Румяные, пухлые щеки мельника за последнее время стали блекнуть, под глазами отвисли темные, дряблые мешки, он стал суетливым, беспокойным, все куда-то торопится. Низенький, толстый, но все еще подвижной, он поспевает всюду.
Только что он был в волости, съездил еще куда-то по делам, но его беспокоит толчея, и он опять у постройки. Он стоит за амбарами и следит, как копошатся плотники.
Плотники еле шевелятся, больше раскуривают, чем работают. Мельник глядит на них из-за угла амбара сердитыми глазами. Ему ясно, почему они не спешат. Работают поденно, получают по восемь фунтов в день. Какая выгода им спешить? Восемь фунтов кому не нужны! "Вот жулье-то!" -- думает мельник.
Он подходит к самому срубу и жестким голосом спрашивает:
-- Долго будете возиться? Так вам никогда не кончить...
Седёлка усмехнулся, от чего широкий вдавленный его нос стал вдвое шире:
-- Как сказать, у двоих-то знамо дело тихо... Москва не сразу строилась.
-- Поспешишь, людей насмешишь, толчея -- дело серьезное... Н-да!-- внушительно подхватил Козырев.
Мельник кипел от ярости:
-- Вам бы только жрать, да получать поденку! Всякая шантрапа свой интерес блюдет,-- прошипел он.
Плотники обиделись. Седёлка высморкался, сделав свирепое лицо, а Козырев ответил с оскорбленным достоинством:
-- Мы работаем ходко. Не знаю уж, как еще тебе и надо.
С реки с ведром идет Фелисата, рябая толстая баба, кухарка, мать Митьки. Мельник остановил ее громким окриком и звонкий его голос зазвенел сердитыми визгливыми нотками:
-- У тебя опять кончается мясо? Ты поменьше клади в горшок, плотников нечего зря кормить мясом, ты вари им с грибами!
-- Я давно тебе так говорю. С них хватит и грибов,-- откликается кухарка, перехватывая ведро из руки в руку. Плотники на срубе слышат разговор и сердито кряхтят.
-- Н-да, хозяин у пас что-то стал того... Не совсем чтобы... -- угрюмо сказал Козырев.
-- Известное дело,-- мрачно отозвался Седёлка,-- хитрая баба, кивнул он на Фелисату.
Мельник возвращается и ходит от амбара к амбару. Он о чем то напряженно думает. За последнее время его все чаще и чаще посещали тревожные мысли. Солдаты и дезертиры осаждали его каждый день, мужики волновались. Приезжал недавно агитатор из города, молодой рабочий, большевик. Встряхивая головой и поправляя рукой длинные свои волосы, он подолгу разговаривал с мужиками, многое им объяснял. У мужиков глаза раскрылись. Они поняли, что землю и волю даст им революция, только нужно дружно насесть на помещиков и богатеев.
К нему на мельницу прибегали помещики из соседних усадеб. Помещиков в волости немного, всего трое, но они так удручали мельника, словно их было тридцать. Однажды прибежал даже поп из соседнего прихода, отец Петр, размахивал широкими рукавами подрясника и кричал во горло, что мужики его грабят. Они рубят наповал его березовую рощицу на берегу реки.
В одной деревне подгулявшие солдаты разгромили у торговца лавку и растащили товары и муку. Милиция сбилась с ног, летая из одного конца волости в другой. Но все без толку.
Мельник дрожит за свои амбары, за свое добро и за барского жеребца. Ему было не по себе и от хлопот по делам комитета брюшко стало опадать, глаза теряли блеск. Он все чаще впадал в уныние. Стоя в раскрытых дверях амбара, он раздумывал, как опасно держать полные амбары муки, когда кругом голод. Верно что мука-то дорожает с каждым днем, было бы выгоднее выждать более высоких цеп, но ничего уж видно не поделаешь, раз все летит к чорту кувырком.
-- Платоха!-- закричал он сердитым голосом,-- поезжай в город с Мишкой, повезите два поза муки,-- слышишь?
Слышу,-- откликнулся Платоха.
-- А можно купить к часам золотые цепочки? -- спросил Платоха.
-- Можно, можно,-- разрешил мельник -- золото никогда не вредно иметь. Только, чур, бороды ни у кого больше не покупать,-- с шутливой угрозой говорит мельник. -- Виктор без бороды, а мы без толчеи остаемся из-за твоих проделок.
-- А вон Виктор идет!-- указывает Платоха рукой на дорогу.
Мельник отошел от амбара и глядит, куда указывает Платоха. Виктор шел, опустив голову и медленно, с трудом, передвигая ноги. Мужество покинуло его, он спустил рыжие наушники кошачьей шапки на бритые скулы и замотал шарфом лицо, до самых глаз. Мельник усмехнулся. Издали кажется, что Виктор спрятал бороду под воротник кафтана и его лицо стало маленьким, огромный нос торчит уныло. Смешно смотреть на плотника.
-- Что, зубы болят, чего завязался? -- спросил он.
-- Какое, к чорту, зубы!-- мрачно ответил Виктор, не снимая перед мельником шапки.
-- Я слышал, тебя окарнал Платоха. Сколько ты с него содрал?
Мельник доволен, что может унизить этого строптивого мужика. Да, думает он, Платоха поступил не плохо, сняв с этого гордеца бороду.
-- Почему так долго не приходил? -- начальственным тоном допрашивает мельник Виктора.
Тот начинает злиться. Какого чорта пристает к нему! Виктор спускает с лица шарф и поднимает у шапки наушники, а глаза его дерзко в упор глядят на мельника. Мельник отступает от него с изумлением,-- так неузнаваемо изменилось лицо Виктора.
-- Я не приходил потому, что взял за бороду пять пудов гороховой муки, вот сколько я взял! Зачем мне было торопиться?
Мельник, хватаясь руками за толстый живот, поднял кверху темную свою бороду и хохочет.
-- Я и не знал, что ты такой шутник,-- говорит он, протирая платком увлажнившиеся глаза,-- ежели бы все такие были большевики, это не так страшно!
-- Как знать, всякие есть большевики,-- загадочно и угрюмо говорит Виктор.
Мельник, сделал серьезное и строгое лицо.
-- Ты обзываешь меня жуликам и вором, a я вовсе не такой,-- гордо промолвил он и выпятил живот. Пошли-ка ко мне своих девок просевать муку, я хорошо заплачу за работу. Ты можешь прихватить и свою бабу,-- добавил он,-- я положу им по пять фунтов ржаной муки в день!
-- Хорошо,-- ответил Виктор,-- я их пошлю завтра с утра,-- и с удивлением поглядел на мельника.
Мимо в рябой юбке прошла Фелисата, и мельник остановил ее:
-- Положи сегодня в горшок побольше мяса, пришел Виктор.
Он повернулся к Виктору:
-- Сегодня же пошли своих бабу и девок, смотри же.
Виктору невдомек, что сделалось с мельником. А тот машет уже рукой Платохе и кричит:
-- Неси сюда бутылку водки и стакан!
Платоха принес, мельник налил полный стакан водки. Виктор выпил, крепко крякнул и вытер рукавом губы, как в былые дни.
-- Скорей беги, живо!-- заторопил его мельник.
Виктор пошагал домой громадными торопливыми шагами, и, поднявшись на горку, скрылся бегом. К мельнику он вернулся как петух с курами,-- с Марьей и с тремя дочерьми. Младшая из них, лет пятнадцати, подросток с тонкими руками и угловатым телом, а Агашка и Варюшка совсем невесты.
Они пришли в рваной, подпоясанной одеженке, как побирушки. Только на Агашке был сарафан. Агашка -- с тяжелой золотой косой и голубыми крупными глазами -- была красива. Сыновья мельника таращили на нее изумленные глаза. Истомленное голодом лицо Агашки с синевой под глазами им полюбилось. "Вот чорт этот Виктор, какие у него красивые дочки!" -- подумал Платоха.
Женщины просевали муку, а сыновья мельника стояли вдали и наблюдали. Заигрывая с девушками, Платоха и Мишка стали городить всякую ерунду. Болтая всякий вздор, они щелкали часами, звенели в карманах монетами, хвастали, врали вовсю.
-- Мы купим барина вместе с требухой и скотиной и не пошатнемся,-- сказал гордо Платоха.
Грозный окрик отца заставил его вместе с братом вылететь из амбара и отправиться с мукой в город.
Когда братья вернулись из города, они подарили девушкам по платку, поиграли на гармошке, набили им полные карманы гороховой мукой и орехами на дорогу. Это они делали каждый вечер.
Хитрая Марья не спускала глаз с мельников и следила за каждым их шагом. Известно, какие озорники и бабники эти парни. Кто как не они бегают по ночам к солдаткам. С такими молодцами нужно ухо держать востро и глядеть в оба. Им ничего не стоит девушку обесчестить. Она, Марья, насквозь видит этих озорников. Она понимает, куда гнут и чего они хотят от дочек. Но пусть не надеются попустому. На то она и мать. Она не даст в обиду своих девок. Только и девки должны зорко следить за собой.
-- Подарка принимать не грех,-- внушала Марья дочкам,-- но упаси боже дозволить парням какую-нибудь вольность!
Девушки услыхали как-то от Платохи незнакомое слово -- спектакль. Платоха долго и путанно объяснял им значение таинственного слова, но толком объяснить не мог. Варюшке захотелось обязательно побывать на спектакле. Она упросила взять ее с сестрой поглядеть на ряженых. Что там будут ряженые, Варюшка догадалась из жалоб Платохи, который все тревожился о париках, заказанных в городе. Привести парики из города обещался мельник, но, как на грех, со дня на день откладывает свой отъезд из деревни. Мельнику не хочется оставлять даже на одну ночь без присмотра мельницу, амбары с мукой и другое добро, которого у него много накопилось за годы войны, и особенно с переворота. Сторожам и работникам он не доверяет, на сыновей у него надежда плохая. Каждую ночь по несколько раз он их будит и вместе с ними обходит дозором свои владения. Все же так спокойнее.
Не хотелось мельнику уезжать в город, а все же пришлось. Он уехал на день, а вот уже третий день как не едет обратно. Сыновья в тревоге, невеселые для богатых вести приносят из города мужики.
Совсем собрался Платоха ехать за отцом, как тот вернулся сам, расстроенный и злой. Многие из его приятелей сидят в тюрьме, многие убежали, кое-кого большевики на тот свет отправили. У купцов позабирали товары, лавки позакрывались, и мельнику некому было сбыть муку. Разве только самому с возов по фунтикам обменивать на вещи.
По городу водили арестованных, кипели митинги, орудовали большевики. Мельник подумал: "пока держится эта власть, ему нечего делать в волостном комитете".
Он не теряя надежды -- не может "гольтепа" долго править. В этом убеждали мельника знакомые из благородных и ученых. Со страхом ходил он в волость. Все боялся: вот-вот и его пришьют чего доброго. Эта солдатня да мужики не станут с ним долго церемониться, только подзадорь! А пока? Пока он упорно искал, куда ему сбыть муку.
У дочек Виктора появились ленточки и гребенки, новые платки, а у Агашки даже материя на платье. Старуха-то глядела за девками, да и у старухи ведь был грешок, не в силах она отказаться от малинового полушалка. После подарка она снисходительнее смотрела на шушуканье парней с ее дочками.
Варюшка, стройная и бойкая, очень нравилась Мишке, а Платюха был от Агашки без ума.
-- Когда у твоего батьки вырастет новая большая борода, я на тебе женюсь,-- сказал он ей однажды.
-- А почему не раньше? Долго будет ждать,-- усмехнулась Агашка.
-- Раньше стыдно, все смеяться будут, зять снял у тестя бороду,-- захохотал Платоха...
Девушка обиделась.
-- Не пойду я за тебя, бери свою Лукерью в жены,-- ответила она сердитым голосом.
-- Ну ее к богу в рай, твою Лукерью. Никогда на нее не зарился,-- уверял Платоха.
Марья довольна: они порядочно перетаскали с мельницы муки в карманах и платках. Старуха даже сшила себе особый мешок для этой цели и очень ловко прятала его под юбкой. Бабы Виктора неплохо заработали на мельнице. И подарков всяких от сыновей мельника понабирали. Уж и обвела Марья парней вокруг пальца. Мельник, будто ему стыдно показаться хуже сыновей, расщедрился и подарил Виктору целый воз высевок. Нужно помочить хорошенько высевки в воде и кисель будет, да еще корове выжимки перепадут.
В хозяйстве каждая мелочь к месту, давай сюда и высевки!
Виктор обрастал бородой очень быстро. Длинная жесткая щетина густой сеткой покрывала его щеки, и лицо приняло угрюмое и злое выражение. Он не чувствовал к мельнику никакой благодарности. Казалось даже, что плотник все одолжении и подарки принимает как должное, с презрительным пренебрежением. Зато мельник не упускал случая похвастать своею щедростью:
-- Ежели по правилу поступать, то и с большевиками можно жить, надо только быть справедливым,-- сказал он однажды.
Виктор отвернулся и ничего не ответил.