Наше самодержавие составляет одну из коренных основ русской жизни. Мы должны дорожить им как драгоценным достоянием народа. Только русские выродки и невежды могут краснеть перед иностранцами за неограниченную власть Царя. Мы вправе указывать с чувством глубокого нравственного удовлетворения на то, что наше самодержавие устояло и против всеразлагающего умственного движения Франции конца прошлого века, и против грозных революционных бурь, ниспровергнувших за последние сто пять лет столько тронов и династий и наводнивших всю Западную Европу потоком республиканских и демократических идей. Революционные взрывы 1789--1793, 1830, 1848 годов и т. д. не нашли отголоска в России или только возмущали поверхность ее общественной жизни, разбиваясь о незыблемость самодержавной власти, как о гранитную скалу.
С каждым новым царствованием власть Русского Царя все более и более крепнет, и не только как власть, то есть как принудительная сила, требующая повиновения, но и как отвлеченный принцип, все более и более выясняемый русской наукой и русской общественной мыслью. Внимательное изучение нашего прошлого, вся наша политическая история и история нашего права приводят к тому убеждению, что самодержавие необходимо для России, что оно пустило в ней глубокие корни, что мы обязаны ему в большей или меньшей степени всеми своими культурными успехами и что на нем зиждется все наше могущество. Все наши лучшие историки volens-nolens приходят именно к этим выводам, и чем больше будет развиваться русская историческая наука, тем больше будет проникать в наше общественное сознание уважения и доверия к царской власти. То же самое можно сказать и по поводу дальнейшего развития нашей юной, только что нарождающейся юриспруденции, доселе еще пробавляющейся западноевропейскими теориями. Русское государственное право как наука еще не существует, ибо нельзя же принимать за нее 3--4 учебника да несколько более или менее удовлетворительных монографий. Но даже и эти немногие книги красноречиво говорят в пользу плодотворности самодержавия для России. Когда же наше государственное право будет глубоко расследовано во всех его частях и как продукт истории, и как стройная система ныне действующих законов, тогда выяснятся и с юридической точки зрения самобытность и благодетельность той формы правления, которая существует в России. Лучшие представители русской мысли у же давно оценили по достоинству ее значение. Но этого мало. Нужно, чтобы инстинктивная преданность Царю превратилась в осмысленное чувство у каждого из русских граждан, и это будет рано или поздно, когда образованность, и притом истинно русская образованность, распространится и вширь, и вглубь по всей России. Рука об руку с развитием нашей образованности будет идти и развитие нашего национального самосознания, а чем больше будет проясняться наше национальное самосознание, тем с большим уважением и доверием будут относиться русские люди к русскому самодержавию. Заговор декабристов и революционная крамола времен Александра II были порождением ложных взглядов на Россию и на ее государственный строй -- взглядов, навязанных западноевропейскими доктринами, неприложимыми к России и не имеющими в ней ни малейшего смысла. Если бы декабристы и нигилисты были воспитаны в русском духе и имели отчетливое представление об истории России, о ее задачах, а также об истории, о заслугах и об особенностях нашего самодержавия, они никогда не решились бы посягать на царскую власть, ибо знали бы, что это могут делать сознательно только заклятые враги русского народа, добивающиеся его политической гибели и культурного упадка.
Русское самодержавие много сделало для России, но ему еще предстоит разрешить немало великих исторических вопросов. Объединение славян и всего православного Востока; округление наших владений в Азии вплоть до их естественных границ; близкое участие России в тех мировых событиях, которыми надолго будут определены отношения Франции к Германии и отношения Пруссии к ее стародавней сопернице Австрии; решение грядущих судеб Китая и Индии; обрусение наших окраин; возвышение морского могущества России; развитие нашей промышленности и торговли и поднятие экономического благосостояния, а также нравственного и умственного уровня русского народа -- вот те высокие и сложные задачи, которые намечены для русского самодержавия самой историей. От успешности, с которой они будут выполнены, зависят слава и благоденствие нашей родины. Есть у нашего самодержавия и еще одна великая и, быть может, самая трудная задача -- это отстоять неприкосновенность коренных устоев русской жизни против стремительного натиска социальной революции, если ей будет суждено охватить весь Запад и произвести такие потрясения, каких не видели ни конец прошлого века, ни XIX век. Об этой революции как о деле решенном давно говорят ее глашатаи и поклонники; в том, что она будет, не сомневаются и многие из серьезных мыслителей, посвятивших всю жизнь на то, чтобы разоблачить лживость ее идеалов. Поэтому нам, русским, нужно готовиться к предрекаемой некоторыми зловещими признаками буре как к делу весьма возможному. И почем знать? Может быть, наступит тот день, когда вся Европа будет благословлять русское самодержавие как спасительную и мощную силу, имеющую великое всемирно-историческое значение. В 1815 году русский Царь умиротворил весь Запад, потрясенный наполеоновскими войнами как неминуемым следствием Французской революции; русскому же Царю, по всей вероятности, придется умиротворить Запад и тогда, когда над ним разразится анархия со всеми ее ужасами.