Кому случалось въ дни, когда пишется эта повѣсть, входить изъ Флита-Стрита въ Темпль и, безутѣшно блуждая по немъ, наткнуться на унылое кладбище и взглянуть на господствующія надъ этимъ кладбищемъ унылыя окна, и замѣтить въ самомъ уныломъ изъ всѣхъ оконъ унылаго мальчика,-- тотъ можетъ сказать, что онъ заразъ, однимъ широкимъ взглядомъ окинулъ всю контору и узрѣлъ засѣдающаго тамъ старшаго письмоводителя, младшаго письмоводителя, письмоводителя по гражданскимъ дѣламъ, письмоводителя по уголовнымъ дѣламъ и письмоводителя по всевозможнымъ судебнымъ дѣламъ,-- правую руку мистера Мортимера Ляйтвуда, о которомъ не такъ давно было пропечатано въ газетахъ, какъ о "замѣчательномъ адвокатѣ".
Мистеръ Боффинъ, уже не разъ входившій въ сношенія съ этою живою эссенціей письмоводства, какъ на мѣстѣ ея постояннаго пребыванія, такъ и у себя въ павильонѣ, не затруднялся узнать ее теперь, какъ только увидѣлъ ее сидящею въ ея пыльномъ грачиномъ гнѣздѣ. Онъ поднялся во второй этажъ унылаго дома, гдѣ находилось самое унылое изъ всѣхъ его оконъ, поглощенный размышленіями о превратности судебъ Римской имперіи и горько жалѣя о кончинѣ симпатичнаго Пертинакса, который не далѣе, какъ въ прошлый вечеръ, оставилъ дѣла имперіи въ страшнѣйшемъ безпорядкѣ, павъ жертвою неистовства преторіанской гвардіи.
-- Добраго утра, добраго утра!-- заговорилъ мистеръ Боффинъ, привѣтственно махнувъ рукой, когда унылый мальчикъ, по фамиліи Блейтъ, отворилъ ему дверь конторы.-- Господинъ адвокатъ принимаетъ?
-- Должно быть, мистеръ Ляйтвудъ назначилъ вамъ, сэръ, этотъ часъ?
-- Я, знаете, мой милый, въ назначеніяхъ не нуждаюсь,-- отвѣчалъ мистеръ Боффинъ.-- Я за свой визитъ деньги плачу.
-- Конечно, сэръ. Не угодно ли войти? Въ настоящую минуту мистера Ляйтвуда нѣтъ въ конторѣ, но онъ долженъ придти въ скоромъ времени. Не хотите ли посидѣть въ кабинетѣ мистера Ляйтвуда, пока я загляну въ кліентскую книгу?
Юный Блейтъ съ большой важностью досталъ изъ конторки длинную, тоненькую тетрадку въ оберткѣ изъ коричневой бумаги и, раскрывъ ее, принялся водить пальцемъ по страницамъ, бормоча вполголоса: "Мистеръ Аггзъ, мистеръ Баггзсъ, мистеръ Даггзъ, мистеръ Каггзъ, мистеръ Фаггзъ, мистеръ Гаггзъ, мистеръ Боффинъ".
-- Такъ точно, сэръ, совершенно вѣрно, но вы пожаловали немного ранѣе назначеннаго часа. Мистеръ Ляйтвудъ сію минуту придетъ.
-- Я не спѣшу,-- сказалъ мистеръ Боффинъ.
-- Очень хорошо. Въ гакомъ случаѣ, сэръ, если позволите, я воспользуюсь этимъ временемъ, чтобы внести вашу фамилію въ книгу посѣтителей за текущій день.
Юный Блейгь съ такою же важностью досталъ другую тетрадку, взялъ перо, обсосалъ его, обмакнулъ въ чернильницу и, прежде чѣмъ приняться писать, прочелъ фамиліи по раскрытой страницъ: "Мистеръ Аллей, мистеръ Валлей, мистеръ Даллей, мистеръ Каллей, мистеръ Фаллей, мистеръ Галлей, мистеръ Лаллей, мистеръ Халлей, мистеръ Маллей и мистеръ Боффинъ".
-- У васъ все по строго опредѣленному порядку, мой другъ?-- спросилъ мистеръ Боффинъ, когда фамилія его была внесена.
-- Такъ точно, сэръ,-- отвѣчалъ мальчикъ.-- Безъ строгаго порядка мнѣ бы ничего не подѣлать.
Вѣроятно, онъ хотѣлъ этимъ сказать, что безъ такой, навязанной имъ себѣ, фиктивной работы разсудокъ его давнымъ-давно бы не выдержалъ. Не нося въ своемъ одиночномъ заключеніи никакихъ оковъ, которыя бы могъ шлифовать, и не имѣя при себѣ деревянной чашки для упражненія въ строганіи перочиннымъ можемъ, онъ придумалъ себѣ невинное занятіе, состоявшее во вписываніи по алфавиту фамилій въ двѣ упомянутыя книги и въ занесеніи на ихъ страницы фамилій изъ адресъ-календаря, и считалъ такое занятіе веденіемъ дѣлъ мистера Ляйтвуда. Это было положительно необходимо для его души, ибо, будучи одаренъ чувствительной натурой, онъ готовъ былъ считать личнымъ оскорбленіемъ тотъ фактъ, что у его принципала не было кліентовъ.
-- Давно ли вы состоите при законахъ, мой другъ?-- спросилъ его мистеръ Боффинъ своимъ обычнымъ выпытывающимъ тономъ.
-- Да вотъ ужъ около трехъ лѣтъ.
-- Такъ значитъ вы, можно сказать, и родились при законахъ! воскликнулъ съ удивленіемъ мистеръ Боффинъ.-- И что же, нравится вамъ это дѣло?
-- Привыкъ,-- отвѣчалъ юный Блейтъ, покорно вздохнувъ, какъ будто первая горечь его профессіи для него миновала.
-- А большое ли жалованье вы получаете?
-- Половину того, что желалъ бы получать,-- отвѣчалъ юный Блейтъ.
-- А сколько вы желали бы?
-- Пятнадцать шиллинговъ въ недѣлю.
-- А много ли понадобится вамъ времени, примѣрно, чтобы сдѣлаться судьею?-- спросилъ мистеръ Боффинъ, взглянувъ сперва на мизерную фигурку мальчугана и, очевидно, замѣтивъ его маленькій ростъ.
На это мальчикъ отвѣтилъ, что онъ не успѣлъ еще сдѣлать этой небольшой выкладки.
-- Но вамъ, я полагаю, ничто не помѣшаетъ достигнуть этого высокаго званія?-- продолжалъ свой допросъ мистеръ Боффинъ.
Юный Блейтъ гордо отвѣтилъ, что онъ имѣетъ честь быть британцемъ, который никогда, никогда и никогда не отчаивается, и потому ничто не помѣшаетъ ему достигнуть этого высокаго знанія. Однако въ душѣ онъ питалъ смутное подозрѣніе, что есть нѣчто такое, что, пожалуй, можетъ и этому помѣшать.
-- Быть можетъ, лишняя парочка фунтовъ могла бы пособить вамъ въ этомъ?-- освѣдомился мистеръ Боффинъ.
Юный Блейтъ не имѣлъ на этотъ счетъ ни малѣйшихъ сомнѣній, и потому мистеръ Боффинъ презентовалъ ему названную сумму, поблагодаривъ его при этомъ за вниманіе къ его (мистера Боффина) дѣлу, которое,-- добавилъ онъ,-- можно считать теперь, по всей вѣроятности, все равно что улаженнымъ.
Послѣ этого мистеръ Боффинъ, приложивъ къ уху свою неизмѣнную палку, довольно долго сидѣлъ молча, какъ будто прислушиваясь къ шепоту домового, знакомившаго его съ конторой Ляйтвуда, и поглядывая то на небольшой книжный шкапъ съ руководствами къ судебной практикѣ и разными судебными отчетами, то на окно, то на пустой синій мѣшокъ, то на палочку сургуча, то на перо, то на коробочку съ облатками, то на лежавшее на столѣ яблоко, то на высокій табуретъ, весь покрытый пылью, то на безчисленныя чернильныя пятна, то на футляръ отъ ружья, прикрытый такимъ образомъ (хоть и несовсѣмъ искусно), чтобы придать ему видъ какого-нибудь судейскаго аттрибута, то, наконецъ, на желѣзный сундукъ съ надписью: "Имущество Гармона", пока не появился самъ мистеръ Ляйтвудъ.
Мистеръ Ляйтвутъ объяснилъ, что онъ пришелъ прямо отъ проктора, съ которымъ они занимались дѣлами мистера Боффина.
-- И, кажется, очень устали?-- замѣтилъ этотъ джентльменъ съ соболѣзнованіемъ.
Не объяснивъ, что усталость у него -- болѣзнь хроническая, мистеръ Ляйтвудъ сказалъ, что такъ какъ всѣ законныя формы соблюдены, подлинность завѣщанія установлена, дѣйствительность смерти ближайшаго наслѣдника доказана, и такъ далѣе, а въ Канцлерскій судъ было своевременно подано прошеніе, и такъ далѣе, то онъ, Ляйтвудъ, имѣетъ теперь величайшее удовольствіе, честь, и такъ далѣе, поздравить мистера Боффина, какъ единственнаго наслѣдника, съ переходомъ въ полное его распоряженіе болѣе ста тысячъ фунтовъ стерлинговъ, значащихся по книгамъ директора и компаніи Англійскаго банка.
-- Главная выгода этого наслѣдства та, что оно не требуетъ никакихъ хлопотъ,-- продолжалъ мистеръ Ляйтвудъ.-- Нѣтъ ни земель -- значитъ не нужно хозяйничать,-- ни ренты -- не нужно платить подоходный налогъ въ неурожайные годы (а это слишкомъ дорогой способъ попасть въ газеты); нѣтъ ни избирателей, съ которыми каши не сваришь, ни маклеровъ, снимающихъ сливки къ молока прежде, чѣмъ оно появилось на столъ. Вы можете все свое имущество хоть завтра положить въ сундукъ и отправиться съ нимъ -- куда бы сказать?-- ну, хоть въ Скалистыя горы. Такъ какъ всякій человѣкъ находится, повидимому, подъ неотразимыми чарами, которыя заставятъ его рано или поздно упомянуть въ развязно-фамильярномъ тонѣ для всеобщаго свѣдѣнія о Скалистыхъ горахъ, то я надѣюсь, вы меня извините, что я позволилъ себѣ отправить васъ въ это необъятное географическое общее мѣсто,-- заключилъ съ безпечной улыбкой мистеръ Ляйтвудъ.
Совершенно не понявъ послѣдняго заключенія, мистеръ Боффимъ бросилъ безпокойный взглядъ сперва на потолокъ, а потомъ на коверъ.
-- Я, право, не знаю, что сказать вамъ о моемъ имуществѣ,-- проговорилъ онъ наконецъ.-- Мнѣ и безъ него было хорошо. Ужъ очень велико оно,-- заботъ много.
-- Любезнѣйшій мистеръ Боффинъ, въ такомъ случаѣ не заботьтесь о немъ.
-- То есть какъ?-- спросилъ этотъ джентльменъ.
-- Говоря на этотъ разъ съ невмѣняемымъ легкомысліемъ частнаго человѣка, а не съ серьезной дѣловитостью вашего ходатая по дѣламъ,-- отвѣтилъ Ляйтвудъ,-- я могу вамъ сказать, что если васъ заботитъ слишкомъ крупный капиталъ, то вы имѣете гавань утѣшенія, вполнѣ для васъ открытую, гдѣ онъ можетъ быть легко уменьшенъ. Если же вы опасаетесь сопряженныхъ съ этимъ хлопотъ, то предъ вами имѣется другая гавань утѣшенія, гдѣ найдется довольно людей, которые избавятъ васъ отъ хлопотъ.
-- Такъ. Но и васъ все-таки несовсѣмъ понимаю,-- отозвался съ недоумѣніемъ мистеръ Боффинъ.-- Меня не вполнѣ... не вполнѣ удовлетворяетъ то, что вы говорите.
-- А развѣ есть на свѣтѣ вещь, которая могла бы вполнѣ насъ удовлетворить?-- спросилъ мистеръ Ляйтвудъ, приподнимая брови.
-- Мнѣ кажется, есть,-- отвѣтилъ мистеръ Боффинъ съ задумчивымъ лицомъ.-- Когда я жилъ приказчикомъ въ Павильонѣ (въ тѣ времена, когда онъ еще не назывался Павильономъ), я считалъ свою работу вполнѣ удовлетворительной для меня. Старикъ Гармонъ былъ настоящій басурманъ (не тѣмъ будь помянуть), но зато дѣло у него было такое, что съ удовольствіемъ, бывало, присматриваешь за нимъ съ ранняго утра до поздняго вечера... Право, можно почти пожалѣть,-- продолжалъ мистеръ Боффинъ, потирая ухо въ своемъ затрудненіи,-- можно почти пожалѣть, что онъ нажилъ столько денегъ... Лучше бы было для него самого, если бъ онъ не такъ много думалъ о деньгахъ. Вѣрите ли,-- добавилъ добрякъ, внезапно дѣлая открытіе и оживляясь,-- вѣрите ли,-- онъ самъ находилъ, что капиталъ черезъ-чуръ великъ и требуетъ много заботъ.
Мистеръ Ляйтвудъ учтиво кашлянулъ въ отвѣтъ, но не повѣрилъ.
-- Впрочемъ насчетъ этой самой удовлетворительности вы, пожалуй, и правы,-- продолжалъ мистеръ Боффинъ.-- Если мы помилуй насъ Богъ!-- начнемъ разбирать вопросъ по частямъ, то гдѣ же оно -- это удовлетвореніе -- хотя бы въ этихъ самыхъ деньгахъ? Когда старикъ оставилъ ихъ наконецъ бѣдному мальчику, онѣ не пошли ему въ прокъ: его извели въ тотъ самый моментъ, когда онъ подносилъ къ губамъ чашку съ блюдечкомъ... Мистеръ Ляйтвудъ, вотъ что еще я вамъ доложу: за этого бѣднаго мальчика и я, и мистрисъ Боффинъ сражались съ отцомъ его несчетное число разъ, такъ что онъ ругалъ насъ всѣми словами, какія только подвертывались ему на языкъ. Одинъ разъ, когда мистрисъ Боффинъ стала говорить ему о родительскихъ чувствахъ, онъ даже сорвалъ съ нея шляпку (она всегда, бывало, носила черную соломенную и надѣвала ее для удобства на самую маковку) и такъ ее швырнулъ, что она закружилась черезъ весь дворъ. А въ другой разъ, когда онъ сдѣлалъ то же самое, но уже такъ грубо, что это было въ нѣкоторомъ родѣ личнымъ оскорбленіемъ, я самъ хотѣлъ хватить его въ ухо, но мистрисъ Боффинъ кинулась между нами, и ударъ пришелся въ самый високъ. Онъ сшибъ ее съ ногъ, мистеръ Ляйтвудъ,-- сшибъ ее съ ногъ.
-- Это дѣлаетъ честь какъ сердцу, такъ и головѣ мистрисъ Боффинъ,-- замѣтилъ мистеръ Ляйтвудъ.
-- Вы понимаете,-- продолжалъ мистеръ Боффинъ,-- я говорю все это только, чтобы показать вамъ, что мы съ мистрисъ Боффинъ всегда были по христіанскому чувству защитниками этихъ дѣтей. Мы съ мистрисъ Боффинъ защищали дѣвочку. Мы съ мистрисъ Боффинъ защищали мальчика. Мы съ мистрисъ Боффинъ сражались за нихъ со старикомъ и каждую минуту ожидали, что онъ насъ выгонитъ за наше усердіе. Быть можетъ, мистрисъ Боффинъ теперь, сдѣлавшись модницей, не пожелаетъ поминать объ этой исторіи,-- прибавилъ, понижая голосъ, почтенный джентльменъ,-- но одинъ разъ вѣрьте-не-вѣрьте -- при мнѣ назвала его бездушнымъ она -- скотомъ.
-- Мм... да, отважный духъ саксонскій... предки мистрисъ Боффинъ -- стрѣлки... Азинкуръ и Креси,-- пробормоталъ мистеръ Ляйтвудъ.
-- Когда мы съ мистрисъ Боффинъ въ послѣдній разъ видѣли бѣднаго мальчика, продолжалъ между тѣмъ мистеръ Боффинъ, постепенно разгорячаясь и готовясь, какъ и всякое жировое вещество, растопиться,-- ему было только семь лѣтъ. Когда онъ воротился къ отцу, чтобы просить за сестру, ни меня, ни мистрисъ Боффинъ не было дома: намъ нужно было присмотрѣть за работами по подряду въ деревнѣ, гдѣ мусоръ просѣивался передъ перевозкой. Мальчикъ пробылъ у отца не болѣе часу. Ему было только семь лѣтъ, какъ я вамъ уже докладывалъ. Онъ отправлялся за границу, въ школу, и зашелъ къ намъ на квартиру, что въ концѣ двора теперешняго нашего павильона,-- зашелъ обогрѣться. Мы такъ и застали его у камина. Дорожное платье на немъ было самое плохенькое. Сундучекъ его стоялъ снаружи у крыльца, на холодномъ вѣтру. Я сундучекъ этотъ самъ взялъ и отнесъ на пароходъ: старикъ даже шести пенсовъ на кебъ дать не хотѣлъ. Мистрисъ Боффинъ -- въ то время молодая женщина, пышная, какъ роза,-- стала на колѣни подлѣ ребенка, нагрѣла у огня ладони и принялась растирать ему щеки. Видитъ она -- у малютки на глазахъ слезы, и у нея слезы потекли ручьемъ. Обняла она его, словно защитить хотѣла, и говоритъ мнѣ: "Все бы на свѣчѣ отдала, чтобъ уйти съ нимъ отсюда". Сказать вамъ правду, это кольнуло меня, но я почувствовалъ еще больше почтенія къ мистрисъ Боффинъ. Бѣдное дитя припало къ ней на грудь, и она прижала его къ себѣ еще крѣпче. Но тутъ вдругъ послышался голосъ старика, и мальчикъ говоритъ: "Мнѣ надо идти. Богъ наградитъ васъ за меня!" Съ этими словами онъ еще разъ прижался на мигъ къ ея груди и поглядѣлъ на насъ обоихъ такимъ взглядомъ, точно долженъ былъ сейчасъ умереть. Что это былъ за взглядъ -- никогда его не забуду! Я проводилъ его на пароходъ, купилъ ему на дорогу кое-какихъ лакомствъ и оставилъ его тамъ только тогда, когда онъ уснулъ на своей койкѣ. Воротившись домой къ мистрисъ Боффинъ, я сталъ разсказывать ей про него и какъ мы съ нимъ распрощались. Но что я ни говорилъ, ничто не помогало: ей все казалось, что у него остался тотъ же взглядъ. Этотъ прощальный взглядъ бѣднаго ребенка сдѣлалъ намъ одно добро. Мы съ мистрисъ Боффинъ своихъ дѣтей не имѣли и всегда очень желали имѣть хоть одного. А послѣ того перестали желать. "Мы оба можемъ скоро умереть", говорила мистрисъ Боффинъ, "и вдругъ яркіе глаза увидятъ такой же грустный взглядъ у нашего ребенка". А по ночамъ, особенно зимой или осенью, когда на дворѣ реветъ вѣтеръ или льетъ дождь, она, бывало, вдругъ проснется и вскрикнетъ: "Ахъ, бѣдное дитя! Смотри, какое у него жалкое личико! Ахъ, спрячь его, укрой, защити!" Много лѣтъ прошло съ тѣхъ поръ; теперь все это ужъ поизгладилось, поизносилось...
-- Милѣйшій мой мистеръ Боффинъ, все на свѣтѣ изнашивается,-- вставилъ Мортимеръ съ тихимъ смѣхомъ.
-- Я не скажу, чтобы все на свѣтѣ изнашивалось,-- возразилъ мистеръ Боффннъ, котораго и замѣчаніе, и тонъ Мортимера видимо задѣли за живое.-- Есть кое-что такое, чего я въ мусорѣ никогда не находилъ... Но слушайте дальше. Мы съ мистрисъ Боффинъ помаленьку старились на службѣ у нашего старика и жили себѣ кое-какъ, съ грѣхомъ пополамъ, исполняя свою тяжелую работу, до того дня, когда нашли старика мертвымъ въ постели. Тогда мы съ мистрисъ Боффинъ запечатали его шкатулку (эта шкатулка всегда стояла у него на столѣ возлѣ кровати), и такъ какъ Темпль былъ мнѣ извѣстенъ, потому что у насъ производилась здѣсь по контрактамъ очистка адвокатскаго мусора, то я и отправился сюда за адвокатскимъ совѣтомъ. Тутъ-то я увидѣлъ вашего молодого человѣка. Въ то время онъ вотъ тутъ, на этой самой вышкѣ, крошилъ на подоконникѣ мухъ перочиннымъ ножичкомъ. Я окликнулъ его, не имѣя еще тогда удовольствія знать васъ, и черезъ него познакомился съ вами. Вы вдвоемъ съ тѣмъ джентльменомъ, что носитъ такіе неуклюжіе галстухи, взялись за мое дѣло и повели какъ лучше быть нельзя. Вы приняли мѣры къ отысканію бѣднаго мальчика и наконецъ нашли его. Мистрисъ Боффинъ, бывало, часто мнѣ говорила: "Мы опять его увидимъ, Нодди, увидимъ въ счастьѣ -- помяни мое слово". Но это не сбылось, и вся неудовлетворительность тутъ въ томъ, что деньги все-таки не достались ему.
-- Но онѣ попали въ хорошія руки,-- тихо промолвилъ Ляйтвудъ, склоняя голову.
-- Онѣ попали въ мои руки и въ руки мистрисъ Боффинъ только сегодня, только сейчасъ. Я ждалъ этого дня и этого часа, и скажу вамъ для чего, мистеръ Ляйтвудъ! Тутъ совершено злодѣйское убійство. Благодаря этому убійству мнѣ и мистрисъ Боффинъ достается богатство, и за поимку убійцы мы назначаемъ въ награду десятую часть нашего состоянія -- десять тысячъ фунтовъ.
-- Мистеръ Боффинъ, это слишкомъ много.
-- Мистеръ Ляйтвудъ, мы съ мистрисъ Боффинъ назначили эту сумму сообща и не измѣнимъ своего рѣшенія.
-- Но позвольте вамъ замѣтить,-- проговорилъ Ляйтвудъ на этотъ разъ съ серьезной дѣловитостью адвоката, а не съ празднословіемъ частнаго человѣка,-- что обѣщаніе такой огромной награды представляетъ соблазнъ для умышленнаго подбора уликъ, для злостнаго оговора,-- короче говоря, это цѣлый ящикъ обоюдоострыхъ инструментовъ.
-- Что же дѣлать, я не могу этому пособить,-- отвѣтилъ мистеръ Боффинъ съ нѣкоторымъ колебаніемъ.-- Такова сумма, которую мы откладываемъ для этой цѣли. Если это будетъ доведено до всеобщаго свѣдѣнія черезъ частныя объявленія, то награда должна идти отъ нашего имени.
-- Нѣтъ, мистеръ Боффинъ, отъ одного вашего имени, только отъ вашего.
-- Очень хорошо. Пусть отъ моего имени. Это все равно, что и отъ имени мистрисъ Боффинъ: оно будетъ означать насъ обоихъ. Вотъ первое порученіе, которое я, какъ владѣлецъ имущества, даю моему повѣренному.
-- Вашъ повѣренный, мистеръ Боффинъ,-- отозвался Ляйтвудъ, дѣлая коротенькую замѣтку ржавымъ перомъ,-- имѣетъ удовольствіе принять ваше порученіе. Нѣтъ ли другого?
-- Есть еще одно, только одно. Составьте мнѣ духовное завѣщаніе -- какъ можно покороче, но чтобы было крѣпко,-- что вотъ, дескать, я, Нодди Боффинъ, оставляю все свое имущество моей возлюбленной супругѣ Генріэттѣ Боффинъ, единственной моей наслѣдницѣ. Составьте его какъ можно покороче, со вписаніемъ этихъ словъ, но покрѣпче.
Не вполнѣ понимая, что разумѣетъ мистеръ Боффинъ подъ "крѣпостью" завѣщанія, Ляйтвудъ счелъ нужнымъ выяснить этотъ вопросъ.
-- Извините меня: дѣла требуютъ ясности. Говоря, что завѣщаніе должно быть сдѣлано покрѣпче...
-- Ну да, покрѣпче. Именно это я и хочу сказать,-- пояснилъ мистеръ Боффинъ.
-- Совершенно правильно и весьма похвально. Но эта "крѣпость" завѣщанія не должна ли обязывать чѣмъ-нибудь мистрисъ Боффинъ, и если такъ, то какія это будутъ обязательства?
-- Обязывать мистрисъ Боффинъ?!-- перебилъ почти съ негодованіемъ ея супругъ.-- Съ чего это пришло вамъ въ голову? Я желаю только укрѣпить имущество за нею такъ, чтобы его нельзя было у нея отнять.
-- Вы, значить, оставляете ей ваше имущество въ полную собственность, съ правомъ распоряжаться имъ, какъ она пожелаетъ? Дѣлаете ее полноправною?
-- Полноправною?-- повторилъ мистеръ Боффинъ съ короткимъ, но рѣзкимъ смѣшкомъ.-- Ха, ха, ха! еще бы! Недурно было бы съ моей стороны опекать мистрисъ Боффинъ въ ея лѣта.
Это порученіе было также записано для памяти, и мистеръ Ляйтвудъ уже провожалъ своего кліента къ выходу, когда Юджинъ Рейборнъ чуть не столкнулся съ нимъ въ дверяхъ. Мистеръ Ляйтвудъ сказалъ съ своей обычной невозмутимостью: "Позвольте познакомить васъ" и затѣмъ объяснилъ, что мистеръ Рейборнъ -- адвокатъ, основательно изучившій законы, и что онъ, Ляйтвудъ, уже сообщилъ мистеру Рейборну, частью по необходимости, частью ради собственнаго удовольствія, нѣсколько интересныхъ фактовъ изъ біографіи мистера Боффина.
-- Очень радъ,-- сказалъ Юджинъ (хотя никто бы не подумалъ этого по его виду),-- очень радъ познакомиться съ мистеромъ Боффиномъ.
-- Благодарю васъ, сэръ,-- пробормоталъ мистеръ Боффинъ.-- Ну, какъ вамъ нравится это ваше приказное дѣло?
-- Не могу сказать, чтобъ особенно нравилось,-- отвѣтилъ Юджинъ.
-- Суховато для васъ -- не такъ ли? Полагаю, надъ этимъ дѣломъ надо много, много лѣтъ трудиться, чтобы изучить его настоящимъ манеромъ. Но трудъ во всемъ главная суть. Извольте ка на пчелъ посмотрѣть.
-- Извините меня,-- проговорилъ Юджинъ, невольно улыбаясь,-- извините, если я скажу, что я всегда протестую, когда ссылаются на пчелъ.
-- Какъ это?-- спросилъ, не понявъ мистеръ Боффинъ.
-- То есть не соглашаюсь, отрицаю. Я противъ этого на томъ основаніи, что я, какъ двуногое...
-- Какъ что?-- удивился опять мистеръ Боффинъ.
-- Какъ животное съ двумя ногами. Я противъ этого на томъ основаніи, что, какъ животное двуногое, я не могу идти въ сравненіе съ насѣкомыми и четвероногими. Я противъ того, чтобы въ образецъ для своей дѣятельности брать пчелу, или собаку, или паука, или верблюда. Я вполнѣ допускаю, что верблюдъ, напримѣръ,-- личность въ высшей степени воздержная; но вѣдь зато у него нѣсколько желудковъ, изъ которыхъ онъ всегда можетъ себя угощать, а у меня только одинъ. Кромѣ того, въ моихъ внутренностяхъ не устроено удобнаго, прохладнаго подвала, въ которомъ я могъ бы хранить свои напитки.
-- Но я вѣдь только о пчелахъ говорилъ,-- сказалъ мистеръ Боффинъ, не зная, что отвѣтить.
-- Вѣрно. Но позвольте вамъ замѣтить, что въ подобныхъ случаяхъ несообразно ссылаться на пчелъ. Все это только одна болтовня. Допустимъ на минуту, что существуетъ аналогія между пчелою и человѣкомъ въ рубашкѣ и въ панталонахъ (чего я, впрочемъ, не допускаю); допустимъ также, что человѣку слѣдуетъ учиться у пчелы (чего я тоже не допускаю). Такъ и тогда все-таки остается вопросъ, чему же у нея учиться? Подражать ли тому, что она дѣлаетъ, или избѣгать того, что она дѣлаетъ? Если ваши пріятельницы пчелы грызутъ и терзаютъ другъ друга изъ за своей царицы и если онѣ приходятъ въ полное замѣшательство по поводу малѣйшаго ея движенія, то чему же тутъ учиться у нихъ намъ, людямъ,-- величію ли подобострастія или сознанію ничтожества придворной жизни? Я совершенно отказываюсь это понять, мистеръ Боффинъ, если только не понимать пчелинаго улья въ ироническомъ смыслѣ.
-- Во всякомъ случаѣ пчелы работаютъ,-- замѣтилъ мистеръ Боффинъ.
-- Да-а, онѣ работаютъ,-- согласился съ пренебреженіемъ Юджинъ.-- Но не слишкомъ ли много онѣ работаютъ? Онѣ нарабатываютъ гораздо больше, чѣмъ имъ нужно; нарабатываютъ столько, что всего не могутъ съѣсть; онѣ хлопочутъ и жужжатъ вокругъ одной идеи, пока ихъ не прихлопнетъ смерть. Мнѣ кажется, это можно смѣло назвать излишнимъ усердіемъ,-- какъ вы думаете? Неужели рабочему человѣку не знать праздниковъ только потому, что пчелы ихъ не знаютъ? И неужели мнѣ не знать никакихъ перемѣнъ только потому, что пчелы ихъ не знаютъ? Мистеръ Боффинъ, я признаю медъ хорошею вещью за завтракомъ, но пчела, ваша пріятельница, въ качествѣ моей учительницы и наставницы, возбуждаетъ во мнѣ неудержимый протестъ, какъ нелѣпость... Впрочемъ, все это ничуть не умаляетъ моего уваженія къ вамъ лично.
-- Благодарствуйте... Добраго утра, добраго утра!
Достойнѣйшій мистеръ Боффинъ засѣменилъ ногами и вышелъ съ непріятнымъ сознаніемъ, что въ мірѣ существуетъ много неудовлетворительности помимо той, насчетъ которой онъ такъ энергично высказался, говоря объ имуществѣ Гармона. Въ такомъ настроеніи ума онъ продолжалъ сѣменить по Флитъ-Стриту, какъ вдругъ замѣтилъ, что слѣдомъ за нимъ кто-то идетъ, и, обернувшись, увидѣлъ человѣка приличной наружности.
"Что бы это значило?" сказалъ про себя мистеръ Боффинъ, прервавъ свои размышленія, и, остановившись, спросилъ незнакомца:
-- Ну, что скажете?
-- Извините меня, мистеръ Боффинъ.
-- О, по фамиліи называете! Какъ, она вамъ извѣстна? Я васъ не знаю.
-- Это правда, сэръ, вы меня не знаете.
Мистеръ Боффинъ посмотрѣлъ прямо въ лицо незнакомцу; незнакомецъ посмотрѣлъ прямо въ лицо мистеру Боффину.
-- Нѣтъ,-- твердо сказалъ мистеръ Боффинъ, обративъ свой взоръ на мостовую, какъ будто она состояла изъ человѣческихъ лицъ, между которыми онъ надѣялся найги лицо, похожее на лицо этого человѣка: -- нѣтъ, я васъ не знаю.
-- Я -- никто, и едва ли кто-нибудь знаетъ меня,-- сказалъ незнакомецъ; -- но богатство мистера Боффина...
-- Ого! такъ это успѣло уже огласиться!-- пробормоталъ этотъ джентльменъ.
--... И тѣ обстоятельства, при которыхъ оно пріобрѣтено, дѣлаютъ мистера Боффина человѣкомъ извѣстнымъ. Мнѣ показали васъ нѣсколько дней тому назадъ
-- Прекрасно,-- сказалъ мистеръ Боффинъ.-- Показали да не доказали. Что же вамъ угодно отъ меня? Вы, можетъ быть, стряпчій?
-- Нѣтъ, сэръ.
-- Не имѣете ли чего сообщить за вознагражденіе?
-- Нѣтъ, сэръ.
При послѣднемъ отвѣтѣ въ лицѣ незнакомца промелькнула тѣнь замѣшательства, но сейчасъ же исчезла.
-- Вы шли за мной, если не ошибаюсь, отъ самыхъ дверей моего повѣреннаго и старались, чтобы я васъ замѣтилъ. Говорите прямо -- такъ или нѣтъ?-- спросилъ мистеръ Боффинъ почти съ гнѣвомъ.
-- Да, такъ.
-- Съ какою же цѣлью вы это дѣлали?
-- Если вы позволите мнѣ идти съ вами рядомъ, я вамъ объясню. Не свернемъ ли вотъ сюда, въ Клиффордсъ-Иннъ? Тамъ мы будемъ лучше слышать другъ друга, чѣмъ на этой шумной улицѣ.
"Ладно же", подумалъ мистеръ Боффинъ, "если онъ предложитъ мнѣ сыграть съ нимъ въ кегли, или выведетъ на сцену своего случайнаго знакомаго, деревенскаго джентльмена, только что вступившаго во владѣніе помѣстьемъ, или вздумаетъ предлагать мнѣ купить найденную имъ драгоцѣнную вещь,-- я сшибу его съ ногъ".
Съ этимъ благоразумнымъ рѣшеніемъ мистеръ Боффинъ, держа въ обѣихъ рукахъ свою палку совершенно такъ, какъ обыкновенно держитъ ее полишинель, повернулъ въ сказанный Клиффордсъ-Иннъ.
-- Мистеръ Боффинъ, сегодня поутру мнѣ случилось быть въ Чэнсери-Лэнѣ, и тамъ я увидѣлъ васъ въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя. Я позволилъ себѣ пойти за вами слѣдомъ и все собирался съ духомъ, чтобы заговорить, но вы вошли къ вашему повѣренному. Я остановился на улицѣ и ждалъ, когда вы выйдете.
"Что-то не похоже ни на кегли, ни на деревенскаго джентльмена, ни на краденыя вещи", размышлялъ мистеръ Боффинъ. "А впрочемъ, какъ знать?"
-- Я боюсь, что просьба, съ которою я думаю къ вамъ обратиться, покажется вамъ слишкомъ смѣлой. Боюсь также, что я приступаю къ ней не такъ, какъ это принято въ свѣтѣ. Но тѣмъ не менѣе я рѣшаюсь высказаться. Если вы спросите меня или себя (послѣднее, конечно, гораздо вѣроятнѣе)... если вы спросите, что мнѣ даетъ такую смѣлость, я отвѣчу вамъ слѣдующее: мнѣ говорили, что вы человѣкъ правдивый и простодушный, съ добрѣйшимъ сердцемъ, и что судьба благословила васъ такою же супругой.
-- О мистрисъ Боффинъ вамъ сказали правду, замѣтилъ мистеръ Боффинъ, еще разъ оглянувъ своего новаго пріятеля.
Въ манерахъ незнакомца замѣчалась какая-то сдержанность. Онъ шелъ потупившись, но въ то же время видимо сознавая, что мистеръ Боффинъ смотритъ на него. Говорилъ онъ тихимъ, но пріятнымъ голосомъ.
-- Если теперь ко всему уже сказанному я прибавлю, что вы (какъ гласитъ о васъ молва) совсѣмъ не избалованы удачей, что вы не надменны и просты, то, я надѣюсь, вы не заподозрите во мнѣ желанія вамъ льстить и примете мои слова только за желаніе оправдаться передъ вами въ той смѣлости, съ какою я обращаюсь къ вамъ. Другого оправданія у меня нѣтъ.
"Должно быть, къ деньгамъ подбирается", подумалъ мистеръ Боффинъ. "Посмотримъ, сколько попросить".
-- Я полагаю, мистеръ Боффинъ, что съ перемѣной вашихъ обстоятельствъ, вы пожелаете измѣнить и образъ вашей жизни. Вы, можетъ быть, обзаведетесь большимъ домомъ, будете вести большія дѣла и вступите въ сношенія съ множествомъ лицъ. Нe согласитесь ли вы взять меня къ себѣ секретаремъ?
-- Чѣмъ?!-- воскликнулъ, вытаращивъ глаза, мистеръ Боффинъ.
-- Секретаремъ.
-- Секретаремъ?! Вотъ такъ штука!-- про бормоталъ озадаченный Боффинъ.
-- Или, можетъ быть,-- продолжалъ незнакомецъ, удивляясь его удивленію,-- или, можетъ быть, дадите мнѣ какія-нибудь другія занятія. Вы найдете во мнѣ человѣка вѣрнаго, признательнаго и, надѣюсь, полезнаго. Вы естественно можете подумать, что я добиваюсь денегъ. Нѣтъ, нисколько, увѣряю васъ. Я готовъ служить вамъ годъ, два,-- какой угодно срокъ по вашему усмотрѣнію, прежде чѣмъ вы назначите мнѣ плату.
-- Скажите -- откуда вы?-- спросилъ мистеръ Боффинъ.
-- Я... я изъ разныхъ странъ,-- отвѣтилъ незнакомецъ, глядя ему прямо въ глаза.
Свѣдѣнія мистера Боффина о названіяхъ и о географическомъ положеніи чужихъ странъ были нѣсколько сбивчивы, а потому слѣдующій вопросъ свой онъ построилъ иначе:
-- Изъ какого-нибудь опредѣленнаго мѣста?
-- Я бывалъ во многихъ мѣстахъ?
-- Кѣмъ же вы тамъ были?
Но и на это не послѣдовало объясненія, потому что въ отвѣтъ было сказано только:
-- Я учился и путешествовалъ.
-- Но позвольте спросить, чѣмъ вы хлѣбъ добываете?-- продолжалъ свой допросъ мистеръ Боффинъ.
-- Я уже вамъ сказалъ, что я умѣю дѣлать,-- отвѣтилъ незнакомецъ, снова взглянувъ ему въ глаза и улыбаясь.-- Всѣ мои прежніе маленькіе планы разстроились, и мнѣ приходится начинать жизнь сначала.
Мистеръ Боффинъ не зналъ, какъ ему отдѣлаться отъ незнакомца, и чувствовалъ себя въ положеніи тѣмъ болѣе затруднительномъ, что манеры и наружность этого человѣка требовали тонкости обращенія, которой достойнѣйшему мистеру Боффину, какъ онъ это и самъ сознавалъ, немного не хватало. Онъ бросилъ растерянный взглядъ на густо разросшійся кустарникъ -- убѣжище всѣхъ кошекъ Клиффордсъ-Инна,-- какъ будто надѣясь найти тамъ указаніе, какъ ему выпутаться. Въ кустарникѣ были воробьи да кошки, плѣсень да сырость, но указаній никакихъ не обрѣталось.
-- Я до сихъ поръ не назвалъ вамъ своей фамиліи,-- сказалъ незнакомецъ, вынимая изъ кармана записную книжку и вручая Боффину свою визитную карточку.-- Меня зовутъ Роксмитъ. Я квартирую у нѣкоего мистера Вильфера въ Галловеѣ.
Мистеръ Боффинъ выпучилъ глаза.
-- У отца миссъ Беллы?-- спросилъ онъ.
-- У моего хозяина, точно, есть дочь, по имени Белла.
Это имя занимало мысли мистера Боффина все утро того дня и нѣсколько дней раньше, а потому онъ сказалъ:
-- Странно, очень странно!-- И, продолжая держать въ рукѣ визитную карточку Роксмита, онъ выпучилъ глаза положительно до неприличія.-- Впрочемъ, должно быть, кто-нибудь изъ этого семейства и показалъ вамъ меня.
-- Нѣтъ, мнѣ ни съ кѣмъ изъ нихъ никогда не случалось быть на улицѣ.
-- Можетъ быть, слышали у нихъ обо мнѣ?
-- Нѣтъ, я сижу у себя въ комнатѣ и не имѣю почти никакихъ сношеній съ хозяевами.
-- Странно, очень странно!-- повторилъ мистеръ Боффинъ и прибавилъ: -- Я буду съ вами откровененъ: я не знаю, что вамъ отвѣтить на вашу просьбу.
-- Не отвѣчайте пока ничего,-- сказалъ на это мистеръ Роксмитъ.-- Позвольте мнѣ навѣдаться къ вамъ черезъ нѣсколько дней. Я хорошо понимаю, что вы не можете принять меня на вѣру и взять къ себѣ, такъ сказать, прямо съ улицы. Позвольте мнѣ явиться къ вамъ въ удобное для васъ время, чтобы узнать ваши дальнѣйшія намѣренія.
-- Вотъ это прекрасно! Такъ я согласенъ,-- сказалъ мистеръ Воффинъ.-- Но долженъ оговориться: я также мало знаю, понадобится ли мнѣ джентльменъ въ качествѣ секретаря... Вы, кажется, секретаря сказали, не такъ ли?
-- Совершенно такъ.
Мистеръ Боффинъ еще разъ взглянулъ во всѣ глаза на просителя и, осмотрѣвъ его съ головы до ногъ, повторилъ:
-- Курьезно! Такъ, такъ вы и сказали: секретаря?
-- Такъ и сказалъ.
-- Мм... да, секретаря,-- повторилъ опять мистеръ Боффинъ, задумываясь надъ этимъ таинственнымъ словомъ.-- Такъ вотъ: я такъ же мало знаю, понадобится ли мнѣ секретарь, и такъ же легко могу отвѣтить на такой вопросъ, какъ если бы меня спросили, понадобится ли мнѣ человѣкъ съ луны. Мы съ мистрисъ Боффинъ до сихъ поръ еще не думали о томъ, чтобы въ чемъ-нибудь измѣнить нашу жизнь. Правда, у мистрисъ Боффинъ есть маленькая слабость къ модѣ, и мы уже подладили подъ моду нашъ павильонъ, но другихъ перемѣнъ она, можетъ быть, и не сдѣлаетъ... А вы, пожалуй, побывайте, побывайте у насъ въ павильонѣ. Заходите, такъ, черезъ недѣльку, черезъ двѣ. Ахъ да! Я долженъ вамъ еще сказать, что уже имѣю при себѣ ученаго человѣка на деревяшкѣ и разставаться съ нимъ не намѣренъ.
-- Крайне сожалѣю, что меня предупредили,-- проговорилъ мистеръ Роксмитъ, очевидно, ничего не слыхавшій о человѣкѣ на деревяшкѣ.-- Но, можетъ быть, у васъ будутъ и другія мѣста?
-- Вотъ видите ли, мистеръ Роксмитъ,-- сказалъ на это мистеръ Боффинъ съ затаеннымъ сознаніемъ собственнаго достоинства,-- та должность, въ которой состоитъ при мнѣ мой ученый, очень проста. Онъ взялся за упадокъ и разрушеніе, а въ придачу, по дружбѣ вдается иногда и въ стихи.
Нимало не замѣтивъ, что эти двѣ обязанности остались для мистера Роксмита совершенно непонятными, мистеръ Боффинъ продолжалъ:
-- Ну, а теперь, сэръ, позвольте пожелать вамъ добраго утра. Итакъ, можете побывать у меня въ павильонѣ на той недѣлѣ. Отъ васъ это не болѣе мили; хозяинъ вашъ разскажетъ вамъ, какъ насъ отыскать. Если же онъ не знаетъ Боффинова павильона, вы скажите ему: домъ Гармона. Не забудете?
-- Гармуна?-- переспросилъ мистеръ Роксмитъ, повидимому, не дослышавъ.-- Гармона? Позвольте: какъ пишется это имя?
-- Какъ пишется?-- повторилъ мистеръ Боффинъ съ большимъ присутствіемъ духа.-- Ну, ужъ до этого добирайтесь вы сами. Домъ Гармона -- вотъ все, что вамъ нужно знать. Добраго утра, добраго утра!
Мистеръ Боффинъ двинулся дальше и назадъ уже не оглядывался.