Въ которой заранѣе приняты предосторожности противъ случаевъ, бывающихъ иногда въ наилучшимъ образомъ устроенныхъ семействахъ.
-- Я никогда не перестану поздравлять себя съ тѣмъ, что все простила бѣдной, милой Фанни, сказала мистриссъ Чиккъ въ гостиной, куда спустилась послѣ осмотра работъ трудившихся наверху похоронныхъ подрядчиковъ.-- Замѣчаніе это адресовалось къ мистеру Чикку, толстому, лысому джентльмену съ преширокимъ лицомъ, который вѣчно держалъ руки въ карманахъ и имѣлъ непреодолимую наклонность насвистывать и мурлыкать разные напѣвы. Въ теперешнемъ случаѣ, чувствуя, какъ это неприлично въ домѣ плача, оцъ съ трудомъ превозмогалъ себя.
-- Ты не слишкомъ напрягайся, Лу (Луиза), сказалъ онъ своей супругѣ:-- иначе съ тобою опять сдѣлаются спазмы. Трай-тал-де-ромъ! Ахъ, Боже мой, я забылся! Видишь, мы сегодня здѣсь, а завтра на томъ свѣтѣ!
Мистриссъ Чиккъ отвѣтила ему недовольнымъ взглядомъ, а онъ, замечтавшись снова, забормоталъ арію: "Жилъ нѣкогда сапожникъ", но вдругъ замолчалъ и сконфузившись замѣтилъ, что во всякомъ горестномъ обстоятельствѣ заключается особеннаго рода мораль.
-- Я полагаю, что лучше думать о ней, чѣмъ надоѣдать безпрестанными глупыми жужжаньями, напѣвами или подражаніемъ школьному рожку, сказала мистриссъ Чиккъ съ гнѣвнымъ пренебреженіемъ.
-- Это только привычка, моя милая.
-- Привычка? Вздоръ! Если въ тебѣ есть разсудокъ, то не приводи такихъ нелѣпыхъ извиненій!
-- Ну, а каковъ младенецъ, Лу? спросилъ мистеръ Чиккъ, желая перемѣнить предметъ разговора.
-- Какой младенецъ? Я сегодня видѣла тьму-тьмущую младенцевъ.
-- Какъ такъ?
-- Не мудрено понять, что такъ-какъ бѣдной Фанни уже нѣтъ на свѣтѣ, то надобно нанять хорошую кормилицу.
-- О! А! Тур-рол-долъ... то-есть я хотѣлъ сказать, вотъ какова наша жизнь.
Потомъ, желая блестящею мыслью поправить свои промахи, о которыхъ напомнила ему гнѣвная физіономія жены, онъ прибавилъ:
-- Нельзя ли покуда, на время, употребить чайникъ?
Мистриссъ Чиккъ посмотрѣла на него съ безмолвнымъ отчаяніемъ, величественно подошла къ окну и выглянула на улицу, гдѣ послышался въ то время стукъ колесъ. Мистеръ Чиккъ, чувствуя, что онъ побѣжденъ, отошелъ въ сторону. Однако, онъ не всегда покорялся такъ кротко своей участи: часто случалось и ему удерживать верхъ и тогда онъ вымещалъ на своей супругѣ всѣ ея прежнія торжества. Случалось, что когда онъ казался уже совершенно разбитымъ, онъ вдругъ дѣлалъ отчаянное усиліе и одолѣвалъ свою непокорную половину; но за то и у нея бывали нечаянные порывы, противъ которыхъ онъ самъ не въ силахъ былъ устоять. Однимъ словомъ, семейныя сцены ихъ имѣли совершенно-особенный, весьма-интересный характеръ.
Гремѣвшія на улицѣ колеса привезли миссъ Токсъ, которая влетѣла запыхавшись въ комнату.
-- Милая Луиза, воскликнула она, переводя духъ: -- не-уже-ли еще не нашли никого?
-- Никого, представьте себѣ!
-- О! въ такомъ случаѣ я надѣюсь и увѣрена... Но, постойте, я сейчасъ приведу ихъ.
Спустившись бѣгомъ по лѣстницѣ, она вызвала и привела наверхъ сидѣвшихъ въ наемномъ экипажѣ: то была здоровая, краснощекая, полная молодая женщина, съ груднымъ младенцемъ на рукахъ; другая молодая женщина, такая же краснощекая, которая вела двухъ жирныхъ дѣтей; жирный мальчикъ, шедшій самъ-собою, и наконецъ дюжій, круглолицый, краснощекій мужчина, который несъ на рукахъ еще жирнаго мальчика и поставилъ его въ комнатъ на полъ съ хриплымъ увѣщаніемъ:
-- Смотри, держись за Джонни.
-- Милая Луиза, сказала миссъ Токсъ: -- зная ваше безпокойство, я отправилась искать кормилицу въ "Контору замужнихъ женщинъ королевы Шарлотты", но тамъ мнѣ сказали, что нѣтъ ни одной, которая была бы годна для васъ. Я пришла въ совершенное отчаяніе, но меня утѣшили извѣстіемъ, что одна женщина, самыхъ прекрасныхъ качествъ и безукоризненнаго поведенія, недавно возвратилась домой. Я взяла ея адресъ и поскакала къ ней.
-- О, милая, добрая миссъ Токсъ!
-- Вовсе нѣтъ, не говорите этого. Пріѣхавъ къ дому чистому и опрятному, такъ-что можно хоть обѣдать на полу, я застала все семейство за столомъ и, полагая, что лучше показать ихъ всѣхъ вамъ и мистеру Домби, взяла ихъ съ собою. Вотъ этотъ джентльменъ отецъ. Не угодно ли вамъ выйдти немножко впередъ, сударь?
Круглолицый мужчина неловко выдвинулся впередъ съ самою бараньею физіономіей и остановился, оскаля зубы.
-- Вотъ его жена, продолжала миссъ Токсъ, указывая на краснощекую женщину съ груднымъ младенцемъ.-- Здоровы ли вы, Полли?
-- Покорно васъ благодарю, мэмъ {Ma'am, сокращенное madam.}.
-- Очень-рада. Вотъ эта молодая женщина, ея незамужняя сестра, живетъ у нихъ въ домѣ и смотритъ за дѣтьми. Пятеро дѣтей. Младшему шесть недѣль. Вотъ этотъ здоровый мальчикъ съ обжогою на носу, старшій. Я надѣюсь, что это случилось нечаянно?
Круглолицый мужчина проворчалъ:
-- Полосовое желѣзо.
-- Извините, сударь, вы сказали?
-- Полосовое желѣзо.
-- О, да, понимаю! Этотъ мальчикъ, въ-отсутствіе матери, понюхалъ горячаго полосоваго желѣза. Вы, кажется, сказали мнѣ, что вы ремесломъ...
-- Кочегаръ {Кочегары -- тѣ, которые мѣшаютъ и подкладываютъ уголь въ печахъ паровыхъ машинъ.}.
-- Что такое?
-- Кочегаръ. Паровая машина.
-- О-о-о! Да! возразила миссъ Токсъ, глядя на него съ задумчивостью и, по-видимому, понявъ его весьма-несовершенно.-- А какъ вамъ это нравится?
-- Что, мэмъ?
-- Ваше ремесло.
-- О, ничего, мэмъ! Иногда зола попадаетъ сюда (указывая себѣ на грудь), и тогда человѣкъ хрипнетъ, какъ я теаерь; но это зола, а не нагаръ.
Миссъ Токсъ казалась еще менѣе просвѣщенною этимъ объясненіемъ. Мистриссъ Чиккъ принялась разсматривать въ подробности Полли и ея дѣтей, актъ о ея свадьбѣ, аттестаты и тому подобное, и осталась совершенно-довольна; потомъ отправилась со всѣми этими свѣдѣніями къ мистеру Домби и въ подкрѣпленіе взяла съ собою двухъ самыхъ розовыхъ и жирныхъ маленькихъ Тудлей (Фамильное прозваніе этого круглолицаго семейства было -- Тудль).
Мистеръ Домби остался въ своей комнатѣ послѣ смерти жены, погруженный въ видѣнія юности, воспитанія и будущей участи своего новорожденнаго сына. На днѣ его прохладнаго сердца было бремя холоднѣе и тяжеле обыкновенныхъ; но оно представлялось ему больше въ видъ лишенія для сына, чѣмъ потерею для него самого, и возбуждало въ немъ нѣчто въ родѣ сердитаго огорченія. Онъ оскорблялся мыслью, что будущность фирмы Домби и Сына зависитъ нѣкоторымъ образомъ отъ наемной кормилицы, которая на время будетъ для его сына тѣмъ же, чѣмъ было бы существо, соединенное брачными узами съ намъ.
-- Дѣти кажутся здоровыми, сказалъ мистеръ Домби:-- но подумай, Луиза, они будутъ co-временемъ имѣть притязаніе на нѣкоторый родъ родства съ моимъ Полемъ! Уведи ихъ и покажи мнѣ эту женщину и ея мужа.
Мистриссъ Чиккъ исчезла съ парою маленькихъ Тудлей и вскорѣ возвратилась съ болѣе-дюжею четою.
-- Послушай, добрая женщина, сказалъ онъ обернувшись къ ней вмѣстѣ съ кресломъ, съ которымъ составлялъ какъ-будто одинъ кусокъ: -- я слышалъ, что ты бѣдна и хочешь пріобрѣсти деньги, взявшись кормить моего сына, который такъ безвременно лишился того, чего нельзя ничѣмъ замѣнить. Я не имѣю сказать ничего противъ этого средства пріобрѣтенія комфорта твоему семейству. Но долженъ объявить тебѣ нѣкоторыя условія прежде, чѣмъ ты будешь жить въ моемъ домѣ. Во-первыхъ, пока ты здѣсь, я хочу, чтобъ ты была извѣстна не иначе, какъ подъ именемъ... хоть Ричардсъ: имя обыкновенное и приличное. Согласна ли ты называться Ричардсъ?.. Не лучше ли тебѣ посовѣтоваться съ мужемъ?
Такъ-какъ мужъ ея только скалилъ зубы и по-временамъ помусливалъ ладонь своей правой руки, то мистриссъ Тудль, послѣ нѣсколькихъ безполезныхъ знаковъ и подмигиваній, присѣла и отвѣчала, что если ее хотятъ звать чужимъ именемъ, то это надобно принять въ разсчетъ при опредѣленіи жалованья.
-- О, разумѣется, отвѣчалъ мистеръ Домби.-- Я желаю, чтобъ весь этотъ вопросъ былъ разрѣшенъ жалованьемъ. Теперь, Ричардсъ, если ты будешь кормить моего сына, я требую, чтобъ ты всегда помнила слѣдующее: ты будешь щедро вознаграждена за исполненіе извѣстныхъ обязанностей, въ-продолженіе которыхъ я хочу, чтобъ ты видѣлась какъ-можно-рѣже съ своимъ семействомъ. Съ окончаніемъ этихъ обязанностей и выдачею награжденія, кончаются всѣ сношенія между нами. Поняла ты меня?
Мистриссъ Тудль была какъ-будто въ нѣкоторомъ сомнѣніи, а мужъ ея и не старался разгадать, въ чемъ состояло дѣло.
-- У тебя есть свои дѣти, продолжалъ мистеръ Домби:-- а потому я нисколько не требую, чтобъ ты сохранила какую-нибудь привязанность къ моему сыну, или чтобъ онъ питалъ какую-нибудь привязанность къ тебѣ. Этого вовсе не нужно. Когда ты отойдешь отсюда, то можешь совершенно забыть о ребенкѣ, а онъ забудетъ о тебѣ.
Мистриссъ Тудль, покраснѣвъ, сказала, что она надѣется, что знаетъ свое мѣсто.
-- Надѣюсь, что такъ, Ричардсъ: это такъ ясно, что тутъ нечего и распространяться. Луиза, другъ мои, уговорись съ Ричардсъ относительно денегъ, и пусть она получитъ ихъ когда захочетъ. Мистеръ... какъ тебя зовутъ? на одно слово!
Остановленный такимъ-образомъ Тудль, который послѣдовалъ-было за женою, остался наединѣ съ мистеромъ Домби. То былъ малый дюжій, размашистый, небрежно одѣтый, переваливающійся, обросшій волосами, съ лицомъ, почернѣлымъ отъ угольнаго дыма и пыли, съ жесткими руками и четвероугольнымъ лбомъ, шероховатымъ какъ дубовая кора. Онъ во всѣхъ отношеніяхъ представлялъ самую рѣзкую противоположность съ мистеромъ Домби, гладко-выбритымъ, коротко-остриженнымъ, натянутымъ и педантски-опрятнымъ денежнымъ джентльменомъ, -- а такіе джентльмены, извѣстно, лоснятся и хрустятъ какъ новая банковая ассигнація и, по-видимому, кажутся зашнурованными въ корсеты и укрѣпленными дѣйствіемъ золотыхъ дождевыхъ ваннъ.
-- У тебя, кажется, есть сынъ? спросилъ мистеръ Домби.
-- Четверо, сэръ. Четыре самца и одна самка. Всѣ живы!
-- Тебѣ, я думаю, тяжело содержать ихъ?
-- Да, мнѣ бы только одна вещь показалась еще тяжелѣе.
-- Что?
-- Потерять ихъ.
-- Умѣешь ты читать?
-- Да, не очень-хорошо.
-- А писать?
-- Мѣломъ, сэръ?
-- Чѣмъ бы то ни было!
-- Я думаю, что могъ бы написать кое-что мѣломъ, еслибъ понадобилось.
-- А между-тѣмъ, тебѣ ужь тридцать-два или тридцать-три года?
-- Я думаю, около того, сэръ.
-- Почему же ты не выучился грамотъ?
-- Я хочу учиться, сэръ. Когда одинъ изъ моихъ мальчишекъ подростетъ и выучится въ школѣ, онъ будетъ учить меня.
-- Прекрасно! сказалъ мистеръ Домби, глядя на него внимательно и не очень-милостиво, а Тудль между-тѣмъ глазѣлъ на потолокъ и безпрестанно муслилъ свою руку.-- Ты слышалъ, что я сейчасъ говорилъ твоей женѣ?
-- Полли слышала. Все хорошо.
-- Такъ-какъ ты, по видимому, все предоставляешь ей, то мнѣ нечего и говорить съ тобой, сказалъ разочарованный мистеръ Домби, который задержалъ его нарочно съ тѣмъ, чтобъ глубже напечатлѣть свои виды въ умѣ мужа, какъ главы семейства.
-- Нисколько, сэръ. Полли слышала. Она не спитъ.
-- Въ такомъ случаѣ я не стану тебя задерживать. Гдѣ ты работалъ всю свою жизнь?
-- Больше подъ землею, сэръ, пока не женился. А какъ женился, вылѣзъ на свѣтъ. Я буду на одной изъ этихъ желѣзныхъ дорогъ, когда она совсѣмъ разьиграется.
Это подземное извѣстіе доконало мистера Домби. Выпроводивъ изъ дверей будущаго молочнаго отца своего сына, онъ повернулъ ключъ и сталъ ходить взадъ и впередъ въ одинокомъ отчаяніи. Не смотря на всю свою туго-накрахмаленную, непроницаемую важность, онъ отиралъ слезы и повторялъ часто, съ чувствомъ, которому бы ни за что на свѣтѣ не желалъ имѣть посторонняго свидѣтеля: "бѣдный малютка!"
Гордость мистера Домби была замѣчательна тѣмъ, что онъ жалѣлъ о себѣ черезъ сына. Онъ не говорилъ: бѣдный я, бѣдный вдовецъ, довѣряющій противъ воли сына, своего женѣ невѣжественнаго работника, трудившагося больше подъ землею,-- но "бѣдный малютка!"
Когда онъ произносилъ эти слова, ему вдругъ мелькнула мысль, что женщина эта должна ощущать большое искушеніе: ея собственный младенецъ былъ также мальчикъ: что, если она вздумаетъ обмѣнить ихъ? Но онъ скоро успокоился и разсудилъ, что такая романтическая идея несбыточна, хотя и возможна; однако твердо рѣшился наблюдать за Ричардсъ какъ-можно-пристальнѣе.
Между-тѣмъ, мистриссъ Чиккъ и миссъ Токсъ договаривались съ мистриссъ Ричардсъ, и, когда всѣ условія были кончены, ей поднесли весьма-церемонно маленькаго Домби, какъ-будто высочайшій государственный орденъ, а она со слезами вручила своего малютку сестрѣ своей Джемимѣ. Потомъ принесли вина и рюмокъ, чтобъ поддержать унывающее семейство.
-- Не угодно ли и вамъ взять рюмку? сказала миссъ Токсъ входящему Тудлю.
-- Благодарю васъ, мэмъ.
-- Не-правда-ли, вы очень-рады, что оставляете свою жену въ такомъ комфортѣ?
-- Совсѣмъ нѣтъ, мэмъ. Я бы хотѣлъ взять ее назадъ.
Полли расплакалась отъ этого до-нельзя. Мистриссъ Чиккъ, опасаясь, чтобъ такая непомѣрная горесть не испортила молока у кормилицы маленькаго Домби, поспѣшила на помощь.
-- Вашему ребенку будетъ очень-хорошо у милой Джёмимы, мистриссъ Ричардсъ. Вамъ надобно только одолѣть себя, и вы будете счастливы. Съ васъ уже сняли мѣрку для траурнаго платья, Ричардсъ?
-- Да-а, мэмъ, всхлипывала Полли.
-- Оно будетъ вамъ очень къ-лицу и сошьется изъ лучшей матеріи.
-- Вы будете такой щеголихой, сказала миссъ Токсъ: -- что мужъ и не узнаетъ васъ. Такъ ли, сударь?
-- Я узнаю ее вездѣ и во всемъ, грубо прохрипѣлъ Тудль.
-- А что до стола, продолжала мистриссъ Чиккъ: -- вамъ будутъ подавать все, что есть лучшаго, все, чего вы захотите; вы будете жить какъ настоящая лэди.
-- О, конечно! подхватила миссъ Токсъ.-- А касательно портера -- въ волю! Не-правда-ли, Луиза?
-- Разумѣется, Только зелень надобно ей будетъ употреблять въ умѣренномъ количествѣ. Впрочемъ, она можетъ наслаждаться всѣмъ, чѣмъ хочетъ. Вотъ, моя милая, вы видите, она чувствуетъ себя уже какъ-нельзя-лучше и готовится проститься съ сестрою, малютками и своимъ добрымъ, честнымъ мужемъ.
Бѣдная Полли обнимала всѣхъ своихъ съ горькими слезами и наконецъ убѣжала, чтобъ хоть этимъ облегчить тяжкую минуту разлуки. Но послѣднее намѣреніе не совсѣмъ удалось ей: второй сынъ, угадавъ ея мысль, поспѣшилъ вслѣдъ за нею на рукахъ и на ногахъ по лѣстницѣ, а старшій, извѣстный въ семействѣ подъ именемъ Байлера {Biler -- искаженіе слова Boiler -- паровой котелъ машины.} и окрещенный такимъ-образомъ въ честь паровой машины, принялся выражать свою горесть воемъ и страшною дробью каблуками; къ нему немедленно присоединились всѣ остальные члены семейства Тудлей.
Множество апельсиновъ и полупенсовъ, розданныхъ безъ разбора маленькимъ Тудлямъ, пріостановило первый порывъ ихъ скорби, и семейство поспѣшно отвезено было домой въ томъ же наемномъ экипажѣ, въ которомъ привезли его. Дѣти, подъ надзоромъ Дж е мимы, высовывались въ окошки дверецъ, а мистеръ Тудль предпочелъ сѣсть сзади, между колесами, какъ на мѣстѣ, къ которому онъ больше привыкъ.