Париж -- Шантильи -- Амьен -- Булонь -- Кале -- Дувр -- Кантербури (Кентербери) -- Лондон -- Ричмонд -- Лондон -- Кантербури -- Дувр -- Кале -- Самерс-Кормон -- Париж
"Париж и Лондон, два первые города в Европе, были двумя Фаросами моего путешествия, когда я сочинял его", -- наверное, под этим признанием Н.М. К а рамзина, сделанным в "Письмах русского путешественника", мог бы подписаться и Н. А. Демидов.
На землю туманного Альбиона Никита Акинфиевич ступал с противоречивыми чувствами.
С одной стороны, его не оставляло беспокойство за состояние здоровья су п руги, оставшейся в Париже в ожидании ребенка -- возможно, будущего наследника, продолжателя рода Демидовых и его славных традиций.
С другой стороны, ему не терпелось поскорее увидеть своими глазами все то, о чем он так много читал и слышал от самых разных людей, побывавших в Англии.
Что же так непреодолимо влекло Никиту Акинфиевича в эту страну?
Прежде всего -- экономическая мощь Англии, бурное развитие британской пр о мышленности. Понимая, что эта поездка не может быть продолжительной и вряд ли на сей раз удастся осмотреть предприятия, разбросанные по всей стране, Никита Демидов спешил как можно скорее вдохнуть сам воздух "европейской кузницы", составить первое представление о характере британцев и, быть может, прио т крыть для себя тайну их успехов на поприще науки, технического изобретател ь ства и промышленного производства.
Внук лучшего оружейника Петровской эпохи, сын крупнейшего в России заводовладельца и умелого русского металлурга, сам деятельный промышленник, Н. А. Демидов должен был использовать месяц лондонской жизни, подаренный ему судьбой, с максимальной пользой для своего "профессионального роста". Посещая Тауэр, он с особым интересом будет осматривать богатейшие коллекции оружия и вообще все, что изготовлено из металла. В Британском музее ("Кунсткамере") его внимание привлекут прежде всего естественнонаучные собрания, в том числе образцы руд и минералов. Не сможет он пройти мимо королевской обсерватории в Гринвиче -- всемирном центре точных измерений земной поверхности и наблюдений за тайнами Вселенной.
Однако любознательность Никиты Демидова далеко выходила за рамки практ и ческого предпринимательства и академической учености. Раз уж выбраться за пределы Лондона и поездить по стране не получается, то тем более важно осмо т реть все, что достойно внимания пытливого и просвещенного путешественника -- будь то прекрасные лондонские парки или восхитительные виды Темзы, короле в ские дворцы или благотворительные учреждения, собрания произведений искусства или массовые зрелища. Он слушает концерт в "ваксале" и присутствует на пост а новке в театре одной из трагедий Шекспира -- но не брезгует и цирковым пре д ставлением. Восхищается грандиозным собором святого Павла -- и обращает вним а ние на такую мелочь, как качество английских загородных дорог и лондонских мостовых. В королевском дворце лицезреет его величество Георга III с венц е носной супругой и всем монаршьим семейством -- и заинтересованно осматривает "сухопутную гофшпиталъ" для престарелых и увечных солдат и офицеров. Ему и н тересно все, он жадно впитывает все впечатления, не устает удивляться, восх и щаться увиденным, особо отмечая то, чему следовало бы поучиться у англичан.
Но посещение Англии -- это не только осмотр достопримечательностей, но и встречи с людьми, нашими соотечественниками и британцами -- вельможами и вое н ными, людьми науки и искусства, коммерсантами и священнослужителями. А еще, наверное, с простолюдинами, без общения с которыми трудно по-настоящему п о нять дух нации, ее скрытые возможности. Думается, внук тульского кузнеца, собственным трудом и талантом проложившего своим потомкам путь в верха общ е ства, понимал это лучше, чем любой другой русский вельможа из числа его с о временников...
Дни, проведенные Никитой Акинфиевичем в Лондоне, по насыщенности впеча т лениями и по важности наблюдений, пожалуй, особо значимы на общем фоне его европейского путешествия. Время словно уплотнилось, и сама поездка напоминала не столько развлекательный круиз, сколько деловую командировку, отчет о кот о рой следовало дать прежде всего самому себе. Все увиденное в эти неполные пять недель требовало вдумчивого осмысления, к чему так располагали ожидавшие его долгие дороги на обширных пространствах Европы.
12 -го <мая 1772 г.>. После обеда, собравшись совсем, простились с Александрою Евтиховною и с г. Берлиром, с своею фамилиею по просьбе нашей сюда приехавшим, и просили его, чтобы они с нею завсегда были и не оставляли в ее состоянии и чаще об ней к нам писали.
Потом, севши в карету, в 4 часа пустились в Англию с князем Сергеем Сергеевичем Гагариным. Ехали через городок, св. Дионисий называемый, и остановились ночевать в Шантильи, сделав 10 почт { Почта -- здесь: расстояние между почтовыми станциями. "Сделать 10 почт" означало покрыть расстояние, равное десяти прогонам от станции до станции. }.
13-го. Вставши, осмотрели сад и преогромный замок, или увеселительный дом, принадлежащий принцу Конде, который положением места весьма приятен. Причем украшен лугами, прудами, превеликими каналами, парком, на несколько верст окружающим, рощами и фонтанами, а посредине поставлена медная конная статуя искусного генерала принца Конце1.
Проезжали через города Амиен, Абевиль, Монтрель и Булон { Булон -- Булонь ( Boulogne ). } и переехали в два дни 33 почты и прибыли 14 <-го> в ночи в 11 часов в Кале. Город был заперт, и мы принуждены были переночевать в дурном постоялом дворе.
15-го. Вставши весьма рано, наняли яхту для переезда морского перешейка, а между тем ходили по городу, пока приготовлялся нам съестной запас на судно. Город Кале построен при заливе сего имени противу Дувра. Получа от коменданта сего города паспорт и снабдившись потребным, перебрались на яхту, договорясь в цене с капитаном, отвалили от берегу и при благополучном ветре плыли с небольшим 5 часов, где от трясения каретного отдыхали и пользовалися разными представляющимися видами, смотря на оба берега. Наконец пристали в Дувр и, выходя из суда, окружены были немалым числом зрителей, любопытствующих нас видеть, и работниками, кои спрашивали, не надобно ли нам что-нибудь нести. Здесь примечено было немалое различие, как в одеянии, так и во всех ухватках, между французами и агличанами, столь близкими соседами.
Вышед на берег, отослали наши чемоданы и сундуки по обыкновению для осмотру в таможню, а сами между тем ходили в контору менять французские деньги на банковые аглинские билеты к банкиру, называемому Мене. От него ходили по городу; он поселен на самом берегу залива против Кале в 7 малых милях с четвертью расстоянием. Здесь содержатся от партикулярных контор пакетботы, или яхты, для переезда в Кале и в Остенде. Город Дувр есть один из числа пяти портовых городов.
Пришед на постоялый двор, пополдничали и нарочно за столом английского потребовали пива, затем, что во Франции ни за что найтить его не можно по притчине контребанды { Контребанда -- контрабанда. }. А между тем нам запрягли почтовых лошадей, и, увязав принесенные сундуки из таможни, в хороших каретах поехали по дороге, какой желать лучше не можно. Она не вымощена, а насыпана песком с мелкими камешками, гравье { Гравье -- гравий (франц. gravier ). } называемыми, и столь хорошо убита { Убивать -- здесь: плотно укатывать. }, что ни в какое ненастное время грязна не бывает. К тому же всем телегам, для тягостей употребляемым, запрещено иметь возы узкие для того, что широкие ее убивают и сглаживают, а не портят и не делают колей, которые обыкновенно на не мощенных камнем дорогах видимы бывают. К тому ж положен и указный { Указный -- здесь: официально установленным, разрешенный. } вес, сколько должно класть на телегу. Для наблюдения сего в воротах сделаны весы, коими в одну минуту узнать можно, сколько кто везет весом. От сего происходит, что дорога никогда не портится да и лошади не надсаживаются.
Почтовые кареты, которые держат на почтовых дворах, подобны нашим. Их продают сот от семи до осьми. Мы взяли одну четвероместную для людей. А лошади такие, какие у нас за лучших покупаются.
Таким образом, посредством гладкой дороги, проворной и скорой езды, и притом на хороших лошадях, перебежали в короткое время шестнадцать миль и приехали из Дувра в город Кантербури2, куда приехавши засветло, смотрели кавалерского полка хороших лошадей. Оне все серые в яблоках числом для тысячи двух сот человек. Потом ходили по городу. Он почитается столицею графства Канского { Графство Канс -- (атл. Ken t) во французском произношении. }, нарочито пространен, стоит на реке Стуре. Кантербури, древнейший город в Англии, как у нас Новгород. В нем резиденцию имеет примас { Примас -- глава англиканской церкви. } всей Англии и первой епархии. Из всех украшающих прежних зданий осталась только одна, нарочитой архитектуры, Соборная церковь.
16-го. Из Кантербури выехали в 9 часов поутру, ночевав на преизрядном постоялом дворе. Переехав с небольшим в семь часов пятьдесят семь миль, прибыли в Лондон в половине пятого часа и пристали к нашему священнику г. Сомборскому, при министерстве здесь находящемуся. Он нас немедленно проводил в нанятую для нас квартиру, в улице, Кондит-стрит называемой, поблизости господина Мусина-Пушкина3, министра российского императорского двора, живущего в Вестминстере.
17-го. Переночевав, ездили к господину Пушкину, коему вручили рекомендательное письмо от графа Никиты Ивановича Панина4. Он нас принял очень ласково и звал к себе в Ричмонд обедать, потому что двор тогда там находился.
На другой день, то есть 18-го, ездили по городу и смотрели все его знатные строения.
Город Лондон, как всем уже известно, есть столица Великобритании, наибогатейший и цветущий как знатною торговлею, так и великолепным зданием. Чрез него протекает превеликая река Темза, или Тамис, и делает его наиспособнейшим для отправления торговли городом. В него из-за трехсот миль привозят с изобилием дров и уголья каменного, несмотря на то, что поблизости довольно оных имеется.
Сей город считается числом жителей не менее Парижа и несравненно отличествует в Европе военным флотом, разными науками, особливо математическими художествами и полезным рукоделием { Рукоделие -- здесь: буквальный перевод слова "мануфактура". }.
Улицы его все освещены бывают по ночам посредством фонарей, поставленных на столбах не в дальнем между собою расстоянии. Подле дворца находятся два прекрасные парка Сейн-Жимсис и Гейд-парк называемые5.
Для переписки в городе и за несколько миль от него можно посылать письма в вес одного фунта, заплатя за них только одну аглинскую монету пенсу, или пенни { Пенни (penny), во множественном числе -- пенсы (pence), медная монета, 1/12 шиллинга и 1/20 фунта стерлингов. }, -- около двух копеек на российские деньги.
Здесь, так, как и в Голландии, отдают на страх { Отдавать на страх -- стр а ховать. } корабли и домы от пожару за умеренную цену.
Биржа, стоящая на берегу Темзы, составляет огромное строение, где собирается пошлина со всех судов, приходящих из чужих краев.
Чрез Темзу построены три моста весьма твердой и прочной архитектуры. Один называется Лондонским, другой Вест-Минстерским, а третий Блакфрияр6.
Подле Лондонского мосту сделана пирамида в память бывшего при Карле Втором пожара7 в 1666 году, в который сгорело 13 200 домов.
Биржа построена весьма хорошей архитектуры с королевскими внутри двора статуями. В нишах среднего жилья находится множество богаделен, содержимых на иждивении частных людей, а гошпитали гораздо лучше выстроены, нежели королевский дворец.
Город Лондон разделяется на два, на Сите -- старый, где весьма узкие улицы, и на Винст-Минстер8, построенный широкими улицами, которые для пеших по обеим сторонам выстланы с повышением диким камнем, отчего на них и во время ненастья грязи не бывает.
Сего числа заезжали и в Академию художеств9, потому что она тогда была отворена. Мы в оной видели труды аглинских художников, картины живописцов, чертежи архитекторов и статуи резчиков, о коих можно сказать без пристрастия, что оные в сих художествах и разных выдумках, выключая математику, с французами равняться не могут.
19-го. Были во многих лавках и заходили поблизости в соборную церковь святого апостола Павла10. Сия церковь снаружи огромностию, великолепием и прочим сооружением архитектуры, резною и железною чрезвычайною работою не уступит никакому знатному в Европе зданию. Их можно почесть только две: святого Петра в Риме и здешняя. Естьли кто их рассмотрел с примечанием, тот ни на какие уже другие церкви дивиться не будет.
На фронтоне находится барелиев, высеченный из камня, изображающий проповедь святого апостола Павла. Двери, украшенные мраморною обделкою, представляют некоторые места из священной истории. Вся железная работа дверей окончена и выработана с удивительным терпением; а особливо при входе на крилосе { Крилос -- крылос. } и кругом хор купола. Здесь чрезвычайно хорошая живопись Иакова Торонгиля11, из первых аглинских живописцов, какие были прежде, а позолота кругом олтаря соединена с лапис лазули. В приделе, где читаются утренние молитвы, находятся золотые сосуды, а пол во всей церкви мраморный.
Перед церковью на восток поставлена статуя королевы Анны12 на пиедестале с четырьмя народами: Великобританиею, Франциею, Ирландиею и Америкою.
Как фигуры, так и статуя сделаны все нарочито хорошо из мрамора.
Сказывали нам, что все сие здание в сорок лет окончил славный архитектор Христофл Врен13 и вся работа произведена при одном каменного дела мастере Стронге. Она имеет 500 футов длины и с портиком по другую сторону 249 ширины, а в окружности 2292 фута. Наверху поставлен крест вышины в десять футов.
20-го. Званы были к г. Аткинсу обедать и потчеваны были всеми аглинскими кушаньями.
21-го. А сего дня к милорду Фитсу, где было довольное число знатного дворянства.
22-го. Обедали у Петерсона, а после ездили в театр и видели в действии славного Гарика14. Тогда представлена была Шакеспирова трагедия.
23-го. Просидели дома за дождем, были у нас во весь день русские, при посольстве находящиеся.
24-го. Ходили смотреть церковь игуменства, Вест-Минстерского 15 называемого. Оно славно своими древностями, архитектурою, коронованием и похоронами королей Великобританских, также гробницами великих мужей, кои здесь находятся: именно ж Невтонова и Милтонова16, известных в Европе людей, первый в математике, а другой в стихотворстве преимущественно прославились, а последний особливо книгою "Потерянный Рай". Они оба могут назваться украшением Англии. Также живописца шевалие Кнеллера17, архитектора Врена, построившего Соборную церковь, милорда Стангопа, бывшего посланником в Испании, который в 1708 году взял Порт Магон18 на Средиземном море. Великолепная гробница его украшена большою пирамидою из египетского полированного мрамору чрезвычайною резною работою, пристойно его званию, заслугам и достоинству. Другая, сделанная иждивением публики { Иждивением публики -- на частные пожертвования. } морскому капитану Корнвалю, прославившемуся храбростию противу французов на море в 1743 году, где он и жизнь свою скончал. Гробница, посвященная беспримерному стихотворцу Шакеспиру сооруженная насчет публики, хорошего вымышления { Вымышление - здесь: исполнение. }.
25-го. Ходили в крепость, или по-аглински называемую Башню 19.
При входе виден написанный над воротами лев, где их и живых показывают, также барсов, леопардов, рысей, орлов, обезьян и других зверей и птиц. Здесь в первом и одном еще месте нашли мы, что барсы плодятся в Европе.
Здесь также находится монетныи двор, где делают золотые, серебряные и медные деньги и всякие медали.
В палате, хранящей царские регалии, имеется великое число государских корон, в коих они короновались, скипетров, держав, браселетов { Браселет -- бра с лет. } с драгоценными каменьями. Также золотые кресты (один из них завсегда носится перед королем во время коронования), меч милости между двух мечей правосудия и золотые шпоры. Орел { Орел -- здесь: большой кубок. }, где содержится масло для миропомазания государей, также и ложка. Штатская корона, которую король надевает, присутствуя в парламенте. На ней один изумруд в семь дюймов в окружности, лучший жемчуг и красный яхонт, неоцененный, подаренный блаженные и вечнодостойные памяти государем императором Петром Первым20. Солонка, сделанная фигурою башни, она ставится на стол государский в день их коронования; превеликая серебряная купель с вызолоченными двумя вазами и фонтанами; и множество других вещей, достойных примечания.
В оружейной палате государи представлены на лошадях, одетые в самые богатые латы, чем делают хороший вид.
Арсенал, один из первых любопытных вещей в крепости, да и лучший изо всей Европы, которому подобного мы нигде не видали. В нем все достойно удивления: разные копья, карабины, ружья со штыками, алебарды, шпаги, пистолеты и всего протчего такое количество, что достаточно вооружить до 100 000 человек. Здесь сделаны разные фигуры из оружия, Солнце, Орден Подвязки21, Юпитер, гидра, органы, полумесяцы наподобие пушечных батарей; все повешено по порядку, прибрано, вычищено и сохраняемо надлежащим образом.
Сверх того, здесь показывали нам все оружия, взятые флотом у Филиппа Второго, короля испанского, в царствование Елизаветы22; и притом тот топор, коим отрублена голова Анне Болонской23, матери Елисаветиной.
Внизу под арсеналом хранится тяжелая артиллерия, множество пушек и мортир нового изобретения, из коих поотменнее одна пушка чрезвычайной работы, называемая карманным Елисаветиным пистолетом, -- мортира, бросающая девять бомб одним выстрелом. Также достойны примечания шесть большие мортиры, бросающие на две мили двухсотфунтовые бомбы; пушка, сделанная для принца Генриха24, которой одна работа стоит 200 фунтов стерлингов; машина, составленная из маленьких мортир, бросающая одним выстрелом тридцать каркасов { Каркас -- здесь: зажигательное ядро (англ. carcass). }; колокол, в коем может опущен быть человек на дно моря для привязания какой-либо вещи с намерением оную вытащить. Здесь имеются также в готовности станки, лафеты и другие военные орудии в порядке и готовности на употребление.
В сей же крепости находится и адмиралтейство с пространным магазейном для съестных припасов на королевские корабли. 26-го ездили смотреть сухопутную гофшпиталь, называемую Шелсея 25, -- великолепное здание на самом лучшем положении места при реке. Между оною и домом находится увеселительный сад для прогуливания с прудами и каналами. Здесь содержатся офицеры и солдаты, престарелые и увечные, не способные более продолжать их службу Отечеству. На одной стороне с прихода в середнем и главном жилье находится превеликая зала, где все они обедают, а по другую сторону церковь, флигели в четыре этажа, в них две залы и 26 горниц жилых, весьма чисто содержанных. Двор весь вымощен камнем, посредине его поставлена медная статуя короля Карла Второго на белом мраморном пиедестале.
Солдаты сего инвалидного дому носят мундир красный с синим подбоем. Им вся одежда, белье, пища и дрова идет казенное; также и на мелкие издержки даются сверх того особливые деньги.
Отсюда заезжали в Ботанический сад26, где видели превеликие кедры и другие в оранжерее произрастения.
В вечеру были в Ренела27. Строение чрезвычайно хорошее, сделанное наподобие круглой залы, в стенах ниши, в коих можно сидеть, разговаривать, пить чай, кофе, мороженое и другие напитки; да и находятся всякие холодные кушанья у содержателей. Притом можно пользоваться музыкою вокальною и инструментальною. Она освещена множеством маленьких хрустальных лампад, обвешенных по стенам гирляндами. Здесь сбирается лучшее дворянство и купечество, ибо цена для простого народа довольно велика: за вход платится по полугинеи { Гинея -- золотая монета достоинством в 21 шиллинг. } с человека.
27-го. Писали в Париж письма к Александре Евтиховне и ездили в лавки покупать ей в гостинцы на платье разных материй.
28-го. Смотрели морскую гофшпиталь28. Строение огромное, кое может почесться в числе первых и лучших города Лондона зданий, состоящее в двух флигелях, идущих к реке. Посреде оных находится церковь и зала, в коей плафон хорошей живописи, изображающий короля Вильгельма Третьего, королеву Марию, его супругу29, королеву Анну, Георгия Первого30 с королевою, в царском одеянии, с знаками, пристойными королям Великобританским, и с корабельными орудиями, что все чрезвычайно хорошо написано и собрано. Над дверьми вместо наддверных картин, в картуше; большими золотыми литерами написаны имена тех добродетельных людей, кои дали вкладу в сей инвалидный морской дом, или гофшпиталь, в коем содержится матросов от двенадцати до пятнадцати тысяч человек.
Сего здания нижнее жилье украшено дорическим орденом, а верхнее коринфическим; фасада же к реке резною редкою работою. Позади его находится превеликий зверинец с аллеями и королевским домом, наверху которого обсерватория31; в оной живет астроном королевский и содержит самонаилучшие телескопы.
Отсюда ездили до места, называемого Шута Рэгиль. Оно стоит на превысокой горе на берегу реки, откуда весь город и кругом миль на пятнадцать видно; где мы в большем доме и обедали.
29-го. В вечеру были в ваксале, который аллеями и выгодным местоположением делает наипрекрасный сад. Он начинается в семь часов, а кончится в одиннадцать; во все сие время поют певцы и певицы и дают концерт; и как скоро станет смеркаться, то иллюминуется весь фонарями, развешенными на деревьях и в аллеях гирландами. Посредством превеликого от оных освещения можно в нем прогуливаться с удовольствием и приятностию в хорошую погоду, лучше несравненно вечером, нежели днем, затем, что тогда беспокоит сильный жар; если же пойдет дождь, то от сего сделаны для защищения крытые аллеи. В десять часов на полчаса перерывается музыка, и все собрание обращается смотреть удивительным искусством из жести сделанный каскад. Тогда представляется гора с выпуклыми камнями, обросшими от времени травою и деревьями, между коих падает с великим стремлением и шумом вода, которая в некоторых местах разделилась на малые биющиеся ручьи; в других видны замерзлые от холоду сосульки. Все сие столь живо уподоблено и такая обманчивая мечта, что почти с натурою распознать нельзя, что за редкость почесть можно. После сего восхищающего зрелища продолжается с полчаса музыка, потом ужинают или разъезжаются.
30-го. Писали письма и были у обедни.
31-го. Обедали у нашего священника господина Самбурского, а после ездили прогуливаться в Королевский сад, Кензинстон 32 называемый, с королевским домом, весьма хорошо построенным.
Сие место очень красиво прудами и рощицами. Здесь находятся китайская пагода, или капище, наподобие наших высоких колоколен, но только с тою разницею, что на каждом оной ярусе снаружи вокруг обвешена колокольчиками, от которых во время ветров бывает звон; разные храмики, развалины, острова с стадами, пасущимися по зеленеющим пригоркам и лугам, что все представляет наиувеселительное зрелище. Сады его на четыре мили простираются, и всегда летом по вечерам находится в них великое множество народа. Знатные и лучшие люди съезжаются сюда в шесть часов. Во дворце нашли мы нарочито знатные картины и пребогатые обои. Здесь встретились мы с послами: датским, цесарским { Цеса р ским -- имперским (т.е. императора Священной Римской империи), венскою двора.} и нунциусом { Нунциус -- нунций, постоянный дипломатический представитель папы римского в данном государстве. } папским Фагнером, бывшим в нашей армии волонтером { Волонтер -- доброволец. }; также и с итальянскою маркизою Лепри; и с ними во все время проходили с удовольствием.
июнь
1-го. Прогуливались в Гейд-Парке. Он гораздо более прочих парков и присоединен к Кинзингтону. Увеселения сего парка привлекают множество господ обоего пола прогуливаться верхом и в каретах и пользоваться здоровым воздухом. И действительно, пространное сие место разными приборками, зеленеющими лугами, прохладными рощами, аллеями, обширными прудами, извивающеюся речкою составляет наивыгодное и приятнейшее гульбище, тем наипаче, что находится внутри города.
4-го. Поутру в одиннадцать часов смотрели разные весьма искусно и удивительно сделанные механические штуки: медные вызолоченные часы с курантами, с хрустальными каскадами, украшенные разноцветными дорогими камнями и жемчугом; между множеством хитро в действие приведенных сих штук есть автоматы, играющие на флейтраверсах, также птички, на деревьях поющие. На других цветы и кустарники, подделанные нельзя живее из камнев, как натуральные распущаются. Над ними сидящие бабочки представляются в движении, и кажется, будто взлетают. На иных гнезды с маленькими птичками, питаемыми матерьми, и корм, состоящий в одной жемчужине, так скоро оборачивается, будто оного великое количество. На многих извиваются змеи, подведенные под естественное тело так, что почти узнать не можно. Все сии драгоценные вещи поставлены в превеликой зале, хорошо убранной; а на передней стене вделаны короля и королевины портреты, кои чрезвычайно искусно разными огнями как бы в переменных сияниях освещены бывают.
Все сии замысловатой механики произведения, оконченные чистою отделкою с долговременным трудом и великим иждивением, заслуживают любопытное внимание зрителей. За вход в сию залу платят по половине гинеи.
5-го. Смотрели Кунсткамеру, или так называемую Museum 33 собрание вещей, надлежащих до истории натуральной, кои хранятся в преогромном доме. Все множество оного горниц наполнены великим числом разновидных чучел, змей, птиц; в банках, спиртом налитых, хранятся разные насекомые; также раковинами, бабочками, червями, рудами, камнями, окаменелостями, кораллями, мадрапорами, корнамонами, в хрусталь превращенными, и другими редкими вещьми, коим описание заключается в пятидесяти книгах. Здесь также показывают вновь найденный секрет, помощию которого весьма искусно подкрашивают глину для делания из нее вазов на италиянской манер. Оный потерян был в Риме, а найден находящимся в Неаполе министром Гамильтоном34, великим антикварием, или знатоком в древности.
Отсюда заезжали в дом, где ездят, стоя на лошадях { Далее описывается цирковое представление. }, разными образами, то есть скача на них, перепрыгивают, ложатся, становятся вниз на седло головою, заставливают иных лошадей отгадывать карты, другие подают бич, некоторые подымают шляпу и носят, как лягавые собаки. Иная сердится на портного и не хочет весть его в парламент и проч.
Здесь также разные делают штуки и балансеры. За все смотрение платится только по два шилинга с человека.
Напротив заходили смотреть великана, не весьма великого, но складного и пригожего.
6-го ездили смотреть загородный дом милорда Тилнея, отстоящий на восемь миль от города. Он построен на чрезвычайно хорошем месте; окружен прудами и рощами; убран довольно хорошо; может быть, он бы гораздо богатее еще сего был мебелирован, если бы сам хозяин его в нем жил или бы, по крайней мере, в Англии находился, но не может в отечестве показаться по причине особливого преступления и затем принужден был немедленно скрыться.
10-го. Поутру в 11 часов ходили в церковь слушать обедню, после гуляли в парке Сеин Джимжис, или парк святого Иакова. Он в окружности имеет две мили, и в приятных взору аллеях прогуливание простирается на тысячу шагов в длину. Там виден канал, наполняющийся из-под земли водою приливом и отливом реки Темзы. Местоположение сего парка наиприятнейшее, тем наипаче, что он стоит подле дворца и всегда найтить в нем можно собрание знатных людей, особливо в летний вечер, где сходятся воспользоваться воздухом и разговорами. Здесь во всех публичных гульбищах кланяются только один раз, то есть поклоняся одиножды, после хотя много раз проходить будешь или говорить с первою милади {} М и лади -- миледи (под влияние написания mylady), "первая милади" -- имеется в в и ду королева., но не снимая шляпы.
Оттуда проехали обедать к милорду Керию, а на вечер ездили посидеть к одному английскому дворянину, Парадису называемому, бывшему долгое время в Америке консулом. Он по возвращении оттуда по многом испытании и разборчивости законов принял наш греческий { Т. е. принял православие. } со всею своею фамилиею: сыном, снохою и внуками.
11-го. Обедали в Ричмонде у господина Мусина-Пушкина и с ним простились, вознамерясь возвратиться в Париж.
12-го. Обедали у милорда Фипса, а после обеда ездили гулять в сад, Кенгтон называемый.
13-го. Званы были ужинать к господину Аткинсу и проводили время с его фамилиею со удовольствием.
14-го. Поутру в 12 часов ездили во дворец, видели короля, королеву, принцов и принцесс, их детей и весь двор. После обеда ходили смотреть картин, содержащих сожжение и истребление нашим флотом турецкого, что произошло при Чесме35. Оне писаны с довольным искусством; особливо же удачливо представлено в них действие огня.
15-го. Поутру ездили по лавкам, а к вечеру собиралися и приуготовлялись в наш возвратный путь.
16-го. В десять часов пришли в церковь, отслушали обедню, обедали со многими при посольстве находящимися русскими господами у священника Самборгского, человека весьма достойного и любезного; и, не хотя с ним расстаться, просили его еще прежде проводить нас до Парижа; и, простившись со всеми знакомыми, отправились с ним из Лондона в 12 часов. И чрез восемь часов приехали в Кантербури, где отужинали и ночевали.
17-го. В семь часов выехали, а в девять часов приехали в Дувр: где пообедали и запаслись провизиею, которой приказали взять и на яхту, которую нанявши, отвалили и, плывши не с большим ветром, пристали к Калевской пристани в 8 часов пополудни, где в таможне осмотрели все наши сундуки. Здесь ночевали мы в хорошем оберже { Оберж -- постоялый двор, гостиница (франц. auberge). } у содержателя, называемого Десейна.
15-го. От местечка, называемого Ссшерс Кормону, и 19-го во весь день продолжали предприятой путь.
В Англии употребляются следующие деньги: фунт стерлинг, содержащий 4 крона, или 440 наших копеек. Крон -- 5 шиллингов стерлингов, или 110 наших копеек, гинея -- 21 1/2 шиллинг стерлинг, или 473 наших копеек, грат -- 4 фенинга штер, или 7 1/3 наш. коп., фердинг { фенинг -- пенни, фердинг -- фартинг (farthing). } 1/2 -- 1/4 наш. коп., фенинг стерлинг -- 4 фердинга, или 1 5/6 наш. копейки.
При свешивании же тяжелых и простых товаров употребляется вес, авер дюпоа {Приводимая система измерения веса (du poids) применялась во Франции до 1795 г. -- до перевода на десятичную систему. } называемый, которого разделение есть следующее: тонна содержит 20 центнеров, центнер -- 112 фунтов, фунт -- 16 унций, унция -- 8 драхм, драхма -- 3 скрупеля { Унция, драхма, скрупул ("скр у пель") -- единицы измерения массы, применявшиеся в аптекарской практике и при взвешивании драгоценных металлов. }.