Первые недели после возвращения Никиты Акинфиевича из Лондона прошли для Демидовых относительно спокойно. Видимо, Никите Акинфиевичу хотелось отдо х нуть после напряженной поездки в Лондон, "переварить" многочисленные и разн о образные впечатления от первого знакомства с Англией. Время проходило в пр о гулках по Парижу и его окрестностям, общении с друзьями и знакомыми, посещ е нии музыкальных вечеров.
Кроме того, Демидову хотелось показать прибывшему с ним английскому св я щеннику все то, что сам он успел увидеть и полюбить в Париже. Поэтому на см е ну поискам новых впечатлений пришла пора своего рода "закрепления пройденн о го". Наверное, Никита Акинфиевич чувствовал себя в эти дни немного парижан и ном, щедро отплачивающим своему гостю за проявленное им в Англии гостеприи м ство.
К этому времени наши путешественники полагали уже, что достаточно узнали Париж и парижан, чтобы изложить свои наблюдения на страницах "Журнала...". Как всегда в подобных случаях, внимание обращало на себя прежде всего то, что в Париже не так, как в России. Разве не странно, что здесь "от излишнего ок а зания дружбы беспрестанно обнимаются", хотя "некоторые друг друга терпеть не могут"? Раздражала и забавляла чрезмерная, доходящая до смешного, забота п а рижанок о своей внешности. Не без удивления описываются издержки свободы п е чати, неизвестной тогда в России. Попутно отмечено, что неосторожность книгопродавца, потакающего "гнуснейшим порокам" читателей -- "понеже (поскольку. -- А.М.) народ развратился", -- может грозить ему ссылкой на галеры.
Еще большее удивление вызывает у русских путешественников пристрастие французов к дуэлям, запрещенным Людовиком XIII за полтора века до того, но оправдываемым и даже необходимым по неписаным законам общества. "Таковое з а блуждение покажется всякому несносным", -- отмечали гости из России, где дуэли войдут в моду лишь несколько десятилетий спустя.
Но вот англичанин уехал, и наши путешественники, соскучившиеся по новым впечатлениям, устремились в Версаль -- восхищаться его дворцами и парками, г а лереями и королевскими покоями. Впрочем, все это великолепие не помешало Н и ките Акинфиевичу уделить внимание и скромной машине, качающей воду Сены от деревушки Марли до Версаля.
Побывали Демидовы и в Сен-Сирском монастыре, где содержались девушки из обедневших дворянских семей. Здесь им было интересно все: и принципы устро й ства этого заведения, и занятия воспитанниц, и условия их быта.
Между тем 26 сентября 1772 года в семье Демидовых произошло главное соб ы тие первых полутора лет их путешествия -- родилась дочь, которую назвали Ек а териной. Надо ли говорить о том, как счастливы были родители -- даже если отец новорожденной втайне надеялся, что первенцем будет сын и продолжатель дин а стии?
Осенью закончился очередной курортный сезон в Спа, и в Париж приехали множество знакомых Демидовых -- русских, французов и англичан, что сделало еще более оживленным их общение. Среди новых знакомых из числа соотечественников был молодой скульптор Ф.И. Шубин, недавно прибывший из Италии и взявшийся за изготовление скульптурных портретов Никиты Акинфиевича и Александры Евтихиевны -- тех самых замечательных мраморных бюстов, которые сегодня можно в и деть в Третьяковской галерее.
За год пребывания в Париже Демидовы основательно изучили город и его бл и жайшие окрестности. Вынужденное семейными обстоятельствами пребывание на о д ном месте вновь пробудило в них "охоту к перемене мест", а эмоциональные ра с сказы Шубина о красотах пейзажей Италии, ее архитектурных памятниках и дре в них руинах, скульптурных и живописных шедеврах художников Античности и Возр о ждения пробудили в них непреодолимое желание увидеть все это своими глазами. Да и для здоровья Александры Евтихиевны провести зиму в Италии, с ее южным солнцем и "благорастворенным" воздухом, несомненно, будет полезно.
Оставив дочь на надежном попечении, Демидовы в сопровождении Шубина и еще двоих соотечественников 4 декабря 1772 года покинули Париж. Им предстояло преодолеть многие сотни миль по территории Франции и Савойи, пересечь Альпы, проехать через многие земли и города Северной Италии, прежде чем достичь Рима -- главной цели своего итальянского путешествия.
20-го <июня 1772 г.> пополудни в семь часов приехали в Париж на постоялый двор, Де Моден называемый; но как Александра Евтиховна еще не там жила, но в отеле Пиемонтском близ Пале Руяль, то мы, не выходя из кареты, туда и проехали.
21-го. Во весь день пробыли дома, отдыхали и принимали посещение от знакомых.
22-го. Ездили с визитами сами.
Остальные дни сего месяца проводили в гулянье по садам, а более в Пале-Рояль. В сем прекрасном саду всякий вечер даваны были концерты и серенады, составленные из лучших музыкантов. Театральные певцы, прогуливаясь компаниями из собственного своего удовольствия, всякую почти ночь певали лучшие арии из большой оперы { Из многоактных опер, ставившихся в Гранд-Опере. } и из некоторых комических, кои еще приятнее, иногда же и простые хорошие обыкновенные песни.
В сем же месяце имели счастие познакомиться с светлейшею дармштатскою принцессою, с коею нередко видались, и наконец снисходительным благоприятством своим удостаивала, так что иногда вместе ездили в спектакли, по гульбищам и по загородным домам и с великим сожалением с нашей стороны при отъезде ее в Дармштат провожали и испросили позволение на возвратном нашем пути в Россию в Дармштат заехать.
Я же, с моей стороны, употребил все время с приезда нашего в Париж, показывая все, что ни есть достойного примечания в здешнем городе, любезному гостю, английскому священнику, господину Самбурскому, в первый раз сюда приехавшему, который за удовольствие почел и просил, чтобы везде его выводить, и несколько ему тем отплатил за все учтивости и оказанные им в бытность нашу в Лондоне услуги. По осмотре всего достойного любопытства в городе ездил с ним во все увеселительные королевские домы: в Шуази, Медон1, Бельвю, Сеинклу и в Версалию; Шантильи же он с нами видел в проезде из Англии.
июль
Таким образом высмотрев он все, июля 13-го числа отправился обратно в Лондон к своему семейству.
Июля 16-го. За теснотою в отеле de-Peimont принуждены были перебраться в прежней наш отель де Моден, наняв его на четыре месяца за сто десять луидоров.
Поживши довольное время в Париже, намерен я теперь краткое о нем и о жителях его наконец сделать описание.
Заключение о Париже
Здесь от излишнего оказания дружбы беспрестанно обнимаются, а некоторые друг друга терпеть не могут. Народ по большой части занимается операми и другими позорищами { Позорище -- здесь: спектакль. }.
Красота женского пола в Париже подобна часовой пружине, которая сходит каждые сутки, равным образом и прелесть их заводится всякое утро. Она подобна цвету, который рождается и умирает в один день. Все сие делается притиранием, окроплением, убелением, промыванием. Потом прогоняют бледность и совсем закрывают черный и грубый цвет. Напоследок доходит очередь и до помады для намазания губ и порошка для чищения зубов. Наконец, являются губки, щетки, уховертки и в заключение лодилаванд { Лодилаванд -- лавандовая туалета" вода (франц. l ' oeu de lavande). }, разные духи, эссенции и благоухания. И всякий из сих чистительных составов и сосудов разное имеет свое свойство: надлежит сделать белую кожу, придать себе хорошую тень, загладить морщины на лбу, в порядок привесть брови, дать блеск глазам, розовыми учинить губы. Словом, надобно до основания переиначить лицо и из старого произвести новое.
Здесь есть столь снисходительные книгопродавцы, что за две копейки продают астрономию в маленькой книжке, называемой календарь. Сочинение сие весьма полезно, ибо хорошая и дурная погода находятся всегда в кармане. В их книгохранительницах имеются сочинения, сходствующие со вкусом покупщиков. Есть в них писанные о законе, а несравненно более разрушающие оный. Одно сочинение поучает высочайшим добродетелям, а другое -- гнуснейшим порокам; сие вперяет { Вперять -- здесь: вселять, внушать. } в сердца благочестие, а то -- срамнейшую роскошь; первые читаются весьма мало, понеже народ развратился; другие ж продаются весьма дорогою ценою и с великою тайностию, ибо царствует еще во Франции такое благоустроение, которое, сказывают, может осудить на галеру книгопродавца, приличенного { Приличенный -- уличенный. } в таковой торговле.
Около уже целого столетия некоторый французский государь запретил своим подданным убивать себя2, но сей указ послужил только к приведению их в новое замешательство. Ибо обесчещивается тот, кто следует закону, а наказание предлежит { Предлежать -- ожидать, предстоять. }, кто ему не повинуется. Человек, повинующийся в сем случае государскому приказанию, почитается там за труса: его убегают { Убегать -- избегать. } и выгоняют вон из своих обществ, -- а преступающий оное нарицается нарушителем всеобщего спокойствия. Таковое заблуждение покажется всякому не сносным. Но дивиться нечему потому что злоупотребления заграждают уста благоразумию.
А другие, которые хотят прослыть нежно воспитанными, выключая аббеев3, те питаются супом алоаньюном { Суп алоаньюн -- франц. soupe à l'oignon -- луковый суп. }, оливками, зеленым горохом, произрастениями и другим полуядением { Полуядение -- еда в ограниченном колич е стве. }, дабы не получить индижестии { Индижестия -- несварение желудка. }.
Здесь употребляется следующая монета { В обозначении денежных единиц:
Ливр -- счетное понятие, связанное изначально с единицей измерения веса, от франц. livre -- "фунт" (в Англии: фунт стерлингов).
Су (sou, первоначально sol), как и английский шиллинг, равнялся 1/20 фунта (livre): позднее, с вв е дением десятичной денежной системы, так стали называть монету в пять сантимов (1/20 франка).
Денье (denier, от лат. demtrius -- денарий) -- до середины XVII в. -- мелкая монета, сохранялось как счетное понятие до конца XVIII в.
Аяр -- лиар ( liard ), самая мелкая ходячая монета Франции: во французских пословицах и поговорках соответствует русскому понятию uhji.
си (франц six) -- шесть: дьо (правильнее "дё", франц deux) -- два: дуз (франц douze) -- двенадцать: вене катр (франц vingt quatre) -- двадцать четыре.
Петит экю -- "малое экю", 1/2 экю, полуталер (франц petite eu). Экю де си фран -- "экю в шесть франков" (франц écude six francs). Деми лун -- 1/2 луид о ра, полулуидор ( франц demi-louis). Дубль мой -- двойной луидор ( франц. double louis). }:
Ливр неходячая, а употребляемая в коммерции для расчетов, содержит 20 су или 20 коп. Су раздробляется на 12 денье или 1/12 коп.
Ходячая монета медная: ляр, или полушка, су, или копейка.
Полусеребряные: си-ляр, или 3 денежки, дьо-су, или 2 копейки.
Серебряные: си-су, или 6 копеек, дуз-су, или -- 12 коп; вене катр су, или 24 коп; петит экю -- 60 коп; экю де си фран -- 120 копеек.
Золотые: деми луи -- 12 ливров, или 240 коп.; луидор -- 24 ливра или 480 коп. А по курсам от 5 до 6 руб.
Дубль мой -- 48 ливров, равняется российскому империалу -- 10 руб.
А при свешивании товаров следующий вес { Фунт, марка, унция, гросс и т. д. -- единицы измерения веса. использовавшиеся во Франции до введения в 1795 г. десятичной систе мы мер и весов, когда основной единицей измерения веса стал грамм. }:
Фунт -- 2 марки; марка -- 8 унций; унция -- 8 гроссов; гросс -- 3 дениэра; дени-эр -- 24 грена, или перечных зерна; грен -- 42 гароба, или прима; гароб -- 24 секунда; секунд -- 24 терции, или малока.
25-го июля поутру в 9 часов отправились в Версалию4. А дабы удобнее видеть все находящиеся там редкие вещи, и лучше воспользоваться ученым показанием, то Н<икита> А<кинфиевич> пригласил с собою для сего туда королевского живописца господина младшего Лагренея, которой за честь себе поставил тем им служить. Мне же помог немало он своими рассуждениями и примечаниями обстоятельнее и вернее описать все редкости сего увеселительного замка.
Версалия -- город, на четыре малые мили отстоящий от Парижа, где находится королевский огромный дворец, наилучший из всей Франции. При Людовике XIII, как сказывают, он состоял из посредственного строения, которое определено было для приставания с охоты, но Людовик XIV его увеличил, обогатив всем, что только искусство имеет совершенного. И хотя положение не очень выгодно и земля неплодородна, но он непреодолимым трудом доказал возможность в пременении натуры { Натура -- природа, пременение натуры преобразование природы. } или, по крайней мере, в сообщении другого вида. В 1661 году зачато производство работы, а в 1687 окончено. Заподлинно уверяют, что употребленная на то сумма простирается до двухсот миллионов ливров. Замок сооружения и великолепия бесподобного -- одно описание обоев составит целую книгу. Большая галерея убрана всем, что есть совершенного в картинах и зеркалах, и восточного хрусталя паникадилами. Лестница мраморная, на которой встречают послов.
В саду находятся фонтаны и каскады искусства тем более удивительного, что все воды проведены из Сены через трубы свинцовые и медные посредством славной машины, что в Марли.
В нескольком расстоянии по обеим сторонам Версалии видны два королевские домы: один -- тот, где зверинец, а другой -- Трианон. Туда можно ездить водою по каналам. Три разные въезда в Версалию обсажены в четыре ряда деревьями, от коих виден замок: один идет от Сейнклу, другой от Со, а третий -- от Парижа, вдвое первых двух шире. Они все три выходят на парадное место, что противу дворца.
Противу парадного места виден замок, а между тремя приездами находятся королевские конюшни, и одно строение другому отвечает в симметрию.
С сей стороны замок представляет великолепный театр { Театр -- здесь: зрелище. }, по своему возвышению грунта земли наподобие гласиса { Гласис -- покатый бруствер, окружающий крепостные укрепления со стор о ны поля. }. И все сие здание вместе составляет прекрасную перспективу { Перспектива -- здесь: вид, зрелище. }.
Большой двор разделен от переднего железною решеткою с большими воротами, над коими поставлены два группа, представляющие Мир и Из о билие.
Архитектура церкви ордена коринфического сделана вся из тесаного камня; окошки в три ряда: одни сверх других, в коих вставлены самобольшие стеклы. На ней балюстрад с двадцатью осмью статуями, изображающими двенадцать апостолов, учителей и праотцев церкви. Алтарь весь сооружен из наилучшего мрамора.
Всход в трибун, или наподобие хор кругом церкви, идущих по двум лестницам с решетками железными и вызолоченными: королевское место находится напротив большого алтаря.
В простенках живопись изображает Милость, Закон, Премудрость, Правосудие, Таинство, Терпение, Смиренномудрие, Воздержание, Благоразумие, Пост, Ще д рость, Ревность, Милосердие, Бодрственность, Вечность, Богослужение, Благ о честие, Скромность, Чистоту, Силу, Веру, Надежду, Любовь, Послушание и прочее.
Из церкви, перейдя большую горницу, служащую вместо сеней, входят в превеликую залу, называемую Геркулесовою, из нее и в прочие апартаменты.
Сия великолепная зала отделана Людовиком XV. Она в удивление каждого приводит искусной живописи картинами, особливо плафон, изображающий победы Геркулесовы5, превосходной работы анфреско { Анфреско (альфреско) -- техника живописи по сырой штукатурке. }.
Кабинет древностей заключает в себе собрание монет, медалей, дорогих камней и другие редкости.
Выключая украшение живописи, позолоты, восточного хрусталя паникадил и проч., находятся древние статуи, доставленные из Рима, а именно: при входе -- Венера и Бахус6, посредине -- Венера же и Германик7, Диана и жрица, а на конце -- Урания и весталка8; все сии штуки из паросского мрамора9 с великим искусством сделаны. Галерея убрана также бюстами, вазами, жирандолями { Жирандоль -- настенный фигурный подсвечник (франц. girandole). } пребогатыми, порфировыми и мраморными столбами и другими любопытными вещами, кои легче видеть, нежели описать можно.
Из большой же галереи можно проходить в покои королевины.
Перешед большую мраморную лестницу, входят в апартаменты королевские, кои начинаются залою гвардии. За нею следует столовая, где кушает король, как называется, за большим кувертом { Куверт -- столовый прибор (франц. couvert). }. Картины оной изображают баталии. Потом следует королевская спальня, с парадною постелею из бархату крамозинного { Крамозинный -- темно-красного, малинового цвета (франц. cramoisy ). } с пребогатым золотым шитьем, а иногда бывает штофная { Штофный -- сделанный из штофа (декоративной ткани со сложным крупным тканым рисунком). } или парчовая, -- по годовому времени, или как называется, по сезону.
Сады Версальские
Различаются под названием Малого и Большого парков и составляют вместе, как нам сказывали, девятнадцать малых миль окружности.
Малый парк занимает пространство между большим каналом и замком и представляет хороший вид.
На большом крыльце находятся четыре статуи медные с белыми мраморными вазами.
Сойдя с него, видны два превеликие мрамором обделанные с медною работою бассейна со многими фонтанами, из коих один, стоящий посредине, бьет на тридцать футов вверх. Кругом бассейнов поставлены восемь группов, изображающие реки Франции.
Здесь находятся также два бассейна, достойные примечания. Они поставлены один против другого. По углам их сделаны водометы, из которых вода составляет каскаду, или по многим уступам водяное разлитие.
Идучи от палат прямо, войдешь в превеликую аллею, ведущую к Аполлонову бассейну. В ней по обеим сторонам находятся древних и новых лучших мастеров работы, до шестидесяти статуй, на правой и на левой сторонах.
Пройдя Апполлонов бассейн, на хорошем месте построена на левой стороне большая оранжерея тосканской архитектуры10, наполненная разными деревьями и африканскими растениями, которые Н<икита> А<кинфиевич> по склонности своей к ботанике прилежно рассматривал.
На левой же руке { На левой руке -- слева. } достойна примечания колоннада, или место, окруженное разноцветными мраморными тридцатью двумя столбами ионического ордена с базами { База -- здесь: основание. } и капителями. Поблизости отсюда находится совершенная и бесподобная штука в искусстве и красоте славного Жирардона, называемая бани Апполлоновы. Она поставлена как бы в лесу, в долине, и состоит из трех группов под балдахинами из металлу, вызолоченные. Середняя представляет Апполлона у Фетиды, другие два группа означают тритонов11, кои поят коней сего бога.
В сей стороне находятся множество и других группов и фонтанов, достойных любопытства всякого путешествующего, если бы все подробно описывать, то надобно бы употребить слишком много времени, нежели сколько нам можно было на одно рассмотрение.
Замок Трианов12, или дворец, где великолепие, богатство и хорошей вкус видны повсюду.
Вход в него в железные вызолоченные ворота на пространный двор, окруженный мраморными столбами ионического ордена с пилястрами, придающими великую красу всему месту.
Замок Марли
Марли есть деревня, поселенная при реке Сене, отстоящая на одну малую милю от Версалии и на четыре мили от Парижа. Оный замок13 содержит сокращенно в себе все, что можно видеть увеселительного в садах, водах, в скульптуре и прочих украшениях.
Новою аллелею, ведущею на правую руку Версальской дороги, можно в час приехать в Марли.
Во внутренности главного замка стоит пространнейшая осьми-угольная зала, которая украшена мраморными пилястрами ионического ордена, четырьмя в симметрию сделанными каминами, большими зеркалами и картинами новейших лучших мастеров и резною превосходною работою.
Внизу великого пространства воды, куда славною машиною наполняется оная, поставлен групп белого мрамора, из коего происходит немалый водомет.
Потом представляется Бельведер { Бельведер -- от итальянскою belveder e -- "прекрасный вид "; так обычно н а зывается площадка для обзора. }, или так называемый Верхний сад. В нем пред прочими украшениями примечания достойны четыре медные группа, совершенного искусства.
Но что наипаче достойно всякого любопытства и подробнейшего рассмотрения, то состоит в машине, по имени сего места названной, которою проводится вода реки Сены из Марли в Версалию. Не можно довольно надивиться, каким образом могли унять сильное течение реки, запереть оную, не отрывая, и, наконец, основать в ней шлюзы с таким искусством и твердостию. Сие основание пребывает уже больше осьмидесяти лет без повреждения противу усиливающейся воды, трения льда и разлития реки.
Вода поднимается от горы Пикардийской множественным числом помп, или насосов, в разные бассейны, один выше другого сделанные, и ведется до большого бассейна аквадуком, имеющим пятьсот сажен длины и от четырнадцати до пятнадцати вышины.
Сия удивительная машина изобретена кавалером, де Виль называемым, и, уповательно, нигде не имеет себе подобной. К ней приставлен контролер строений, он имеет попечение как о содержании ее в надлежащем порядке, так и о починке, которая нередко случается от беспрестанного ее движения.
28-го <июля>. За несколько дней пред сим условились мы между собою с графом Николаем Петровичем Шереметевым, с князем Александром Борисовичем Куракиным, с князем Гаврилом Петровичем Гагариным и господином Зальдерном, чтобы съездить посмотреть монастыря, Сеин-сир 14 называемого, в коем воспитываются благородные недостаточные { Недостаточный -- не имеющий достатка: небогатый. } девицы, коих отцы служили отечеству и, будучи не в состоянии дать им пристойное воспитание, отдают их в сей монастырь. Но как без позволения в него войтить не можно, то мы накануне сего числа выпросили билет от главного попечителя и с ним отправились поутру в 9 часов. Прибыв в Версалию, заказали обед, а сами проехали в сей монастырь.
Сеинсир -- деревня поселенная, расстоянием на малую милю от Версалии. Людовик XIV основал предстательством { Предстательство -- х о датайство. } госпожи Монтенон в 1686 году общество монахинь под именем святого Людовика, которому он назначил ежегодного доходу сорок тысяч экю на содержание и воспитание двухсот пятидесяти молодых благородных девиц.
Сии девицы разделены на четыре класса, или возраста; первый возраст носит синюю ленту, второй -- желтую, третий -- зеленую, а четвертый -- красную.
Строение монастыря разделено на два флигеля снаружи, перед коими двор с двумя цветниками. Церковь находится на конце самого большого жилья. В ней на полу вставлена белого мрамора доска над гробницею госпожи Монтенон с надписанием, в коем означается, что ее предстательством заведено сие полезное училище. Образа в сей церкве работы господина Лагренея и других новых искусных живописцов.
Для удовольствования нашего любопытства надзирательницы водили нас по всем классам и показывали нам сих девиц рисованье, шитье и заставляли их петь, танцовать, говорить некоторые нравоучительные меж собою разговоры, водили на молитву и не оставили ничего, в чем они каждый день проводят.
Оттуда проехали мы в трактир, пообедали и после пошли тотчас в сад Версальский, в коем тогда пущены были все фонтаны для лангедокских депутатов, коих король тогда трактовал15.
сентябрь
15-го сентября, в день именин Никиты Акинфиевича16, были у обедни, пели молебен его ангелу. А обедали у нас и ужинали граф Николай Петрович Шереметев с приятелями и Залдерном, граф Александр Сергеевич с графинею и господин Хотинский, поверенный в делах, с секретарем господином Новиковым. И проводили весь день чрезвычайно весело. Сего ж числа приехал из Спа и князь Сергей Сергеевич Гагарин.
Наконец приблизился и день, столь для Никиты Акинфиевича радостный, то есть с 25 числа с девятого часу вечера начала Александра Евтиховна чувствовать боль, а 26-го поутру в середу в пять часов и десять минут разрешилась благополучно от бремени, и даровал бог к их утешению и всегдашнему желанию дочь, нареченную Екатерину17, которую и крестили в воскресенье 30 числа в 5 часов за полдень в том же доме, где мы стояли, при смотрении многих французов, любопытствующих видеть образ нашего совершения сего таинства.
октябрь
7-го октября. В первой раз новорожденная была в церкви и сподоблена святого причастия.
В конце сего месяца Александра Евтиховна, обмогшись { Обмогшись -- оправившись после болезни и т. п. } и пришед от чрезвычайной своей слабости в силу, выехала по долгу в первый раз в церковь принесть благодарение Всевышнему за благополучное освобождение ее от бремени.
Между тем приехали все русские из Спа, у вод находившиеся, а именно: барон Григорий Николаевич Строганов18 с баронессою и свояченницею, Михаила Савич Бороздин с супругою, Василий Алексеевич Кар19, Алексей Иванович Мусин-Пушкин20 и советник посольства Яков Иванович Булгаков21, которой у нас и жил, князь Николай Алексеевич Голицын22 и Петр Александрович Собакин. Мы, частые имея свидания, бывали вместе, отчего столько было весело, что почти не видали, как время проходило. К тому же и милорд Кери с супругою приехали. Тогда обеденные столы были иногда у нас, у русских, или у агличанки, госпожи Сеин-Лежер называемой, или у милорда Кери. Иногда званы были также и к французам.
ноябрь
В ноябре месяце начаты делать Никиты Акинфиевича и Александры Евтиховны мраморные бюсты русским пансионером г. Шубиным, из Рима возвратившимся. И чтобы более иметь время работать, то господин Шубин переехал к нам жить. А между тем всегда расказывал Никите Акинфиевичу о древностях римских и о всех достопамятных вещах, чем возбудил охоту видеть и Италию. А как новорожденная не в состоянии была понести беспокойства дорожного, то и оставили ее с хорошим присмотром в Париже.
С нами согласились вместе ехать Алексей Иванович Мусин-Пушкин и князь Сергей Сергеевич Гагарин. К тому же уговорили мы с собою провожатым и господина Шубина, по довольному его знанию италианского языка. Господин полковник Михаила Савич Бороздин с Петром Александровичем Собакиным вознамерились за нами же следовать.