На другой день утромъ, маіоръ послалъ спросить султана, не можетъ ли онъ принять его. Султанъ отвѣтитъ, что де онъ болѣнъ, и этотъ отвѣтъ, ясно указывавшій на возраставшее неудовольствіе султана, побудилъ Жермена поторопиться съ приготовленіями къ отъѣзду изъ Барруа. Уже на слѣдующій день шестьдесятъ верблюдовъ, нагруженныхъ багажомъ экспедиціи и всѣми вещами, оставшимися въ корзинѣ воздушнаго шара, выстроились на площади города, и Жерменъ подалъ сигналъ къ отъѣзду.
Французскій отрядъ выступалъ изъ города въ стройномъ порядкѣ. Во главѣ его скакало около полудюжины черныхъ всадниковъ, завербованныхъ Жерменомъ. Они окружали трехцвѣтное знамя, которое держалъ бравый спаги Момади, за ними слѣдовали семь европейцевъ верхомъ на лошадяхъ, вьючные верблюды, съ обѣихъ сторонъ которыхъ ѣхали пятьдесятъ негровъ проводниковъ, также верхомъ, и шествіе замыкалъ Збадьери съ остальными членами экспедиціи.
Отрядъ употребилъ три дня на переходъ до Куки. По дорогѣ все время встрѣчались разоренныя деревни, но хотя вся страна была наводнена грабителями, однако, отрядъ не подвергался нападенію. Очевидно, внушительный видъ его удерживалъ враговъ на почтительномъ разстояніи. Путешествіе по этой безлюдной мѣстности производило унылое впечатлѣніе, и всѣ обрадовались, когда, по выходѣ изъ лѣса, увидѣли, наконецъ, на горизонтѣ высокія стѣны столицы Борну. Издали городъ совершенно тонулъ въ зелени окружающихъ его садовъ. Онъ раздѣлялся на двѣ части, на промышленный городъ и на резиденцію султана; оба города были окружены высокими стѣнами съ башнями.
Караванъ остановился у опушки лѣса. Путешественники успѣли позавтракать и отдохнуть, когда, наконецъ, явилось нѣсколько всадниковъ въ яркихъ одеждахъ. Тотъ, который ѣхалъ впереди, привѣтствовалъ Жермена. Это былъ Ахмедъ Маду, министръ султана.
-- Это нашъ другъ,-- замѣтилъ Вонре.-- Онъ пріѣзжалъ, когда мы были въ Барруа и приглашалъ насъ въ Куку. Теперь онъ обсудитъ съ майоромъ подробности нашего церемоніальнаго въѣзда въ столицу. Вѣдь все должно происходить по правиламъ этикета.
Въ это время Ахмедъ Маду вышелъ изъ палатки и, увидѣвъ Рене, поклонился ей, скрестивъ руки на груди.
-- Да хранитъ тебя Аллахъ, дочь друга моего повелителя!
Рене, не ожидавшая такого обращенія, совершенно растерялась и не нашлась что отвѣтить. Ей хорошо были извѣстны обычаи алжирскихъ арабовъ, обращающихся съ женщиной, какъ съ нисшимъ существомъ, и поэтому ее поразило, что здѣшніе жители иначе относятся къ женщинамъ. Она не знала, что въ Кукъ женщины далеко не находятся въ такомъ пренебреженіи, какъ въ Алжирѣ.
Вступленіе отряда въ Куку носило очень торжественный характеръ. Жерменъ, д'Эксъ и Вопре нарядились въ мундиры и ѣхали впереди, въ сопровожденіи проводника канури (какъ называютъ туземцевъ, обитающихъ въ окрестностяхъ Куки). У воротъ, которыя вели въ резиденцію султана, отрядъ встрѣтилъ братъ султана, послѣ султана самое высокопоставленное лицо въ Кукѣ. Онъ также привѣтствовалъ Жермена на мѣстномъ нарѣчіи. Ради пущей важности братъ султана заставилъ себѣ перевести отвѣтъ майора, говорившаго по арабски, точно онъ не понималъ этого языка.
Какъ только братъ султана, въ сопровожденіи европейцевъ, въѣхалъ на площадь, какъ поднялся оглушительный шумъ. Толпа привѣтствовала ихъ шумными криками, звуками роговъ и выстрѣлами. Придворные султана въ расшитыхъ шелками рубахахъ, воины, пѣшіе и конные, въ самыхъ разнообразныхъ и пестрыхъ одеждахъ, еще усиливали пестроту этой живописной картины.
Али извѣстилъ Жермена, что султанъ приметъ его и д'Экса вечеромъ, а до этого времени онъ предоставилъ имъ заняться устройствомъ своего жилища. Въ назначенный часъ явился Ахмедъ Маду и увелъ съ собою д'Экса и Жермена. Хотя имъ предстояло пройти какихъ нибудь 50 шаговъ, тѣмъ не менѣе имъ подвели лошадей, которыя прислалъ за ними султанъ.
Дворецъ султана, какъ и всѣ сосѣднія зданія, напомнилъ нашимъ путникамъ тюрьму. Онъ былъ окруженъ стѣной съ бойницами, а по бокамъ возвышались башни. Ахмедъ Маду ввелъ посѣтителей во внутренній дворъ, въ которомъ находилась тронная зала, увѣнчанная куполообразнымъ потолкомъ.
Уже стемнѣло, когда путешественники вступили въ залу, гдѣ ихъ ожидалъ повелитель Куки, сидѣвшій на высокомъ сидѣньи. Зеленая одежда султана была богато расшита золотомъ, а на головѣ красовалась французская генеральская треуголка, расшитая галунами.
Около султана стояли его министры, также въ богатыхъ, сверкавшихъ золотомъ одѣяніяхъ. Стѣны залы поражали своей наготой, но съ потолка спускался громадный, зеленый шелковый балдахинъ, отдѣланный золотомъ, а зала была освѣщена факелами, бросавшими красноватый свѣтъ на всѣ окружающіе предметы.
Али, стоявшій по правую сторону трона, сдѣлалъ нѣсколько шаговъ на встрѣчу французамъ и отъ имени брата привѣтствовалъ ихъ на мѣстномъ нарѣчіи канури. Жерменъ отвѣчалъ ему по арабски, что онъ пріѣхалъ заключить отъ имени Франціи союзъ съ могущественнымъ правителемъ Борну. Слова майора султану тотчасъ же переводили на языкъ канури, но, очевидно, дѣлалось это только для формы, потому что султанъ внимательно слушалъ Жермена и почти не обращалъ вниманія на переводчика.
Аудіенція продолжалась всего нѣсколько минутъ: султанъ сказалъ Жермену, что лично онъ не ожидаетъ получить отъ него какіе-нибудь подарки, но ему было бы пріятно, еслибы онъ могъ разсчитывать на помощь французовъ, въ случаѣ если ему придется отражать нападеніе враговъ. Прибавивъ, что каждый изъ товарищей Жермена всегда встрѣтитъ во дворцѣ ласковый пріемъ, султанъ отпустилъ ихъ съ миромъ.
Жерменъ былъ не прочь оказать султану поддержку въ случаѣ нужды, тѣмъ болѣе, что соперникъ султана Рабахъ, оспаривавшій у него престолъ, былъ настоящій дикарь, и если-бы онъ одержалъ побѣду, то европейцамъ пришлось-бы плохо, тогда какъ нынѣшній султанъ былъ расположенъ къ нимъ, въ особенности къ французамъ.