Меня какъ-то разъ опять не было дома нѣсколько дней. По возвращеніи, вечеромъ, я отправилась наверхъ къ себѣ въ комнату, чтобы посмотрѣть, какъ Чарли успѣваетъ въ чистописаніи. Письмо казалось мудренымъ занятіемъ для Чарли, которая, повидимому, не надѣлена была отъ природы достаточными силами, чтобы совладать съ перомъ. Въ ея рукѣ всякое перо казалось упрямымъ, скрипѣло, сгибалось, останавливалось, брызгало, прыгало и валилось на бокъ, точно вьючный лошакъ. Странно было видѣть, какія дряхлыя буквы выводитъ молодая рука Чарли. Буквы такія сгорбленныя, сморщенныя, колеблющіяся, а рука ея полная, пухлая. Зато Чарли была необыкновенно способна ко всѣмъ прочимъ дѣламъ и обладала такими проворными пальчиками, какіе мнѣ едва ли случалось видѣть.
-- Хорошо, Чарли,-- сказала я, смотря на написанные образцы буквы О, которое имѣло то четыреугольную форму, то форму треугольника, груши и расходилось концами своими въ разныя стороны:-- хорошо, мы начинаемъ успѣвать. Если мы станемъ выводить О покруглѣе, то рѣшительно отличимся, Чарли.
Тутъ я написала О, потомъ Чарли тоже написала О; но перо не послышалось ея, брызнуло и сдѣлало вмѣсто буквы большое черное пятно.
-- Ничего, Чарли. Со временемъ мы выучимся.
Чарли положила перо, докончивъ страницу; разогнула усталые пальчики, помахала рукою, посмотрѣла на страницу съ важностью, самодовольствіемъ, но и съ нѣкоторымъ сомнѣніемъ, потомъ встала со стула и съ. ласковымъ видомъ подошла ко мнѣ.
-- Благодарю васъ, миссъ. Позвольте васъ спросить, миссъ, знаете ли вы одну бѣдную особу, по имени Дженни?
-- Жену кирпичника, Чарли? Знаю.
-- Она приходила сюда и говорила мнѣ, въ то время, какъ я пошла прогуляться, что вы знаете ее, миссъ. Она спросила меня, не я ли маленькая служанка молодой леди... она приняла васъ за молодую леди, миссъ... и я отвѣчала, миссъ, что точно такъ.
-- Я думала, что она уже уѣхала изъ нашего околотка, Чарли.
-- Она и уѣзжала, миссъ, но потомъ воротилась туда же, гдѣ жила и прежде... она и Лиза. Вы знаете вѣдь другую бѣдную особу, которую зовутъ Лизой, миссъ?
-- Кажется, что знаю, Чарли, хотя объ имени ея въ первый разъ слышу.
-- Она именно такъ и говорила,-- отвѣчала Чарли,-- Онѣ обѣ воротились, миссъ, и долго бродили взадъ и впередъ, миссъ.
-- Бродили взадъ и впередъ, Чарли, зачѣмъ же это?
-- Да, миссъ.
Если бы Чарли выучилась выводить въ своей тетрадкѣ такія же круглыя буквы, какъ круглы были въ эту минуту глаза ея, смотрѣвшіе на меня, то она прекрасно бы писала.
-- И эта бѣдная особа приходила три или четыре дня сряду, чтобы повидаться съ вами... ей только это и нужно было, какъ она сказала... но васъ не было дома. Она увидала меня, какъ я выходила, миссъ,-- сказала Чарли съ улыбкою, исполненною величайшаго удовольствія и нѣкоторой гордости:-- и по виду приняла меня за вашу служанку!
-- Въ самомъ дѣлѣ, Чарли, это правда?
-- Да, миссъ,-- отнѣчала Чарли:-- совершенная правда,
И Чарли, засмѣявшись въ порывѣ самой простодушной радости, снова округлила глаза свои и смотрѣла такъ серьезно, какъ слѣдовало смотрѣть моей субреткѣ. Я бы никогда не устала смотрѣть на Чарли, какъ она, съ полнымъ сознаніемъ собственнаго достоинства, стояла передо мною съ своимъ юнымъ личикомъ, своею легкою фигурою, манерами, обнаруживавшими твердость характера и дѣтскою восторженностью, которая проявлялась отъ времени до времени самымъ забавнымъ образомъ.
-- Гдѣ же ты ее видѣла, Чарли?-- спросила я.
Наружность моей маленькой субретки приняла нѣсколько печальный видъ, когда она отвѣчала: "У аптеки, миссъ". На Чарли было еще ея черное манто. Я спросила, не больна ли жена кирпичника, но Чарли отвѣчала, что нѣтъ. Тутъ была какая-то другая причина. Какой-то мальчикъ изъ ея хижины уходилъ будто бы къ Сентъ-Альбансу и потомъ отправился самъ не зная куда,
-- Бѣдный мальчикъ!-- сказала Чарли.-- Нѣтъ ни отца, ни матери, нѣтъ никого. Такой же, видно, какимъ былъ бы и Томъ, миссъ, если бы Эмма и я умерли послѣ кончины батюшки,-- сказала Чарли, и ея круглые глаза наполнились слезами.
-- И она ходила для него за лекарствомъ, Чарли?
-- Точно такъ, миссъ,-- отвѣчала Чарли:-- она говорила, что онъ прежде дѣлывалъ то же самое для нея.
Личико моей маленькой служанки было такъ печально, и ея ручки были такъ крѣпко сложены на груди, пока она стояла передо мною и смотрѣла на меня, что мнѣ не трудно было угадать ея мысли.
-- Хорошо, Чарли,-- сказала я:-- кажется, что мы съ тобой не можемъ лучше поступить, какъ идти къ Дженни и узнать, въ чемъ дѣло.
Поспѣшность, съ которою Чарли принесла мнѣ мою шляпку и вуаль и, одѣвъ меня совсѣмъ, закуталась въ теплую шаль, въ которой похожа была на маленькую старушку, достаточно показывала ея готовность. Такимъ образомъ Чарли и я, не сказавъ уже другъ другу болѣе ни слова, вышли изъ дому.
Тогда была холодная, ненастная ночь, и деревья сильно качались отъ вѣтра. Дождь падалъ крупными, тяжелыми каплями въ продолженіе предыдущаго дня и даже съ небольшими промежутками шелъ нѣсколько дней. Впрочемъ, въ то время, какъ мы отправились странствовать, дождя не было. Небо нѣсколько прояснилось, хотя все еще было покрыто облаками и только немногія звѣзды блистали на немъ. На сѣверѣ и на сѣверо-западѣ, гдѣ солнце закатилось назадъ тому часа три, виднѣлся блѣдный, исчезающій отсвѣтъ, отрадный для глаза, но вмѣстѣ и наводящій страхъ. По поверхности этого блѣднѣвшаго горизонта тянулись и колыхались длинныя полосы густого мрака, подобно поверхности моря, внезапно остывшаго въ ту минуту, когда оно только что взволновалось. По направленію къ Лондону красноватый цвѣтъ носился надъ сумрачнымъ пространствомъ, и эта противоположность двухъ отсвѣтовъ, вереницы таинственныхъ мыслей, которыя рождались при видѣ багроваго зарева, отражавшагося на отдаленныя городскія строенія и на лица многихъ тысячъ обитателей столицы, была особенно поразительна.
Въ эту ночь мнѣ рѣшительно не приходило въ голову -- я увѣрена въ томъ -- не приходило въ голову, что должно было скоро со мною случиться. Но впослѣдствіи времени я постоянно вспоминала, что когда мы остановились у садовой калитки посмотрѣть на небо, и когда мы продолжали затѣмъ дорогу, то я мгновенно испытала какое-то неопредѣленное впечатлѣніе, какъ будто я становилась чѣмъ-то отличнымъ отъ того, что я была прежде. Я знаю, что это произошло именно въ то время и въ томъ мѣстѣ. Я всегда соединяла это чувство даже въ позднѣйшую пору моей жизни съ этимъ мѣстомъ и временемъ и со всѣмъ даже постороннимъ, что напоминало объ этомъ мѣстѣ и времени, начиная съ отдаленнаго гула голосовъ городскихъ жителей до лая собаки и стука колесъ, катящихся внизъ по грязной горѣ.
Это было въ субботу ночью, и большая часть людей той деревни, въ вторую мы шли теперь, непремѣнно гдѣ-нибудь нили. Мы нашли деревню болѣе спокойною, чѣмъ мнѣ прежде случалось видѣть ее, хотя столь же жалкою на видъ. Печи топились, и удушливый дымъ несся къ намъ навстрѣчу какимъ-то блѣдно-голубымъ облакомъ.
Мы подошли къ хижинѣ, въ которой виднѣлась тусклая свѣча, стоявшая противъ разбитаго и кое-какъ залѣпленнаго окна. Мы стукнули въ дверь и вошли. Мать маленькаго ребенка, который умеръ, сидѣла на стулѣ по одну сторону небольшого очага; съ противоположной стороны какой-то оборванный мальчикъ, прислонясь къ камину, валялся на полу. Онъ держалъ подъ мышкою, въ видѣ небольшого свертка, обрывокъ какой-то мѣховой шапки и въ то время, какъ онъ старался отогрѣться, онъ вздрагивалъ всякій разъ, когда вздрагивала ветхая дверь или окончена. Помѣщеніе казалось еще тѣснѣе прежняго и отличалось какимъ-то нездоровымъ, страннымъ запахомъ.
Я сначала не подняла своего вуаля, заговоривъ съ женщиною при входѣ нашемъ въ комнату. Мальчикъ тотчасъ-же вскочилъ и сталъ смотрѣть на меня съ выраженіемъ замѣтнаго удивленія и ужаса. Движеніе его было такъ быстро и вмѣстѣ съ тѣмъ такъ было очевидно, что я была причиною его замѣшательства, что я остановилась и не пошла далѣе.
-- Я не хочу больше идти на кладбище,-- бормоталъ мальчикъ:-- я не хочу туда идти, говорю я вамъ!
Я подняла свой вуаль и начала говорить съ женщиной. Она сказала мнѣ тихимъ голосомъ:
-- Не обращайте на него вниманія, ма'мъ. Онъ скоро придетъ въ свой разумъ,-- и обратясь къ нему произнесла:-- Джо, Джо, скажи хорошенько, въ чемъ дѣло?
-- Я знаю, зачѣмъ она пришла!-- кричалъ мальчикъ.
-- Кто?
-- Эта леди. Она пришла, чтобы взять меня и идти съ нею на кладбище. Я не могу слышать о немъ.
Онъ снова задрожалъ и прислонился къ стѣнѣ съ такою силою, что, казалось, вся избушка закачалась.
-- Онъ только и дѣло, что толковалъ объ этомъ цѣлый день, ма'мъ,-- сказала Дженни кротко.-- Чего ты испугался! Это миледи, Джо, наша леди.
-- Ой ли?-- возразилъ мальчикъ съ сомнѣніемъ и проводя рукою по моему платью, въ то время, какъ пылающіе глаза его были подняты вверхъ.-- Мнѣ кажется, что это другая. На ней есть и шляпка, есть на ней и барское платье, но мнѣ кажется, что это другая.
Маленькая Чарли съ свойственною ей опытностью, когда дѣло коснется человѣка больного или сумасшедшаго, сняла съ себя шляпку и шаль, тихо подошла къ мальчику со стуломъ и посадила его на этотъ стулъ, какъ старушка нянька сажаетъ своего питомца. Юное личико Чарли одно только не согласовалось съ обязанностью няни, но зато тѣмъ живѣе вызывало мальчика на откровенность.
-- Я говорю вотъ что!-- произнесъ мальчикъ,-- Скажите хоть вы мнѣ. Не правда ли, что та леди другая леди?
Чарли покачала головкой и въ то же время систематически обертывала мальчика въ его лохмотья, стараясь его согрѣть, сколько было возможно.
-- О!-- пробормоталъ мальчикъ.-- Я полагаю, что это не она.
-- Посмотрю, не успѣю ли я навести его на путь истинный,-- сказала я.-- Какъ ты себя чувствуешь?
-- Я сначала замерзалъ,-- отвѣчалъ мальчикъ хриплымъ голосомъ, поводя вокругъ себя блуждающими глазами:-- потомъ горѣлъ, потомъ опять замерзалъ и это повторялось по нѣскольку разъ каждый часъ. Меня клонитъ ко сну, я готовъ помѣшаться, я умираю отъ жажды, въ тѣлѣ моемъ каждая кость ноетъ, мучительно ноетъ.
-- Когда онъ пришелъ сюда?-- спросила я женщину.
-- Сегодня утромъ, ма'мъ, я нашла его на одномъ изъ перекрестковъ въ концѣ города. Я знавала его еще прежде въ Лондонѣ. Не такъ ли, Джо?
Если мальчикъ обращалъ на что-нибудь свое вниманіе или поворачивалъ глаза, то это продолжалось одно мгновеніе. Онъ скоро снова началъ качать головою, тяжело потряхивать ею и говорить какъ будто въ какомъ-то томительномъ снѣ.
-- Когда онъ пришелъ изъ Лондона?-- спросила я.
-- Я пришелъ изъ Лондона вчера,-- отвѣчалъ мальчикъ на этотъ разъ самъ за себя, и сильная краска выступила при этомъ у него на лицѣ.-- Я отправлюсь теперь куда попало.
-- Куда онъ идетъ?-- спросила я.
-- Куда попало,-- повторилъ мальчикъ болѣе кроткимъ голосомъ.-- Я шелъ впередъ, долго шелъ впередъ, много подвинулся съ тѣхъ поръ, какъ мнѣ дали суверенъ. Мистриссъ Снагзби, она всегда подсматриваетъ, попрекаетъ меня... Что я ей сдѣлалъ? Всѣ они подсматриваютъ, попрекаютъ. Всякій изъ нихъ только и знаетъ, что это, лишь только я покажусь на дворѣ, до той самой минуты, какъ лягу. А теперь я уже собрался кой-куда. Вотъ я куда иду. Она сказала мнѣ въ улицѣ Одинокаго Тома: ступай туда, внизъ, и какъ она сама изъ Столбенза, то я и выбралъ столбензскую дорогу. Это такая же приличная дорога, какъ и всякая другая.
Оканчивая каждую фразу, онъ обращался къ Чарли.
-- Что намъ съ нимъ дѣлать?-- сказала я, отведя женщину въ сторону.-- Онъ не можетъ пуститься въ дорогу въ такомъ положеніи, если бы у него даже и было какое-нибудь опредѣленное намѣреніе и если бы онъ зналъ, куда онъ идетъ.
-- Я не знаю, ма'мъ, немного больше знаю, чѣмъ мертвый,-- отвѣчала бѣдная женщина, смотря на мальчика съ состраданіемъ.-- Еще, можетъ быть, мертвые люди лучше нашего все знаютъ, только не хотятъ говорить. Я ухаживала здѣсь къ нимъ цѣлый день изъ жалости, давала ему хлѣба и кой-какихъ снадобій, а Лиза между тѣмъ разспрашивала, не приметъ ли кто его къ себѣ (вотъ здѣсь моя малютка въ кровати, дитя ея, но я зову ее своей); я не могу держать его долго, потому что если мужъ мой воротится и найдетъ его здѣсь, онъ, пожалуй, выгонитъ и даже прибьетъ его. Чу! Вотъ Лиза идетъ назадъ.
При этихъ словахъ другая женщина поспѣшно вошла въ комнату; мальчикъ тотчасъ приподнялся, какъ бы въ темномъ предчувствіи того, что ему должно уйти. Какъ маленькій ребенокъ между тѣмъ проснулся, какъ Чарли занялась имъ, вынула его изъ кроватки и стала убаюкивать его -- я этого не замѣтила. Все это она дѣлала съ пріемами опытной и нѣжной матери, какъ будто она снова жила въ антресоляхъ мистриссъ Бляйндеръ съ Томомъ и Эммой. Услужливая подруга хозяйки побывала и тамъ, и сямъ, переговорила много чувствительныхъ фразъ, затрогивала состраданіе и снисходительность всякаго встрѣчнаго; но, кажется, воротилась съ тѣмъ же, съ чѣмъ и пошла.
Сначала говорили ей, что слишкомъ рано еще пріютить такого мальчика на общественный счетъ, а потомъ сказали, что слишкомъ поздно. Одна изъ мѣстныхъ властей посылала ее къ другой власти, та отправляла ее къ первой, и такъ далѣе въ томъ же порядкѣ. Обѣ власти казались весьма опытными и искусными, когда приходилось избѣгать своей обязанности, а не исполнять ее.
-- Теперь,-- сказала пришедшая женщина, тяжело дыша, потому что она бѣжала, и обнаруживая сильный страхъ:-- теперь, Дженни, твой хозяинъ на дорогѣ къ дому и мой недалеко отсталъ отъ него. Господь да помогаетъ бѣдному мальчику! Мы уже ничего не можемъ сдѣлать для него.
Онѣ собрали нѣсколько полупенсовъ и сунули ихъ въ руку мальчику, и такимъ образомъ, въ какомъ-то забвеніи всего окружающаго, частью съ признаками благодарности на лицѣ, частью съ видомъ равнодушія и безчувственности, онъ выбрался изъ дому.
-- Дай-ка мнѣ ребенка-то, миленькая,-- говоритъ мать, обращаясь къ Чарли:-- большое спасибо тебѣ за твои ласки. Дженни, любезная моя подруга, доброй ночи! Молодая леди, если хозяинъ мой не очень раскричится на меня, то я завтра пораспрошу и посмотрю, нельзя ли какъ пристроить мальчика.
Она неспѣшно вышла вонъ, пока мы пѣли для ребенка и старались его убаюкать, и стала съ безпокойствомъ смотрѣть на дорогу, но которой долженъ былъ придти ея пьяный мужь.
Я боялась оставаться тутъ долѣе; притомъ, если бы я стала говорить съ которою-либо изъ женщинъ, то только привела бы ихь въ большее замѣшательство. Но я сказала въ то же время Чарли, что мы не должны оставить мальчика, которому угрожаетъ смерть. Чарли, которая знала гораздо лучше меня, что нужно дѣлать, и которой проворство равнялось быстротѣ ея воображенія, пустилась впередъ меня, и мы скоро догнали Джо близъ кирпичнаго сарая.
Я думаю, что онъ началъ свое странствованіе съ какимъ-нибудь узелкомъ или сверткомъ, и что потомъ это у него было украдено или потеряно имъ самимъ. Онъ все продолжалъ нести обрывокъ мѣховой шапки подъ мышкой, свернувъ ее въ трубку, хотя самъ шелъ съ открытой головою по дождю, который шелъ постоянно. Джо остановился, когда мы его окликнули, и опять какъ будто испугался, когда я подошла къ нему. Онъ стоялъ, устремивъ на меня блестящіе глаза свои, и дрожалъ всѣмъ тѣломъ.
Я сказала ему, чтобы онъ пошелъ съ нами, и что мы постараемся приготовить ему ночлегъ.
-- Мнѣ не нужно ночлега,-- отвѣчалъ онъ.-- Я могу лечь промежъ горячихъ кирпичей.
-- Да развѣ ты не знаешь, что тамъ люди умираютъ?-- возразила Чарли.
-- Они умираютъ вездѣ, гдѣ угодно,-- сказалъ мальчикъ.-- Они умираютъ въ своихъ квартирахъ; она знаетъ гдѣ; я ей показывалъ; они умираютъ и въ толпѣ, на глазахъ у народа. Вообще имъ, кажется, проще умереть, чѣмъ прожить долго.
Потомъ онъ съ усиліемъ прошепталъ, обращаясь къ Чарли:
"Неужели это не та самая? Развѣ ихъ есть не одна?"
Чарли взглянула на меня съ нѣкоторымъ испугомъ. Я тоже почувствовала боязнь, когда мальчикъ сталъ смотрѣть на меня такимъ образомъ.
Онъ повернулся и пошелъ впередъ, когда я сдѣлала ему утвердительный знакъ головою. Видя, что я произвожу на него сильное вліяніе, я направила путь свой прямо къ дому. Онъ былъ недалеко; нужно было только подняться на вершину небольшого холма. Однако я сомнѣваюсь, чтобы мы могли дойти безъ посторонней помощи, потому что ноги мальчика ступали невѣрно и дрожали. Впрочемъ, онъ не жаловался и, кажется, вообще чрезвычайно мало думалъ о самомъ себѣ.
Оставивъ его на минуту въ залѣ, гдѣ онъ пріютился въ углу у окна, обнаруживая совершенное равнодушіе, очень непонятное, впрочемъ, въ подобную минуту -- равнодушіе къ комфорту и блеску, которые его окружали, я вошла въ гостиную, чтобы переговорить съ моимъ опекуномъ. Тамъ я нашла мистера Скимполя, который пріѣхалъ въ наемной каретѣ совершенно неожиданно, какъ это часто случалось ему дѣлать, не взявъ съ собой никакого платья и заимствуя все необходимое у другихъ.
Они тотчасъ вышли со мною, чтобы посмотрѣть на мальчика. Слуги тоже собрались въ залѣ; а онъ между тѣмъ стоялъ у окна возлѣ Чарли и дрожалъ всѣмъ тѣломъ подобно какому-нибудь раненому животному.
-- Это печальное обстоятельство,-- сказалъ мой опекунъ, сдѣлавъ ему два-три вопроса, погладивъ его рукою и посмотрѣвъ ему въ глаза.-- Что ты скажешь, Леонардъ?
-- Вы бы лучше сдѣлали, если бы удалили его,-- сказалъ мистеръ Скимполь.
-- Что ты хочешь этимъ сказать?-- спросилъ мой опекунъ съ строгимъ видомъ.
-- Мой милый Джорндисъ,-- сказалъ мистеръ Скимполь:-- вы знаете, что я такое; я дитя. Побраните меня, если я заслуживаю этого. Но у меня есть врожденное нерасположеніе къ подобнымъ вещамъ. Оно было всегда во мнѣ, когда я еще занимался медицинскою практикою. Надо вамъ сказать, что онъ очень ненадеженъ. Съ нимъ довольно опасный припадокъ лихорадки.
Мистеръ Скимполь снова вышелъ изъ залы въ гостиную, сказалъ это какъ будто вскользь и потомъ сѣлъ на табуретъ передъ фортепьяно, возлѣ котораго мы стояли.
-- Вы бы лучше сдѣлали, если бы удалили его,-- сказалъ мистеръ Скимполь, весело глядя на насъ.-- Пожалуй, я съ вами согласенъ; но зато вѣдь я дитя, и я не имѣю претензій быть чѣмъ-либо другимъ. Если вы опять пошлете его идти на всѣ четыре, стороны, то вы только поставите его въ то же самое положеніе, въ которомъ онъ уже былъ. Онъ не будетъ выпровоженъ хуже, чѣмъ былъ выпровоженъ. Вы можете даже чѣмъ-нибудь осчастливить его. Дайте ему шесть пенсовъ, или пять шиллинговъ, или пять фунтовъ -- вы вѣдь счетчицы, а я вовсе нѣтъ... и развяжитесь съ нимъ совсѣмъ.
-- Что же онъ будетъ дѣлать тогда?-- опросилъ мой опекунъ.
-- Готовъ прозакладывать свою жизнь,-- сказалъ мистеръ Скимполь, пожимая плечами, съ своею добродушною улыбкою:-- что я не имѣю и малѣйшаго понятія о томъ, что мальчикъ будетъ дѣлать въ такомъ случаѣ. Но я не сомнѣваюсь также, что онъ хоть что-нибудь да будетъ дѣлать.
-- Не ужасна ли только эта мысль,-- сказалъ мой опекунъ, которому я наскоро объяснила, какъ безполезны были усилія двухъ женщинъ:-- не ужасна ли эта мысль,-- продолжалъ онъ, ходя взадъ и впередъ и перебирая себѣ волосы:-- что будь это несчастное созданіе какимъ-нибудь пойманнымъ преступникомъ, и ему отворились бы двери любого госпиталя, и о немъ стали бы заботиться, какъ о какомъ угодно больномъ мальчикѣ въ государствѣ.
-- Мой милый Джорндисъ,-- замѣтилъ мистеръ Скимполь:-- вы извините неосновательность вопроса, который вамъ сдѣлаетъ человѣкъ, совершенно неопытный въ практическихъ дѣлахъ: почему бы и ему не быть пойманнымъ и посаженнымъ подъ стражу?
Опекунъ мой остановился и взглянулъ на него съ какимъ-то страннымъ выраженіемъ веселости и гнѣва на лицѣ.
-- Нашъ молодой другъ не лишенъ, какъ кажется, нѣкоторой нѣжности организма,-- продолжалъ мистеръ Скимполь, не смущаясь и съ совершеннымъ хладнокровіемъ.-- По моему, было бы благоразумнѣе и въ нѣкоторой степени похвальнѣе съ его стороны, если бы онъ высказалъ хотя худо направленную энергію, которая бы заставила посадить его въ тюрьму. Тогда дѣло получило бы печать предпріимчивости и, слѣдовательно, почти поэтическій характеръ.
-- Я увѣренъ,-- возразилъ мой опекунъ, продолжая ходить въ раздумьи по комнатѣ:-- я увѣренъ, что въ цѣломъ свѣтѣ не найдется еще ребенка, подобнаго тебѣ.
-- Въ самомъ дѣлѣ?-- сказалъ мистеръ Скимполь.-- Очень можетъ быть, что вы и правы! Но, признаюсь вамъ, я рѣшительно не вижу причины, почему бы нашему молодому другу, въ его положеніи, не постараться усвоить себѣ тотъ поэтическій характеръ, который, кажется, самъ навязывается ему. Онъ, безъ сомнѣнія, рожденъ съ извѣстнымъ аппетитомъ; вѣроятно, что, когда онъ въ болѣе удовлетворительномъ состояніи здоровья, у него даже прекрасный аппетитъ. Все это очень хорошо. Въ обыкновенный свой обѣденный часъ, который, вѣроятно, приходится около полудня, нашъ молодой другъ говоритъ, обращаясь къ обществу: "Я голоденъ, не будете ли вы столько добры, чтобы вынуть вашу ложку и накормить меня?" Общество, которое приняло на себя главныя распоряженія по снабженію человѣчества ложками и которое увѣряетъ, что у него есть ложка и для нашего молодого друга, сверхъ чаянія, не показываетъ, не даетъ этой ложки. Тогда нашъ молодой другъ говоритъ: "Въ такомъ случаѣ вы должны извинить меня, если я самъ возьму эту ложку". Вотъ что казалось бы мнѣ подвигомъ худо направленной энергіи, въ которой есть извѣстная частица благоразумія и извѣстная частица поэзіи. Такимъ образомъ я не знаю теперь, почему бы мнѣ принять менѣе участія въ нашемъ молодомъ другѣ при подобномъ поведеніи съ его стороны, нежели когда онъ является простымъ лишь бродягою, которымъ всякій сумѣетъ быть.
-- Между тѣмъ,-- рѣшилась я замѣтить:-- ему становится все хуже и хуже.
-- Между тѣмъ,-- сказалъ мистеръ Скимполь съ свойственною ему кротостью и спокойствіемъ:-- между тѣмъ, какъ замѣчаетъ миссъ Соммерсонъ, по внушенію своего практическаго благоразумія, ему становится все хуже и хуже. Потому я тѣмъ болѣе совѣтую вамъ развязаться съ нимъ, пока съ нимъ не сдѣлалось еще хуже.
Добродушное выраженіе, съ которымъ онъ произнесъ эти слова, я думаю, никогда не изгладятся изъ моей памяти.
-- Какъ же быть, моя маленькая женщина,-- замѣтилъ опекунъ мой, обращаясь ко мнѣ:-- конечно, я могу такъ сдѣлать, чтобы его помѣстили въ какое-нибудь надежное мѣсто, могу настоять на этомъ, хотя очень непріятно, что при его положеніи должно прибѣгать къ подобнымъ мѣрамъ. Но теперь уже очень поздно, ночь ненастная, а мальчикъ и безъ того чрезвычайно утомился. Въ сараѣ надъ конюшнями есть, кажется, кровать, лучше бы уложить его тамъ до утра, когда можно будетъ пріодѣть и отпустить его. Мы такъ и сдѣлаемъ.
-- О!-- сказалъ мистеръ Скимполь, держа руки на клавишахъ фортепьяно, пока мы выходили изъ комнаты:-- вы намѣрены отправиться теперь къ нашему молодому другу?
-- Да,-- сказалъ мой опекунъ.
-- Какъ я завидую вашей комплекціи, Джорндисъ!-- воскликнулъ мистеръ Скимполь съ шуточною восторженностью.-- Васъ не останавливаютъ никакія затрудненія, точно такъ же, какъ и миссъ Соммерсонъ. Вы во всякое время готовы что-нибудь дѣлать и идти куда бы то ни было. Вотъ что значитъ воля! У меня вообще нѣтъ воли, и я не желаю, впрочемъ, имѣть ее, или просто на просто не могу имѣть воли.
-- Ты, я думаю, ничего не можешь присовѣтовать въ пользу мальчика?-- спросилъ мой опекунъ, обернувшись вполовину и смотря себѣ черезъ плечо съ полунедовольнымъ выраженіемъ, только съ полунедовольнымъ выраженіемъ, потому что онъ всегда разумѣлъ мистера Скимподя человѣкомъ, которому нельзя вмѣнять въ вину его слова и поступки.
-- Мой милый Джорндисъ, я замѣтилъ у него въ карманѣ баночку успокоительнаго и прохлаждающаго лекарства, и лучше ничего нельзя для него придумать, какъ заставить его принять это лекарство. Вы можете также приказать людямъ, чтобы постель его спрыснули немного уксусомъ, воздухъ въ комнатѣ сдѣлали въ мѣру холоднымъ и самого больного одѣли потеплѣе. Впрочемъ, очень невѣжливо съ моей стороны давать какія бы то ни было наставленія. Миссъ Соммерсонъ такъ знаетъ всѣ подробности дѣла, она до такой степени способна въ самымъ мельчайшимъ распоряженіямъ, что нечего ее учить въ подобномъ случаѣ.
Мы воротились въ залу и объяснили Джо, что мы намѣрены съ нимъ сдѣлать. Чарли повторила ему наши слова; но онъ принималъ ихъ по прежнему съ какимъ-то лѣнивымъ равнодушіемъ, съ усиліемъ заставляя себя смотрѣть на то, что происходило вокругъ него, какъ будто попеченія наши касались не его, а кого-нибудь другого. Слуги наши приняли полное участіе въ страдальцѣ, старались всѣми мѣрами помочь ему, такъ-что комната была очень скоро приготовлена. Черезъ дворъ, который былъ сыръ, перенесли его тепло закутаннымъ. Чарли управляла всѣми распоряженіями, ходила взадъ и впередъ изъ сарая въ долгъ, стараясь доставить ему желаемый комфортъ. Мой опекунъ тоже сходилъ посмотрѣть на мальчика передъ тѣмъ, какъ его уложили въ постель, и отдалъ мнѣ обо всемъ отчетъ по возвращеніи въ Ворчальную, гдѣ онъ собирался писать письмо касательно участи мальчика; письмо это посланный долженъ былъ отнести на другой день рано утромъ. По словамъ моего опекуна, мальчикъ чувствовалъ себя лучше и готовъ былъ заснуть. Онъ сказалъ мнѣ, чтобъ дверь въ его комнату заперли снаружи на случай, если онъ будетъ въ безпамятствѣ; но вмѣстѣ съ тѣмъ устроили все такъ, что при малѣйшемъ шумѣ, который бы онъ произвелъ, его можно было услышать.
Ада сидѣла все это время въ нашей комнатѣ, чувствуя сильный насморкъ; потому мистеръ Скимполь оставался одинъ и развлекалъ себя тѣмъ, что игралъ отрывки патетическихъ арій и изрѣдка даже напѣвалъ ихъ, сколько можно было разслушать издали, съ большимъ чувствомъ и выраженіемъ. Когда мы пришли къ нему въ гостиную, онъ сказалъ, что намѣренъ спѣть намъ маленькую балладу, которая пришла ему въ голову "по поводу нашего молодого друга", и онъ запѣлъ слѣдующіе стихи о крестьянскомъ мальчикѣ:
Вытолкнутъ на бѣлый снѣгъ, чтобъ скитаться весь свой вѣкъ,
Не имѣть родного крова, въ жизни ласковаго слова
Отъ отца не услыхать.
Мистеръ Скммполь пѣлъ съ большимъ искусствомъ и въ заключеніе сказалъ намъ, что эта пьеса всегда производила на него сильное впечатлѣніе.
Онъ былъ очень веселъ во все продолженіе вечера; "онъ рѣшительно распѣвалъ", говоря его собственными словами, видя, какіе "даровитые и дѣльные люди его окружаютъ". Наливъ себѣ рюмку бишоффу, онъ провозгласилъ тостъ "за здоровье нашего молодого друга!", потомъ съ веселымъ видомъ сталъ дѣлать предположенія, нельзя ли ему попасть современемъ въ лордъ-мэры Лондона. Тогда онъ не преминулъ бы основать Джорндисовскій Институтъ, Соммерсоновскую Богадѣльню и маленькую корпорацію странниковъ къ Сентъ-Альбансу. Онъ нисколько не сомнѣвается, говорилъ онъ, что это прекрасный и достойный мальчикъ въ своемъ родѣ, но что путь, избранный имъ, не приходится подъ стать пути, избранному Леонардомъ Скимполемъ; то, чѣмъ сдѣлался Леопардъ Скимполь, онъ самъ достигъ этого къ своему невыразимому удивленію, когда онъ впервые далъ себѣ въ томъ отчетъ. Онъ принялъ себя въ свое знакомство со всѣми своими ощущеніини и считалъ дѣломъ здравой философіи разрабатывать данный матеріалъ, какого бы качества онъ ни былъ. Мы, по его мнѣнію, поступили бы точно также.
Послѣднее донесеніе, сдѣланное намъ Чарли, состояло въ томъ, что мальчикъ успокоился. Изъ окна моей комнаты можно было видѣть свѣтъ фонаря, который оставили у него зажженнымъ, и я легла въ постель съ пріятнымъ убѣжденіемъ, что мальчикъ не лишенъ на нынѣшнюю ночь крова.
Утромъ, на разсвѣтѣ, на дворѣ было сильное движеніе, раздавались громкіе разговоры, которые и разбудили меня. Пока я одѣвалась, я выглянула изъ окна и спросила одного изъ людей, который показался мнѣ особенно сострадательнымъ наканунѣ, не случилось ли какого-нибудь несчастія въ домѣ. Фонарь все еще горѣлъ въ слуховомъ окнѣ сарая.
-- Да, все о мальчикѣ толкуемъ, миссъ,-- отвѣчалъ онъ.
-- А развѣ ему хуже?-- спросила я.
-- Совсѣмъ пропалъ, миссъ.
-- Умеръ!
-- Что вы, миссъ, нѣтъ! Ушелъ самымъ мудренымъ образомъ.
Въ какое время ночи онъ ушелъ и какимъ способомъ, это казалось навсегда неразрѣшимымъ. Такъ какъ дверь была въ томъ же положеніи, какъ и наканунѣ, и такъ какъ фонарь по прежнему свѣтился на окнѣ, то оставалось предположить, что больной вылѣзъ чрезъ подъемную дверь въ полу, которая соединяла комнату его съ пустымъ амбаромъ, бывшимъ внизу. Но видно что онъ опять заперъ эту дверь, если дѣйствительно онъ чрезъ нее пролѣзъ, потому что даже нельзя было замѣтить, что кто-либо поднималъ ее. Догадкамъ не было конца. Наконецъ, мы рѣшили, что, вѣроятно, когда съ больнымъ сдѣлалось ночью безпамятство, то, преслѣдуя какой-нибудь воображаемый предметъ или подчиняясь какому-нибудь безотчетному страху, онъ тѣмъ или другимъ способомъ выскочилъ въ этомъ, болѣе чѣмъ безнадежномъ, положеніи. Всѣ мы раздѣляли это грустное убѣжденіе, кромѣ мистера Скимполя, который повторялъ, съ свойственною ему легкостью выраженія, что вѣроятно нашему молодому другу пришло въ голову, что онъ не очень пріятный гость, подвергаясь сильнымъ припадкамъ лихорадки, и что онъ безъ сомнѣнія, по чувству врожденной вѣжливости, избавилъ хозяевъ своихъ отъ затруднительнаго положеніи въ которое поставилъ ихъ своимъ присутствіемъ.
Всевозможныя разысканія были сдѣланы и всѣ норки и уголки обшарены. Кирпичныя печи также осмотрѣны. Люди обошли всѣ хижины, разспрашивали въ особенности двухъ женщинъ, которыя наканунѣ пріютили мальчика: но онѣ рѣшительно ничего не знали о немъ, и удивленіе, выраженное ими при этомъ, было совершенно естественно. Погода все это время была слишкомъ дождлива, а предыдущая ночь въ особенности слишкомъ сыра, чтобы можно было надѣяться на отысканіе слѣдовъ по землѣ. Заборы, ямы, стѣны, колодцы, стоги сѣна, хлѣбные скирды были осмотрѣны людьми на значительное разстояніе, въ надеждѣ отыскать гдѣ-нибудь мальчика, лишившагося чувствъ или даже умершаго; но ничто не указывало ни малѣйшихъ признаковъ того, чтобы онъ находился тутъ по близости. Съ того самаго времени, какъ онъ былъ оставленъ на чердакѣ, онъ рѣшительно исчезъ.
Поиски продолжались цѣлые пять дней. Нельзя сказать, чтобы они и впослѣдствіи прекратились, но по крайней мѣрѣ вниманіе мое было привлечено тогда совершенно другими предметами. Когда Чарли снова занималась письмомъ въ моей комнатѣ вечеромь, и я сидѣла противъ ея столика, я почувствовала, что столъ дрожитъ. Взглянувъ на дѣвочку, я увидала, что она трясется всѣмъ тѣломъ.
-- Чарли,-- сказала я:-- тебѣ вѣрно холодно?
-- Должно быть такъ, миссъ,-- отвѣчала она.-- Я сама не знаю хорошенько, что это такое. Я не могу быть совершенно спокойною. Я это же самое чувствовала и вчера и въ это же самое время, миссъ. Не безпокойтесь, пожалуйста, вѣрно я больна.
Я услыхала голосъ Ады снаружи и поспѣшила тотчасъ къ двери, которая соединяла мою комнату и нашу маленькую гостиную; я заперла эту дверь. Я едва успѣла это сдѣлать, потому что Ада стучала въ дверь въ то самое время, какъ рука моя держалась еще за ключъ.
Ада говорила мнѣ, чтобы я впустила ее; но я отвѣчала: "Не теперь, моя милая. Подожди. Поди пока къ себѣ. Нѣтъ ничего особенно интереснаго; я сейчасъ сама къ тебѣ приду". Ахъ, много, много времени прошло до тѣхъ поръ, пока моя милая подруга и я снова сдѣлались неразлучными.
Чарли сдѣлалась больна. Въ теченіе двѣнадцати часовъ ей становилось все хуже и хуже. Я перевела ее къ себѣ въ комнату, положила ее на мою постель и сѣла возлѣ нея, чтобы ухаживать за нею. Я все разсказала моему опекуну, объяснила ему причину, почему я считаю необходимымъ отдѣлиться отъ всѣхъ живущихъ въ домѣ, и почему въ особенности я избѣгаю сходиться съ моею милою подругою. Въ первое время она очень часто подходила къ двери, звала меня и даже упрекала со вздохами и слезами; но я написала къ ней длинное письмо, говоря, что она заставляетъ меня безпокоиться и дѣлаетъ меня несчастною, и умоляла ее, если она маня любитъ и желаетъ меня совершенно успокоить, не подходить ко мнѣ ближе, чѣмъ садовое окошко. Послѣ этого она приходила подъ окно, даже чаще, чѣмъ подходила къ двери; и если я любила слушать ея милый для меня голосъ прежде, нежели мы были разлучены обстоятельствами, то какъ полюбила я его, когда стояла передъ окномъ, спрятавшись за драпри, слушая и отвѣчая ей, но не смѣя взглянуть на нее! Какъ полюбила я ея голосъ впослѣдствіи, когда настали еще болѣе тяжкія времена!
Въ нашу маленькую гостиную принесли для меня кровать; а я, оставивъ дверь отворенною, соединила такимъ образомъ двѣ комнаты въ одну, тѣмъ болѣе, что Ада совершенно оставила эту часть дома. Въ домѣ нашемъ и даже по близости дома не было, можетъ быть, ни одного слуги, который бы не согласился съ полною готовностью приходить ко мнѣ во всякій часъ дня и ночи, безъ малѣйшаго опасенія или неудовольствія; но я признала за лучшее выбрать одну пожилую женщину, которая никогда не приходила къ Адѣ, и которую я просила являться ко мнѣ со всѣми возможными предосторожностями. При помощи ея я находила случай прогуливаться на воздухѣ съ моимъ опекуномъ, когда мы были увѣрены, что не встрѣтимъ Аду. Даже и въ этомъ положеніи я видѣла отовсюду самое искреннее вниманіе во всѣхъ случаяхъ.
Такимъ образомъ бѣдная Чарли разнемогалась, болѣе и болѣе подчинялась недугу и была очень близка къ смерти; въ этомъ состояніи она проводила дни и ночи на пролетъ безъ всякаго сна. Она была такъ терпѣлива, такъ далеко отъ малѣйшей жалобы, отличалась такою привлекательною твердостью духа, что часто, сидя возлѣ моей маленькой субретки и держа ея голову на рукахъ моихъ -- въ этомъ положеніи, и исключительно въ этомъ, она чувствовала себя покойною и изрѣдка забывалась -- я молча молила нашего Небеснаго Отца не допустить меня оставить втунѣ урокъ, даваемый мнѣ моею младшею сестрою.
Мнѣ было очень грустно думать, что привлекательное личико Чарли должно сильно измѣниться и быть обезображеннымъ, если бы даже она и выздоровѣла -- она была еще совершенное дитя по своимъ пухлымъ щечкамъ съ ямками -- но эта мысль по большей части оставляла меня при видѣ сильной опасности, въ которой находилась больная. Когда она была уже очень ненадежна и когда ея разстроенное воображеніе напоминало ей страданіе ея престарѣлаго отца и горькую участь его маленькихъ дѣтей, она все-таки находила единственное успокоеніе, отдыхая на рукахъ моихъ и менѣе жаловалась на мучительный бредъ, который почти не покидалъ ея. Въ подобныя минуты мнѣ постоянно приходило въ голову, какъ скажу я двумъ оставшимся малюткамъ, что юная сестра ихъ, которая умѣла, по движенію своего нѣжнаго сердца, служить имъ матерью въ годину испытанія, что эта малютка умерла!
Было время, когда Чарли, привязавшись ко мнѣ всею душою, болтала со мною, увѣряла меня въ своей любви къ Тому и Эммѣ и повторяла всегда свое убѣжденіе, что Томъ выйдетъ прекраснымъ человѣкомъ. Въ это былое время Чарли разсказывала мнѣ, какъ она для утѣшенія отца своего читала ему книги, по крайнему разумѣнію, читала про юношу, единственнаго сына бѣдной вдовы, котораго увезли изъ дому для погребенія, читала про дочь вельможи, чудеснымъ образомъ исцѣленную на смертномъ одрѣ. И Чарли говаривала мнѣ, что когда отецъ ея умеръ, она часто молилась на колѣняхъ и, въ припадкѣ сильнаго прилива горести, просила у Бога, чтобы и ея покойный родитель точно также былъ изведенъ изъ гроба и возвращенъ несчастнымъ дѣтямъ, и что если ей самой не суждено оправиться и слѣдуетъ также умереть, то можетъ быть и Тому придетъ въ голову возносить за нее тѣ же самыя молитвы къ престолу Всевышняго.
Но, при всѣхъ различныхъ переходахъ болѣзни, Чарли ни разу не теряла тѣхъ привлекательныхъ качествъ, о которыхъ я упоминала. И многія, многія изъ этихъ качествъ, какъ я болѣе и болѣе, и болѣе убѣждалась, должно было отнести къ ея надеждѣ на бдительность Ангела хранителя и къ твердой вѣрѣ въ Бога, которую всегда сохранялъ ея несчастный родитель.
Однако, Чарли не умерла. Медленно и шатко перешла она опасный кризисъ, оставаясь долго между жизнью и смертью, и, наконецъ начала поправляться. Надежда, которой, впрочемъ, я и въ началѣ не оставляла совершенно, что Чарли опять придетъ въ прежнее положеніе, скоро начала получать большую и большую поддержку. Съ удовольствіемъ замѣчала я, что она по прежнему становилась ребенкомъ, и что къ ней возвращалась ея живость и веселость.
Незабвенно было для меня то утро, когда я могла передать все это Адѣ, стоявшей въ саду; никогда не забуду я и того вечера, когда Чарли и я пили, наконецъ, чай по прежнему вмѣстѣ въ сосѣдней комнатѣ. Но въ тотъ же самый вечеръ я почувствовала сильный ознобъ. Къ счастію для насъ обѣихъ, только по совершенномъ выздоровленіи Чарли, когда она могла уже спокойно засыпать, я начала убѣждаться, что болѣзнь ея перешла ко мнѣ. Я была еще, впрочемъ, въ состояніи скрыть то, что я почувствовала за чаемъ, но въ скоромъ времени я увидала, что мнѣ придется идти по слѣдамъ Чарли.
Рано утромъ я могла еще привѣтствовать любимицу мою, стоявшую въ саду, и говорить съ нею долго по обыкновенію. Но во мнѣ оставалось какое-то странное впечатлѣніе, какъ будто я ходила ночью по комнатамъ; я чувствовала что-то въ родѣ безпамятства, хотя и сохраняла сознаніе о томъ, гдѣ я была. Мысли мои мѣшались и много овладѣвало непонятное чувство, какъ будто я полнѣю и разростаюсь до чудовищныхъ размѣровъ. Вечеромъ мнѣ сдѣлалось такъ дурно, что я рѣшилась предупредить Чарли; съ этою цѣлью я спросила:
-- Ты совершенно оправилась, Чарли, не правда ли?
-- О да, совершенно!-- сказала Чарли.
-- Довольно оправилась для того, чтобы тебѣ можно было открыть секретъ, Чарли?
-- Совершенно можно, миссъ!-- вскричала Чарли.
Но расцвѣтшее личико Чарли совершенно потеряло свое оживленное выраженіе, когда она прочитала мою тайну у меня на лицѣ; она встала съ кресла, упала ко мнѣ на грудь и сказала.
-- О, миссъ, я въ этомъ виновата, я въ этомъ виновата!-- и много говорила она въ эту минуту отъ полноты благодарнаго сердца.
-- Теперь, Чарли,-- сказала я, давъ ей нѣсколько успокоиться,-- если я сдѣлаюсь больна, моя главная надежда, говоря по-человѣчески, будетъ на тебя. И если ты не будешь такъ же спокойна и тверда, какъ была ты во время своей собственной болѣзни, то надежда эта никогда не оправдается, Чарли.
-- Если вы мнѣ позволите только, миссъ, немножко плакать, когда мнѣ будетъ слишкомъ тяжело,-- сказала Чарли:-- о! моя милая, безцѣнная!-- если вы мнѣ позволите плакать хоть изрѣдка, моя милая миссъ (съ какою нѣжностью и самоотверженіемъ произносила она эти слова, обнимая меня въ то же время, я не могу вспомнить безъ слезъ), тогда я буду вполнѣ довольна!
Я позволила Чарли плакать, когда ей вздумается, и мы были обѣ очень успокоены одна насчетъ другой.
-- Теперь вы можете на меня положиться, миссъ, сколько вамъ будетъ угодно,-- сказала Чарли спокойно.-- Я буду исполнять все, что вы мнѣ прикажете.
-- На первый разъ я распоряжусь объ очень немногомъ, Чарли. Я скажу твоему доктору, что я себя несовсѣмъ хорошо чувствую и что ты будешь ухаживать за мною.
За это бѣдный ребенокъ благодарилъ меня отъ всего сердца.
-- А утромъ, когда ты услышишь, что миссъ Ада въ саду, и я не буду въ состояніи подойти къ окну, по обыкновенію, ты скажешь ей, что я сплю, что я сама очень утомилась и заснула. Затѣмъ держи комнату, какъ я держала ее, Чарли, и не впускай сюда никого.
Чарли обѣщала все исполнить, и я тотчасъ же прилегла, потому что чувствовала уже большую тягость. Ночью я видѣлась съ докторомъ и просила у него одной милости, чтобы онъ не говорилъ пока никому въ домѣ о моей болѣзни. У меня осталось очень смутное воспоминаніе объ этой ночи, расплывавшейся въ день, объ этомъ днѣ, превращавшемся для меня въ ночь; но на слѣдующее утро я могла еще подойти къ окну и говорить съ любимицей души моей.
На другое утро я услыхала ея милый голосъ -- Боже, какъ онъ отраденъ для меня даже по воспоминанію -- услыхала изъ саду. Я попросила Чарли, не безъ труда, потому что я могла говорить только съ усиліемъ, идти и сказать, что я сплю. Я услыхала затѣмъ отвѣтъ Ады, произнесенный шопотомъ: "Ради самого Бога, не безпокой ея, Чарли".
-- Ну, что, какъ смотритъ теперь единственный предметъ моей гордости, Чарли?-- спросила я.
-- Огорчена, миссъ,-- отвѣчала Чарли, заглянувъ снова въ окно:-- она все посматриваетъ сюда.
Я представила себѣ въ эту минуту ея очаровательные голубые глаза, всегда полные искренней привязанности, когда она смотрѣла на меня.
Я подозвала Чарли къ себѣ и передала ей послѣднее приказаніе.
-- Послушай, Чарли, когда она узнаетъ, что я больна, она будетъ стараться придти въ эту комнату; не впускай ее, Чарли, если ты меня истинно любишь, не впускай ни за что въ свѣтѣ! Чарли, если только ты ее впустишь, хотя бы для того, чтобы разъ взглянуть на меня, какъ я здѣсь лежу, я тотчасъ же умру, Чарли.
-- Ни за что! ни за что!-- проговорила Чарли съ твердостью.
-- Я вѣрю этому, моя милая Чарли. Теперь поди сюда, посиди со мною и дотронься до меня своею ручкою. Я не могу видѣть тебя, Чарли, я ослѣпла.