалъ, не зная проснусь ли живымъ.
-- О! промолвила она и инстинктивно подвинулась къ нему.
Онъ едва удержался, чтобъ не протянуть къ ней свои мощныя руки.
-- Я большая трусиха, прибавила она: -- и мнѣ страшно думать о такихъ ужасахъ. Неужели васъ опять пошлютъ на границу?
-- Не знаю, отвѣчалъ онъ, впиваясь глазами въ ея дышавшее нѣжностью лицо: -- а развѣ...
Онъ не докончилъ безумнаго вопроса, который замеръ на его устахъ.
-- Я не хочу объ этомъ и думать. А странно, я теперь смотрю на васъ снизу. Этого еще никогда со мной не было.
-- И я никогда не смотрѣла на васъ сверху. Вы всегда парите надо мною.
Онъ поднялся по ступенямъ и остановился рядомъ съ ней.
-- Да, сказалъ онъ такъ нѣжно, словно говорилъ съ ребенкомъ:-- вы всегда заставляете меня сознавать, какое я неловкое чудовище. Вы подлѣ меня кажетесь ребенкомъ.
-- Не я не очень мала ростомъ; это только вамъ кажется отъ контраста съ вашей гигантской фигурой.
-- Я всегда думаю о васъ, какъ о маленькомъ созданіи, и въ прежнее время мнѣ всегда казалось, что кто-нибудь долженъ о васъ заботиться, какъ о ребенкѣ.
-- Вы всегда были добры ко мнѣ и въ эту минуту болѣе, чѣмъ когда, произнесла Берта.-- Вы войдете со мною?
-- Нѣтъ. Мое неожиданное появленіе можетъ взволновать Джени. Вотъ что я сдѣлаю: я не оставлю васъ однѣхъ; я буду ходить взадъ и впередъ подъ окнами вашей комнаты и если буду вамъ нуженъ, то позовите меня шепотомъ, я услышу. Если же ей будетъ хуже, то моя лошадь привязана у воротъ, и я тотчасъ поѣду за докторомъ.
Она посмотрѣла на него съ изумленіемъ.
-- Вы будете стоять на часахъ всю ночь? спросила она.
-- Я не разъ стоялъ на часахъ и пріѣхалъ сюда для этого. Все, что я могу для васъ сдѣлать, это быть всегда наготовѣ.
-- Но я не могу вамъ позволить провести безсонную ночь.
-- Вы сами сказали, что вамъ было жутко одной. Развѣ вы не будете себя чувствовать лучше, зная, что кто-то подлѣ васъ?
-- О да, да... но...
-- Идите наверхъ и обѣщайте мнѣ, что если она спитъ, вы также ляжете, оставивъ караулить няню.
Онъ произнесъ эти слова съ такимъ авторитетомъ, что она поколебалась.
-- Я право... не знаю, все-таки... начала она, но онъ воскликнулъ:
-- Повѣрьте, и вамъ, и ей будетъ завтра лучше.
-- Я никогда въ жизни не дѣлала ничего подобнаго, промолвила она.
-- Я буду здѣсь подъ открытымъ окномъ; у меня слухъ чуткій, какъ у индѣйца. Я услышу, если она пошевелится.
-- Хорошо, сказала она, переводя дыханіе:-- я пойду.
И она пошла наверхъ по лѣстницѣ. Въ дверяхъ она, однако, остановилась.
-- Но, сказала она, обернувшись къ нему:-- я буду помнить, что вы не спите.
-- Забудьте вовсе обо мнѣ, отвѣчалъ Треденнисъ.
Онъ не двинулся съ мѣста, пока ея фигура не исчезла за отворенными дверями, а потомъ занялъ свою позицію подъ окнами ея комнаты и сталъ медленно ходить взадъ и впередъ.