Ни когда неупотребляй и не одобряй простыхъ примѣчаній. Они суть обыкновенной предметъ остряковъ, вольнодумцовъ (bel esprit) и глупцовъ. Тѣ кои истиннымъ одарены остроуміемъ имѣютъ крайнее къ таковымъ предметамъ отвращеніе и даже не хотятъ осмѣивать глупыхъ рѣчей таковыхъ мнимыхъ остроумцевъ о сихъ замѣчаніяхъ, вѣра есть любимѣйшій ихъ для злословія предметъ. Она, по мнѣнію ихъ есть обманъ священнослужителей, произведеніе ихъ пронырства, распространяемое духовенствомъ каждой вѣры, для приобрѣтенія власти и прибытка. Отъ сего нелѣпаго и ложнаго положенія произтекаютъ ихъ разговоры, нестерпимыя издѣвки и ругательства надъ духовенствомъ. Хотя бы въ семъ состояніи священникъ какой либо вѣры, публичнр или тайно невѣрилъ и былъ развратенъ; однакожъ по мнѣнію моему, сіи духовные весьма подобны другимъ людямъ, слѣдовательно нельзя быть ни лучшимъ, ни хуждшимъ для онаго состоянія. Но ежели между ими есть и отличные отъ другихъ въ разсужденіи вѣры, нравственности или по крайней мѣръ благопристойности, то сіе произходятъ отъ ихъ воспитанія и рода жизни. Другой простой и обыкновенной предметъ для мнимыхъ остроумцевъ и безвкусныхъ ихъ шутокъ есть супружество. По мнѣнію ихъ, каждой человѣкъ живетъ со своею женою въ крайней ненависти, хотя въ обществѣ совершенно тому противное показываетъ; что мужъ безъ сомнѣнія желаетъ своей женъ всякаго зла, а жена также проклинаетъ своего мужа. На противъ того я думаю, что люди по причинѣ брачныхъ обрядовъ надъ ними совершенныхъ, ни болѣе, ни менѣе женъ своихъ не любятъ. Въ етомъ дѣлѣ безпрестанное сожитіе производитъ въ нихъ большую любовь или ненависть, смотря по взаимной ихъ другъ ко другу приверженности: но сіе равномѣрнымъ образомъ случилось бы надъ человѣкомъ и женщиною живущими вмѣстѣ и безъ брачнаго сочетанія.
Есть такъ же весьма старое и простое примѣчаніе, что Дворы суть жилища лжи и притворства. Сіе такъ какъ и другія общія примѣчанія есть нелѣпо. По справедливости ложь и притворство находятся при дворахъ: но гдѣ ихъ не можно обрѣсти? Сельскія хижины такъ же не безъ оныхъ, только съ худшими обыкновеніями. Два крестьянина живущіе въ сосѣдствѣ въ одной деревнѣ, употребляютъ столько же хитростей; чтобы перебить другъ друга при продажѣ своихъ продуктовъ на рынкѣ, или съ обидою другова такъ же стараются заслужишь милости своего Господина, какъ и двое придверныхъ стараются наперерывъ о снисканіи благоволенія своего Государя. Что бы стихотворцы ни писали о сельской невинности и справедливости, и о вѣроломствѣ Дворовъ, хотя бы глупые тому и вѣрили: однакожь сіе есть не оспоримая истинна,-- что пастухъ такой же человѣкъ какъ и Министръ; свойства и страсти у нихъ одинаки, только въ образъ оныхъ есть различіе.
Сіи и многія другія обыкновенныя примѣчанія о народахъ и состояніяхъ (иногда столь же ложныя сколь справедливыя) суть бѣдное прибѣжище людямъ не имѣющимъ ни остроты ниже способности выдумывать, но старающихся блеснуть въ бесѣдѣ заемнымъ остроуміемъ. -- Таковыхъ безстыдныхъ обезьянъ привожу я обыкновенно въ смущеніе, показывая весьма холодной видъ, въ то время когда они ожидаютъ, что я смѣяться буду надъ ихъ шутками; или равнодушнымъ видомъ сказавъ: хорошо и такъ? какъ будто они ничего остраго не сказали и что я ожидаю еще впредь чего нибудь замысловатаго. Сіе приводитъ ихъ въ смущеніе, потому что не находятъ въ себѣ другаго къ разговору предмета, и однимъ только родомъ шутокъ забавляютъ всякаго. Разсудительный человѣкъ не прибѣгнетъ ни когда къ сему роду бездѣлицъ, и крайнее къ онымъ имѣетъ презрѣніе. Онъ находитъ въ иныхъ вещахъ довольно предметовъ для полезныхъ и забавныхъ разговоровъ; можетъ остроумно говорить безъ насмѣшекъ, или простыхъ примѣчаній, такъ же можетъ быть сановитъ не сидя въ безмолвіи.