заключающая въ себѣ послѣдствія бѣдственнаго положенія деревяннаго мичмана.
Майоръ Бэгстокъ, послѣ частыхъ и долговременныхъ наблюденій въ театральную трубочку, черезъ Принцессъ-Плэсъ, надъ маленькимъ Полемъ Домби, и собравъ о немъ самыя подробныя свѣдѣнія черезъ своего "товарища", вошедшаго въ постоянныя сношенія съ горничною миссъ Токсъ, дошелъ до заключенія: "Домби, сэръ, человѣкъ, съ которымъ стоитъ познакомиться; а Дж. Б. малый, какъ нарочно созданный для такого знакомства".
Миссъ Токсъ, однако, продолжала держать майора на благородной отъ себя дистанціи, и онъ, Видя, что черезъ нее ему врядъ ли сойдтись съ мистеромъ Домби, рѣшился положиться на случай, который, какъ онъ замѣчалъ въ своемъ клубѣ, "былъ пятьдесятъ разъ противъ одного въ пользу Джое Б., сэръ, съ-тѣхъ-поръ, какъ старшій братъ его умеръ отъ "Желтаго Джека" {Yellow Jack -- такъ называютъ желтую горячку расположенныя въ Вестиндіи англійскія войска и флотъ. Прим. перевод. } въ Вестиндіи".
Случай заставилъ себя прождать нѣсколько времени, но наконецъ пришелъ на помощь майору Бэгстоку. Когда цвѣтной слуга донесъ ему со всѣми подробностями объ отсутствіи миссъ Токсъ на брайтонской службѣ, майоръ вдругъ почувствовалъ себя нѣжно-тронутымъ воспоминаніями о дружбѣ своей съ Биллемъ Битерстономъ, который писалъ ему изъ Бенгала, чтобъ онъ, если ему какъ-нибудь прійдется быть въ Брайтонѣ, навѣстилъ тамъ его единственнаго сына. Но когда "туземецъ" донесъ о пребываніи Поля у мистриссъ Пипчинъ, и майоръ увѣрялъ, что счастіе само идетъ къ нему, такъ-какъ ему писали о жительствѣ тамъ же маленькаго Битерстона,-- онъ внезапно слегъ отъ страшнаго припадка подагры и въ порывѣ досады пустилъ въ "туземца" стуломъ, въ знакъ благодарности за его вѣсти.
Наконецъ, поправившись, майоръ поѣхалъ въ одну субботу въ Брайтонъ, посадивъ за собою туземца. Во всю дорогу онъ мыслей, но обращалъ разныя свирѣпыя фразы къ миссъ Токсъ и радовался тому, что завоюетъ приступомъ мистера Домби, о которомъ она такъ секретничала, и для котораго покинула его-самого.
-- О-то, сударыня! говорилъ онъ, и каждая жилка на лицѣ его раздувалась въ веревку:-- вы намѣрены дать отставку Джое Бэгстоку? Рано еще, сударыня, рано! Годдемъ, сэръ, рано еще! Джое живъ, сэръ. Дж. Б. тугъ, сударыня. Тугъ и чер-тов-ски лукавъ!
И дѣйствительно, маленькій Битерстонъ нашелъ его очень-тугимъ, когда отправился съ нимъ прогуляться по взморью: майоръ, съ цвѣтомъ лица, похожимъ на стильтонскій сыръ, и глазами, выпучеными какъ у морскаго рака, шагалъ-себѣ, нисколько не помышляя объ увеселеніи юнаго Битерстона, котораго влекъ за руку, озираясь на всѣ стороны и ища всюду мистера Домби и его дѣтей.
Майоръ, отобравшій нужныя свѣдѣнія отъ мистриссъ Пипчинъ, высмотрѣлъ, наконецъ, Поля и Флоренсу, направлявшихся къ нему, въ сопровожденіи какого-то величаваго джентльмена. Онъ спустился прямо на нихъ, и, по весьма-естественнымъ причинамъ, при встрѣчѣ, маленькій Битерстонъ заговорилъ съ своими товарищами-страдальцами. Майоръ остановился, чтобъ полюбоваться на нихъ, вспомнилъ, что видѣлся и говорилъ съ ними у пріятельницы своей, миссъ Токсъ, въ Принцессъ-Плэсѣ, объявилъ, что Поль молодецъ, какихъ мало, и что онъ его маленькій пріятель; спросилъ его, помнитъ ли онъ Джое Б., майора; и наконецъ, какъбудто спохватившись, что упустилъ изъ вида свѣтскія приличія, началъ извиняться передъ мистеромъ Домби.
-- Но, сударь, вотъ этотъ маленькій пріятель снова дѣлаетъ меня самого мальчикомъ. Старый солдатъ, сэръ, майоръ Бэгстокъ, къ вашимъ услугамъ, не стыдится сознаться въ этомъ.-- Майоръ приподнялъ шляпу.-- Годдемъ, завидую вамъ, сэръ! воскликнулъ онъ съ внезапною горячностью, но потомъ, какъ-будто опомнясь, прибавилъ:-- извините мою вольность.
Мистеръ Домби просилъ не упоминать объ этомъ.
-- Старый служака, сэръ. Прокопченный, высушеный солнцемъ, изношенный старый пёсъ-майоръ, сэръ, не боится быть осужденъ за свои причуды такимъ человѣкомъ, какъ мистеръ Домби. Я имѣю, безъ сомнѣнія, честь говорить съ мистеромъ Домби?
-- Я теперешній недостойный представитель этого имени, майоръ, возразилъ мистеръ Домби.
-- Годдемъ, сэръ! это знаменитое имя. Такое имя, сударь, которое всѣ знаютъ и произносятъ съ уваженіемъ въ британскихъ колоніяхъ. (Онъ сказалъ это съ твердостію, какъ-будто вызывая самого мистера Домби осмѣлиться противорѣчить ему.) Это такое имя, сударь, которое человѣкъ признаетъ съ гордостью. Въ Джоѣ Бэгстокѣ, сэръ, нѣтъ ни капли лести,-- это часто замѣчалъ его высочество герцогъ Йоркскій. Джое простой старый воинъ. Но это имя великое. Клянусь Богомъ, имя знаменитое! прибавилъ онъ торжественно.
-- Вы такъ любезны, что, можетъ-быть, цѣните его выше, чѣмъ оно заслуживаетъ, майоръ.
-- Нѣтъ, сударь! Вотъ мой маленькій пріятель скажетъ вамъ, что Джое Бэгстонъ прямой, не льстивый, открытый старый козырь. Этотъ мальчикъ, сударь, продолжалъ майоръ вполголоса: -- займетъ мѣсто въ исторіи. Этотъ мальчикъ, сэръ, не какое-нибудь обыкновенное произведеніе природы. Берегите его, мистеръ Домби.
Мистеръ Домби выразилъ знакомъ, что постарается послѣдовать совѣту майора.
-- Вотъ этотъ мальчикъ, сэръ, указавъ на него тростью:-- сынъ Битерстона, который въ Бенгалѣ. Отецъ его Билль Битерстонъ, былъ прежде изъ нашихъ. Мы съ нимъ были старинные друзья. Куда бы вы ни сунулись, вамъ вѣрно пришлось бы слышать только о Биллѣ Битерстонѣ и Джое Бэгстокѣ. А вы думаете, я слѣпъ къ недостаткамъ этого мальчика? Нисколько. Онъ дуракъ, сударь.
Мистеръ Домби взглянулъ на оскорбленнаго такимъ титуломъ мальчика, о которомъ зналъ по-крайней-мѣрѣ столько же, какъ самъ майоръ, и сказалъ снисходительно:
-- Не-уже-ли?
-- Да, сударь, онъ дуракъ. Джое Бэгстокъ никогда не употребляетъ прикрасъ. Сынъ его задушевнаго друга, Билля Битерстона, дуракъ отъ природы.
Майоръ засмѣялся, и смѣялся, пока не почернѣлъ.
-- Моему маленькому пріятелю предназначено учиться въ публичной школѣ, сэръ? спросилъ онъ, когда поправился.
-- Я еще не совершенно рѣшился. Думаю, что нѣтъ. Онъ слабаго сложенія.
-- Если слабаго сложенія, сударь, вы правы. Въ Сэндгорстѣ могли выжить только дюжіе ребята. Мы тамъ подвергали другъ друга пыткѣ, сэръ. Мы жарили новичковъ на маломъ огнѣ, сэръ, и вѣшали ихъ за ноги изъ окна. Я самъ, Джое Богстонъ, висѣлъ такимъ образомъ цѣлыя тринадцать минутъ!
Синее лицо майора вполнѣ подтверждало истину этихъ словъ.
-- Но за то мы вышли такими, какими были, сэръ, продолжалъ майоръ, поправляя съ гордостью галстухъ.-- Мы были кованымъ желѣзомъ, сэръ. Вы остаетесь здѣсь, мистеръ Домби?
-- Я обыкновенно пріѣзжаю сюда разъ въ недѣлю, майоръ, и всегда останавливаюсь въ Бедфордской-Гостинницѣ.
-- Буду имѣть честь явиться къ вамъ въ Бедфордскую-Гостинницу, сэръ, если позволите. Джое Бэгстокъ вообще не любитъ дѣлать визитовъ, но мистеръ Домби не изъ обыкновенныхъ людей. Я премного обязанъ моему маленькому пріятелю за честь знакомства съ вами.
Мистеръ Домби отвѣтилъ ему очень-благосклонно, и майоръ, погладивъ но головѣ Поля и сказавъ о Флоренсѣ, что ея хорошенькіе глазки скоро начнутъ сводить съ ума молодёжь, и даже стариковъ, если они доживутъ до этого, шевельнулъ юнаго Битерстона тростью, раскланялся и пошелъ дальше полурысью, покашливая очень-величаво.
Въ-слѣдствіе своего обѣщанія, майоръ сдѣлалъ визитъ мистеру Домби; а мистеръ Домби, справившись напередъ со спискомъ арміи, посѣтилъ майора. Послѣ того майоръ посѣтилъ мистера Домби въ городѣ и въ слѣдующую субботу пріѣхалъ вмѣстѣ съ нимъ въ Брайтонъ. Короче сказать, мистеръ Домби и майоръ сошлись между собою необычайно-скоро и необычайно-хорошо. Мистеръ Домби, говоря однажды съ сестрою о майорѣ, замѣтилъ, что онъ былъ нѣсколько-выше обыкновенныхъ военныхъ людей и понималъ съ удивительною вѣрностью важность вещей, даже вовсе-несопряженныхъ съ военнымъ ремесломъ.
Наконецъ мистеръ Домби; привезя разъ къ дѣтямъ мистриссъ Чиккъ и миссъ Токсъ, и встрѣтя майора въ Брайтонѣ, пригласилъ его обѣдать въ Бедфордскую-Гостинницу, наговоривъ напередъ миссъ Токсъ нѣсколько комплиментовъ на-счетъ ея знакомца и сосѣда. Отъ этого миссъ Токсъ была чрезвычайно-интересна за обѣдомъ, конфузилась и краснѣла, а майоръ усиливалъ ея душевное волненіе жалобами на свое одиночество и на то, что она его забыла и покинула въ Принцессъ-Плэсѣ.
Присутствовавшіе были очень-доволыіы другъ другомъ, тѣмъ болѣе, что майоръ овладѣлъ всѣмъ разговоромъ и обнаружилъ въ этомъ случаѣ такой же аппетитъ, съ какимъ поглощалъ всѣ лакомства изъисканнаго стола Бедфордской-Гостинницы. Мистеръ Домби, всегда молчаливый и серьёзный, нисколько не мѣшалъ майору блистать, а майоръ, чувствуя свои преимущества и будучи въ превосходномъ расположеніи духа, изобрѣталъ такое безчисленное множество измѣненій своему имени, что самъ себѣ удивлялся. Словомъ, обѣдъ показался всѣмъ очень-пріятнымъ. Майора сочли за человѣка, обладающаго необычайнымъ даромъ слова и неистощимою любезностью, а когда онъ простился послѣ долгаго роббера виста, мистеръ Домби привѣтствовалъ снова краснѣвшую миссъ Токсъ на счетъ ея знакомца и сосѣда.
Возвращаясь въ гостинницу, гдѣ онъ самъ остановился, майоръ повторялъ про себя безпрестанно съ весьма-самодовольнымъ видомъ:
-- Хитёръ, сударь, хитёръ, чертовски-хитёръ! Да, миссъ! Вамъ хочется сдѣлаться мистриссъ Домби, ге? Но Джое Бэгстокъ еще живъ! Онъ не спитъ, сэръ; глаза его широко открыты! Подождите, миссъ! Глубокомысленна, ге? Но Джое Бэгстокъ чер-тов-ски хитёръ!
На другой день послѣ этого обѣда, въ воскресенье, когда мистеръ Домби, мистриссъ Чиккъ и миссъ Токсъ сидѣли за завтракомъ и похваливали майора, вдругъ вбѣжала въ комнату Флоренса съ раскраснѣвшимися щеками и радостью въ глазахъ.
-- Папа, папа! Здѣсь Валтеръ! но онъ не хочетъ войдти!
-- Кто? возразилъ мистеръ Домби.-- О комъ она говоритъ? Что тамъ такое?
-- Валтеръ, папа, отвѣчала дѣвочка съ робостью, почувствовавъ, что обратилась къ отцу, очень-Фамильярно.-- Тотъ, кто нашелъ меня когда я заблудилась.
-- Она говоритъ о молодомъ Гэнѣ, Луиза? сказалъ мистеръ Домби, нахмуривъ брови.-- Право, у нея сдѣлались какія-то странныя манеры. Не можетъ быть, чтобъ она говорила о молодомъ Гэйѣ. Посмотри, Луиза, кто тамъ.
Мистриссъ Чиккъ поспѣшно вышла въ сѣни и воротилась съ извѣстіемъ, что тамъ молодой Гэй вмѣстѣ съ какимъ-то необычайно-страннымъ человѣкомъ, но что молодой Гэй не осмѣливается помѣшать завтраку мистера Домби и ждетъ, когда ему будетъ угодно позволить войдти.
-- Пусть мальчикъ войдетъ, сказалъ мистеръ Домби.-- Въ чемъ дѣло, Гэй? Кто тебя прислалъ? Развѣ некому было пріѣхать ко мнѣ?
-- Извините, сударь. Я не былъ посланъ. Я осмѣлился обезпокоить васъ самъ и надѣюсь, что вы меня извините, если удостоите выслушать.
Но мистеръ Домби, не слушая его, съ нетерпѣніемъ разсматривалъ стоявшій за нимъ предметъ.
-- Это что? сказалъ онъ.-- Кто тамъ? Я полагаю, что вы ошиблись и вошли не въ тѣ двери, сударь.
-- О, мнѣ очень жаль, что я безпокою васъ не одинъ, сударь, вскричалъ торопливо Валтеръ:-- но это... это капитанъ Коттль, сударь.
-- Вал'ръ, не зѣвай на брасахъ! замѣтилъ капитанъ густымъ басомъ.
Тутъ капитанъ, вышедъ нѣсколько впередъ, вполнѣ обнаружилъ замѣчательный синій костюмъ свой, огромные рубашечные воротники и узловатый носъ, и принялся раскланиваться съ мистеромъ Домби и вѣжливо привѣтствовать дамъ крючкомъ правой руки, держа въ лѣвой свою жосткую лакированную шляпу, нарѣзавшую ему красный экваторъ на головѣ.
Мистеръ Домби смотрѣлъ на этотъ феноменъ съ изумленіемъ и негодованіемъ. Маленькій Поль, вошедшій вслѣдъ за Флоренсою, отступилъ къ миссъ Токсъ, когда капитанъ началъ размахивать крючкомъ и установился въ оборонительномъ положеніи.
-- Ну, Гэй, сказалъ мистеръ Домби:-- что привело тебя ко мнѣ?
Капитанъ снова замѣтилъ ободрительно:-- Вал'ръ, не зѣвай на брасахъ!
-- Я боюсь, сударь, началъ съ трепетомъ Валтеръ: -- что позволилъ себѣ большую смѣлость. Я увѣренъ въ этомъ. Я бы врядъ ли рѣшился, даже пріѣхавъ сюда, просить позволенія говорить съ вами, еслибъ не встрѣтилъ миссъ Домби и...
-- Прекрасно! прервалъ мистеръ Домби, слѣдя за его взорами, когда онъ взглянулъ на внимательную Флоренсу и нахмурясь невольно, видя какъ она ободряетъ его улыбкою.-- Продолжай.
-- Да, да, вмѣшался капитанъ.-- Хорошо сказано! Продолжай, Вал'ръ.
Капитанъ Коттль долженъ бы былъ разсыпаться въ прахъ отъ брошеннаго на него мистеромъ Домби уничтожающаго взгляда. Но онъ, не понимая своего преступленія, прищурилъ въ невинности сердечной одинъ глазъ, давая знать мистеру Домби, что Валтеръ сначала нѣсколько сконфузился, но скоро оправится.
-- Меня привело къ вамъ совершенно-частное и лично до меня касающееся дѣло, сударь, продолжалъ Валтеръ прерывающимся голосомъ: -- и капитанъ Коттль....
-- Здѣсь! отозвался капитанъ, въ удостовѣреніе того, что онъ тутъ и что на его содѣйствіе можно вполнѣ положиться.
-- Который очень-старинный другъ моего бѣднаго дяди и прекрасный человѣкъ... онъ былъ такъ добръ, что вызвался ѣхать сюда вмѣстѣ со мною, въ чемъ я не могъ ему отказать.
-- Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, замѣтилъ капитанъ съ самодовольствіемъ.-- Разумѣется, нѣтъ. Какой отказъ. Продолжай, Вал'ръ!
-- А потому сударь, сказалъ Валтеръ, осмѣливаясь встрѣтить взглядъ мистера Домби и сдѣлавшись храбрѣе отъ отчаянія:-- потому я пришелъ съ нимъ, сударь, сказать, что бѣдный мой дядя въ самомъ горестномъ положеніи. Теряя постепенно покупщиковъ, онъ сдѣлался не въ состояніи произвести уплату по одному обязательству, что мучило его многіе мѣсяцы сряду -- я это знаю -- и теперь въ домѣ его кредиторъ съ протестомъ. Онъ въ опасности лишиться всего и умретъ съ огорченія. Еслибъ вы сдѣлали ему благодѣяніе, по добротѣ своей, и, зная его давно, какъ человѣка достойнаго уваженія, спасли его изъ теперешней бѣды, мы бы не знали какъ благодарить васъ!
Глаза Валтера наполнились слезами; глаза Флоренсы также. Мистеръ Домби это замѣтилъ, хотя по-видимому смотрѣлъ на одного только Валтера.
-- Сумма очень-большая, сударь, продолжалъ Валтеръ.-- Больше трехсотъ Фунтовъ. Дядя мой совершенно убитъ этимъ несчастіемъ и совершенно не въ состояніи сдѣлать что-нибудь для своего облегченія. Онъ даже не знаетъ, что я здѣсь... Вамъ угодно знать точную сумму, сударь? Право, я самъ не знаю. Вотъ товары моего дяди, на которые уже нѣтъ требованій; вотъ капитанъ Коттль, который также желаетъ быть поручителемъ въ уплатѣ. Я... я едва смѣю упоминать о своемъ собственномъ жалованьѣ; но еслибъ вы позволили ему скопляться... для уплаты... впередъ... честный... добрый старикъ... несчастный... Валтеръ, послѣ этихъ безсвязныхъ восклицаній, замолчалъ и опустилъ голову.
Полагая этотъ моментъ благопріятнымъ для обнаруженія своихъ драгоцѣнностей, капитанъ Коттль приблизился къ столу, и, очистивъ на немъ мѣсто между чашками и тарелками, выложилъ свои серебряныя часы, наличныя деньги, серебряныя ложечки и сахарныя щипчики. Собравъ всѣ эти вещи въ груду, чтобъ онѣ смотрѣли какъ-можно-драгоцѣннѣе, онъ произнесъ слѣдующее:
-- Полхлѣба лучше, чѣмъ безъ хлѣба: такое замѣчаніе хорошо и для крошекъ. Вотъ ихъ нѣсколько. Готовъ также передать свою пенсію -- сто фунтовъ въ годъ. Если на свѣтѣ есть человѣкъ, биткомъ начиненный ученостью -- это старый Солль Джилльсъ. Если есть малый, который обѣщается сдѣлаться козыремъ -- вотъ онъ! Это Вал'ръ!
Капитанъ возвратился на прежнее мѣсто съ видомъ человѣка, преодолѣвшаго послѣднее затрудненіе.
Когда Валтеръ замолчалъ, мистеръ Домби взглянулъ на своего сына, который, видя, какъ Флоренса молча плакала повѣсивъ голову, старался утѣшить се и посматривалъ то на Валтера, то на отца съ особенно-выразительнымъ лицомъ. Послѣ рѣчи капитана Коттля, на которую мистеръ Домби отвѣчалъ взглядомъ надменнаго равнодушія, онъ снова обратилъ взоры на сына и смотрѣлъ на него нѣсколько времени въ молчаніи.
-- Откуда произошелъ этотъ долгъ? спросилъ наконецъ мистеръ Домби.-- Кто кредиторъ?
-- Онъ не знаетъ, отвѣчалъ капитанъ, положивъ руку на плечо Валтера.-- Я знаю. Солль Джилльсъ помогъ одному человѣку, который давно уже умеръ и за котораго переплатилъ много денегъ. Если угодно знать подробнѣе, скажу наединѣ.
-- Люди, у которыхъ достаточно своихъ собственныхъ заботъ, сказалъ мистеръ Домби, не замѣчая таинственныхъ знаковъ, дѣлаемыхъ ему капитаномъ Коттломъ за спиною Валтера:-- не должны увеличивать своихъ затрудненій, обязуясь за другихъ людей: это непростительно, самонадѣянно и даже въ нѣкоторомъ родѣ безчестно, прибавилъ онъ сурово.-- Да, это большая самонадѣянность, которую могутъ дозволить себѣ только люди богатые. Поль, поди сюда!
Дитя повиновалось, и мистеръ Домби посадилъ его къ себѣ на колѣни.
-- Еслибъ у тебя теперь были деньги... Смотри на меня!
Поль, глядѣвшій попеременно то на Валтера, то на Флоренсу, вперилъ взоры прямо въ глаза отцу.
-- Еслибъ у тебя были деньги... столько, какъ говоритъ молодой Гэй, что бы ты сдѣлалъ?
-- Отдалъ бы ихъ старому дядѣ.
-- Отдалъ бы взаймы его старому дядѣ, ге? Прекрасно! Когда выростешь, мы будемъ вмѣстѣ употреблять мои деньги.
-- Домби и Сынъ, замѣтилъ Поль, издавна наученный этой фразѣ.
-- Домби и Сынъ, да. Хочешь ли ты теперь начать быть Домби и Сыномъ, и ^судить этими деньгами дядю молодаго Гэйя?
-- О, да, папа! прошу васъ! Флоренса хочетъ этого также.
-- Дѣвочкамъ нечего дѣлать съ Домби и Сыномъ. Хочешь ли этого ты?
-- Да, папа, да!
-- Будь по-твоему. Видишь ли ты, Поль, прибавилъ онъ вполголоса:-- кёкъ сильны деньги и какъ люди стараются добыть ихъ. Молодой Гэи пришелъ сюда издалека, чтобъ достать денегъ, а ты, человѣкъ богатый и сильный, снабжаешь его ими и дѣлаешь ему этимъ большое одолженіе.
Поль обратилъ къ мистеру Домби свое стариковское лицо, выражавшее, что онъ ясно понялъ смыслъ этого нравоученія; но лицо это немедленно сдѣлалось снова дѣтскимъ, когда онъ соскользнулъ съ колѣна отца, подбѣжалъ къ Флоренсѣ и упрашивалъ ее перестать плакать, потому-что онъ далъ денегъ молодому Гэіію.
Мистеръ Домби сѣлъ за письменный столикъ, написалъ записку и запечаталъ ее. Въ-продолженіе этого промежутка, Поль и Флоренса шептались съ Валтеромъ, а капитанъ Коттль смотрѣлъ лучезарно на всѣхъ троихъ съ такими дерзновенными идеями, какихъ бы мистеръ. Домби никакъ не рѣшился подозрѣвать въ немъ. Когда записка была кончена, мистеръ Домби возвратился на свое прежнее мѣсто и протянулъ ее Валтеру:
-- Отдай это завтра утромъ мистеру Каркеру. Онъ распорядится, чтобъ одинъ изъ моихъ тотчасъ же освободилъ твоего дядю отъ протеста, выплативъ нужную сумму, и устроится съ нимъ на счетъ этого долга, какъ будетъ удобнѣе по обстоятельствамъ твоего дяди. Можешь считать, что это сдѣлано для тебя моимъ сыномъ.
Валтеръ, обрадованный и растроганный, хотѣлъ выразить хоть часть своей благодарности, но мистеръ Домби остановилъ его:
-- Это сдѣлано моимъ сыномъ. Я объяснилъ ему, что нужно, и онъ понялъ. Я не желаю слышать ничего больше.
Такъ-какъ руки мистера Домби указывали на двери, то Валтеру осталось только поклониться и уйдти. Миссъ Токсъ, видя, что и капитанъ нахмѣренъ сдѣлать то же самое, обратилась къ мистеру Домби:
-- Почтенный сэръ (щедрость мистера Домби извлекла обильныя слезы изъ глазъ миссъ Токсъ и мистриссъ Чиккъ) я полагаю, что вы пропустили безъ вниманія одно обстоятельство. Извините меня, сэръ, по въ возвышенномъ благородствѣ своемъ вы забыли объ одной подробности...
-- Право, миссъ Токсъ?
-- Тотъ джентльменъ... съ инструментомъ, продолжала миссъ Токсъ, взглянувъ на капитана Коттля:-- оставилъ на столѣ, у вашего локтя...
-- Боже милосердый! воскликнулъ мистеръ Домби, отметая отъ себя богатство капитана какъ соръ.-- Уберите эти вещи. Миссъ Токсъ, я вамъ благодаренъ; вы поступили съ всегдашнимъ своимъ благоразуміемъ. Прошу васъ, сударь, уберите все это!
Капитанъ Коттль понялъ, что ему не остается ничего болѣе, какъ повиноваться. Но его до крайности поразило великодушіе мистера Домби, отказавшагося отъ нагроможденныхъ подъ его рукою сокровищъ: уложивъ все въ карманы, капитанъ не могъ удержаться, чтобъ не схватить единственною оставшеюся у него лѣвою рукою щедрую руку его, къ ладони которой приложилъ свой крючокъ, въ знакъ восторженнаго удивленія. Отъ такого прикосновенія теплыхъ чувствъ и холоднаго желѣза, у мистера Домби дрожь пробѣжала по всему тѣлу.
Тогда капитанъ, расшаркиваясь съ дамами, поцаловалъ имъ нѣсколько разъ свой крючокъ съ необычайною ловкостью и любезностью, и простившись особенно съ Полемъ и Флоренсой, послѣдовалъ за Валтеромъ изъ комнаты. Флоренса побѣжала за ними, чтобъ послать ласковое привѣтствіе старому Соллю, но мистеръ Домби позвалъ ее назадъ и велѣлъ оставаться на мѣстѣ.
-- Не-уже-ли ты никогда не будешь настоящею Домби? сказала ей мистриссъ Чиккъ съ трогательнымъ упрекомъ.
-- Ахъ, не сердитесь на меня, милая тётушка! Я такъ благодарна папа!
Она бы бросилась обнимать отца, еслибъ осмѣлилась; но не рѣшаясь на это, она только смотрѣла на него съ выраженіемъ самой глубокой благодарности. А онъ сидѣлъ въ задумчивости, взглядывая на нее по временамъ съ безпокойствомъ, но больше слѣдуя за движеніями Поля, который гордо расхаживалъ по комнатѣ, радуясь своему новому величію, снабдившему деньгами молодаго Гэйя.
А что Гэй -- что Валтеръ?
Валтеръ былъ до крайности радъ, что ему удалось выручить своего бѣднаго дядю изъ когтей полицейскихъ и ростовщиковъ; онъ былъ до крайности радъ, сообщивъ дядѣ добрыя вѣсти и устроивъ всѣ дѣла на слѣдующее же утро; онъ съ наслажденіемъ сидѣлъ вечеромъ въ маленькомъ кабинетѣ, вмѣстѣ съ капитаномъ Коттлемъ и старымъ Соллемъ; восхищался, видя, какъ ожилъ инструментальный мастеръ и какъ радовался, что деревянный мичманъ снова принадлежитъ ему. Но, нисколько не упрекая Валтера въ неблагодарности къ мистеру Домби, должно сказать, что онъ былъ угнетенъ и униженъ: онъ чувствовалъ, какъ разсыпались его пламенныя надежды, и какая неизмѣримая бездна отдѣляетъ его отъ Флоренсы.
Капитанъ Коттль смотрѣлъ на это совершенно-иначе. По его соображеніямъ, свиданіе, при которомъ ему случилось присутствовать, было такъ удовлетворительно для его виттингтонскихъ замысловъ, что Валтеру оставалось не больше, какъ шагъ или два до формальнаго обрученія съ Флоренсой. Въ полномъ удовольствіи отъ этого убѣжденія и радуясь счастью вырученнаго изъ бѣды друга, капитанъ раза три проревѣлъ за бутылкою свою балладу объ "очаровательной Не-е-е-гъ", стараясь вклеить въ нее имя Флоренсы и не находя къ этому другой возможности, какъ передѣлавъ его на "Фле-е-е-гъ!"