XXIII.

Слѣдующія недѣли были тяжелы для Ричарда Амори. Онѣ принесли ему слишкомъ много лихорадочныхъ заботъ и безпокойства. Онъ не пріобрѣлъ еще твердости и хладнокровія, доставляемыхъ долголѣтнимъ опытомъ. Онъ начиналъ сознавать, что поставилъ на карту болѣе, чѣмъ самъ думалъ, и этотъ громадный рискъ возбуждалъ въ немъ тревожный страхъ, особенно въ тѣ минуты, когда дѣло повидимому принимало неудовлетворительный оборотъ. Онъ еще не раскаявался въ своемъ поступкѣ, но чувствовалъ, что въ случаѣ несчастія, подобное раскаяніе возможно. До этого времени онъ постоянно ѣздилъ въ своей модной каретѣ въ Капитолій, прогуливался по его галлереямъ и посѣщалъ комитетскія комнаты съ видомъ любителя, наслаждающагося окружающимъ его зрѣлищемъ; онъ былъ очень популяренъ въ политическихъ кружкахъ, благодаря веселости, предупредительности и любезнымъ манерамъ, а разсѣянный, недѣловой видъ его внушалъ всѣмъ убѣжденіе, что дружба съ нимъ вполнѣ безопасна.

-- Онъ очень полезный человѣкъ для подобныхъ дѣлъ, замѣтилъ одинъ изъ второстепенныхъ дѣятелей по Весторскому дѣлу:-- никто не боялся вступить съ нимъ въ разговоръ, а это много. Есть люди, которые однимъ поклономъ могутъ погубить человѣка съ хорошимъ положеніемъ въ политическомъ мірѣ, хотя про нихъ нельзя сказать ничего дурного; это честные работники, живущіе на счетъ своей родины. Но всѣ ихъ знаютъ, всѣмъ извѣстно ихъ ремесло. Амори совсѣмъ иной человѣкъ, а его жена...

-- Что она дѣлаетъ? спросилъ съ безпокойствомъ Пленфильдъ, при которомъ происходилъ этотъ разговоръ.

-- Ничего; я только хотѣлъ сказать, что она свѣтская дама и самые щепетильные люди считаютъ за честь бывать у нея.

Но съ теченіемъ времени, когда критическая минута стала приближаться, когда въ газетахъ все чаще и чаще начали появляться предсказанія объ успѣхѣ или неудачѣ Весторскаго дѣла, когда дружеское расположеніе сильныхъ міра сего сдѣлалось вопросомъ жизни и смерти, Ричардъ потерялъ веселый, равнодушный видъ любителя. Онъ не спалъ по ночамъ и съ трудомъ сохранялъ наружное спокойствіе.

-- Чортъ возьми, говорилъ онъ Пленфильду: -- какъ могу я говорить спокойно съ человѣкомъ, который однимъ своимъ голосомъ можетъ погубить меня. Онъ становится слишкомъ важнымъ въ моихъ глазахъ, и, стараясь ему понравиться, я только порчу дѣло. Я до сихъ поръ никогда не бывалъ въ такомъ глупомъ положеніи.

-- Счастливый человѣкъ, рѣзко замѣтилъ Пленфильдъ.

-- Да, я былъ счастливъ, а теперь несчастливъ, и буду еще несчастнѣе, если этотъ проклятый билль не пройдетъ, отвѣчалъ Ричардъ:-- я право иногда сожалѣю, что вмѣшался въ такое дѣло.

-- Вы сдѣлали большую ошибку, что отпустили мистрисъ Амори, сказалъ съ явнымъ неудовольствіемъ Пленфильдъ:-- теперь она еще болѣе пригодилась бы. Женщины умѣютъ обдѣлывать нѣкоторыя дѣла гораздо лучше мужчинъ, и человѣкъ, имѣющій такую умную и свѣтскую жену, какъ вы, не долженъ отказываться отъ ея помощи. Она устроила бы два или три пріятныхъ обѣда, и упрямые болваны, не имѣющіе опредѣленнаго мнѣнія, пока имъ не навяжутъ его, попались бы въ сѣти. А она ловко навязала бы имъ свое мнѣніе. Помните, какъ она въ одинъ вечеръ обошла Баумана и Пеля. Гарджисъ изъ Сѣверной Каролины также клянется лишь ею; онъ человѣкъ простой и всегда тоскуетъ по своей семьѣ; ваша жена объ этомъ догадалась и стала говорить ему о женѣ и дѣтяхъ. Онъ такъ растрогался, что, передавая мнѣ объ этомъ, плакалъ. Вотъ намъ теперь и нужно подобное умѣнье.

-- Ну, что же дѣлать, отвѣчалъ Ричардъ:-- намъ надо обойтись безъ ея помощи. Я не скрою отъ вамъ, что она была недовольна оборотомъ дѣла, и я нашелъ гораздо безопаснѣе ее удалить.

-- Я самъ замѣчалъ, что она была въ послѣднее время не въ духѣ, замѣтилъ Пленфильдъ: -- конечно, это до меня не касается, но для успѣха дѣла жаль.

Ричардъ покраснѣлъ и началъ поспѣшно ходить взадъ и впередъ по комнатѣ. Онъ съ безпокойствомъ замѣчалъ, что съ нѣкотораго времени Пленфильдъ сталъ очень нервнымъ, рѣзкимъ, даже сердитымъ, и Амори часто спрашивалъ себя, неужели этотъ человѣкъ, въ концѣ-концовъ, измѣнитъ ему, какъ тотъ могущественный политическій дѣятель, который погубилъ бѣднаго Вестора. Мысль объ этомъ была тѣмъ непріятнѣе, что и теперь, какъ тогда, въ дѣлѣ была замѣшана женщина. Въ настоящемъ случаѣ это была его собственная жена, и еслибы онъ не былъ такъ озабоченъ, то понялъ бы весь ужасъ подобнаго положенія. Но голова его шла кругомъ отъ грозившей ему гибели, и онъ не отдавалъ себѣ отчета въ томъ, что происходило вокругъ него. Берта была очень любезна и обворожительна, вотъ и все; она всегда, и со всѣми любезна и обворожительна. Поэтому циническое замѣчаніе Пленфильда непріятно поразило его.

-- Ей не понравилось бы, еслибы она слышала, какъ вы говорите о ней, сказалъ онъ послѣ минутнаго молчанія.

Пленфильдъ ничего не отвѣчалъ и молча стряхнулъ золу съ своей сигары.

-- Не надо забывать, продолжалъ Ричардъ, видимо встревоженный:-- что она не знаетъ дѣла и никогда не относилась къ нему серьёзно. Я полагаю, что она съ негодованіемъ отвернулась бы отъ него, еслибы только подозрѣвала, что это спекуляція.

Пленфильдъ отвернулся и посмотрѣлъ въ окно. Онъ былъ убѣжденъ, что Ричардъ лжетъ.

-- Вы сами видѣли, какъ она непрактична! воскликнулъ Амори:-- въ дѣлахъ это просто ребенокъ. Всякій дуракъ можетъ ее обмануть.

Онъ остановился, словно сказалъ какую-нибудь глупость и сталъ также смотрѣть въ окно.

-- Впрочемъ, не все же зависитъ отъ подобныхъ вліяній, сказалъ онъ послѣ продолжительнаго молчанія:-- видѣли вы Блонделя?

-- Не легко справиться съ такимъ человѣкомъ, какъ Блондель, отвѣчалъ Пленфильдъ.-- Онъ пользуется безупречной репутаціей, а когда человѣкъ имѣетъ такой капиталъ, да въ придачу уменъ, онъ естественно набиваетъ цѣну до послѣдней минуты, и только тогда рѣшается, чью сторону взять.

-- Но если мы не увѣрены въ поддержкѣ Блонделя, началъ Ричардъ и, не окончивъ фразы, схватился обѣими руками за голову.

Холодный потъ выступилъ на его лбу.

-- Да, мы не увѣрены въ поддержкѣ Блонделя, отвѣчалъ Пленфильдъ:-- но надо надѣяться, что онъ самъ не увѣренъ въ себѣ. Нравственная репутація тѣмъ и дурна, что никогда не знаешь, чего она стоитъ. Во всякомъ случаѣ, Блондель не дешевъ.

-- Уже издержано много денегъ, очень много, замѣтилъ Ричардъ.

Пленфильдъ снова посмотрѣлъ въ окно. Расходываемыя деньги были не его, онъ же постоянно избѣгалъ всякихъ рискованныхъ попытокъ.

-- Вамъ бы лучше самому повидаться съ Блонделемъ, сказалъ онъ послѣ нѣкотораго молчанія: -- я говорилъ съ нимъ и указалъ, хотя очень осторожно, на блестящую выгодность дѣла. Онъ теперь имѣлъ довольно времени, чтобъ взвѣсить, что перетягиваетъ его: честность или выгода, которую онъ можетъ извлечь изъ этого дѣла. Я сдѣлалъ все, что могъ. Теперь уже вы должны покончить съ нимъ.

-- Боже мой! воскликнулъ Ричардъ съ странной наивностью: -- неужели всѣхъ можно купить?

-- Въ томъ-то и бѣда, произнесъ Пленфильдъ, смотря черезъ плечо на Ричарда: -- что не знаешь, кого можно купить и кого нельзя. Еслибы всѣхъ можно было купить или никого нельзя, те ваше положеніе было бы гораздо легче.

-- Такъ мнѣ лучше сейчасъ отправиться къ Блонделю, воскликнулъ Ричардъ съ лихорадочнымъ нетерпѣніемъ.

-- Не теряйте времени, отвѣчалъ холодно Пленфильдъ: -- а главное, будьте осторожны. Вы, конечно, не сдѣлаете ему никакого опредѣленнаго предложенія, а только докажете, что, поддерживая Весторское дѣло, онъ окажетъ большую услугу всей странѣ. Потомъ...

-- Что потомъ? спросилъ съ безпокойствомъ Ричардъ.

-- Вы сдѣлаете то, что сочтете практическимъ и безопаснымъ.

Спустя нѣсколько минутъ, къ нижнему входу въ сѣверный флигель Капитолія подъѣхала щегольская карета и изъ нея вышелъ господинъ, на котораго обратили вниманіе четверо людей, стоявшихъ на тротуарѣ. Трое изъ нихъ были провинціалы, осматривавшіе достопримѣчательности города, а четвертый вашингтонецъ, дѣйствовавшій въ качествѣ чичероне.

-- Вотъ, сказалъ онъ, указывая на господина, вышедшаго изъ кареты:-- одинъ изъ политическихъ ходоковъ. Онъ ведетъ самое большое дѣло, когда-либо виданное въ этой странѣ. Онъ по уши погруженъ въ Весторскихъ земляхъ, хотя увѣряетъ, что только интересуется ими, какъ любитель и другъ главныхъ двигателей въ этой колоссальной спекуляціи. Онъ, какъ вы видите, джентльмэнъ, имѣетъ хорошее положеніе въ обществѣ и прелестную жену, которая принимаетъ въ своей роскошной гостинной друзей мужа. Когда кто-нибудь колеблется, не зная принять ли сторону ея мужа или нѣтъ, послѣдній приглашаетъ его къ себѣ. Жена любезничаетъ съ гостемъ и такъ ловко ведетъ игру, что гость уходитъ союзникомъ мужа. Все происходитъ прилично, деликатно; ни малѣйшей тѣни интриги или подкупа и, однако, это наилучшее средство провести билль. Вотъ какія дѣла здѣсь дѣлаются.

Онъ произнесъ послѣднія слова съ гордостью и слушатели были видимо довольны его разсказомъ. Это были достойные представители того средняго американца, который съ удовольствіемъ видитъ ловкость, доходящую до преступленій въ своихъ соотечественникахъ. Онъ наслаждается сознаніемъ, что Вашингтонъ -- центръ политическаго растлѣнія, безчестности и подкупа, что онъ преимущественно населенъ политическими ходоками обоего пола и администраторами-лихоимцами, корыстная смѣлость которыхъ равняется только ихъ веселому блеску. Вѣроятно, онъ и не думаетъ о томъ, въ какомъ видѣ представляется правительство его страны, но былъ бы очень разочарованъ, еслибы вдругъ оказалось, что гдѣ-нибудь въ уголкѣ конгресса скрывается прозаическая, не интересная честность и надъ сенатомъ носится тѣнь неподкупности. Эти представители подобнаго средняго американца слышали въ продолженіи многихъ лѣтъ восхитительные разсказы о ловкихъ спекуляціяхъ и административныхъ продѣлкахъ, и надѣяться, что долго еще будутъ ихъ услаждать такіе сенсаціонные факты общественной жизни. Посѣтивъ залу конгресса, они съ любопытствомъ просили указать имъ лицъ, участвовавшихъ въ послѣднемъ крупномъ политическомъ скандалѣ, и съ гордостью подумали, какъ могуча должна быть ихъ страна, что она существуетъ, несмотря на все свое политическое растлѣніе. Только неосторожное замѣчаніе чичероне, что главный обвиняемый въ послѣднемъ крупномъ хищеніи, по всей вѣроятности, докажетъ свою невинность, нѣсколько омрачило ихъ веселое расположеніе духа, такъ-что появленіе Ричарда Амори въ блестящей каретѣ было какъ нельзя болѣе кстати.

-- Онъ, кажется, очень озабоченъ, замѣтилъ одинъ изъ нихъ, смотря вслѣдъ Амори.

Дѣйствительно Ричардъ былъ встревоженъ, но, однажды переступивъ порогъ Капитолія, онъ принялъ на себя, хотя и съ большимъ усиліемъ, свой обычный веселый, беззаботный видъ. Твердыми шагами пошелъ онъ по длиннымъ корридорамъ и мраморнымъ лѣстницамъ, здороваясь съ лицами, которыхъ встрѣчалъ по дорогѣ. Онъ нашелъ сенатора Блонделя въ комитетской комнатѣ, за письменнымъ столомъ, заваленнымъ бумагами. Это былъ человѣкъ небольшого роста, толстый, съ круглымъ лицомъ, короткими сѣдоватыми волосами и маленькими умными глазами. Его рѣчи въ палатѣ всегда обращали на себя вниманіе, и когда онъ вставалъ съ своего мѣста, всѣ слушали его съ сочувственнымъ смѣхомъ, потому что онъ отличался замѣчательнымъ юморомъ, хотя и нѣсколько грубымъ. Ричардъ, однако, не раздѣлялъ общаго мнѣнія, ставившаго очень высоко Блонделя, и находилъ страннымъ, что отъ этого простого, дубоватаго человѣка зависѣла судьба его билля. Какъ бы то ни было, приходилось брать быка за рога, и Ричардъ приступилъ къ дѣлу съ своей обычной ловкостью.

-- Мнѣ нечего разсказывать вамъ наше дѣло, началъ Ричардъ:-- я не хочу утруждать васъ повтореніемъ того, что уже такъ ясно объяснилъ вамъ сенаторъ Пленфильдъ.

Блондель устремилъ на говорившаго проницательный взглядъ своихъ маленькихъ умныхъ глазъ, въ которыхъ ничего нельзя было прочесть, и кивнулъ головой.

-- Да, отвѣчалъ онъ:-- я видѣлъ Пленфильда, и онъ говорилъ мнѣ очень много объ этомъ дѣлѣ.

-- И вы, конечно, обдумали его? спросилъ Ричардъ.

-- Да, вмѣстѣ съ другими дѣлами.

-- И я надѣюсь пришли къ благопріятному заключенію.

Блондель протянулъ ноги и сунулъ руки въ карманы.

-- Т. е. какъ къ благопріятному? спросилъ онъ.

-- О, произнесъ съ заранѣе обдуманной смѣлостью Ричардъ:-- благопріятному для нашей вѣтви желѣзной дороги.

-- А, вы вотъ чего хотите, замѣтилъ Блондель, смотря на него съ удивленіемъ:-- а почему? объясните.

-- Потому что это въ нашемъ интересѣ, отвѣчалъ Ричардъ съ прежней прямотой.

-- Ну, сказалъ Блондель, засмѣявшись, вы по крайней мѣрѣ искренни.

-- Отчего же быть не искреннимъ, произнесъ Ричардъ, смотря прямо въ глаза собесѣднику:-- мы можемъ быть искренними, въ этомъ наша сила. Намъ нечего скрывать. Конечно, наша цѣль -- личная польза, но кто же въ наши дни не добивается этого, но мы достигаемъ нашей цѣли законнымъ правильнымъ путемъ, а потому дѣйствуемъ открыто. Вопросъ, подлежащій разрѣшенію, самый простой. Существуютъ двѣ желѣзныя дороги, вотъ такъ, продолжалъ онъ, кладя на столѣ двѣ бумаги параллельно:-- между ними надо провести соединительную линію. Если она пройдетъ здѣсь, и онъ провелъ пальцемъ воображаемую линію:-- то извѣстныя и теперь дорого стоющія земли значительно повысятся въ цѣнѣ. Практическихъ возраженій противъ этой линіи нѣтъ, для правительства все равно, гдѣ бы она ни прошла. Эта соединительная линія необходима, и во всякомъ случаѣ кто-нибудь отъ этого выиграетъ. Отчего бы не выиграть моимъ кліентамъ?

Блондель посмотрѣлъ на листы бумаги и глаза его таинственно заблистали.

-- Чортъ возьми, воскликнулъ онъ:-- подобныя дѣла такъ не объясняются. Вы должны доказать, что ваши кліенты ничего не выиграютъ отъ этой линіи и что она проводится только въ виду государственной пользы.

Ричардъ засмѣялся.

-- О! отвѣчалъ онъ: -- я аматеръ, а не завзятый ходокъ по подобнымъ дѣламъ и не могъ бы принести никакой пользы моимъ кліентамъ, еслибы надо было что-нибудь скрывать, или имъ грозила бы тяжелая опасность въ случаѣ не успѣха ихъ плана. Конечно, мы должны бороться съ преградами. Южная линія намъ враждебна, потому что ее предположено вести въ противоположную сторону, но права ея на концессію не сильнѣе нашихъ. Мы въ этомъ отношеніи совершенно одинаковы, и каждая сторона извлечетъ для себя пользу изъ правительственной субсидіи если одержитъ верхъ. Я не понимаю, зачѣмъ вы откажете намъ въ своемъ голосѣ только потому, что мы получимъ отъ этого барышъ. Въ Америкѣ народъ -- правительство, а правительство -- народъ; интересы того и другого такъ связаны, что ихъ нельзя отдѣлить въ общественныхъ мѣрахъ. Я свѣтскій человѣкъ и веду это дѣло, какъ аматеръ; поэтому я и держусь простой общечеловѣческой точки зрѣнія. Я стремлюсь къ достиженію своей цѣли и хотя правительство отъ этого выиграетъ, но признаюсь, я болѣе забочусь о своей цѣли, чѣмъ о правительствѣ.

Ричардъ говорилъ обворожительно, чистосердечнымъ тономъ, подъ которымъ скрывалось, однако, безпокойное желаніе узнать, какъ подѣйствовала на Блонделя его смѣлость. Онъ зналъ, что такое чистосердечіе было необыкновенной новинкой и надѣялся, что, благодаря этой ловкой хитрости, онъ сразу выдѣлилъ себя изъ ряда обыкновенныхъ просителей и дѣльцовъ. Если Блондель былъ честный человѣкъ, то такое открытое прямодушіе должно было плѣнить его, если же онъ не былъ честенъ, то подобная смѣлая игра не могла не соблазнить его. Но не легко было отгадать, что думалъ Блондель. Онъ слушалъ терпѣливо, и на лицѣ его играла улыбка, потому что его не могъ не поразить весь юморъ этой сцены.

-- Славная исторія, замѣтилъ онъ, не высказывая прямо своего мнѣнія:-- дѣло крупное.

-- Не маленькое, отвѣчалъ Ричардъ: это говоритъ въ его пользу.

-- Субсидіи также не могутъ быть мелкія, это говоритъ противъ вашего дѣла, сказалъ Блондель: -- ну, объясните теперь, что оно можетъ дать.

Ричардъ открылъ ротъ, чтобы отвѣчать и остановился, сообразивъ, что онъ едва не испортилъ дѣла, неправильно понявъ слова Блонделя.

-- Что это дѣло дастъ правительству? Какія вы выгоды сулите?

Конечно, выгоды правительства отъ этого дѣла были бы значительны, и Ричардъ сталъ ихъ объяснять съ блестящимъ краснорѣчіемъ. Онъ даже самъ удивлялся, сколько нашлось могучихъ причинъ, которыя побуждали правительство высказаться съ точки зрѣнія государственной пользы за ту соединительную вѣтвь, которая пересѣкала бы Весторскія земли. Чѣмъ онъ болѣе говорилъ, тѣмъ убѣдительнѣе становились его аргументы и онъ подъ конецъ самъ вполнѣ вѣрилъ въ свое безкорыстное желаніе оказать пользу не себѣ, а всей странѣ.

Блондель смотрѣлъ на него съ интересомъ. Онъ любилъ краснорѣчіе и самъ говорилъ хорошо. Его умъ былъ практическій, дѣловой, и онъ былъ не прочь уничтожить противника краснымъ словцемъ или остроумной шуткой, но вполнѣ сознавалъ, что ему приходилось пассовать передъ такимъ блестящимъ, находчивымъ и бойкимъ ораторомъ.

Окончивъ свою рѣчь, Ричардъ впился глазами въ Блонделя; онъ былъ убѣжденъ, что произвелъ на него сильное впечатлѣніе, хотя Блондель ни выказывалъ этого никакими внѣшними знаками. Онъ попрежнему сидѣлъ протянувъ ноги и засунувъ уки въ карманы.

-- Ну, повторилъ онъ:-- славная исторія; крупное дѣло.

-- И вы... мы можемъ разсчитывать на вашу... началъ Ричардъ и не окончилъ фразы.

Блондель вынулъ одну руку изъ кармана и провелъ ею по волосамъ.

-- Зайдите ко мнѣ послѣ завтра, сказалъ онъ.

-- Но, воскликнулъ Ричардъ въ отчаяніи:-- мы...

-- Знаю, знаю, перебилъ его Блондель, снова засовывая руку въ карманъ:-- вы не можете терять время и хотите быть вполнѣ увѣреннымъ въ успѣхѣ. Но я также хочу быть вполнѣ увѣреннымъ въ справедливости и законности вашего дѣла. Повторяю, это дѣло крупное, и я не могу сразу взять на себя такой тяжелой отвѣтственности. Я никогда не рискую своимъ голосомъ. Я ни мало не хочу этимъ сказать, чтобъ вы желали меня обойти, но вы аматеръ и можете многое не доглядѣть. До свиданія, мы еще съ вами увидимся.

Въ качествѣ аматера, Ричардъ не могъ быть докучливымъ, хотя ему очень хотѣлось покончить дѣло разомъ. Многое могло случиться въ теченіи двухъ дней; отсрочка была теперь опаснѣе всего. Притомъ онъ не сдѣлалъ ни шага впередъ и не зналъ, какъ смотритъ на дѣло Блондель, или съ какой стороны къ нему подойти. Онъ удалился ни съ чѣмъ, не унося съ собою даже убѣжденія, что его ловкая, смѣлая тактика расположила Блонделя къ его предпріятію.

-- Онъ очень остороженъ, думалъ Ричардъ, внѣ себя отъ гнѣва и разочарованія:-- проклятое дѣло! Сколько оно мнѣ стоитъ мученій!

Однако, ему надо было продолжать однажды начатое дѣло и послѣ долгихъ странствій по Капитолію въ поискахъ за вліятельными лицами, которыя скрывались отъ него, какъ свѣтляки ночью, онъ вернулся къ своей каретѣ, утомленный, убитый физически и нравственно. Онъ вынужденъ былъ разъигрывать роль просителя, посылать свою карточку и дожидаться, пока его примутъ, имѣть дѣло съ людьми, любезными на словахъ и положительно грубыми, равнодушными и прямо враждебными. Если одно изъ лицъ, къ которымъ онъ обращался, выслушивало его сочувственно, то десять отворачивалось отъ него съ замѣтнымъ неудовольствіемъ и спѣшило отъ него отдѣлаться.

Все это привело его въ отчаяніе, и онъ съ горя поѣхалъ къ миссъ Варіенъ, которая всегда умѣла развеселить его.

Онъ засталъ ее въ будуарѣ и излилъ передъ нею, на сколько это было возможно, всѣ свои огорченія.

-- Ничего нельзя сдѣлать безъ денегъ; это позоръ! воскликнулъ онъ въ заключеніе своей краснорѣчивой іереміады.

-- Да, это правда, подтвердила мисъ Варіенъ, скаля свои хорошенькіе бѣлые зубки.

Съ дѣтства она жила въ Вашингтонѣ у своихъ почтенныхъ родителей и, отличаясь большой наблюдательностью, собрала значительный запасъ практическихъ свѣдѣній. Она видѣла многое и понимала, что видѣла. По всей вѣроятности, Ричарду это было не безъизвѣстно, потому что онъ пристально смотрѣлъ на нее, какъ бы желая вывѣдать отъ нея кое-что полезное.

-- Для упрощенія существующей системы люди должны сдѣлаться или гораздо лучше, или гораздо хуже, прибавила миссъ Варіенъ.

-- Я только-что слышалъ это самое замѣчаніе, сказалъ Ричардъ.

-- Я и не выдаю его за новость, продолжала миссъ Варіенъ: -- если политическая и административная честность для насъ немыслима, то мы можемъ уничтожить общую подкупность и хищеніе, придавъ всѣмъ подобнымъ сдѣлкамъ комерческій характеръ. Если торговля совѣстью не будетъ наказуема закономъ, то она перестанетъ быть позорной и преступной. Мы станемъ лучше, сдѣлавшись гораздо хуже. Эта теорія можетъ показаться съ перваго взгляда слишкомъ смѣлой, но я увѣряю васъ, что она одна практическая.

-- Это блестящая идея, отвѣчалъ Ричардъ.-- Какъ упростились бы тогда дѣла. Я не сталъ бы, напримѣръ, теряться въ догадкахъ о томъ, за кого подастъ голосъ сенаторъ Блондель и могъ бы спокойно завтракать.

-- Почемъ знать, замѣтила миссъ Варіенъ.

Ричардъ взглянулъ на нее съ безпокойствомъ.

-- Вы сказали это не спроста; пожалуйста, объясните свою мысль, произнесъ онъ.

-- Я можетъ быть не хорошо сдѣлала, что проговорилась, но я хорошо знаю сенатора Блонделя.

-- Вы его коротко знаете? воскликнулъ съ жаромъ Ричардъ.

-- Собственно говоря не коротко, отвѣчала миссъ Варіенъ, подчеркивая свои слова: -- но знаю хорошо многихъ и въ томъ числѣ сенатора Блонделя. Я питаю врожденную страсть къ политикѣ и жизнь безъ политики показалась бы мнѣ безплодной пустыней. Я часто разговаривала съ Блонделемъ, читала его рѣчи и долго слѣдила за его политической дѣятельностью. Я даже наводила о немъ справки и отлично знаю его систему дѣйствія. Я могу вамъ предсказать, какъ онъ поступитъ въ этомъ дѣлѣ.

-- Скажите, ради Бога!

-- Онъ будетъ медлить, сказала она, снова скаля свои зубки:-- онъ вообще никогда не торопится хвалиться своей осторожностью. Вашъ билль отложатъ до будущей сессіи конгресса.

Ричардъ поблѣднѣлъ, но тотчасъ оправился и отвѣчалъ съ своей обычной веселой развязностью:

-- Вы приглашали меня завтракать и теперь нарочно отбиваете у меня аппетитъ. Но ваше теорія все-таки прекрасная. Я тогда могъ бы прямо купить Блонделя. А какая цѣна его совѣсти, по вашему мнѣнію?

-- Не знаю. Совѣсть дѣло темное, и я еще не рѣшила, честный онъ человѣкъ, или подкупной. Въ немъ такая смѣсь чистосердія и хитрости, что поневолѣ становишься въ тупикъ. Но вѣдь я вамъ уже сказала, что, по моему мнѣнію, вашъ билль отложатъ.

Съ этими словами она подала ему руку и они отправились въ столовую. За завтракомъ Ричардъ весело любезничалъ съ хозяйкой, но въ глубинѣ своего сердца спрашивалъ себя съ ужасомъ, неужели ея предсказаніе сбудется.