Въ которой мистеръ Домби, какъ мужчина и отецъ, является главою семейства.
Похороны покойной мистриссъ Домби кончились къ полному удовольствію подрядчика и всего сосѣдства, и всѣ домашніе мистера Домби вступили снова въ свой старинный кругъ дѣйствія. Этотъ маленькій свѣтъ, такъ же какъ и болѣе-обширный за дверьми, имѣлъ способность очень-легко забывать объ умершихъ. Когда поваръ сказалъ, что она была добрая и тихая барыня, ключница, что это общая наша участь, буфетчикъ, что этого нельзя было ожидать, горничная, что она едва вѣритъ этому событію, а слуга, что оно кажется ему совершеннымъ сномъ -- то предметъ разговора истощился, и всѣмъ имъ показалось, что траурные костюмы ихъ уже стары.
Мистриссъ Ричардсъ, помѣщенная наверху въ почетномъ заточеніи, нашла разсвѣтъ новой своей жизни холоднымъ и сѣрымъ. Домъ мистера Домби, обширный и скучный, находился на тѣнистой сторонѣ длинной, мрачной, страшно-чинной улицы, между Портлэндъ-Плэсомъ и Брайнстонъ-Скверомъ. Это былъ угловой домъ, унылой наружности, съ полукруглымъ заднимъ Фасомъ, который заключалъ въ себѣ цѣлый рядъ парадныхъ комнатъ, выглядывавшихъ на дворъ, гдѣ чахли два тощія дерева съ почернѣлыми отъ дыма стеблями, сучьями и листьями. Лѣтнее солнце показывалось на улицѣ только во время завтрака и вскорѣ пряталось до другаго утра. Вслѣдъ за нимъ появлялись бродячіе оркестры странствующихъ музыкантовъ, маріонетки, плачевныя шарманки, бѣлыя мыши, да изрѣдка, для разнообразія, какой-нибудь дикобразъ. Это продолжалось до-тѣхъ-поръ, пока не выходили на улицу въ сумерки буфетчики, которыхъ господа обѣдали въ гостяхъ, и ламповщикъ, тщетно пытавшійся освѣтить улицу газомъ.
Домъ былъ равно безжизненъ внутри и снаружи. Послѣ похоронъ, мистеръ Домби велѣлъ накрыть всю мебель и все убранство чехлами -- можетъ-быть, чтобъ сберечь все это для сына, предмета всѣхъ его помышленій; самъ же помѣстился въ нижнемъ этажѣ. Въ-слѣдствіе этого, изъ столовъ и стульевъ составились таинственныя фигуры, сгроможденныя посреди комнатъ и накрытые большими саванами; ручки звонковъ, багетки оконъ и зеркала обернуты старыми газетами и журналами, на которыхъ можно было прочитать отрывки извѣстій о кончинахъ и страшныхъ убійствахъ; каждая люстра, въ полотняномъ чехлѣ, казалась чудовищною слезою, капающею съ потолка; изъ каминовъ сталъ выходить запахъ запустѣнія и плесени, какой бываетъ подъ сводами и въ сырыхъ мѣстахъ. Портретъ покойницы, въ укутанныхъ разными бандажами рамахъ, смотрѣлъ замогильнымъ призракомъ. Каждый порывъ вѣтра приносилъ вмѣстѣ съ пылью ломаныя соломенки, части той, которая была разложена на улицѣ во время болѣзни хозяйки, и оставлялъ ихъ на крыльцѣ противоположнаго, отдававшагося въ наймы, ветхаго дома.
Помѣщеніе самого мистера Домби состояло изъ гостиной, кабинета, бывшаго вмѣстѣ съ тѣмъ и гардеробною, гдѣ сырой запахъ вновь-отпечатанной бумаги смѣшивался съ запахомъ нѣсколькихъ паръ сапоговъ; наконецъ, изъ маленькой комнаты съ стекляными дверьми, которой окна выходили на дворъ. Всѣ эти покои отворялись одинъ въ другой. Утромъ, когда мистеръ Домби завтракалъ, и вечеромъ, когда приходилъ къ обѣду, Ричардсъ призывалась звонкомъ въ стекляную комнату и должна была ходить по ней взадъ и впередъ съ своимъ питомцемъ. Взглядывая въ это время мелькомъ на мистера Домби, и видя издали, какъ онъ смотрѣлъ на сына изъ тяжелыхъ массивныхъ креселъ, въ величавомъ и холодномъ одиночествѣ, она невольно воображала его плѣнникомъ или страннымъ видѣніемъ, неприступнымъ и непостижимымъ.
Кормилица маленькаго Домби прожила такимъ образомъ нѣсколько недѣль. Однажды, возвратившись наверхъ изъ печальной прогулки по опустѣлымъ параднымъ комнатамъ (на улицу она выходила не иначе, какъ вмѣстѣ съ мистриссъ Чиккъ или миссъ Токсъ, навѣшавшихъ младенца пояснымъ утрамъ), она сидѣла въ своей комнатѣ и вдругъ увидѣла, что дверь тихо отворяется, и въ ней показывается личико черноглазой дѣвочки.
-- Это вѣрно миссъ Флоренса возвратилась домой отъ своей тётки, подумала Ричардсъ, которая увидѣла ее въ первый разъ.-- Надѣюсь, что вы здоровы, миссъ?
-- Это братъ мой?
-- Да, моя миленькая, подойдите и поцалуйте его.
Но дитя, вмѣсто того, чтобъ подойдти, посмотрѣло ей пристально въ лицо р сказало:
-- Что вы сдѣлали съ моею мама?
-- Ахъ, Боже мой! Какой печальный вопросъ! Что я сдѣлала? Ничего, миссъ.
-- Что они съ нею сдѣлали?
-- Что ей отвѣчать! подумала добрая Ричардсъ, которой сейчасъ пришло въ голову, что и о ней въ подобныхъ обстоятельствахъ могли бы спрашивать то же самое ея дѣти.-- Подойдите ко мнѣ поближе, миленькая миссъ! Не бойтесь меня.
-- Я васъ не боюсь, отвѣчало дитя, приближаясь медленно.-- Но я хочу знать, что они сдѣлали съ моею мама.
-- Душа моя, вы носите это хорошенькое черное платье въ память вашей доброй мама.
-- Я могу помнить о ней во всякомъ платьѣ, возразила дѣвочка сквозь слезы.
-- Но люди надѣваютъ черное въ память людей, которыхъ уже нѣтъ.
-- Какъ нѣтъ? Куда же они ушли?
-- Сядьте подлѣ меня, и я разскажу вамъ сказку.
Понявъ тотчасъ же, что ей вѣроятно хотятъ объяснить то, о чемъ она спрашивала, маленькая Флоренса положила шляпку, которую до-тѣхъ-поръ держала въ рукѣ, и сѣла на скамейку у ногъ кормилицы, глядя ей прямо въ глаза.
-- Жила-была когда-то госпожа, сказала Ричардсъ:-- предобрая госпожа, которую очень любила ея маленькая дочка.
-- Предобрая госпожа, которую очень любила ея маленькая дочка? повторила дѣвочка.
-- И госпожа эта, когда угодно стало Богу, захворала и умерла.
Дѣвочка вздрогнула.
-- Умерла, чтобъ никто больше не видѣлъ ея, и ее похоронили въ землѣ, гдѣ растутъ деревья.
-- Въ холодной землѣ! сказало дитя, снова вздохнувъ.
-- Нѣтъ, въ теплой! тамъ изъ некрасивыхъ сѣменъ растутъ прекрасные цвѣты, тамъ добрые люди дѣлаются ангелами и улетаютъ небо.
Дитя, сидѣвшее съ поникшею головою, взглянуло пристально на Полли, которая продолжала:
-- Вотъ видите, миссъ, когда эта добрая госпожа умерла, она отправилась къ Богу и все смотритъ на свою маленькую дочку, и любитъ ее, и надѣется, что съ нею когда-нибудь снова увидится...
-- Это была моя мама! воскликнула малютка, бросившись на шею разскащицы, которая сама заливалась слезами, цаловала и гладила бѣдную сироту.
-- Прекрасно, миссъ Флой! А развѣ вашъ на { Ра, сокращевіе papa.} не разсердится? закричала рѣзкимъ голосомъ въ дверяхъ малорослая, смуглая, старообразная четырнадцатилѣтняя дѣвушка со вздернутымъ носикомъ и черными огневыми глазами.-- Вѣдь онъ особенно приказывалъ, чтобъ никто не тревожилъ кормилицы.
-- Она меня нисколько не тревожитъ, возразила съ удивленіемъ Полли.-- Я очень люблю дѣтей.
-- Мало ли что мы любимъ! Не угодно ли вамъ вспомнить, мистриссъ Ричардсъ, что миссъ Флой поручена мнѣ, а мистеръ Поль вамъ.
-- Изъ чего же намъ ссориться?
-- Я вовсе не хочу ссориться...
-- Миссъ Флоренса сейчасъ только пришла домой, не правда ли?
-- Да, мистриссъ Ричардсъ, сейчасъ. Какъ вамъ не стыдно, миссъ Флой: вы пришли сюда съ четверть часа и уже пачкаете своимъ мокрымъ лицомъ дорогое траурное платье, которое мистриссъ Ричардсъ носитъ въ память вашей мама! Съ этими словами Сузанна Нипперъ,-- такъ ее звали,-- отдернула малютку отъ ея новаго друга, и сдѣлала это не отъ злости, а такъ, желая въ точности исполнить повелѣніе мистера Домби.
-- Теперь она будетъ очень-счастлива; она дома, сказала Полли, ласково улыбаясь малюткѣ: -- она вѣрно будетъ очень-рада увидѣться съ своимъ папа.
-- Ого! увидѣться съ своимъ папа? воскликнула миссъ Нипперъ: -- мнѣ бы любопытно было посмотрѣть на это!
-- Не-уже-ли же нѣтъ? спросила Полли.
-- Знаете что, мистриссъ Ричардсъ? ея на слишкомъ занятъ кое-кѣмъ другимъ; а прежде, нежели этотъ кое-кто появился на свѣтъ, она все-таки не была въ большой милости, потому-что въ здѣшнемъ домѣ на дочерей и глядѣть не хотятъ. Да, мистриссъ Ричардсъ!
-- Вы меня удивляете! Не-уже-ли же мистеръ Домбо не видалъ ея съ*тѣхъ-поръ...
-- Нѣтъ, ни разу. А передъ тѣмъ онъ не видалъ ея по цѣлымъ мѣсяцамъ и не узналъ бы, еслибъ встрѣтилъ на улицѣ; да и теперь онъ готовъ хоть завтра же не узнать ея. А что до меня, я увѣрена, что онъ даже не думаетъ о моемъ существованіи.
-- Бѣдняжка! сказала Полли, подразумевая маленькую Флоренсу, а не миссъ Нипперъ.
-- Пойдемте, миссъ Флой! Добраго утра, мистриссъ Ричардсъ.-- Съ этими словами она дернула дѣвочку за руку, такъ-что чуть не вывихнула ей праваго плеча; Флоренса успѣла однако вырваться и поцаловать еще разъ добрую Полли.
-- Прощайте, прощайте! сказала она со слезами кормилицѣ.-- Я скоро опять прійду къ вамъ, или вы приходите ко мнѣ; Сузанна вѣрно позволитъ. Не правда ли, Сузанна?
Сузанна была въ сущности добрая дѣвушка, не смотря на свои вспышки и порывистые пріемы. Она смягчилась отъ этого вопроса, сказаннаго кроткимъ и умоляющимъ голосомъ, покачала головой и отвѣчала:
-- Не хороню, что вы просите объ этомъ, миссъ Флой: вы знаете, что я не могу вамъ ни въ чемъ отказать. Ну, да мы посмотримъ съ мистриссъ Ричардсъ и сдѣлаемъ, что будетъ можно. Мы когда-нибудь пойдемъ гулять вмѣстѣ съ вами, мистриссъ Ричардсъ... здѣсь въ домѣ такая тоска! Прощайте, пойдемте же, миссъ Флой! Тутъ она снова дернула за руку свою питомицу и исчезла вмѣстѣ съ нею изъ комнаты.
Бѣдная малютка была такъ кротка, такъ покорна, такъ покинута, что материнское сердце Полли не могло оставаться равнодушнымъ, и она почувствовала къ ней невольное влеченіе. Оставшись одна, она принялась размышлять, какимъ бы образомъ, пользуясь дружескими сношеніями съ Сузанною Нипперъ, ей видѣться чаще съ маленькою Флоренсой, не прибѣгая къ возмущенію противъ власти грознаго мистера Домби. Въ тотъ самый вечеръ представился къ этому благопріятный случай.
Ее позвонили по обыкновенію въ стекляную комнату, гдѣ она долго прохаживалась взадъ и впередъ съ младенцемъ на рукахъ, какъ вдругъ, къ величайшему ея страху и удивленію, мистеръ Домби неожиданно вышелъ къ ней и остановился прямо противъ нея.
-- Добраго вечера, Ричардсъ.
Это былъ тотъ же холодный, важный, натянутый джентльменъ, какимъ она видѣла его въ первый день, и она невольно опустила глаза, присѣдая въ отвѣтъ на его привѣтствіе.
-- Каковъ маленькій Поль, Ричардсъ?
-- Какъ-нельзя-лучше, сэръ, совершенно-здоровъ.
-- Онъ смотритъ хорошо, сказалъ мистеръ Домби, глядя съ большимъ участіемъ на личико, которое она открыла для этого осмотра, хотя и притворялся полуравнодушнымъ: -- надѣюсь, тебѣ даютъ все, чего ты желаешь?
-- О, да! Благодарю васъ, сударь.
Она произнесла это съ такимъ недоумѣніемъ, что мистеръ Домби, уже отворотившійся, пріостановился, обернулся и взглянулъ на нее вопросительно.
-- Я думаю, сударь, что дѣти всегда дѣлаются гораздо-веселѣе, когда видятъ, какъ другія дѣти играютъ около нихъ, замѣтила Полли, собравшись съ духомъ.
-- А я думаю, Ричардсъ, что сказалъ тебѣ когда ты пришла сюда въ первый разъ, возразилъ мистера Домби нахмурившись: -- что желаю, чтобъ ты видѣлась какъ-можно-рѣже съ своимъ семействомъ.
Сказавъ это, онъ скрылся во внутреннихъ комнатахъ, а бѣдная Полли почувствовала, что онъ вовсе не понялъ ея намѣренія, и что она попала въ немилость, нисколько не подвинувшись ближе къ своей цѣли.
Въ слѣдующій вечеръ, она нашла его прохаживающимся по стеклянной комнатѣ. Она остановилась въ дверяхъ, пораженная такою неожиданною встрѣчей; но онъ позвалъ ее.
-- Если ты дѣйствительно думаешь, что такое общество будетъ полезно дитяти, сказалъ онъ рѣзко, какъ-будто не прошло нисколько времени съ-тѣхъ-поръ когда она рискнула выговорить свое предложеніе:-- гдѣ миссъ Флоренса?
-- Никто не можетъ быть лучше миссъ Флореесы, сударь, отвѣчала она съ жадностью: -- но я слышала отъ ея няньки, что имъ нельзя....
Мистеръ Домби позвонилъ и прохаживался по комнатѣ, пока не вошелъ слуга.
-- Скажи, чтобъ миссъ Флоренсу всегда пускали къ Ричардсъ, когда она захочетъ ее видѣть; она можетъ выходить вмѣстѣ съ Ричардсъ и тому подобное. Скажи, что дѣти могутъ быть вмѣстѣ, когда Ричардсъ пожелаетъ.
Желѣзо было горячо, и Ричардсъ, рѣшившись ковать его прежде, чѣмъ оно простынетъ, не смотря на внушаемый ей мистеромъ Домби инстинктивный страхъ, потребовала сейчасъ же привести миссъ Флоренсію, чтобъ она подружилась съ своимъ маленькимъ братомъ.
Когда слуга удалился, она принялась качать малютку на рукахъ, притворяясь, что ни на кого не обращаетъ вниманія; ей однако показалось, какъ-будто мистеръ Домби измѣнился въ лицѣ, повернулся къ слугѣ, чтобъ отмѣнить свое приказаніе, и только удержался изъ опасенія показаться малодушнымъ и отъ укора совѣсти.
Ричардсъ была права. Онъ видѣлъ въ послѣдній разъ свою забытую дочь въ печальныхъ объятіяхъ ея умирающей матери -- и это было ему откровеніемъ и упрекомъ. Какъ ни былъ онъ погруженъ въ мечты о будущности сына, то-есть фирмы Домби и Сына, но сцена кончины жены не выходила изъ его памяти. Онъ ее могъ забыть, что не принималъ въ ней никакого участія, что смотрѣлъ на нее глазами холоднаго, совершенно-посторонняго зрителя. Сцена эта, пробивавшаяся до его души сквозь всю кору облекавшей его гордости, превратила прежнее равнодушіе его къ дочери въ какое-то неловкое, непріятное чувство. Онъ почти думалъ, что она за нимъ наблюдаетъ и не довѣряетъ ему; ему казалось, будто въ рукахъ ея ключъ къ скрытой въ груди его тайнѣ, о которой самъ онъ не имѣлъ еще полнаго понятія.
Чувства его къ дочери были отрицательныя съ самаго ея рожденія. Онъ никогда не имѣлъ къ ней отвращенія: это не стоило его труда и не было въ его характерѣ. Она никогда не была предметомъ положительно для него непріятнымъ, но ему было отъ нея какъ-то неловко. Она нарушала его спокойствіе, и онъ бы очень-охотно отложилъ всякую идею о ней совершенно въ сторону, еслибъ зналъ, какъ это сдѣлать. Можетъ-быть, даже -- кто возьмется рѣшить подобныя тайны!-- онъ боялся, что со-временемъ будетъ ее ненавидѣть.
Когда дѣвочка робко вошла въ комнату, мистеръ Домби остановился въ своей прогулкѣ по комнатѣ и взглянулъ на нее. Еслибъ взглядъ этотъ былъ отцовскій, то прочиталъ бы въ ея внимательномъ взорѣ всѣ опасенія и побужденія, ее волновавшія: пламенное желаніе броситься со слезами къ нему на шею и скрыть на груди его лицо свое съ восклицаніемъ: "о, любите меня! больше некому меня любить!", страхъ быть оттолкнутою, опасеніе возбудить его неудовольствіе, нужду въ ободреніи, и потребность ея дѣтскаго сердца найдти себѣ опору и участіе.
Но онъ не видалъ ничего этого. Онъ видѣлъ только, что она остановилась въ нерѣшимости у дверей и смотритъ на него: больше ничего.
-- Войди, войди, сказалъ онъ.-- Чего ребенокъ боится?
Она вошла въ комнату, но снова остановилась у самыхъ дверей, боязливо оглядываясь вокругъ и крѣпко сжимая одну руку въ другой.
-- Поди сюда, Флоренса, сказалъ холодно отецъ.-- Знаешь ли ты, кто я?
-- Знаю, папа.
-- Тебѣ нечего сказать мнѣ?
Слезы, стоявшія въ глазахъ ея, замерли отъ ледянаго выраженія отцовскаго лица, когда она на него взглянула. Дѣвочка снова потупила взоры и протянула дрожащую руку.
Мистеръ Домби взялъ ея руку и простоялъ нѣсколько секундъ, наклонясь къ дочери и по-видимому не зная, что дѣлать, что говорить.
-- Будь умной дѣвочкой, сказалъ онъ наконецъ, гладя ее по головѣ и глядя на нее, какъ-будто украдкою, нехотя и съ нѣкоторымъ безпокойствомъ.-- Поди къ Ричардсъ! ступай!
Флоренса все еще стояла въ нерѣшимости, какъ-будто не хотѣла отойдти отъ него или питала слабую надежду, что онъ подниметъ ее на руки и поцалуетъ. Она взглянула ему въ глаза еще разъ, и выраженіе лица дѣвочки показалось ему совершенно тѣмъ же, какое было тогда, когда она оглянулась на домашняго доктора, шептавшаго ей на ухо. Мистеръ Домби безсознательно выпустилъ ея руку изъ своей руки и отвернулся.
Нетрудно понять, что наружность и пріемы бѣдной Флоренсы были вовсе не въ ея пользу въ глазахъ отца; но Полли, все-еще не хотѣвшая вѣрить совершенной его безчувственности, старалась держать ее какъ-можно-дольше на виду у него и дѣйствовала съ маленькимъ Полемъ такъ искусно, что онъ очевидно казался гораздо-веселѣе въ обществѣ сестры. Когда настало время удалиться наверхъ, она хотѣла послать Флоренсу во внутреннюю комнату, чтобъ пожелать отцу доброй ночи, но дѣвочка робѣла и не хотѣла идти; на повторенное увѣщаніе Полли она закрыла себѣ личико обѣими руками и воскликнула: -- О, нѣтъ, нѣтъ! Ему меня не нужно!
Этотъ маленькій споръ обратилъ на себя вниманіе мистера Домби, сидѣвшаго за столомъ за рюмкою вина. Онъ спросилъ: въ чемъ дѣло?
-- Миссъ Флоренса боится помѣшать вамъ; она хотѣла пожелать вамъ доброй ночи, отвѣчала Ричардсъ.
-- Ничего. Пускай она приходитъ сюда и уходитъ, не обращая на меня вниманія.
Сердце бѣдной дѣвочки сжалось отъ этихъ словъ, и она вышла.
Какъ бы то ни было, Полли все-таки торжествовала отъ успѣха своего добродушнаго замысла и разсказала все Сузаннѣ Нипперъ, когда увидѣлась съ нею наверху; по та приняла довольно-холодно это доказательство ея довѣренности и не обнаружила ни малѣйшаго энтузіазма.
-- Я думала, что это васъ обрадуетъ, сказала Полли.
-- О, какъ же, мистрисъ Ричардсъ! Я очень-рада.
-- Однако вы этого не показываете.
-- О! я здѣсь въ домъ постоянная и не могу обнаруживать ничего такъ откровенно, какъ вы временныя! Въ здѣшнемъ домѣ временныя дѣлаютъ, что хотятъ, ихъ всѣ слушаютъ, а на постоянныхъ никто не смотритъ!