Содержаніе. Пока демоны заняты спасеніемъ товарищей, поэты идутъ далѣе. Данте опасается погони демоновъ и, дѣйствительно, они гонятся за ними. Тогда Виргилій, схвативъ Данте и опрокинувшись спиною на склонъ горы, скатывается въ слѣдующій шестой ровъ. Здѣсь лицемѣры, окутанные въ монашескія рясы, снаружи вызолоченныя, а внутри свинцовыя, съ капишонами, свисшими надъ глазами, молча и плача ходятъ тихими шагами какъ въ процессіи. Между ними Данте встрѣчаетъ двухъ монаховъ изъ Болоньи, бывшихъ подестами во Флоревціи; съ однимъ изъ нихъ, Катахано, онъ разговариваетъ. Здѣсь же онъ видитъ пригвожденнаго къ землѣ архіерея Каіафу, тестя его Анну и весь еврейскій синедріонъ, по тѣламъ которыхъ ходятъ лицемѣры. Виргилій разспрашиваетъ Катахано о дорогѣ въ адъ и, узнавъ, что Злой-Хвостъ обманулъ его (Ада ХХІ, 109--111), разгнѣванный, уходитъ скорыми шагами.
1. Мы молча шли, одни, безъ адской свиты,--
Вождь впереди съ угрюмостью чела,
А я во слѣдъ, какъ ходятъ минориты.
4. Брань демоновъ на память привела
Мнѣ баснь Езопову съ нравоученьемъ
О томъ, какъ мышь съ лягушкою плыла.
7. Теперь и днесь не такъ сходны значеньемъ,
Какъ баснь съ той дракой, если въ нихъ сравнить
Внимательнѣй начало съ заключеньемъ.
10. И какъ отъ думъ исходитъ мыслей нить,
Такъ эта мысль иную городила,
Чтобъ большій страхъ мнѣ въ сердце поселить.
13. Я думалъ такъ: за насъ происходила
У нихъ борьба на хлябяхъ смоляныхъ
И имъ она конечно досадила
16. И если гнѣвъ сольется съ злостью ихъ,
За нами сволочь яростнѣй помчится,
Чѣмъ гонитъ зайца стая псовъ борзыхъ
19. Я чувствовалъ, что ужъ по мнѣ струится
Холодный потъ, и, озираясь вспять,
Сказалъ: "Учитель, если мы укрыться
22. Не поспѣшимъ, Злыхъ-Лапъ не миновать!
Уже за нами рой ихъ устремился;
Мнѣ чудится, я слышу ихъ опять,"--
25.-- "Будь я стекломъ, не такъ бы отразился,"
Онъ отвѣчалъ: "наружный образъ твой
Какъ внутренній во мнѣ изобразился
28. Такъ мыслями я сходствую съ тобой,
Что оба мы теперь одно и тоже
Задумали въ опасности такой.
31. Но если здѣсь направо склонъ отложе,
Мы убѣжимъ отъ мстительныхъ враговъ,
Лишь бы успѣть сойдти въ другое ложе."
34. Не досказалъ еще учитель словъ,
Какъ я увидѣлъ ихъ отрядъ крылатый
Такъ близко къ намъ, что насъ схватить готовъ,
37. Тогда прижалъ меня къ груди вожатый,
Какъ мать, когда, услышавъ крикъ: горимъ!
И видя домъ весь пламенемъ объятый,
40. Хватаетъ сына и въ просоньи съ нихъ,
Въ одной сорочкѣ (помня лишь о сынѣ,
Не о себѣ), бѣжитъ въ огонь и дымъ.
43. Онъ внизъ скользилъ по каменной стремнинѣ,
Повергшись навзничь на крутой гранить,
Которымъ запертъ входъ къ другой долинѣ.
46. По желобу такъ быстро не бѣжитъ
Ручей въ колеса мельницы селенья,
Когда вблизи лопатокъ ужь гремитъ,--
49. Какъ вождь скользилъ по склону чрезъ каменья,
Держа меня въ объятьяхъ какъ отецъ,
Не какъ вожатый, полный треволненья.
52. Едва стопой коснулся дна пѣвецъ,
Какъ изъ-за скалъ мелькнули ихъ станицы
Надъ нами; но тутъ страху былъ конецъ:
55. Поставивъ ихъ на стражѣ той темницы,
Святый законъ лишилъ ихъ власти всей
Переступать черезъ свои границы.
58. Тутъ зрѣлъ я сонмъ повапленныхъ тѣней,
Ходившихъ вкругъ тяжелыми шагами
И плакавшихъ въ истомѣ отъ скорбей.
61. Всѣ въ капишонахъ, свисшихъ надъ глазами,
И въ мантіяхъ, какія до сихъ поръ
Еще кроятся кёльнскими отцами.
64. Снаружи златомъ ослѣпляли взоръ;
Внутри жь -- свинецъ, столь грузный, что солома
Въ сравненьи съ нимъ былъ, Фридрихъ, твой уборъ.
67. О тяжкій плащъ! о вѣчная истома!--
Мы шли съ толпой, на лѣво обратясь
И внемля плачу грѣшнаго содома.
70. Но жалкій сонмъ подъ тяжестію рясъ
Тамъ тихо брелъ, что съ новымъ все народомъ
Нашъ каждый шагъ въ пути знакомилъ насъ.
73. И я: "О вождь! не замедляя ходомъ,
Окинь очами эту область мукъ:
Кто славенъ здѣсь иль подвигомъ, или родомъ?"
76. И кто-то, словъ тосканскихъ слыша звукъ,
Кричалъ намъ вслѣдъ: "Сдержите нотъ стремленье!
Куда вы мчитесь черезъ мрачный кругъ?
79. Быть можетъ, а рѣшу твое сомнѣнье." --
--"Такъ подожди!" сказалъ учитель мнѣ:
"И съ шагомъ ихъ соразмѣряй движенье." --
82. И я двоихъ увидѣлъ въ сторонѣ:
Они душой, казалось, къ намъ парили;
Но замедлялъ ихъ грузъ на тѣсномъ дни.
86. Догнавъ меня, они, косясь, впереди
Безмолвный взоръ въ мое лице; потомъ,
Оборотясь другъ къ другу, говорили:
88. "Вѣдь онъ живой! смотри, какъ дышетъ ртомъ!
А если мертвы, то, скажи, гдѣ ст о лы
Тяжелыя на этомъ и на томъ?"
91. И мнѣ: "Тосканецъ, ты, пришедшій въ школы,
Гдѣ лицемѣры, льютъ потоки слезъ,
Сказать: кто ты, въ трудъ не вмѣни тяжелый."
94. А я въ отвѣть: "Родился я и взросъ
На славномъ Арно въ городѣ великомъ;
Въ сей міръ съ собою тѣло я принесъ.
97. Но кто же вы, по чьимъ печальнымъ ликамъ
Струится дождь столь горестной росы?
Къ чему сей блескъ при вашемъ горѣ дикомъ?"
100. И мнѣ, одинъ: "Нашъ блескъ не для красы!
Подъ нимъ свинецъ, столь тягостный, что кости
У насъ трещатъ, какъ грузные вѣсы.
103. Веселые болонскіе мы гости:
Я Каталенъ; Лодринго -- мой сосѣдъ.
Насъ, какъ людей безъ зависти и злости,
106. Твой городъ призвалъ въ немъ блюсти совѣтъ;
Но что мы были съ нашимъ богомольемъ,
Пускай Гардинго дастъ тебѣ отвѣтъ!"
109. Я началъ: "Братья, вашимъ своевольемъ...."
И вдругъ замолкъ! глазамъ моимъ предсталъ
Во прахѣ грѣшникъ, къ тремъ прибитый кольямъ.
112. Узрѣвъ меня, онъ весь затрепеталъ,
Браду, какъ вѣтромъ, вздохами развѣявъ:
А Каталанъ, замѣтивъ то, сказалъ:
115. "Преступникъ сей въ собраньи Фарисеевъ
Совѣтовалъ на муку принести
Единаго за весь народъ Евреевъ.
118. За то, ты видишь, поперегъ пути
Лежитъ нагой, да самъ онъ взвѣситъ бремя
Всѣхъ проходившихъ на своей груди.
121. И тесть его низринутъ въ тоже время
На туже казнь и весь синедріонъ,
Что былъ Евреямъ всѣхъ ихъ бѣдствій сѣмя."
124. Тутъ видѣлъ я, какъ былъ ты изумленъ,
Виргилій, тѣмъ, который такъ позорно
Въ изгнаньѣ вѣчномъ къ плахѣ пригвожденъ.
127. Потомъ спросилъ учитель благотворный:
"Скажите мнѣ, коль то извѣстно вамъ,
На право нѣтъ ли здѣсь дороги торной,
130. Которой бы отсюда выйдти намъ
И не просить у дьявольской дружины
Проводника по горнымъ симъ мѣстамъ?"
133. И братъ въ отвѣть: "Вблизи отъ ceй пучины,
Отъ главныхъ стѣнъ Злыхъ-Рвовъ отдѣлена,
Идетъ скала чрезъ лютыя долины.
136. Лишь здѣсь была разрушена она:
Тамъ вверхъ взойдти вамъ по обломкамъ можно,
Которыми заваленъ скатъ до дна."
139. Мой вождь на мигъ потупилъ взоръ тревожно
И рекъ: "И такъ солгалъ лукавый лжецъ,
Который тамъ цѣпляетъ родъ безбожный."
141. -- "Въ Болоньѣ я слыхалъ" сказалъ чернецъ:
"Грѣховъ бѣсовскихъ много; между ними
Слыхалъ и то, что дьяволъ -- лжи отецъ."
145. Тогда пошелъ шагами вождь большими,
Разгнѣванный, съ смущеніемъ лица;
А я, разставшись съ грѣшниками злыми,
148. Шелъ по стопамъ безцѣннаго пѣвца.
3. Монахи францисканскаго ордена, называемые миноритами (frati minori), изъ дѣйствительнаго, или притворнаго смиренія, ходятъ обыкновенно съ поникшею головою: точно такъ идутъ теперь и поэты, задумавшись по поводу приключенія, котораго они были свидѣтелями.
4--6. Въ этой баснѣ Езопъ разсказываетъ про мышь, заключившую дружбу съ лягушкою. Лягушка, желая погубить мышь, вызвалась путешествовать съ нею вмѣстѣ и для того привязала ее къ себѣ. Прибывъ къ болоту, лягушка прыгнула въ воду и утопила мышь. Пролетавшій мимо коршунъ, замѣтивъ мертвую мышь въ водѣ, схватилъ ее; но вмѣстѣ съ нею вытащилъ и привязанную къ ней лягушку и проглотилъ обѣихъ. Послѣднее приключеніе сходно съ этою баснею тѣмъ, что два демона, желая повредить другъ другу, оба попали въ кипящую смолу, которая поглотила ихъ, какъ коршунъ мышь и лягушку.
7. Въ подлин.: mo ed issa -- два областныя слова, обозначающія теперь.
25. Въ подлин. : S'io fossi d'impiombato retro -- будь я стекло, обложенное свинцомъ, т. е. зеркало.
43. Мостъ черезъ шестой ровъ разрушенъ землетрясеніемъ въ минуту кончины Спасителя (Ада XII, 45 и прим.); между тѣмъ поэты были увѣрены Злымъ-Хвостомъ (Ада XXI, 106--111) въ цѣлости этого моста и для того, чтобы найдти его, идутъ по внѣшней оградѣ шестаго рва. По склону этой ограды, лежащей между пятымъ и шестымъ рвами, скатывается теперь Виргилій, не найдя моста и видя близкую погоню демоновъ.
58--62 Смыслъ этой казни понятенъ каждому. О лицемѣрахъ сказано: "vae vobis Scribae et Oharisei hypocritae! quis similes estis sepulcris deslbatis, quae aforis parent hominibus speciosa, intus vero plena sunt ossibus mortuorum et omni spurcitia." Vulg. Matth. XXIII, 27.
61. Древній комментаторъ Франческо де Бути разсказываетъ, что одинъ изъ кельнскихъ аббатовъ до того былъ высокомѣренъ, что просилъ у папы дозволенія братіи своего монастыря носить рясы алаго цвѣта, а шпоры и стремена имѣть серебреныя. Чтобы смирить высокомѣріе аббата, папа повелѣлъ ему и его братіи одѣваться въ черныя рясы плохаго покроя и употреблять деревянныя стремена. По другимъ, капишоны кёльнскихъ монаховъ отличались только значительною величиною. Нѣкоторые вмѣсто Кёльна читаютъ Клюньи, знаменитое бенедиктинское аббатство.
66. Согласно съ преданіемъ, императоръ Фридерикъ II приказывалъ надѣвать на государственныхъ изгнанниковъ свинцовыя рясы и въ этой одеждѣ сжигать ихъ въ котлахъ на кострѣ -- фактъ, исторически недоказанный и, вѣроятно, пущенный въ народъ врагами императора, подобно многимъ баснословнымъ сведеніямъ объ этомъ замѣчательномъ мужѣ среднихъ вѣковъ. Филалетесъ.
88. По представленію Данта, тѣни только отраженіе души на окружающей ихъ средѣ; онѣ имѣютъ всѣ способности чувствовать, но не имѣютъ дыханія, этого существеннаго признака жизни. Потому тѣни узнаютъ въ Дантѣ живаго, видя движенія его рта (въ подлин. гортани -- gola) вслѣдствіе дыханія.
89. Ст_о_ла -- богослужебное облаченіе католическихъ священниковъ.
101--102. Вздохи и плачъ тѣней, отягченныхъ свинцовыми мантіями, Данте сравниваетъ съ вѣсами, которыхъ коромысло трещитъ подъ тяжестію груза.
103. Въ папствованіе Урбана ІѴ, многіе дворяне изъ Болоньи просили у папы дозволеніе учредить орденъ, въ которомъ они могли бы весть жизнь благочестивую, не отрекаясь впрочемъ отъ своихъ богатствъ и не подчиняя себя монашескимъ обѣтамъ. Урбанъ далъ имъ уставъ, не дозволившій братіи имѣть золотыя шпоры и узды, запрещавшій вступать въ какія либо гражданскія должности, развѣ только съ миротворною цѣлію, позволявшій подымать оружіе только на невѣрныхъ и враговъ церкви. Монахи, этого полусвѣтскаго ордена носили красный крестъ съ звѣздою на правомъ боку и назывались, milites Mariae. Они обладали огромнымъ богатствомъ, пользовались полною свободой и вели разгульную жизнь, за что получили въ насмѣшку отъ народа, прозваніе веселаго братства (frati godenti). Боккаччіо.
104. Когда графъ Гвидо Новелло и его партія (Ада X, 31--33 и прим.), послѣ паденія Минофради, почувствовали всю шаткость своего положенія, они призвали въ подесты Флоренціи Катилано Каталани или де Малавольти и Лодеринго дель Андал о, двухъ монаховъ изъ упомянутаго выше ордена, изъ которыхъ послѣдній былъ однимъ изъ его основателей. Первый изъ нихъ былъ Гвельфъ, второй Гибеллинъ: выборомъ представителей двухъ партій надѣялись водворить спокойствіе въ городѣ. Между тѣмъ Гвидо Новелло поссорился съ 26 buon'uomini изъ цеховъ города и, такъ какъ попытка его распустить эту корпорацію встрѣтила сопротивленіе со стороны народа, то онъ, по проискамъ двухъ монаховъ, вынужденъ былъ оставить городъ. Слѣдствіемъ этого было изгнаніе Гибеллиновъ и отрѣшеніе обоихъ монаховъ отъ занимаемой ими должности. Виллани говоритъ: "Народъ призвалъ этихъ двухъ людей и далъ имъ помѣщеніе во дворцѣ, въ полной увѣренности, что они, какъ обѣщала ихъ почтенная одежда, останутся честными и избавятъ общину отъ неумѣренныхъ расходовъ. Однакожь, не смотря на то что они принадлежали различнымъ партіямъ, на дѣлѣ оказалось, что оба они подъ монашескою рясою были хитрые лицемѣры. заботившіеся болѣе о своей, нежели объ общей пользѣ." Villani, Lib.VII, cap. 3 .
108. Гардинго -- часть города во Флоренціи; здѣсь находились дворцы Уберти, вождей гибеллинской партіи, сожженные этими двумя подестами, подкупленными отъ Гвельфовъ. Въ послѣдствіи тутъ находился: Palazzo di Signoria (теперь Palazzo ѵессhio).
111. Этотъ пригвожденный къ тремъ кольямъ грѣшникъ, лежащій поперегъ дороги :такъ, что по его тѣлу переходятъ прочіе лицемѣры; есть первосвященникъ іудейскій Каіафа, который говорилъ Фарисеямъ: "Vos nescitis quidquam, nec cogitatis, quia expedit vobis, ut unus moriatur homo pro populo, et non tela gens pereat." Joan. 'XI, 50. Онъ помѣщенъ вмѣстѣ съ тестемъ своимъ Анною (Іоан. XVIII, 3) и всемъ еврейскимъ синедріономъ въ число лицемѣровъ за то, что личиною усердія къ вѣрѣ скрывалъ ненависть и зависть.
124--126. Виргилій изумляется, потому что въ первое его странствованіе по аду (Ада XII, 34 и прим.) Каіафа еще не былъ казненъ.
125. Намекъ на разрушеніе Іерусалима Титомъ.
136. О причинѣ, почему мостъ разрушенъ надъ рвомъ лицемѣровъ, сказано выше (Ада XII, 45 и пр). Можетъ-быть также онъ разрушенъ и потому, чтобы проходящимъ необходимо было спускаться въ самый ровъ, и, подошедъ ближе къ лицемѣрамъ, видѣть, что блестящая ихъ одежда внутри свинецъ; ибо, смотря на лицемѣровъ издали, навѣрное ошибешься. Штрекфуссъ. .
149--144. Каталано вѣроятно учился въ болонскомъ университетѣ и тамъ слыхалъ эти слова св. Евангелія (Іоан. VIII, 44).