Арабскій праздникъ въ Мурзукѣ.
Недостатокъ воды,-- ея оставалось не больше десяти литровъ -- принудилъ путешественниковъ остановиться у первыхъ же колодцевъ. Первый оазисъ, лежавшій на ихъ пути, былъ оазисъ Гоффра. Путешественники рѣшили обратиться къ жителямъ его за помощью, хотя имъ было извѣстно, что султанъ Мурзука, которому подчиняются туземцы, очень не любитъ французовъ.
Воды еще могло хватить до вечера. Поэтому д'Эксъ рѣшилъ пристать ночью для того, чтобы достигнуть оазиса при дневномъ свѣтѣ, когда удобнѣе вести переговоры.
Когда совершенно стемнѣло, они бросили якорь въ чащу колючей акаціи, и шаръ повисъ неподвижно въ воздухѣ. Эта ночь въ пустынѣ была всѣмъ въ тягость, и только Збадьери не выказывалъ никакого безпокойства. Д'Эксъ и Пеноель не могли заснуть. Имъ не давала покоя мысль, какъ могло случиться, что вода въ резервуарѣ оказалась соленой?
Въ четыре часа утра капитанъ д'Эксъ уже поднялся и присоединился къ Фарльгану, который стоялъ на вахтѣ. Такъ какъ вѣтеръ былъ благопріятный, то они подняли якорь, и шаръ поплылъ по направленію къ оазису. Сначала мѣстность была все такая же пустынная, какъ та, надъ которою они пролетали раньше, но затѣмъ она начала измѣнять свой видъ.
-- Видите эту впадину. Эта длинная и узкая долина, хорошо извѣстная караванамъ, ведетъ къ великому оазису Гоффра, самому большому въ Фецанѣ,-- сказалъ Энокъ.
-- Вы тутъ бывали?.. Скажите, на какой пріемъ мы можемъ разсчитывать у здѣшнихъ жителей?-- спросилъ д'Эксъ.
-- О, жители Фецана гостепріимны съ людьми своей расы. Въ Фецанѣ каждый, болѣе или менѣе большой оазисъ имѣетъ свой фундукъ или каравансарай. Въ маленькихъ оазисахъ жители также очень радушно принимаютъ путешественниковъ.
Скоро всѣ путешественники были въ сборѣ. Они радовались возможности побывать въ одномъ изъ самыхъ большихъ и самыхъ интересныхъ оазисовъ пустыни. Вскорѣ на горизонтѣ показались верхушки пальмъ, виднѣвшіяся сквозь легкую дымку мглы. Еще немного, и воздухоплаватели увидѣли внизу рядъ маленькихъ оазисовъ, отдѣленныхъ другъ отъ друга безплодными пространствами, надъ которыми возвышались песчаные холмы и верхушки скалъ, словно волны внезапно застывшаго океана.
Шаръ снова остановился надъ густою чащей молодого кустарника, нѣсколько поодаль отъ первыхъ домовъ, но жители, какъ только увидѣли странное чудовище, парящее въ воздухѣ и возбуждавшее въ нихъ и страхъ, и любопытство, тотчасъ же сбѣжались толпой. Энокъ сверху вступилъ съ ними въ разговоръ на ихъ родномъ нарѣчіи.
Послѣ долгихъ переговоровъ, очень затруднительныхъ, такъ какъ трудно было разслышать слова среди невообразимаго шума, который производили дѣти, собаки, люди и даже домашнія птицы, очевидно, перепуганные появленіемъ шара, Энокъ, наконецъ, объявилъ своимъ товарищамъ, что начальникъ деревни отказывается дать имъ воды, если не будетъ получено на это разрѣшенія отъ мурзукскаго султана.
-- Начальникъ деревни предлагаетъ намъ убѣжище въ своемъ домѣ,-- сообщилъ онъ своимъ спутникамъ.-- Онъ торжественно обѣщаетъ, что намъ будетъ оказано самое широкое гостепріимство, пока мы будемъ его гостями. Но онъ не можетъ позволить дать намъ изъ колодцевъ воды больше чѣмъ на два дня, что составитъ около тридцати литровъ на насъ шестерыхъ. Онъ увѣряетъ, однако, что намъ будетъ достаточно этого количества, чтобы достигнуть ближайшаго оазиса, а именно Катруня. Что дѣлать, принять ли его предложеніе, или мы отправимся прямо въ Мурзукъ?
-- Я думаю,-- замѣтилъ Пеноель,-- что было бы благоразумнѣе летѣть дальше до Мурзука. Опасно пускаться въ великую пустыню съ такимъ небольшимъ запасомъ воды.
-- Правда,-- согласился д'Эксъ,-- хотя намъ и придется уклониться въ сторону, но мы должны это сдѣлать. Впрочемъ, это не важно; благодаря нашему двигателю, мы можемъ уже въ полдень быть въ Мурзукѣ.
Одинъ изъ туземцевъ помогъ освободить якорь, который запутался въ кустахъ, машину пустили въ ходъ, и шаръ быстро удалился на западъ, скрывшись изъ глазъ, смотрѣвшей на него съ изумленіемъ толпы.
Эта область Сахары, хотя и напоминала своимъ видомъ пустыню, но однообразіе ея нарушало множество разсыпанныхъ въ песчаномъ океанѣ оазисовъ и маленькихъ, наполовину высохшихъ озеръ, берега которыхъ покрыты сверкающей на солнцѣ корой соли.
Къ десяти часамъ утра уже показалась столица Фецана, Мурзукъ, лежащая въ низкой, болотистой равнинѣ. Окруженный высокой глиняною стѣной, на которой тамъ и сямъ торчали башенки, Мурзукъ со своими пальмовыми садами, разсѣянными среди песковъ и соленыхъ болотъ, производилъ впечатлѣніе укрѣпленнаго разбойничьяго гнѣзда. Стиснутый въ стѣнахъ, городъ этотъ построенъ довольно правильно. Всѣ улицы сходились къ центру, гдѣ находился широкій бульваръ. Здѣсь, на площади, виднѣлось большое зданіе, окруженное колоннадой; это былъ дворецъ султана, представлявшій грозную крѣпость съ толстыми стѣнами, высотою до 80 футовъ.
По совѣту Энока шаръ остановился за утесомъ, который скрывалъ его отъ глазъ любопытныхъ. Пеноель, Збадьери и Энокъ тотчасъ же спустились на землю и направились къ воротамъ города, неся подарки для султана, состоявшіе, преимущественно, изъ оружія и часовъ. Когда они подошли къ воротамъ, передъ которыми устроено было нѣчто вродѣ большого подъемнаго моста изъ пальмоваго дерева, оттуда выѣхалъ отрядъ всадниковъ въ яркихъ одеждахъ, которые окружали зеленое знамя, украшенное сверху полумѣсяцемъ.
-- Знамя пророка, -- сказалъ Энокъ и, остановившись, прибавилъ, обращаясь къ Пеноелю.-- Это знамя всегда несутъ впереди султана. По счастливой для насъ случайности онъ сегодня утромъ выѣзжаетъ изъ дворца, вѣроятно, въ мечеть. Станемъ тутъ и подождемъ. Онъ проѣдетъ мимо, и я воспользуюсь этимъ обстоятельствомъ, чтобы получить у него аудіенцію, которой иначе намъ было бы очень трудно добиться.
Впереди перваго отряда всадниковъ шло нѣсколько сотъ человѣкъ негровъ съ болѣе или менѣе темною кожей. Каждый держалъ въ рукѣ длинную древесную вѣтвь, къ верхушкѣ которой былъ привязанъ букетъ желтыхъ цвѣтовъ, такъ что издали это шествіе имѣло живописный видъ -- точно навстрѣчу двигался садъ. За пѣшимъ отрядомъ шли муллы (священники), одѣтые въ длинные зеленые бурнусы; надъ ними негры держали разноцвѣтные зонтики, защищавшіе ихъ отъ солнца, а рядомъ колебались въ воздухѣ знамена. Вслѣдъ за тѣмъ появился балдахинъ, украшенный золотою бахромой, который несли шестнадцать дюжихъ слугъ. Подъ этимъ балдахиномъ ѣхалъ верхомъ на совершенно бѣлой лошади султанъ, одѣтый въ красное, а за нимъ слѣдовалъ отрядъ гвардіи.
Когда султанъ поровнялся съ Энокомъ и его спутниками, они выстрѣлили на воздухъ, въ знакъ привѣтствія. Энокъ, приложивъ руку къ сердцу и низко кланяясь, обратился къ султану съ рѣчью. Султанъ выслушалъ его и заговорилъ съ нимъ дружескимъ тономъ, какъ со старымъ знакомымъ. Пеноель, конечно, ничего не понялъ изъ того, что они говорили, но Энокъ объяснилъ ему, что султанъ приглашаетъ ихъ слѣдовать за собой, для чего имъ сейчасъ подадутъ лошадей.
Дѣйствительно, слуги подвели трехъ коней, и когда они сѣли на нихъ, то процессія снова тронулась въ путь. Энокъ, Пеноель и Збадьери ѣхали позади балдахина. Мечеть была недалеко, и когда процессія подъѣхала къ ней, то султанъ вошелъ въ нее вмѣстѣ съ муллами, войска же и остальная свита расположились около входа и въ глубокомъ молчаніи и стройномъ порядкѣ ожидали его возвращенія.
Молитва султана продолжалась недолго. Менѣе чѣмъ черезъ полчаса онъ вышелъ изъ мечети. Появленіе его послужило сигналомъ къ началу парада.
Войско стало въ кругъ, за которымъ толпились зрители, сбѣжавшіеся сюда съ разныхъ сторонъ. Сначала два отряда всадниковъ приблизились другъ къ другу, потрясая оружіемъ и стрѣляя въ воздухъ изъ ружей. Затѣмъ одинъ изъ отрядовъ сдѣлалъ видъ, что обратился въ бѣгство, и вотъ началась бѣшеная скачка. Всадники въ развѣвающихся бурнусахъ имѣли весьма живописный видъ, и зрѣлище это было бы очень красиво, если-бы клубы песчаной пыли, поднимаемые копытами лошадей, не летѣли въ глаза зрителямъ.
Скачка продолжалась довольно долго, причемъ отряды попеременно гнались другъ за другомъ. Но вотъ султанъ подалъ знакъ, и скачка прекратилась. Вмѣсто прежнихъ всадниковъ появились арабы верхомъ на мехари, которые выполнили цѣлый рядъ изумительныхъ эволюцій. Конецъ парада ознаменовался примѣрнымъ сраженіемъ пѣшихъ отрядовъ, воины которыхъ съ удивительною ловкостью отражали удары противниковъ своими легкими, обтянутыми кожей щитами.
Въ это время султанъ призвалъ къ себѣ Энока и началъ разспрашивать его о путешествіи въ Мурзукъ. Однако сообщеніе Энока о новомъ способѣ путешествія черезъ пустыню на воздушномъ шарѣ не удивило султана. Его уже извѣстили о шарѣ, и такъ какъ онъ въ юности бывалъ въ Европѣ, то воздушный шаръ не казался ему диковинкой. Однако, когда онъ узналъ отъ Энока, что воздушный шаръ "Изслѣдователь", благодаря особой машинѣ, можетъ двигаться въ любомъ направленіи, по желанію экипажа, то пожелалъ увидѣть шаръ. По его просьбѣ, Энокъ написалъ объ этомъ д'Эксу. Султанъ тотчасъ же отрядилъ посланнаго съ этимъ письмомъ, и когда, по окончаніи парада, войка проходили церемоніальнымъ маршемъ мимо султана, вдругъ, на высотѣ тысячи метровъ въ воздухѣ, показался воздушный шаръ. Шумѣвшая толпа, при видѣ его, затихла. Вѣроятно ее охватилъ суевѣрный ужасъ, хотя народъ видѣлъ, что султанъ и его свита спокойно смотрѣли на приближеніе шара.
По указанію Энока султанъ приказалъ толпѣ разступиться, и воздушный шаръ началъ медленно опускаться на площадь. Когда воздушный корабль приблизился на разстояніе двадцати метровъ отъ земли, капитанъ д'Эксъ, въ мундирѣ французскаго офицера, подойдя къ краю лодки, произнесъ привѣтствіе султану, а затѣмъ по знаку его спутники бросили якорь, и двадцать чернокожихъ воиновъ тотчасъ же ухватились за него и притянули шаръ къ землѣ.
Старшины подошли къ шару и съ любопытствомъ начали осматривать его. Энокъ и Збадьери объясняли имъ его устройство, но, несмотря на настоятельныя приглашенія, никто изъ арабовъ не рѣшился взойти на воздушный корабль.
Невольники, по приказанію султана, принесли мѣха наполненные великолѣпной водой, которая явилась драгоцѣннымъ подаркомъ, такъ какъ въ Мурзукѣ вода въ большинствѣ колодцевъ мутная и не вкусная, но султанъ, очевидно, желалъ оказать любезность путешественникамъ и поэтому, не только снабдилъ ихъ хорошей водой, но и далъ имъ милостивое разрѣшеніе оставаться въ его государствѣ столько времени, сколько имъ вздумается. Однако д'Эксъ не захотѣлъ воспользоваться этимъ позволеніемъ, несмотря на всѣ уговоры Энока. Д'Эксъ хотѣлъ во чтобы то ни стало опередить итальянскій отрядъ, который, судя по найденной записной книжкѣ, также направлялся къ Цаду.
Солнце уже клонилось къ закату, когда путешественники наполнили резервуары водою. Д'Эксъ, которому надоѣло навязчивое любопытство толпы, едва сдерживаемое отрядами войскъ, уже хотѣлъ подать сигналъ къ поднятію, какъ вдругъ замѣтилъ, что съ ними нѣтъ Энока. По просьбѣ капитана трое солдатъ отправились на розыски и вскорѣ вернулись съ отвѣтомъ, что они видѣли его у Могаммеда Джибеля, старшины одного союзнаго племени, который пріѣхалъ въ Мурзукъ, чтобы присутствовать на парадѣ войскъ. Вслѣдъ за ними появился Энокъ. Онъ смущенно объяснилъ, что навѣщалъ старшину, своего знакомаго, который лежалъ больной въ постели, и затѣмъ началъ торопить всѣхъ съ отъѣздомъ, видимо желая помѣшать Збадьери поговорить съ арабомъ, который пришелъ его провожать. Однако Збадьери все-таки успѣлъ перекинуться съ тѣмъ нѣсколькими словами; д'Эксу также бросилось въ глаза замѣшательство Энока, но онъ не обратилъ на это особеннаго вниманія и не сталъ доискиваться причины, занятый приготовленіями къ отъѣзду.
Наконецъ все было готово, канаты отпущены, и шаръ, очутившись на свободѣ, сдѣлалъ быстрый скачекъ вверхъ. Тамъ, подхваченный вѣтромъ, онъ понесся на югъ и вскорѣ скрылся изъ глазъ восхищенной толпы.