Когда наступило время воротиться намъ въ Холодный Домъ, мы не опоздали ни однимъ днемъ противъ назначеннаго срока и были приняты съ чрезвычайнымъ радушіемъ. Я совершенно укрѣпилась въ здоровьѣ и силахъ; и увидя всѣ хозяйственные ключи, которые были положены въ ожиданіи меня въ моей комнатѣ я съ наслажденіемъ гремѣла ими, какъ маленькій ребенокъ.
-- Еще разъ, еще разъ принимайся за исполненіе своей обязанности, Эсѳирь,-- сказала я самой себѣ -- И ты должна это дѣлать во всякомъ случаѣ, если не съ совершеннымъ восторгомъ, то съ терпѣніемъ и благодушіемъ. Вотъ все, что я нахожу тебѣ сказать теперь, моя милая!
Первыя утра были такими хлопотливыми утрами, проводимыми въ суетѣ, бѣготнѣ, повѣркѣ счетовъ, безпрестанныхъ переходахъ между Ворчальною и другими частями дома, приведеніи въ порядокъ ящиковъ и шкафовъ и устройствѣ всего заново, что я не имѣла минуты свободной. Но когда всѣ эти распоряженія были окончены, и все приведено въ должный порядокъ, я сдѣлала поѣздку на нѣсколько часовъ въ Лондонъ, къ чему побудило меня, между прочимъ, письмо, которое я изорвала въ Чесни-Воулдѣ.
Предлогомъ къ той поѣздкѣ я избрала Кадди Джеллиби. Я такъ привыкла къ ея прежнему имени, что постоянно называла ее такимъ образомъ, и написала къ ней предварительно записку, прося ее сдѣлать мнѣ компанію въ маленькомъ дѣловомъ путешествіи. Оставивъ домъ очень рано утромъ, я пріѣхала въ Лондонъ въ почтовой каретѣ въ такую пору, что отправившись въ Ньюманъ-Стритъ, имѣла еще въ своемъ распоряженіи цѣлый день.
Кадди, которая не видѣла меня съ самаго дня своей свадьбы, была такъ любезна и предупредительна въ отношеніи ко мнѣ, что я почти боялась возбудить зависть въ ея мужѣ. По, впрочемъ, и онъ немного уступалъ ей въ этомъ случаѣ, такъ что оба они поставляли меня въ затрудненіе, какъ отплатить за подобное радушіе.
Старый мистеръ Торвидропъ былъ въ постели, когда я пріѣхала, и Кадди варила ему при мнѣ шоколадъ, который меланхолическій на видъ маленькій мальчикъ, ученикъ ея мужа,-- немножко странно было мнѣ видѣть подобнаго питомца танцовальнаго ремесла,-- готовился отнести наверхъ. По словамъ Кадди, тесть ея былъ очень добръ и внимателенъ къ ней, и они жили другъ съ другомъ очень счастливо.
(Когда она говорила мнѣ про свое настоящее житье-бытье, она упомянула, что старый джентльменъ выбралъ себѣ лучшія комнаты въ квартирѣ и окружилъ себя всевозможными удобствами, тогда какъ она съ мужемъ должны были довольствоваться чѣмъ, что оставалось, и тѣсниться въ двухъ угольныхъ комнаткахъ, надъ кладовыми.)
-- А какъ поживаетъ твоя мама, Кадди?-- спросила я.
-- Я получаю о ней извѣстія черезъ папа, но вижу ее рѣдко, Эсѳирь,-- отвѣчала Кадди.-- Мы остаемся друзьями, съ удовольствіемъ могу признаться въ томъ; но мама все думаетъ, что есть что-то нелѣпое въ моемъ замужествѣ съ учителемъ танцованья, и она какъ-будто боится, чтобъ мое неблагоразуміе не бросало и на нее нѣкоторой тѣни.
Меня удивляло, что если мистриссъ Джиллиби исполняетъ свои главныя и естественныя обязанности, не раньше чѣмъ наведетъ телескопъ на отдаленный горизонтъ и не отыщетъ тамъ другихъ предметовъ для своихъ попеченій, то, вѣроятно, она принимала много предосторожностей, чтобы не впасть въ нелѣпость; но нечего и говорить, что я не высказывала своихъ мыслей громко.
-- А твой папа, Кадди?
-- Онъ приходитъ сюда каждый вечеръ,-- отвѣчала Кадди:-- и такъ любитъ сидѣть тамъ, въ углу, что пріятно смотрѣть на него.
Взглянувъ въ уголъ, о которомъ говорила Кадди, я тотчасъ же замѣтила на стѣнѣ пятно, оставленное головою мистера Джеллиби. Утѣшительно было подумать, что онъ нашелъ, наконецъ, здѣсь такой пріютъ для головы своей.
-- А ты, Кадди,-- сказала я:-- ты, я думаю, очень хлопочешь?
-- Да, моя милая,-- отвѣчала Кадди:-- я въ самомъ дѣлѣ очень занята.; потому что, скажу вамъ по секрету, я тоже даю уроки. Здоровье Принца не изъ крѣпкихъ, и мнѣ необходимо помогать ему. Съ уроками въ школахъ, съ классами здѣсь, съ частными воспитанниками и, наконецъ, съ питомцами въ родѣ этого мальчика, ему, бѣдному, слишкомъ много работы. Замѣчаніе ея объ этихъ подмастерьяхъ танцовальнаго искусствъ такъ показалось страннымъ для меня, что я спросила Кадди, много-ли теперь у нихъ этихъ будущихъ преподавателей того же полезнаго искусства.
-- Четверо,-- сказала Кадди.-- Одинъ у насъ на дому, другіе только приходятъ. Они всѣ очень добрые мальчики; но когда сойдутся вмѣстѣ, то начинаютъ играть,-- настоящія дѣти,-- вмѣсто того, чтобы заниматься дѣломъ. Такъ и тотъ маленькій мальчикъ, котораго вы сейчасъ видѣли, вальсируетъ безпрестанно одинъ въ пустой кухнѣ; другихъ мы стараемся распредѣлить по домамъ по мѣрѣ возможности.
-- И все это дѣлается въ разсчетѣ на ихъ ноги?-- спросила я.
-- Разумѣется,-- отвѣчала Кадди.-- Такимъ образомъ, они упражняются въ танцованіи столько времени, сколько приходится, смотря по занятіямъ другихъ учениковъ. Они танцуютъ въ академіи и въ нынѣшнее время года мы устраиваемъ кадрили всякое утро, часовъ въ пять.
-- Вотъ дѣятельная-то жизнь, признаюсь!-- воскричала я.
-- Увѣряю васъ, моя милая,-- отвѣчала Кадди съ улыбкой:-- когда приходящіе ученики звонятъ поутру въ колокольчикъ у нашей двери (звонокъ устроенъ въ нашей комнатѣ, чтобы не безпокоить стараго мистера Торвидропа) и когда я, поднявъ окно, гляжу, какъ они стоятъ на крыльцѣ со своими башмаками подъ мышками, они мнѣ напоминаютъ всегда трубочистовъ.
Все это представляло мнѣ ремесло молодыхъ супруговъ въ чрезвычайно оригинальномъ свѣтѣ. Кадди съ удовольствіемъ видѣла, что разговоръ ея меня занялъ, и потому со всею свойственной ей словоохотливостью сообщила мнѣ подробности собственныхъ занятій.
-- Видите-ли, моя милая, для сбереженія денегъ, мнѣ пришлось выучиться немножко играть на фортепьяно и даже на скрипкѣ и, безъ сомнѣнія, я должна заниматься этими двумя инструментами точно такъ же, какъ и другими отраслями нашего ремесла. Если бы мама была не такова, какова на самомъ дѣлѣ, то я могла давно бы пріобрѣсти нѣкоторыя музыкальныя познанія. Но между тѣмъ я никогда не училась музыкѣ, и занятія ею, признаться, на первый разъ нѣсколько приводятъ меня въ отчаяніе. Но у меня хорошій слухъ, и я привыкла къ усидчивой работѣ; этимъ я обязана рѣшительно мама, должно сознаться; а вы знаете, Эсѳирь, что гдѣ есть твердая воля, тамъ есть и дорога.
Произнося эти слова, Кадди сѣла, смѣясь, за маленькое дребезжащее фортепьяно и дѣйствительно пробряцала какой-то кадриль, съ большимъ одушевленіемъ. Потомъ, съ видомъ простосердечнаго удовольствія и нѣсколько покраснѣвъ, она встала со стула и, смѣясь сама надъ собою, сказала:
-- Не смѣйся, Кадди, ты добрая дѣвушка!
Я сначала готова была заплакать при звукахъ ея музыки, но удержалась. Я ободряла ее и хвалила отъ всего сердца; потому что я дѣйствительно была убѣждена, что, хотя Кадди жена танцовальнаго учителя, и хотя предѣломъ ея честолюбивыхъ видовъ было самой сдѣлаться учительницею танцеванья, во всякомъ случаѣ она показала много естественной, здравой, привлекательной охоты къ занятіямъ и терпѣнія, что все, взятое вмѣстѣ, стоило какой нибудь филантропической миссіи.
-- Милая моя,-- сказала Кадди отъ полноты сердца:-- вы не можете себѣ представить, какъ вы меня обрадовали. Вы не повѣрите, какъ многимъ я вамъ обязана. Какія перемѣны въ моемъ хозяйствѣ и во мнѣ самой! Помните, какъ, садясь за роботу надъ моимъ приданымъ, я была неловка и неповоротлива? Кто бы подумалъ тогда, что со временемъ я буду учить добрыхъ людей танцованію; кто бы вообразилъ себѣ все возможное и невозможное, случившееся со мною!
Мужъ Кадди, который уходилъ, пока мы болтали такимъ образомъ, теперь воротился, приготовляясь упражнять своихъ учениковъ въ танцевальной залѣ, и Кадди объявила мнѣ, что онъ теперь можетъ поступить въ мое полное распоряженіе. Но мнѣ еще рано было ѣхать, и я съ удовольствіемъ сказала ей это, потому что мнѣ жаль было бы увезти ее тогда. Поэтому мы всѣ трое отправились къ ученикамъ и я въ числѣ другихъ также приняла участіе въ танцахъ.
Всѣ эти ученики были самыя оригинальныя личности. Кромѣ мальчика-мелаихолика, который, вѣроятно, усвоитъ себѣ этотъ темпераментъ не оттого, что вальсировалъ въ одиночку по кухнѣ, тутъ были еще два другіе мальчика и маленькая, сухая, неопрятная дѣвочка въ газовомъ платьѣ. Дѣвочка эта кажется созрѣвшею, несмотря на свой низменный ростъ; на ней уродливый чепецъ также изъ газа, и башмаки свои, въ видѣ сандалій, она носить въ затасканномъ бархатномъ ридикюлѣ. Мальчики казались такими дрянными, вялыми, когда переставали прыгать, съ обрывками нитокъ, мячами и костяными дудками въ карманахъ, и тогда ихъ грязныя ноги, въ особенности пятки, какъ будто дѣлались еще грязнѣе. Я спросила Кадди, съ какою цѣлью родители выбрали для нихъ это ремесло? Кадди отвѣчала, что не знаетъ, что, можетъ быть, ихъ предназначали быть впослѣдствіи учителями, а можетъ быть, готовили на театральную сцену. Всѣ они были самаго посредственнаго состоянія, и мать мальчика-меланхолика содержала лавку имбирнаго пива.
Мы танцовали цѣлый часъ съ большою важностью; мальчикъ-меланхоликъ дѣлалъ чудеса нижними оконечностями своего тѣла, въ которыхъ обнаруживалась достаточная степень игривости; но игривости этой не замѣтно было на его лицѣ. Кадди, которая не спускала глазъ съ своего мужа и которая, повидимому, на немъ основывала свои надежды и имъ только и гордилась, Кадди усвоила себѣ нѣкоторое изящество манеръ и необходимую степень увѣренности, что въ соединеніи съ ея привлекательнымъ личикомъ и вообще привлекательною наружностью дѣлало ее чрезвычайно пріятною. Она уже многимъ облегчила для своего мужа преподаваніе уроковъ этимъ дѣтямъ, и онъ рѣдко вмѣшивался въ танцы, развѣ становясь иногда въ кадриль за недостаткомъ кого нибудь другого. Онъ постоянно или билъ тактъ, или игралъ на скрипкѣ. Принужденность движеній газовой дѣвочки и ограниченность ея дарованій возбуждали сожалѣніе. Такимъ образомъ мы провели цѣлый часъ.
Когда урокъ кончился, мужъ Кадди собрался идти за городъ, въ школу, а Кадди убѣжала, чтобы приготовиться мнѣ сопутствовать. Я осталась на время этого антракта въ танцовальной комнатѣ и стала разсматривать учениковъ. Двое изъ приходящихъ мальчиковъ поднялись на лѣстницу, чтобы надѣть свои полусапожки и пощипать волосы мальчику, живущему въ домѣ, сколько можно было судить по возгласамъ и обвиненіямъ, произносимымъ послѣднимъ. Возвратясь съ застегнутыми жакетками и заткнутыми запазуху башмаками, они вынули свои походные запасы хлѣба и холоднаго мяса и расположились подъ лирою, намалеванною на стѣнѣ. Маленькая газовая дѣвочка, всунувъ свои сандаліи въ ридикюль и надѣвъ пару заштопанныхъ башмаковъ, сразу спрятала голову въ старообразный чепчикъ, и на вопросъ мой, любитъ ли она танцовать, отвѣтивъ лаконически: "Только не съ мальчишками", подвязала у чепчика ленточки и отправилась домой съ недовольнымъ, презрительнымъ видомъ.
-- Старый мистеръ Торвидропъ очень сожалѣетъ,-- сказала Кадди:-- что онъ не окончилъ еще своего туалета и потому не можетъ имѣть удовольствія видѣть тебя до ухода. Онъ чрезвычайно любить тебя, Эсѳирь.
Я отвѣчала, что очень благодарна ему, но не сочла нужнымъ присовокуплять, что вполнѣ могу обойтись безъ этихъ доказательствъ его вниманія.
-- У него чрезвычайно много времени отнимаетъ туалетъ,-- сказала Кадди:-- потому что онъ обращаетъ на него особенное вниманіе, да и нельзя иначе: вы знаете, что ему необходимо поддерживать пріобрѣтенную репутацію. Ты не можешь себѣ представить, какъ онъ любезенъ съ папа. Вечеромъ онъ толкуетъ съ папа о Принцѣ-Регентѣ, и я никогда не видывала папа такъ заинтересованнымъ, какъ во время этихъ разсказовъ.
Въ этомъ описаніи сношеніи граціознаго Торвидропа съ мистеромъ Джеллиби было мною такого, что заинтересовало меня. Я спросила Кадди, очень ли онъ расшевелилъ ея папа?
-- Нѣтъ,-- отвѣчала Кадди:-- этого я не могу сказать; но онъ говоритъ съ папа, и папа очень удивляется ему, слушаетъ его -- и слушаетъ съ большимъ удовольствіемъ. Я увѣрена, что папа рѣшительно не имѣетъ никакихъ притязаній на прекрасную осанку и изящныя манеры, между тѣмъ они находятъ удовольствіе быть вмѣстѣ. Ты не можешь себѣ представить, какъ они хороши другъ съ другомъ. Прежде я не видывала, чтобы папа нюхалъ табакъ; между тѣмъ теперь онъ аккуратно беретъ щепотку табаку изъ табакерки мистера Торвидропа и цѣлый вечеръ то подноситъ ее къ носу, то отнимаетъ.
Что старому мистеру Торвидропу пришлось со временемъ, послѣ многихъ превратностей житейскихъ, освободить мистера Джеллиби отъ Борріобула-Ха, показалось мнѣ одною изъ замѣчательныхъ странностей.
-- Что касается Пипи,-- сказала Кадди, послѣ нѣкотораго молчанія:-- Пнпи, который, я ожидала, могъ быть въ тягость мистеру Торвидропу, потому что у меня самой скоро заведется своя семья, то и въ отношеніи къ этому мальчику любезность стараго джентльмена удивительна. Онъ всегда проситъ его къ себѣ, моя милая! Онъ заставляетъ его подавать ему газету, когда еще лежитъ въ постели, онъ отдаетъ ему кушать корочки своихъ тостовъ; онъ посылаетъ его за маленькими порученіями по дому; и даже поручаетъ иногда мнѣ дарить ему шестипенсовыя монеты. Короче сказать;-- произнесла Кадди, въ заключеніе, съ сіяющимъ лицомъ:-- я чрезвычайно счастлива и должна безпрестанно благодарить Бога. Куда же мы пойдемъ, Эсѳирь?
-- Въ Олдь-Стритъ-Родь,-- отвѣчала я.-- Тамъ мнѣ нужно сказать нѣсколько словъ адвокатскому писцу, который присланъ былъ встрѣтить меня на станцію почтовыхъ каретъ, къ тот самый день, какъ я пріѣхала въ Лондонъ и въ первый разъ увидала тебя, моя милая. Теперь я припоминаю, что этотъ же самый джентльменъ привезъ насъ въ вашъ домъ.
-- Слѣдовательно, мнѣ совершенно будетъ кстати сопровождать тебя,-- замѣтила Кадди.
Мы прибыли въ Олдъ-Стритъ-Родъ и тамъ, найдя жилище мистриссъ Гуппи, спросили, дома ли она. Мистриссъ Гуппи, сидѣвшая до того въ гостиной, подвергаясь опасности быть расколотой дверью подобно орѣху, потому что сна выскочила прежде, чѣмъ спросили ее, немедленно предстала предъ нами и позвала насъ войти къ ней. Это была старая леди въ большомъ чепцѣ, съ чрезвычайно краснымъ носомъ, чрезвычайно подвижными глазами и смѣющаяся постоянно. Ея маленькая пріемная комната была, повидимому, приготовлена для пріѣзда гостей; въ ней былъ портретъ ея сына, до того похожій, что его можно было принять за живой. Замѣтно, что старушка не хотѣла ни на минуту разставаться съ своимъ сыномъ и потому держала его передъ собою въ оригиналѣ или въ копіи.
Впрочемъ, въ настоящую минуту мы нашли тамъ не только портрета, но и самый оригиналъ. Онъ былъ облеченъ въ платье самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ, сидѣлъ у стола, читая дѣловыя бумаги и уперевъ указательный палецъ себѣ въ лобъ.
-- Миссъ Соммерсонъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи, вставая:-- это для меня настоящій оазисъ. Маменька, будьте такъ добры, подайте стулъ другой леди и посторонитесь съ дороги.
Мистриссъ Гуппи, которой постоянная улыбка придавала насмѣшливый видъ, исполнила то, чего требовалъ ея сынъ, и сѣла въ уголъ комнаты, держа носовой платокъ у груди обѣими руками точно какую нибудь припарку.
Я представила Кадди, и Гуппи сказалъ, что особа, съ которою я дружна, всегда будетъ для него самою пріятною гостьей. Тогда я приступила къ объясненію цѣли своего посѣщенія.
-- Я позволила себѣ послать вамъ записку,-- сказала я.
Мистеръ Гуппи подтвердилъ слова мои тѣмъ, что вынулъ записку изъ бокового кармана, поднесъ ее къ губамъ и положилъ обратно въ карманъ съ поклономъ. Мать мистера Гуппи была такъ восхищена этимъ поступкомъ, что, улыбаясь, завертѣла головою и молча толкнула Кадди локтемъ.
-- Могу ли я переговорить съ вами наединѣ всего одну минуту?-- сказала я.
Я ничего не видала въ жизни подобнаго веселости матери мистера Гуппи. Она никогда не издавала ни малѣйшаго звука, смѣха; но только вертѣла и качала головой, подносила платокъ ко рту, толкала Кадди то локтемъ, то рукою, то плечомъ и вообще поддерживала такое выразительное молчаніе, что и теперь съ трудомъ рѣшилась пригласить Кадди пройти къ ней чрезъ маленькую дверь въ спальню.
-- Миссъ Соммерсонъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи:-- вы, конечно, извините маленькія странности матери, которая такъ нѣжно любитъ своего сына. Маменька моя какъ ни бываетъ иногда несносна, но все-таки дѣйствуетъ подъ вліяніемъ материнской любви.
Едва ли кому нибуь удавалось когда либо такъ покраспѣть и измѣниться въ лицѣ, какъ покраснѣлъ и измѣнился въ лицѣ мистеръ Гуппи, лишь только я подняла вуаль своей шляпки.
-- Я просила у васъ позволенія видѣть васъ здѣсь на нѣсколько минутъ,-- сказала я:-- вмѣсто того, чтобы обращаться къ мистеру Кэнджу, потому что, вспомнивъ, что вы мнѣ говорили однажды по секрету, я боялась, поступивъ иначе, навлечь на васъ непріятность, мистеръ Гуппи.
Я увѣрена, что и въ ту минуту я привела его въ довольно затруднительное положеніе.
Мнѣ еще никогда не случалось видѣть такого замѣшательства, отсутствія способности говорить, удивленія и боязни.
-- Миссъ Соммерсонъ,-- пробормоталъ мистеръ Гуппи: -- я... я... простите, пожалуйста, но наша обязанность, требуетъ отъ насъ... требуетъ, чтобы мы были откровенны и точны въ словахъ. Вы упомянули о томъ случаѣ, миссъ, когда я... когда я доставилъ себѣ честь сдѣлать вамъ объясненіе, которое...
Въ его груди, казалось, засѣло въ эту минуту что-то такое, чего онъ не въ состояніи былъ проглотить. Онъ приложилъ руку къ желудку, кашлялъ, гримасничалъ, усиливался глотать, снова кашлялъ, снова гримасничалъ, глядѣлъ кругомъ комнаты и перелистывалъ бумаги.
-- Я чувствую что-то въ родѣ головокруженія,-- произнесъ онъ наконецъ: головокруженія, миссъ, которое совершенно лишаетъ меня силъ. Я... да... маленькій припадокъ этого рода... ой, клянусь св. Георгіемъ!
Я дала ему время нѣсколько оправиться. Онъ подносилъ то и дѣло руку ко лбу и отнималъ ее опять, потомъ принимался подвигать стулъ, на которомъ сидѣлъ, въ уголъ комнатм.
-- Мое намѣреніе состояло въ томъ, чтобы замѣтить, миссъ,-- сказалъ мистеръ Гуипи.-- Ахъ, Боже мой! Это непремѣнно что-нибудь въ горло попало... г-мъ!.. чтобы замѣтить, что вы были такъ добры тогда, что отклонили мое объясненіе. Вы, вѣроятно, согласитесь съ этимъ. Хотя здѣсь и нѣтъ свидѣтелей, для васъ было бы, можетъ быть, нѣкоторымъ удивленіемъ... по крайней мѣрѣ для разсудка... если бы вы допустили это предположеніе.
-- Безъ сомнѣнія,-- отвѣчала я:-- я отклонила ваше предложеніе безъ всякаго разсужденія и разсчета, мистеръ Гуппи.
-- Благодарю васъ, миссъ,-- отвѣчалъ онъ, измѣряя столъ своими трепетными руками,-- Это очень удовлетворительно и внушаетъ мнѣ большое довѣріе къ вамъ. Г-мъ... это что-нибудь першитъ въ горлѣ! вѣрно попало въ дыхательное горло... г-мъ... вы не разсердитесь, если я упомяну... не потому, чтобы это было необходимо, такъ какъ ваше благоразуміе и благоразуміе всякаго здравомыслящаго человѣка въ состояніи само доказать это... если я упомяну, что подобное объясненіе съ моей стороны было окончательнымъ и должно было имѣть тамъ своей предѣлъ?
-- Я совершенно понимаю это,-- отвѣчала я.
-- Можетъ быть... г-мъ... можетъ быть объ этомъ не стоитъ говорить, но это послужило бы удовлетвореніемъ для вашего разсудка, можетъ быть вы не откажетесь принять это въ соображеніе, миссъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи.
-- Я принимаю это вполнѣ и по собственному влеченію,-- отвѣчала я.
-- Благодарю васъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи:-- вы, право, очень, очень обязали меня. Я очень жалѣю, что жизненныя обстоятельства мои, которыми я рѣшительно не въ состояніи управлять, лишаютъ меня всякой возможности повторить это предложеніе или возобновить его въ какой либо другой формѣ или при другихъ условіяхъ; но взоръ мой всегда будетъ обращаться назадъ къ этой счастливой порѣ, и воображеніе мое всегда будетъ украшать ее цвѣтами нѣжности и дружбы.
Тутъ сильная перхота снова овладѣла мистеромъ Гуппи и прервала на нѣкоторое время производимыя имъ дотолѣ измѣренія стола.
-- Теперь я могу, вѣроятно, сказать вамъ то, зачѣмъ я собственно пріѣхала сюда?-- сказала я.
-- Съ особеннымъ удовольствіемъ буду слушать васъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи.-- Я такъ увѣренъ, что ваша разсудительность и правота, миссъ, опредѣляютъ должнымъ образомъ всѣ ваши поступки, что я обѣщаю себѣ только пріятное отъ тѣхъ замѣчаній, которыя вы изволите мнѣ сдѣлать.
-- Вы были такъ добры, что упомянули при своихъ объясненіяхъ...
-- Извините меня, миссъ, но, по моему мнѣнію, лучше бы не говорить о томъ, что можетъ вести насъ къ запутанности, недоралумѣніимъ. Я даже не помню, что именно я говорилъ тогда и на что намекалъ.
-- Вы сказали при этомъ случаѣ,-- начала я снова:-- что у васъ можетъ быть найдутся средства содѣйствовать моимъ интересамъ и обезпечить мое состояніе такого рода изслѣдованіями, которыхъ главнымъ предметомъ была бы я же. Я думаю, что вы основывали это убѣжденіе на томя, что я сирота и обязана всѣмъ состраданію и щедрости мистера Джорндиса. Теперь начало и конецъ просьбы, съ которою я пришла къ вамъ, мистеръ Гуппи, состоятъ въ томъ, чтобы вы были столько добры, чтобы оставить всякую мысль служить мнѣ. Я часто думала объ этомъ и прежде, особенно же въ послѣднее время послѣ моей болѣзни. Наконецъ я рѣшилась, въ случаѣ если бы вы когда либо задумали возобновить это намѣреніе и исполнить его тѣмъ или другимъ путемъ, я рѣшилась придти къ вамъ и увѣрить васъ, что вы совершенно ошибаетесь. Вы не можете сдѣлать относительно меня никакихъ изслѣдованій или открытій, которыя бы принесли мнѣ какую нибудь пользу или доставили малѣйшее удовольствіе. Я знаю хорошо свою собственную исторію и я съ убѣжденіемъ скажу вамъ, что этими средствами вы никакъ не подвинете моего благосостоянія. Впрочемь вы, можетъ быть, сами давно уже оставили эти планы. Если это такъ, то извините меня, что и безпокою васъ напрасно. Если же нѣтъ, то, прошу насъ, повѣрьте моимъ убѣжденіямъ и оставьте свои намѣренія. Я прошу у васъ этого какъ милости, прошу во имя моего собственнаго спокойствія.
-- Я долженъ признаться,-- сказалъ мистеръ Гуппи:-- что вы выражаетесь съ тою разсудительностью и правотою, который я всегда предполагалъ въ васъ. Ничто не въ состояніи такъ удовлетворять и убѣждать человѣка какъ подобная правота., и если я имѣлъ какія нибудь превратныя мнѣнія относительно васъ, то я готовъ повиниться въ томъ и принести должныя оправданія. Я бы желалъ, чтобы вы совершенно поняли меня, миссъ, и удостоили выслушать мои объясненія, которыя, по указаніямъ вашего разсудительнаго ума и вашего прямодушія, должны въ весьма ограниченныхъ предѣлахъ касаться настоящихъ обстоятельствъ.
Я должна замѣтить, что уклончивыя манеры и витіеватыя выраженія мистера Гуппи принимали все болѣе и болѣе опредѣленную форму и теряли свой уродливый, загадочный характеръ. Онъ казался очень довольнымъ, что можетъ исполнить то, о чемъ я его просила, и вмѣстѣ съ тѣмъ смотрѣлъ какимъ-то пристыженнымъ, сконфуженнымъ.
-- Позвольте уже мнѣ окончить за одинъ разъ то, что мнѣ нужно передать вамъ, чтобы потомъ не возвращаться назадъ къ началу,-- проговорила я, замѣтивъ, что онъ намѣренъ распространяться:-- вы окажете мнѣ, сэръ, чрезъ это большую милость. Я пріѣхала къ вамъ, сколько можно было, въ тихомолку, потому что вы сами въ довѣренномъ разговорѣ со мною выразили желаніе, чтобы дѣло это не получило гласности; я умѣла оцѣнить вашу довѣрчивость ко мнѣ и уважить ваши требованія. Я упомянула уже о моей болѣзни. Теперь въ самомъ дѣлѣ нѣтъ причины, то которой бы я стала медлить признаться вамъ, что совершенно было бы неумѣстно, по чувству ложной деликатности, избѣгать обратиться къ вамъ съ просьбою. Поэтому я избрала путь, по которому начала уже дѣйствовать, и я увѣрена, что вы довольно понимаете и уважаете меня, чтобы согласиться съ моимъ мнѣніемъ на этотъ счетъ.
Отдавая мистеру Гуппи полную справедливость, я должна признаться, что онъ казался все болѣе и болѣе смущеннымъ и сконфуженнымъ, и что онъ уже чрезвычайно былъ смущенъ и сконфуженъ, когда, съ пылающимъ лицомъ, онъ произнесъ слѣдующія слога:
-- Клянусь честью, клянусь жизнью, клянусь душою своего, миссъ Соммерсонъ, что пока я еще буду живъ, я буду дѣйствовать согласно вашему желанію. Я никогда не сдѣлаю и шага противно вашимъ намѣреніямъ. Я готовъ поклясться въ томъ, какъ вамъ угодно, если вы этого потребуете. И все, что я обѣщаю вамъ теперь относительно настоящаго дѣла,-- продолжалъ мистеръ Гуппи скороговоркою, какъ будто онъ повторялъ какую-то заученую, часто произносимую фразу:-- все это правда, истинная правда, сущая правда, ничего кромѣ несомнѣнной правды, такъ...
-- Я совершенно удовлетворена,-- сказала я, вставая при этихъ словахъ:-- и я должна искренно благодарить васъ. Кадди, моя милая, я готова.
Мать мистера Гуппи, предаваясь съ новымъ одушевленіемъ беззвучному хохоту и попрежнему вертя головою, возвратилась вмѣстѣ съ Кадди, и мы распрощались. Мистеръ Гуппи смотрѣлъ на насъ, пока мы подходили къ двери, съ такимъ видомъ, какъ будто онъ несовершенно очнулся отъ сна и ходитъ въ просонкахъ, и мы оставили его стоящимъ на томъ же мѣстѣ.
Но минуту спустя онъ сошелъ къ намъ на улицу безъ шляпы съ длинными волосами, развѣвающимися по волѣ вѣтра, остановилъ насъ и сказалъ съ горячностью:
-- Миссъ Соммерсонъ, клянусь честью и жизнью, что вы можете на меня положиться.
-- Я и полагаюсь совершенно,-- сказала я съ увѣренностью.
-- Извините меня, миссъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи, идя поперемѣнно одною ногою, а другую волоча позади:-- но въ присутствіи этой леди... избраннаго вами свидѣтеля... быть можетъ для собственнаго успокоенія (чего я отъ души вамъ желаю) вамъ бы слѣдовало повторить сказанное вами.
-- Послушай, Кадди,-- отвѣчала я, обращаясь къ ней:-- можетъ быть ты нисколько не удивишься, если я скажу тебѣ, моя милая, что никогда никакихъ обязательствъ не было...
-- Никакихъ предложеній или обѣщаній сочетаться бракомъ,-- присовокупилъ съ своей стороны мистеръ Гуппи.
-- Никакихъ предложеніи или обѣщаній сочетаться бракомъ -- повторила я:-- между этимъ джентльменомъ...
-- Вильямомъ Гуппи, на Пентонской площади, изъ Пентонвилля, въ графствѣ Миддльсексъ,-- проговорилъ онъ.
-- Между этимъ джентльменомъ, мистеромъ Вильямомъ Гулли, на Пентонской площади, изъ Пентонвидля, въ графствѣ Миддльсексъ, и мною.
-- Благодарю васъ, миссъ,-- сказалъ мистеръ Гуппи.-- Очень удовлетворительно... Миссъ... извините меня... но имя этой леди, имя и фамилія?
Я сказала ему.
-- И вѣроятно, замужемъ?-- сказалъ мистеръ Гуппи.-- Очень вамъ благодаренъ. Прежде дѣвица Каролина Джеллиби, изъ Тавіезъ-Инна, въ лондонскомъ Сити, но внѣ прихода; нынѣ изъ Ньюманъ-Стрита въ Оксфордъ-Стритѣ. Очень вамъ обязанъ!
Онъ побѣжалъ было домой, но потомъ снова воротился.
-- Обращаясь опять къ этому предмету, вы, конечно, убѣждены, что мнѣ очень и очень жаль, что мое положеніе въ обществѣ, въ соединеніи съ такими обстоятельствами, которыми я не могу управлять по своей волѣ, мѣшаютъ возобновить то, что нѣкогда было совершенно окончено,-- сказалъ мистеръ Гуппи съ убитымъ и отчаяннымъ видомъ:-- это не можетъ повториться. Какъ вы думаете? Впрочемъ, я, кажется, только затрудняю васъ.
Я отвѣчала, что, разумѣется, это не можетъ и не должно повторяться, что настоящій вопросъ не допускаетъ никакого сомнѣнія. Онъ поблагодарилъ меня, бросился въ своей матери, но опять прибѣжалъ назадъ.
-- Это дѣлаетъ вамъ честь, миссъ, повѣрьте,-- сказалъ мистеръ Гуппи.-- Если бы можно было воздвигнуть намъ мирный алтарь дружбы... Но, клянусь вамъ жизнью, вы можете во всякомъ случаѣ положиться на меня, положиться во всѣхъ отношеніяхъ, исключая лишь нѣжной страсти.
Сердечная борьба мистера Гуппи и безпрестанныя колебанія, которымъ онъ предавался, стоя между дверью комнаты своей матери и нами, были слишкомъ замѣтны на улицѣ, особенно при его растрепанныхъ, развѣвающихся волосахъ, чтобы заставить насъ поспѣшить убраться. Я уѣхала оттуда, совершенно успокоенная, точно будто у меня спало что-нибудь съ сердца; но когда мы оборачивались потомъ, чтобы посмотрѣть назадъ, мы видѣли, что мистеръ Гуппи все еще стоялъ на прежнемъ мѣстѣ, переминался съ ноги на ногу и находился подъ вліяніемъ нерѣшимости и какого-то смутнаго расположенія духа.