Подъемъ шара.
28 декабря этого же года, утромъ, небольшой пароходъ бросилъ якорь близь пустыннаго берега Триполи въ мѣстѣ, гдѣ въ море выступаетъ песчаный мысъ. По обѣимъ сторонамъ мыса берегъ тянется въ видѣ однообразной полосы, отдѣленной отъ моря большими лагунами съ зеленоватою водой. Къ югу разстилается необозримая песчаная пустыня, теряющаяся въ туманной дали. Ни одно живое существо не оживляетъ своимъ присутствіемъ этой мрачной, печальной мѣстности.
Солнце уже поднялось высоко, и легкій сѣверный вѣтерокъ смягчалъ зной. Едва пароходъ остановился, какъ тотчасъ же съ него спустили лодку, направившуюся къ мысу -- единственному мѣсту, гдѣ можно было безопасно пристать. Въ лодкѣ сидѣли, кромѣ матросовъ и офицера, пятеро взрослыхъ, затѣмъ юноша лѣтъ шестнадцати-семнадцати, арабъ геркулесовскаго роста и собака алжирской породы. Капитанъ д'Эксъ, механикъ Фарльганъ, докторъ Пеноель и Энокъ, приглашенный въ качествѣ переводчика, находились въ числѣ этихъ пассажировъ. Юноша, на видъ нѣсколько тщедушный, но доказывавшій ловкостью своихъ движеній, что онъ привыкъ къ ежедневнымъ физическимъ упражненіямъ, съ радостнымъ нетерпѣніемъ смотрѣлъ на берегъ, откуда воздушный шаръ "Изслѣдователь" долженъ былъ отправиться въ путь. Арабъ Збадьери лишь изрѣдка перекидывался словами съ Энокомъ, такъ какъ говорить съ другими пассажирами, не знавшими его родного языка, ему было трудно; у его ногъ лежала собака, которую онъ называлъ Стопъ и ласково гладилъ, обращаясь къ ней на ломаномъ французскомъ языкѣ.
Шесть пассажировъ въ лодкѣ и собака составляли будущій экипажъ воздушнаго корабля; седьмымъ былъ одинъ ученый метеорологъ, совѣты котораго могли быть полезны при отправленіи въ путешествіе.
Энокъ ловко воспользовался своимъ сосѣдствомъ съ Жерменами и съумѣлъ пріобрѣсти ихъ довѣріе, такъ что сдѣлался настоящимъ другомъ дома. Онъ былъ интереснымъ собесѣдникомъ, потому что много путешествовалъ и много видѣлъ на своемъ вѣку. Онъ умѣлъ разсказывать и очень живо и увлекательно описывалъ свое послѣднее путешествіе по Фецану, что для его слушателей было вдвойнѣ интересно, такъ какъ онъ описывалъ именно тѣ страны, черезъ которыя имъ предстояло совершить свой полетъ. Всѣ съ радостью согласились, когда онъ выразилъ желаніе участвовать въ экспедиціи и быть полезнымъ своими знаніями мѣстныхъ нарѣчій. Только проницательному капитану д'Эксу не понравилась хитрая, пронырливая наружность Энока, и онъ, скрѣпя сердце, принялъ его въ число своихъ спутниковъ. Однако еще труднѣе было заставить д'Экса согласиться принять въ ихъ число юношу Рене, и онъ сдался только тогда, когда Пеноель торжественно объявилъ ему, что таково было желаніе Жермена.
Когда всѣ пассажиры воздушнаго корабля были уже намѣчены, и ихъ оказалось шесть человѣкъ, то д'Эксъ спросилъ Пеноеля, не имѣетъ ли онъ еще кого нибудь въ запасѣ, кого бы онъ могъ предложить въ качествѣ спутника. Пеноель отвѣчалъ отрицательно, и тогда д'Эксъ, къ великому изумленію всѣхъ остальныхъ спутниковъ, предложилъ взять, въ качествѣ седьмого пассажира, свою собаку Стопа.
-- Онъ можетъ быть намъ полезенъ,-- сказалъ капитанъ,-- намъ придется по очереди дежурить и наблюдать за всеобщею безопасностью. Когда нашъ воздушный корабль броситъ якорь, Стопъ можетъ насъ замѣнять. Это отличный сторожъ, и на его чуткость можно вполнѣ положиться.
Лодка причалила у песчанаго мыса, и изъ нея начали выгружать весь необходимый матеріалъ для соуженія воздушнаго корабля, въ томъ числѣ трубы наполненныя сжатымъ водородомъ, которымъ надо было наполнить шаръ. Всѣ эти вещи сложили на небольшой площадкѣ, на вершинѣ мыска, гдѣ предполагалось произвести наполненіе шара газомъ. Кругомъ ихъ путешественники раскинули палатки.
На другой день они посвятили все утро осмотру мѣстности, причемъ сдѣлали одно открытіе, которое могло бы внушить нѣкоторыя опасенія, но путешественники не обратили на него должнаго вниманія.
Пеноель, Рене, Збадьери и еще двое, офицеръ съ парохода и ученый, отошли довольно далеко отъ лагеря, углубившись въ пустыню, и наткнулись тамъ на слѣды стоянки какого то каравана, путь котораго, повидимому, также лежалъ внутрь страны. Въ этомъ караванѣ, очевидно, находились европейцы, вѣроятно, итальянцы, такъ какъ Энокъ нашелъ въ пескѣ книжечку, напечатанную по итальянски, и въ ней нѣсколько замѣтокъ карандашемъ, указывавшихъ, что въ первыхъ числахъ декабря къ озеру Цадъ черезъ Фецанъ отправилась какая-то экспедиція.
Книжечку онъ показалъ д'Эксу и Эноку, который, увидавъ ее, не могъ удержаться отъ восклицанія.-- "Вотъ удивительно,-- сказалъ онъ,-- тутъ на первой страницѣ стоитъ имя одного изъ моихъ товарищей по путешествію въ Мурзукъ. Посмотрите! Это Сорелло, одинъ изъ самыхъ дѣятельныхъ членовъ итальянскаго отряда; значитъ, онъ опередилъ насъ. Но онъ подвигается медленно, и намъ не трудно будетъ нагнать его".
Д'Эксъ, заинтересовавшійся этимъ, началъ разспрашивать Энока насчетъ экспедиціи, въ которой онъ участвовалъ, но тотъ отвѣчалъ уклончиво и, видимо, былъ смущенъ разспросами, что не ускользнуло отъ наблюдательнаго капитана, почему то не чувствовавшаго особеннаго довѣрія къ этому спутнику.
На третій день утромъ подулъ свѣжій сѣверный вѣтеръ, и по направленію облаковъ можно было видѣть, что этотъ вѣтеръ дуетъ на большой высотѣ. Ученый метеорологъ Эготье тотчасъ же призналъ въ этомъ вѣтрѣ то правильное воздушное теченіе, которое почти не прекращается въ Триполи и Фецанѣ съ ноября по мартъ, и поэтому д'Эксъ приказалъ приступить къ наполненію шара.
Къ пяти часамъ огромный шаръ овальной формы былъ уже наполненъ; къ нему привязали двухъ-этажную корзину, затѣмъ туда положили все, что было нужно для экспедиціи и прикрѣпили къ ней тринадцать длинныхъ гайдроповъ, длиной въ 60 и 180 метровъ.
Къ ночи все уже было готово къ отправленію. Шаръ держало шесть якорей. Вѣтеръ продолжалъ дуть съ сѣвера, но онъ нѣсколько спалъ, что благопріятствовало подъему.
-- Что-же, мы отправимся сейчасъ или поужинаемъ еще на землѣ?-- спросилъ Пеноель.
-- Къ чему намъ торопиться,-- отвѣтилъ капитанъ.-- Теперь такъ темно, что я предпочитаю подождать луны, которая должна взойти часа черезъ два. При ея свѣтѣ мы можемъ окончить послѣднія приготовленія. Подождемъ же ея появленія, а пока поужинаемъ въ послѣдній разъ вмѣстѣ съ офицерами нашего парохода.
На берегу, куда съ парохода достигали лучи электрическаго свѣта, былъ сервированъ ужинъ, который прошелъ очень весело, и когда на горизонтѣ показался огромный, красный дискъ луны, д'Эксъ объявилъ, что пора собираться въ путь. Шесть путешественниковъ и собака влѣзли въ корзину, изъ которой они сейчасъ же выбросили соотвѣтствующее количество балласта. Затѣмъ они перерѣзали четыре каната, удерживавшіе якоря. Шаръ держался теперь на двухъ якоряхъ, около которыхъ столпились матросы, готовые тотчасъ-же перерубить ихъ по первой командѣ начальника экспедиціи.
Д'Эксъ, осмотрѣвъ хорошенько въ послѣдній разъ во всѣхъ подробностяхъ свой воздушный корабль, освѣщаемый серебристымъ свѣтомъ луны, и подойдя къ самому краю лодки, громкимъ голосомъ крикнулъ стоявшимъ внизу:
-- Пожелайте намъ счастливаго пути къ Цаду. Скажите всѣмъ, что менѣе чѣмъ черезъ двѣ недѣли маіоръ Жерменъ обниметъ своего сына!
Затѣмъ онъ прибавилъ:
-- Рубите канаты!
Шаръ, очутившись на свободѣ, одно мгновеніе оставался неподвижнымъ, затѣмъ плавно направилъ свой полетъ къ югу, среди безмолвія свѣтлой лунной ночи, нарушаемаго только вѣчнымъ рокотомъ волнъ, разбивавшихся о низкій песчаный берегъ, да шорохомъ двѣнадцати металлическихъ гайдроповъ, волочившихся по землѣ.