-- И васъ не поразило это извѣстіе, Уарденъ?-- спросилъ Гэрдаль,-- Очень хорошо! Вѣдь вы вчера были ея лучшимъ другомъ и можете понимать ее.
-- Прошу извинить меня, сэръ,-- возразилъ слесарь.-- Я не говорилъ, что понимаю ее. Ни объ одной женщинѣ не отважусь я этого сказать. Но это происшествіе не столько меня поразило, сэръ, какъ вы ожидали, нѣтъ.
-- Почему же?
-- Я видѣлъ, сэръ,-- отвѣчалъ съ явнымъ отвращеніемъ слесарь:-- я видѣлъ въ разсужденіи ея нѣчто такое, что поселило во мнѣ недовѣрчивость и безпокойство. Она попала въ дурное общество,-- какъ, и когда, не знаю; но домъ, ея служитъ, по крайней мѣрѣ, пріютомъ разбойнику и душегубцу, въ этомъ я убѣжденъ. Вотъ что, сэръ. Теперь вы все знаете.
-- Уорденъ!
-- Я видѣлъ это своими собственными глазами и для нея желалъ бы быть полуслѣпымъ, чтобъ только могъ не повѣрить своимъ глазамъ. До сихъ поръ я хранилъ тайну про себя и знаю, что отъ васъ ея никто не узнаетъ; но, говорю вамъ: собственными своими глазами -- а я тогда былъ бодръ и свѣжъ -- видѣлъ я однажды вечеромъ, послѣ сумерекъ, въ сѣняхъ ея, того разбойника, который ранилъ и ограбилъ господина Эдварда Честера, и въ ту же ночь встрѣтился мнѣ.
-- И вы не постарались захватить его?-- живо спросилъ Гэрдаль.
-- Сэръ,-- отвѣчалъ слесарь.-- Она сама помѣшала мнѣ, удерживая меня всѣми силами; она висѣла на мнѣ до тѣхъ поръ, пока тотъ скрылся. И слесарь разсказалъ подробно все, что произошло въ извѣстную намъ ночь.
Разговоръ этотъ велся тихимъ голосомъ въ маленькой гостиной слесаря, куда честный Уарденъ проводилъ гостя съ самаго его прибытія. Гэрдаль пришелъ съ просьбою проводить его къ вдовѣ, своимъ вліяніемъ помочь ему уговорить ее. Это-то обстоятельство подало поводъ къ описанному разговору.
-- Я остерегался,-- сказалъ Габріель: -- говорить объ этомъ кому-нибудь, потому что ей не принесло бы это никакой пользы, а легко могло бы повредить. Признаться, я всегда надѣялся, что она сама придетъ ко мнѣ и откроется, объяснивъ дѣло; я нарочно не разъ намекалъ ей на это, но она никогда не касалась предмета и говорила о немъ развѣ только взглядомъ. Разумѣется,-- продолжалъ добродушный слесарь: -- этотъ взглядъ говорилъ многое, больше, чѣмъ куча словъ. Между прочимъ, въ немъ видно было: "не спрашивайте меня, ради Бога", такъ что и въ самомъ дѣлѣ я ужъ не спрашивалъ ни слова. Вы почтете меня за стараго дурака, знаю, сэръ... Называйте меня дуракомъ, если угодно.
-- То, что вы сказали мнѣ, сильно меня тревожитъ,-- сказалъ Гэрдаль, помолчавъ немного.-- Какъ вы объ этомъ думаете? Что вы изъ этого заключаете?-- Слесарь покачалъ головою и смотрѣлъ, пожимая плечами, въ окно на смеркающійся день.
-- Вѣдь не можетъ быть, чтобъ она вторично вышла замужъ?-- сказалъ Гэрдаль.
-- Конечно, нѣтъ, не давъ намъ знать, сэръ.
-- Можетъ статься; впрочемъ, можетъ быть, она опасалась, что мы станемъ возражать ей, упрекать, оставимъ ее. Положимъ, что она необдуманно вышла замужъ,-- это не совсѣмъ вѣроятно, при ея одинокой и однообразной жизни,-- что мужъ ея потомъ оказался бездѣльникомъ: она, разумѣется, будетъ покрывать его и вмѣстѣ мучиться его преступленіями; тутъ нѣтъ несбыточнаго; все это шло бы къ смыслу ея вчерашнихъ рѣчей и совершенно объяснило бы ея поведеніе. Думаете ли вы, что Бэрнеби знаетъ объ этой связи?
-- Рѣшительно не могу сказать, сэръ,-- отвѣчалъ слесарь, покачавъ головою.-- Да отъ него и добиться ничего нельзя. Если въ самомъ дѣлѣ такъ, какъ вы полагаете,-- я боюсь за молодца: онъ будто нарочно созданъ для того, чтобъ быть орудіемъ для достиженія дурныхъ цѣлей...
-- Вѣдь невозможно, Уарденъ,-- сказалъ Гэрдаль еще тише прежняго:-- чтобъ эта женщина ослѣпила насъ и такъ долго обманывала? Невозможно, чтобъ эта связь заключена была при жизни ея мужа, и чтобъ мужъ ея и моя братъ...
-- Боже мой, сэръ!-- воскликнулъ Габріель, прерывая его.-- Какъ вы могли подумать такія вещи! Была-ль на свѣтѣ дѣвушка, подобная ей, двадцать пять лѣтъ назадъ? Свѣжая, пригожая, веселая, свѣтлоокая дѣвушка! Вспомните, что это за женщина была нѣкогда, сэрѣ. Даромъ, что я старикъ, у котораго дочь невѣста, а и теперь грустно, какъ подумаю о томъ, что она была, и что теперь. Всѣ мы перемѣняемся, но отъ времени; время честно дѣлаетъ свое дѣло, и я о немъ не забочусь. Пусть кукушка хлопочетъ о времени, сэръ. Умѣй съ нимъ только обходиться, а оно добрый малый, который никого не обманываетъ. Но заботы и горести (которыя и ее перемѣнили), вотъ дьяволы, сэръ,-- скрытные, непримѣтные, невидимые дьяволы,-- которые губятъ роскошнѣйшіе цвѣтки въ Эдемѣ и въ одинъ мѣсяцъ разрушаютъ больше, нежели время можетъ разрушить въ годъ. Вообразите только сами, что за дѣвушка была Марія прежде, чѣмъ несчастіе постигло ее, и скажите, возможно ли такое подозрѣніе?
-- Вы добрый человѣкъ, Уарденъ -- сказалъ мистеръ Гэрдаль:-- и совершенно правы. Я такъ долго раздумывалъ объ этомъ предметѣ, что каждая бездѣлица всегда возобновляетъ во мнѣ подозрѣніе. Вы совершенно правы.
-- Не потому, что я прежде Роджа сватался за нее и получилъ отказъ,-- воскликнулъ слесарь съ оживленнымъ взоромъ, твердымъ, звонкимъ голосомъ:-- не потому, говорю я, что она была слишкомъ хороша для него. Она и для меня также была бы слишкомъ хороша. Но въ самомъ дѣлѣ, она была слишкомъ хороша для него, и онъ не совсѣмъ стоилъ ее. Не то, чтобъ я хотѣлъ осуждать покойника, нѣтъ, я хочу только показать вамъ, чѣмъ она была нѣкогда. Что касается до меня, я сохраню въ своемъ сердцѣ ея прежній образъ, и когда подумаю о немъ и о причинахъ, которыя такъ измѣнили ее, то остаюсь ея другомъ и стараюсь возвратить ее къ спокойствію. И, чортъ меня возьми, сэръ,-- воскликнулъ Габріель:-- извините за выраженіе,-- я дѣлалъ бы то же, еслибъ она выходила замужъ хоть за пятьдесятъ разбойниковъ въ годъ, и, вопреки Мартѣ, до послѣдней минуты сталъ бы смѣло утверждать, что это нисколько не противорѣчитъ протестантскому молитвеннику!
Какъ будто темная комнатка наполнена была густымъ туманомъ, который вдругъ провалъ, и она опять просвѣтлѣла: такъ вдругъ прояснило собесѣдниковъ это изліяніе чувствъ добраго слесаря. Мистеръ Гэрдаль почти такимъ же яснымъ и полнымъ голосомъ воскликнулъ: "Славно сказано!" и пригласилъ Уардена отправиться съ нимъ немедленно. Слесарь охотно согласился; оба сѣли въ наемную карсту, стоявшую у дверей, и поѣхали.
На углу улицы они вышли, отпустили кучера и отправились пѣшкомъ къ дому вдовы. На первый стукъ въ дверь отвѣта не было. На второй тоже. Но когда они въ третій разъ постучались нѣсколько громче, рама окна тихо приподнялась, и пріятный голосъ воскликнулъ:
-- Гэрдаль, любезный другъ! Чрезвычайно радъ васъ видѣть. Какъ вы похорошѣли съ тѣхъ поръ, какъ мы видѣлись въ послѣдній разъ! Я никогда не видалъ васъ такимъ свѣжимъ. Хорошо ли поживаете?
Мистеръ Гэрдаль взглянулъ въ окно, откуда выходилъ голосъ, хоть это и не нужно было, чтобъ узнать говорившаго. Мистеръ Честеръ дѣлалъ ему знаки рукою и привѣтливо улыбался.
-- Дверь сейчасъ отопрутъ,-- сказалъ онъ,-- Никого не случилось на эту пору внизу, кромѣ больной, дряхлой старухи. Вѣдь вы извините ея слабость? Еслибъ она была что-нибудь познатнѣе, у ней была бы подагра. Но какъ она простая работница, не болѣе, то у нея ревматизмъ. Это естественныя различія состояній, любезный Гэрдаль, будьте увѣрены.
Мистеръ Гэрдаль, котораго лицо, какъ скоро услышалъ онъ этотъ голосъ, опять приняло свое недовѣрчивое и мрачное выраженіе, отвѣчалъ легкимъ поклономъ и отворотился отъ говорящаго.
-- Все еще не отперли?-- сказалъ мистеръ Честеръ.-- Боже Великій! Надѣюсь, что старуха не запуталась дорогою въ паутинѣ Вотъ она, наконецъ! Войдите, сдѣлайте одолженіе.
Гэрдаль вошелъ, за нимъ слесарь. Съ величайшимъ изумленіемъ смотрѣлъ онъ на старуху, которая отворила имъ дверь, и спросилъ о мистриссъ Роджъ, о Бэрнеби.-- Оба они навсегда уѣхали,-- отвѣчала она, качая головою.-- Впрочемъ, въ залѣ баринъ, который, можетъ быть, больше объ этомъ скажетъ.
-- Скажите, пожалуйста, сэръ,-- произнесъ Гэрдаль, обращаясь къ новому жильцу:-- гдѣ та женщина, которую я искалъ здѣсь?
-- Любезный другъ,-- отвѣчалъ тотъ:-- я не имѣю объ этомъ ни малѣйшаго понятія.
-- Шутки ваши не кстати,-- сказалъ Гэрдаль нетерпѣливо.-- Да и предметъ ихъ неудачно выбранъ. Поберегите ихъ для друзей и не тратьте для меня. Я не имѣю никакого притязанія на эту честь и добровольно отказываюсь отъ нея.
-- Мой любезный, добрый мистеръ,-- сказалъ Честеръ.-- Вы вспотѣли отъ ходьбы. Прошу покорно садиться. Товарищъ вашъ...
-- Просто прямой, честный человѣкъ,-- прервалъ Гэрдаль:-- и нисколько недостойный вашего вниманія.
-- Габріель Уарденъ, по имени, сэръ,-- прибавилъ неловко слесарь.
-- Почтенный англійскій мастеръ: -- сказалъ мистеръ Честеръ.-- Весьма почтенный человѣкъ, о которомъ я часто слыхалъ отъ моего милаго Нэда и котораго ужъ давно желалъ видѣть. Очень радъ, мой другъ, Уарденъ, познакомиться съ вами. Вамъ удивительно видѣть меня здѣсь?-- сказалъ онъ, обращаясь къ Гэрдалю.-- Не правда ли, вамъ удивительно?
Мистеръ Гэрдаль посмотрѣлъ на него, но непривѣтливо и безъ удивленія, усмѣхнулся и молчалъ.
-- Загадка тотчасъ разрѣшится,-- сказалъ мистеръ Честеръ:-- тотчасъ. Не угодно ли вамъ на минуту пожаловать со мною въ сторону. Помните наше маленькое условіе въ разсужденіи Нэда и вашей любезной племянницы, Гэрдаль? Извѣстны ли вамъ всѣ участники ихъ невинной интриги? Знаете ли, что эти двое были также въ числѣ участниковъ? Любезнѣйшій мой, поздравьте себя и меня. Я купилъ ихъ.
-- Вы ихъ... какъ вы говорите?-- сказалъ мистеръ Гэрдаль
-- Купилъ,-- отвѣчалъ Честеръ съ улыбкою.-- Я счелъ за нужное сдѣлать нѣсколько рѣшительныхъ шаговъ, чтобъ совершенно прервать сношенія между молодыми людьми, и началъ съ того, что удалилъ этихъ двухъ посредниковъ. Вы удивляетесь? Да кто же устоитъ противъ кучи денегъ? Они нуждались и позволили себя купить. Ихъ намъ ужъ нечего бояться. Они уѣхали.
-- Уѣхали!-- повторилъ Гэрдаль.-- Куда?
-- Любезный другъ, вы позволите, однако, мнѣ еще разъ замѣтить, что вы никогда еще не казались такъ молоды, какъ сегодняшній вечеръ. Богъ знаетъ, куда они уѣхали; я думаю, самъ Колумбъ не открылъ бы ихъ. Между нами сказать, они при этомъ имѣли еще свои секретныя причины, но на этотъ счетъ я далъ слово молчать. Она, я знаю, условилась еще видѣться съ вами нынче вечеромъ, но ей было нельзя и некогда дожидаться. Вотъ ключъ, который они оставили. Боюсь, онъ покажется вамъ слишкомъ великъ, но какъ квартира принадлежитъ вамъ, то ваше доброе сердце, я увѣренъ, извинитъ его, Гэрдаль!