Разумеется, не все самодержавные монархи исполняют свое призвание сообразно долгу и чести. Между ними иногда встречаются и ничтожные, и безнравственные личности. Их бездарность и пороки не могут не отражаться на общем ходе дела в государстве. Всего нагляднее это, конечно, проявляется в тех государствах, где самодержавие является наименее подходящей формой правления, или там, где неограниченная монархия начинает перерождаться в деспотию. Так, например, некоторые немецкие владетельные князья XVIII века, корчившие из себя Людовиков XIV и желавшие иметь великолепный двор, своей безумной роскошью доводили несчастных подданных до разорения, а своей страстью во все вмешиваться превращали свои опереточные царства в аракчеевские поселения. Дело в том, что территория каждого из этих князьков была так мала, что их скорее можно было назвать самовластными помещиками, чем монархами, а их подданных -- скорее крепостными, чем гражданами. При таких условиях отношения государственного права легко переходят в отношения права гражданского. Можно было бы привести и еще несколько примеров, когда неограниченная монархия приносит скорее вред, чем пользу. Но мы не будем останавливаться подробно на этих примерах, так как мы говорим собственно о русском самодержавии и касаемся самодержавия вообще лишь настолько, насколько это нужно для нашей цели.
Для небольших государств самодержавие может быть обременительно прежде всего потому, что оно требует расходов на содержание двора владетельного дома и т. д., а это, при некоторой наклонности государя к пышности, может весьма невыгодно отражаться на благосостоянии подданных. В России, как и вообще во всех громадных государствах с колоссальной территорией и многомиллионным населением, не могут быть применимы подобного рода соображения, потому что, как бы ни были велики расходы монарха богатой и могущественной империи, они будут составлять в общем итоге государственного бюджета каплю в море. Не говорим уже о том, что и русские Цари, и их предшественники, великие князья московские, всегда отличались традиционной бережливостью и не щадили средств только тогда, когда им нужно было окружить себя великолепием и блеском в интересах государства и в видах обаяния его венценосных представителей перед иностранцами и народом в дни великих национальных торжеств и крупных исторических событий.
Пороки властелинов маленьких государств: их жестокость, их алчность к деньгам и наслаждениям и т. д. -- падают тяжким гнетом на подданных, ибо в таких государствах никто не может считать себя обеспеченным от печального конца и от личного столкновения с необузданным властелином. В больших монархиях не могут иметь места и эти опасения, а если и могут, то в сравнительно ничтожной степени. Здесь недостатки монарха чувствуются только его приближенными и только в кругах, более или менее прикосновенных ко двору; масса же народная знает об них обыкновенно только понаслышке. Вот разгадка, почему некоторые из самых свирепых римских императоров пользовались наилучшей известностью за пределами Рима, куда не доходила или поздно доходила молва об их образе жизни: во всем, что не шло вразрез с их капризами и страстями, они старались блюсти справедливость и выгоды империи. Тем же самым, между прочим, объясняется, почему и наш Иоанн Грозный сохранил за собой такую добрую память в нашей народной поэзии, которая изображает его хотя и строгим, но мудрым и правосудным Царем. Вспышки гнева и своенравная натура Иоанна Грозного были хорошо известны жителям Москвы, Александровской слободы да тех местностей, куда он изредка наезжал. Но разве страдал от Грозного какой-нибудь вологжанин или архангелогородец? Девяносто девять сотых подданных Иоанна знали о его неукротимом нраве разве только по слухам, да и то самым отдаленным.
Неспособность самодержцев тоже особенно сильно отражается на делах государственных преимущественно в небольших монархиях, где монарх походит скорее на помещика, чем на государя. В больших государствах малодаровитый государь имеет возможность окружать себя хорошими советниками и править при помощи их, не делая ошибок. Но отсутствие дарований и твердого характера в монархе принадлежит все-таки к числу тех печальных случайностей, которые приносят наибольший вред в государствах, управляемых самодержавной властью. Но, к счастью, люди совершенно бездарные составляют между государями, как и вообще, лишь редкие исключения. Самодержавный же государь, имеющий хотя средние способности, всегда может приобрести народную любовь и оказать стране существенные заслуги благодаря исключительным особенностям своего положения и воспитания, о которых мы говорили в предшествующих главах.
Все сказанное подтверждается историей вообще и русской историей в частности. Чтобы не разбрасываться, мы остановимся только на русской истории. Она приводит к убеждению, что все те страхи, которые связываются обыкновенно с личными недостатками самодержавного монарха, сильно преувеличены.
С утверждением на русском престоле Дома Романовых, в его мужской и женской линиях, он переходил из рук в руки семнадцать раз. Таким образом, за последние двести восемьдесят два года Россия пережила семнадцать царствований, причем каждое из них продолжалось средним числом почти шестнадцать с половиной лет. И что же? За все это время Россия имела целый ряд государей, к которым нельзя относиться без уважения и благодарности. Алексей Михайлович, Федор Алексеевич, Екатерина I, Елизавета Петровна, Александр I, Николай I и Александр II -- все это были такие государи, которых дай Бог побольше каждой стране. И как политические деятели, и как люди они были вполне достойны высокого жребия, выпавшего на их долю. О покойном Государе уже и говорить нечего. Его дальновидность и высокие нравственные качества признаны целым светом. О Петре I тоже нет надобности распространяться: такие колоссы умай герои труда, как он, рождаются веками, и даже не веками, а тысячелетиями. Екатерина II была, бесспорно, тоже гениальная женщина, много сделавшая для России, и ее правление может быть названо блестящим. Наименее удачными царствованиями были времена двоевластия Иоанна и Петра под регентством царевны Софьи и, затем, времена Петра II, Анны Иоанновны, Иоанна VI (регентство Анны Леопольдовны), Петра III и Императора Павла. Все эти царствования вместе взятые, продолжались всего 20 лет с небольшим, то есть четырнадцатую часть того исторического периода, о котором идет речь. Мы назвали эти царствования наименее удачными, но это не значит, чтобы в данном случае мы имели дело с гибельным влиянием порочных наклонностей носителей верховной власти. Малолетство царей (Петр II, Иоанн VI) и отсутствие законов о престолонаследии (правление царевны Софьи) стоят тут на первом плане. Анне Иоанновне, женщине умной и доброй, много повредило то безграничное доверие, которым при ней пользовался Бирон, хотя вовсе не такой дурной и жестокий человек, каким его прежде расписывали, но бывший все-таки совершенно чуждым России и не понимавший русского народа. Относительно царствования романтического, рыцарски благородного, своенравного и несчастного Императора Павла нельзя забывать, что Россия обязана ему великим и мудрым актом законодательства -- изданием закона о престолонаследии, раз и навсегда устранившего борьбу за верховную власть и такие эпизоды, как двоевластие времен царевны Софьи.
Выходит, таким образом, что России следует благодарить Бога за царей и императоров, управлявших ею в продолжение последних двухсот восьмидесяти с лишним лет.