Артемон, Мартина, Мамонт.
Мамонт ( обнимает и целует Артемон а ). Я думаю, что я не замедлил к вам приехать. Попался мне на дороге отставной офицер, с которым мы ещё солдатами в одном полку служили. Он дворянин, однако человек бедный, по одному в судебном приказе делу лишился он своих деревень; и жена его умерла на 18 году, после неё остался сын, теперь в армейских полках сержантом, мальчик проворный, услужливый, думаю, что скоро будет офицером, полковник в том полку человек снисходительный, я его знаю, он в одном месте со мною помещик, крестьяне его в одно время с моими поссорились. Я их судил, а это было перед походом, и я уже совсем собрался, лишь только выехал из деревни, то пала у меня заводная лошадь, на которой я ездил, будучи адъютантом: должность эта тяжела, и я редко высыпался, мок на дожде, трудно служить солдатом... Ворота у вас очень узки, и я насилу мог проехать в карете.
Артемон. Это правда. Что....
Мамонт. Ехал я теперь мимо одного дому, который ещё строят. Дом будет великолепной; однако очень худа архитектура, здесь очень мало хороших архитекторов. Рим - это благодатная страна, такими людьми изобильна. Сказывают, что были они прежде и в Греции. Греция - место святое, тут родились все науки, дают ей честь, а, однако, Египет против них спорит, тут были цари замысловатые, они думали всегда высоко, и от того-то строили высокие башни на низких берегах, и теперь есть еще их остатки. Нил - река преширокая, местами узенька; тут природа показывает своё искусство и наводняет землю рекою лучше, нежели здесь дождями; Египет стоит на горе, около его пологие места, изрядные пашни и сенные покосы.
Артемон. Слышишь ли ты, ему весь свет известен.
Мамонт. Знаете вы, что сделалось ныне в Пекине? Пишет оттуда один приятель, что очень недавно китайскому хану в одну ночь виделся во сне домовой, от чего он теперь болен в горячке, и еще их святой кутухта ( сан даосских монахов) упал с превеликой лестницы и переломил себе ногу. Китай - сторона жаркая, там живут всё тунеядцы, храбрых людей там очень мало, они ни с кем не воюют, все глупы, считают от начала света миллионов со сто или больше.
Артемон. Я хочу тебе....
Мамонт. Это правда, что там астрономия в вольной силе, эта наука у них обитает, им все планеты знакомы, звание и движение небесных тел маленький мальчик там знает наизусть. Вы сударыня, госпожа Мартина, знаете ли от чего луна светит ночью?
Мартина. Нет, сударь! Не знаю да мне и нужды нет.
Мамонт. Когда солнце светит в ночи подножие, тогда месяц выдавшись из земной тени, принимает лучи от солнца и к нам обратно их отсылает. Астрономия наука преизрядная, она очень весела, ежели кто прямо её знает. Я учился с малолетства географии, города, села, деревни, поместья, местечка, уезды теперь мне все знакомы; Москва стоит под градусом.... ( Кашляет ).
Артемон. Довольно уж он наговорил.
Мамонт. Город этот у нас очень изобилен, и можно почесть, что в нём обитает всякое довольство. Жалко того, что не регулярно построен; праотцы наши об этом не думали; славяне происходят от Иафета. Очень далёко поколенье наше ведётся; мы можем спорить в этом со всеми прежде бывшими монархами, я знаю родословную наших государей, у меня есть разные летописцы хорошие и худые. В старину совсем было не такое обхождение. Это правда, что по временам всё переменяется. Я был молод, а теперь уж в летах.
Артемон. Пожалуй, я хочу....
Мамонт. Вы столько сведения не имеете, сколько я; хотите ли вы, я вам расскажу обо всех греческих и римских полководцах; я читал переведенного Корнелия. Переводчиков у нас много, однако мало хороших, а сочинителей ещё меньше, и есть между ими такие врали, которые в сочинениях кажутся сумасшедшими. Книг у нас довольно, и мы недостатку не имеем, да кстати, что ж? Надобно теперь делать сговор? А где ж госпожа Евфимия?
Артемон. Она в своей горнице. ( Про себя ). Нет, хоть я и обещал выдать за тебя мою дочь однако ты кажешься мне слишком красноречив, не дашь слова выговорить. Я боюсь, что б ты не замучил меня своими рассказами; нет, жена, выбор мой я не хвалю, посмотрим на твой.
Мамонт. Я с охотою женюсь на твоей дочери, я её люблю, думаю и она меня не ненавидит, мы не будем иметь причины жить с нею несогласно, однако не знаю, не будет ли только это ей скучно, что я не охотник говорить, а женщины имеют к красноречию пристрастие.
Артемон. Нет, этакой соловей хоть кому так наскучит.