Кукольная швея не ходила больше въ лавку Побсей и Компаніи въ Сентъ-Мэри-Аксѣ послѣ того, какъ случай открылъ ей (какъ она думала), какимъ кремнемъ и лицемѣромъ былъ мистеръ Райя. Она теперь часто морализировала надъ своей работой по поводу ловкихъ пріемовъ этого почтеннаго плута, но закупки свои дѣлала въ другомъ мѣстѣ и вела замкнутую жизнь. Послѣ долгаго совѣщанія съ собой она рѣшила не дѣлать Лиззи никакихъ предосторожностей насчетъ старика, говоря себѣ, что для нея и безъ того скоро наступитъ печальное разочарованіе въ немъ. Поэтому она совсѣмъ не упоминала о немъ въ письмахъ къ своему другу, а больше распространялась о провинностяхъ своего злого ребенка, становившагося хуже день это дня.
-- Скверный старый мальчишка!-- говорила миссъ Ренъ, грозя ему пальчикомъ.-- Ты заставишь меня бѣжать отъ тебя -- кончится тѣмъ! И тогда ты разсыплешься на кусочки, и некому будетъ ихъ подобрать.
Отъ такихъ предсказаній одинокой кончины скверный старый мальчишка распускалъ нюни и хныкалъ, и трясся всѣмъ тѣломъ, и приходилъ въ состояніе безысходной тоски, которая выгоняла его изъ дому и загоняла въ кабакъ, гдѣ онъ вгонялъ въ себя водочки на три пенса. Но совѣсть этого, потерявшаго человѣческій образъ, вороньяго пугала, мертвецки пьянаго или мертвецки трезваго -- все равно (ибо онъ дошелъ до такого состоянія, что въ трезвомъ видѣ въ немъ оставалось, кажется, еще меньше жизни) вѣчно терзалась сознаніемъ, что онъ обманулъ свою проницательную мамашу ровно на шестьдесятъ трехпенсовыхъ рюмочекъ рому, отъ которыхъ давно уже и духу не осталось, и что ея проницательность рано или поздно неизбѣжно откроетъ обманъ. Такимъ образомъ, принимая въ рязсчетъ всѣ обстоятельства дѣла и, прикинувъ къ нимъ физическое состояніе мистера Куклина плюсъ состояніе его духа, можно смѣло сказать, что ложе, на которомъ онъ покоился, если и было ложемъ изъ розъ, то цвѣты и листья этихъ розъ совершенно поблекли, оставивъ его лежать на шипахъ.
Въ одинъ прекрасный день миссъ Ренъ сидѣла одна за работой, оставивъ отворенной наружную дверь ради прохлады и напѣвая какую-то грустную пѣсенку такимъ нѣжнымъ голоскомъ, что, казалось, это пѣла восковая кукла, которую она обряжала,-- пѣла и оплакивала хрупкость и легкоплавкость воска,-- какъ вдругъ -- кого, какъ вы думаете? увидѣла миссъ Ренъ на тротуарѣ? Она увидѣла, что тамъ стоитъ мистеръ Фледжби,-- стоитъ и смотритъ на нее.
-- Я такъ и подумалъ, что это бы,-- сказалъ Фледжби, поднимаясь на двѣ ступеньки крыльца.
-- Въ самомъ дѣлѣ?-- отозвалась миссъ Ренъ.-- А я подумала, что это вы, молодой человѣкъ. Какое странное совпаденіе! Вы не ошиблись, и я не ошиблась. Какіе мы съ вами умные, право!
-- Ну, какъ вы поживаете?-- спросилъ Фледжби.
-- Да, какъ всегда, сэръ,-- отвѣчала миссъ Ренъ.-- Я вѣдь несчастная мать, которую сводить съ ума и терзаетъ ея злое дитя.
Маленькіе глазки Фледжби раскрылись такъ широко, что почти могли бы сойти за глаза обыкновенныхъ размѣровъ,-- такъ онъ удивился, отыскивая взглядомъ и не видя того юнаго существа, о которомъ, какъ онъ думалъ, шла рѣчь.
-- Впрочемъ, вы не отецъ,-- продолжала миссъ Ренъ,-- и, значитъ, безполезно говорить вамъ о семейныхъ дѣлахъ... Чѣмъ я обязана честью и удовольствіемъ вашего посѣщенія?
-- Желанію укрѣпить наше знакомство,-- отвѣчалъ мистеръ Фледжби.
Миссъ Ренъ, которая въ эту минуту откусывала нитку, бросила на него исподлобья пронзительный взглядъ.
-- Мы съ вами теперь никогда не встрѣчаемся, сказалъ Фледжби.-- Развѣ не правда?
-- Правда,-- сказала отрывисто миссъ Ренъ.
-- И вотъ мнѣ захотѣлось,-- продолжалъ Фледжби,-- захотѣлось побывать у васъ и побесѣдовать съ вами о нашемъ плутоватомъ пріятелѣ, сынѣ Израиля.
-- Такъ это онъ вамъ далъ мой адресъ? Онъ?-- спросила миссъ Ренъ.
-- Да, я его вытянулъ изъ него,-- проговорили съ запинкой Фледжби.
-- Вы, кажется, частенько съ нимъ видитесь?-- замѣтила миссъ Ренъ съ недовѣріемъ.-- Частенько видитесь, какъ пораскинешь умомъ.
-- Да, частенько, какъ пораскинешь умомъ,-- согласился Фледжби.
-- Вы, стало быть, все это время,-- продолжала маленькая швея, нагибаясь надъ куклой, къ которой она прилагала свое искусство въ этотъ моментъ,-- все это время имѣли съ нимъ дѣла?
-- Да,-- отвѣчалъ Фледжби.
-- Гмъ! Все это время имѣли съ нимъ дѣла и все-таки продолжаете держаться его!-- пробормотала миссъ Ренъ, не отрываясь отъ работы.
-- Держаться его? Вотъ именно: это настоящее слово,-- сказалъ мистеръ Фледжби.
Миссъ Ренъ продолжала свое занятіе съ сосредоточеннымъ видомъ. Поработавъ молча нѣсколько секундъ, она спросила:
-- Вы въ арміи служите?
-- Нѣ-ѣтъ, не совсѣмъ,-- отвѣчалъ Фледжби, польщенный этимъ вопросомъ.
-- Такъ во флотѣ можетъ быть?
-- Н... нѣтъ.
Оба свои отрицанія мистеръ Фледжби произнесъ такимъ тономъ, какъ будто онъ хоть и не служилъ, строго говоря, ни въ арміи, ни во флотѣ, но пожалуй, что и служилъ и тамъ, и тамъ.
-- Кто же вы такой?-- спросила миссъ Ренъ.
-- Я джентльменъ,-- вотъ кто я.
-- А-а!-- протянула миссъ Ренъ, скрививъ ротъ съ видомъ человѣка, котораго убѣдили.-- Ну да, конечно. Этимъ и объясняется, что у васъ такъ много досуга на ходатайства за другихъ. Какой, подумаешь, вы добрый и благожелательный джентльменъ!
Мистеръ Фледжби увидѣлъ, что онъ катается на конькахъ вокругъ доски съ надписью: "Опасно", и что ему лучше выбрать другой путь.
-- Но возвратимся къ нашему пріятелю -- лукавѣйшему изъ хитрецовъ,-- сказалъ онъ.-- Какія у него дѣла съ той хорошенькой дѣвушкой, вашей подругой? У него должна быть своя цѣль. Какая у него цѣль?
-- Право, я ничего не могу вамъ сказать, сэръ,-- спокойно отвѣчала миссъ Ренъ.
-- Онъ не хочетъ сказать, куда она скрылась,-- продолжалъ Фледжби,-- а мнѣ хотѣлось бы еще разокъ взглянуть на нее. Я убѣжденъ, что онъ знаетъ, куда она изсчезла.
-- Право, ничего не могу вамъ сказать, сэръ,-- отвѣчала, какъ прежде, миссъ Ренъ.
-- А вы тоже знаете, гдѣ она?-- рискнулъ спросить Фледжби.
-- Ничего не могу вамъ сказать, увѣряю васъ, сэръ,-- еще разъ повторила миссъ Ренъ.
Выразительный маленькій подбородокъ встрѣтилъ взглядъ мистера Фледжби такимъ сбивающимъ съ толку скачкомъ, что этотъ пріятный джентльменъ былъ нѣкоторое время въ затрудненіи, какъ ему возстановить свое обаятельное участіе въ разговорѣ. Наконецъ, онъ сказалъ:
-- Миссъ Дженни... Такъ, кажется, васъ зовутъ, если не ошибаюсь?
-- Должно быть не ошибаетесь, сэръ, такъ какъ мое имя вамъ извѣстно изъ вѣрнаго источника -- отъ меня самой,-- былъ холодный отвѣтъ.
-- Миссъ Дженни! Чѣмъ лазить подъ небеса и умирать, спустимся лучше на землю и будемъ жить. Это лучше оплачивается, могу васъ увѣрить,-- сказалъ мистеръ Фледжби, подаривъ маленькую швею двумя-тремя умильными взглядами.
-- Не будете ли вы такъ любезны,-- проговорила Дженни, отодвигая отъ себя куклу на всю длину руки и созерцая критическимъ окомъ эффектъ своей работы съ откинутой назадъ головой и прижатыми къ губамъ ножницами, какъ будто весь ея интересъ сосредоточивался на этомъ, а разговоръ ничуть не занималъ ея,-- не будете ли вы любезны объяснить, что вы хотите сказать, молодой человѣкъ, потому что для меня это китайская грамота... А тебѣ, моя миленькая, надо подпустить еще чего-нибудь голубого.
Съ этимъ замѣчаніемъ, обращеннымъ къ ея хорошенькой кліенткѣ, миссъ Ренъ принялась кромсать лежавшіе передъ ней, между другими разноцвѣтными лоскутами, лоскутки какой-то голубой матеріи, послѣ чего, оторвавъ отъ мотка голубую шелковинку, стала вдѣвать ее въ иглу.
-- Послушайте,-- заговорилъ опять Фледжби.-- Вы слушаете?
-- Слушаю, сэръ,-- отвѣчала миссъ Ренъ съ такимъ видомъ, какъ будто она и не думала слушать.-- Еще чуточку голубого, моя красавица, тогда будетъ совсѣмъ хорошо.
-- Такъ слушайте же,-- повторилъ Фледжби, обезкураженный условіями, въ какихъ ему приходилось поддерживать разговоръ.-- Если вы слушаете..
-- Къ вашему бѣленькому личику и къ вашимъ свѣтлымъ кудряшкамъ, моя барышня, лучше всего идетъ голубое,-- вставила веселымъ голоскомъ миссъ Ренъ.
-- Я вамъ говорю, если только вы меня слушаете, что такъ вамъ выгоднѣе будетъ,-- продолжалъ Фледжби.-- Короче говоря, вы будете покупать бракъ у Побсей и Компаніи по номинальной цѣнѣ, а то и даромъ получать.
"Ага!" подумала маленькая швея. "Хоть и хитеръ ты, молодецъ, а меня не перехитришь; я понимаю, что такое Побсей и Компанія: Побсей и Компанія -- это ты".
-- А я такъ смекаю,-- продолжалъ Фледжби,-- что получать безплатно большую часть нужнаго матеріала всякому на руку,-- не такъ ли, миссъ Дженни?
-- Вы совершенно вѣрно смекаете, сэръ, что мнѣ очень даже на руку заработать лишній грошъ.
-- Ну вотъ, теперь вы говорите, какъ разумный человѣкъ,-- сказалъ одобрительно Фледжби.-- Теперь вы спустились на землю и ожили. Поэтому, миссъ Дженни, я позволю себѣ вамъ замѣтить, что ваша дружба съ Іудой не могла тянуться долго. Нельзя сблизиться такъ тѣсно съ такимъ пройдохой, какъ онъ, и не раскусить его подъ конецъ,-- прибавилъ онъ, подмигнувъ.
-- Должна признаться, что теперь мы съ нимъ больше не друзья,-- замѣтила швея, не подымая глазъ отъ работы.
-- Я знаю, что вы теперь не друзья,-- сказалъ Фледжби.-- Все это я хорошо знаю. Мнѣ хотѣлось бы расквитаться съ этимъ Іудой, хотѣлось бы укоротить его немножко, не дать ему хоть разъ довести до конца свой подкопъ. Его уловки почти всегда ему удаются, но, чортъ его возьми!-- нельзя же допускать, чтобъ онъ добивался своего всегда и во всемъ. Это ужъ черезчуръ!
Мистеръ Фледжби произнесъ эту тираду съ пылкимъ негодованіемъ, точно адвокатъ, защищающій самое Добродѣтель.
-- Но какъ же помѣшать ему добиться своего? спросила швея.
-- Я сейчасъ вамъ скажу, отвѣчалъ Фледжби.-- Очень радъ, что вы это спросили: видно, что вы спустились на землю. Другого я и не могъ ожидать отъ дѣвушки съ вашимъ острымъ умомъ. Ну-съ, говоря откровенно...
-- Э?-- произнесла миссъ Ренъ.
-- Я сказалъ: говоря откровенно,-- пояснилъ мистеръ Фледжби, немного сбитый съ толку.
-- А-а!.
-- Говоря откровенно, мнѣ хотѣлось бы помѣшать ему въ дѣлѣ той хорошенькой дѣвушки, вашей подруги. Онъ тутъ что-то замышляетъ. Можете быть увѣрены, что онъ тутъ замышляетъ что-то, этотъ Іуда. У него есть цѣль и ужъ, конечно, темная цѣль. Но какова бы ни была его цѣль, ему необходимо для его цѣли (риторическія способности мистера Фледжби были не настолько сильны, чтобъ уберечь его отъ тавтологіи)... необходимо скрывать отъ меня, куда онъ дѣлъ вашу подругу. А потому я спрашиваю васъ, потому что вы это знаете: куда онъ ее дѣлъ? Я больше ничего не спрашиваю. И развѣ это такъ ужъ много, разъ вы знаете, что это будетъ оплачено?
Миссъ Дженни, которая послѣ своего послѣдняго восклицанія снова углубилась было въ свою работу, просидѣла нѣсколько минутъ, не подымая глазъ, но и не работая. Потомъ она вдругъ принялась шить и, бросивъ искоса взглядъ на мистера Фледжби, сказала, передернувъ подбородкомъ:
-- Гдѣ вы живете?
-- Альбани, Пикадилли,-- отвѣчалъ Фледжби.
-- Когда бываете дома?
-- Буду дома, когда вы прикажете.
-- Въ часъ завтрака, напримѣръ? (Миссъ Дженни говорила самымъ отрывистымъ и самымъ лаконическимъ тономъ, какой только умѣла принимать.)
-- Самое лучшее время,-- сказалъ Фледжби.
-- Я загляну къ вамъ завтра, молодой человѣкъ. Вотъ этимъ двумъ барышнямъ (она указала на куколъ) назначено быть завтра въ Бондъ-Стритѣ ровно въ десять часовъ. Я завезу ихъ туда, а оттуда заѣду прямо къ вамъ.
И въ поясненіе того, какъ она пріѣдетъ, миссъ Дженни съ усмѣшечкой указала ему на свой костыль.
-- Вотъ это я называю дѣлать дѣла!-- воскликнулъ Фледжби, вставая.
-- Замѣтьте, я ничего не обѣщаю,-- сказала маленькая швея и два раза ткнула въ воздухъ иголкой по направленію къ нему, какъ будто выкалывая ему глаза.
-- Нѣтъ, нѣтъ. Я понимаю,-- отвѣчалъ онъ.-- Прежде всего мы рѣшимъ вопросъ о вашемъ товарѣ. Вы будете выгодно его получать, не бойтесь. До-свиданья, миссъ Дженни.
-- До-свиданья, молодой человѣкъ.
Обворожительная фигура мистера Фледжби удалилась, а маленькая швея продолжала прилежно работать, кроить и подкраивать, шить и подметывать и въ то же время размышляла, говоря сама съ собой:
"Туманно, очень туманно. Никакъ въ толкъ не возьму. Не въ заговорѣ ли съ волкомъ этотъ слѣпышъ? Или и вправду они на ножахъ? Ничего не пойму. Бѣдная моя Лиззи! Неужели они оба подкапываются подъ тебя, каждый для своихъ цѣлей? Не знаю, не знаю! Можетъ быть Слѣпышъ -- Побсей, а Волкъ -- Компанія? А? Не понимаю. Въ дружбѣ ли Побсей съ Компаніей и Компанія съ Побсеемъ? Или Побсей надуваетъ Компанію, а Компанія Побсея? Не пойму. Что бишь сказалъ Слѣпышъ? "Говоря откровенно". Ишь ты! Какъ тамъ ни ластится кошка, а она всегда плутуетъ. Вотъ все, что я знаю пока. Ничего, молодой человѣкъ: ложитесь себѣ спать въ вашу постельку въ Альбани, Пикадилли, и вотъ вамъ вмѣсто подушки!"
Съ этими словами она еще разъ выколола ему иголкой глаза, одинъ, потомъ другой, и, сдѣлавъ въ воздухѣ петлю изъ нитки, ловко подцѣпила ее тою же иголкой и затянула въ узелъ, словно задушивъ его на придачу.
Нѣтъ имени тѣмъ ужасамъ, какіе испытывалъ мистеръ Куклинъ въ этотъ вечеръ, пока его маленькая мамаша сидѣла, крѣпко задумавшись надъ своей работой, и онъ, всякій разъ, какъ она мѣняла позу или взглядывала на него, воображалъ, что продѣлка его открыта. Несчастный скверный мальчишка начиналъ весь трястись, какъ кисель, когда, встрѣчаясь съ нимъ глазами, она по своей привычкѣ укоризненно качала ему головой. Такъ называемая въ просторѣчіи "трясучка" разыгралась у него въ этотъ вечеръ во всю; не меньше донимали его и такъ называемые въ просторѣчіи "чортики". Все это ничуть не облегчалось угрызеніями совѣсти, заставлявшими его безпрестанно стонать: "Охъ, горе мое! Шестьдесятъ рюмочекъ по три пенса!" Такая сокращенная сентенція не могла быть, разумѣется, истолкована, какъ исповѣдь, но она создавала ему новыя затрудненія, заставляя его мамашу накидываться на него рѣзче обыкновеннаго и осыпать его горькими упреками.
Да, невеселый вечеръ провелъ тогда мистеръ Куклинъ, но невеселый вечеръ провела и маленькая швея. Тѣмъ не менѣе, на другой день она поднялась очень рано, съѣздила въ Бондъ-Стритъ, высадила тамъ двухъ своихъ барышенъ пунктуально въ назначенный часъ и направилась въ своемъ экипажѣ въ Альбани. Подъѣхавъ къ дому, въ которомъ жилъ мистеръ Фледжби, она застала тамъ на подъѣздѣ какую-то даму въ дорожномъ костюмѣ, стоявшую у дверей и державшую въ рукахъ -- чего меньше всего можно было бы ожидать -- мужскую шляпу.
-- Вамъ кого нужно?-- спросила дама суровымъ тономъ.
-- Я иду наверхъ къ мистеру Фледжби.
-- Вамъ нельзя туда сейчасъ. Тамъ у него одинъ джентльменъ. Я дожидаюсь этого джентльмена. Онъ скоро покончитъ свои дѣла съ мистеромъ Фледжби, и тогда вы можете идти. А пока джентльменъ сойдетъ внизъ, вамъ придется подождать.
И въ то время, когда она говорила, и потомъ, дама зорко караулила входъ, стоя между миссъ Дженни и лѣстницей, какъ будто готовясь пустить въ дѣло силу въ случаѣ нужды. А такъ какъ дама была такихъ размѣровъ, что легко бы могла остановить ее одной рукой и такъ какъ видъ у нея былъ весьма рѣшительный, то маленькая швея покорилась.
-- Что это вы прислушиваетесь?-- спросила ее дама.
-- Я не прислушиваюсь, -- отвѣчала швея.
-- Вы что-нибудь слышите?-- спросила та опять, видоизмѣнивъ свой вопросъ.
-- Какъ будто кто-то плещется гдѣ-то наверху?-- проговорила швея съ вопросительнымъ взглядомъ.
-- Можетъ быть, мистеръ Фледжби душъ принимаетъ,-- замѣтила дама, улыбаясь.
-- А вотъ теперь какъ будто коверъ выколачиваютъ.
-- Коверъ мистера Фледжби, должно быть,-- сказала, продолжая улыбаться, дама.
Миссъ Ренъ умѣла распознавать улыбки, ибо много видала ихъ на лицахъ своихъ маленькихъ пріятельницъ, хотя улыбка куклы и не то, что улыбка на живомъ лицѣ. Но никогда не видала она такой странной улыбки, какъ у этой дамы. Отъ улыбки у нея какъ-то необыкновенно расширялись ноздри и стягивались губы и брови. А между тѣмъ это была улыбка удовольствія, но такого свирѣпаго, что миссъ Ренъ невольно подумала: "Лучше ужъ совсѣмъ не радоваться, чѣмъ радоваться такъ".
-- Ну, что тамъ еще?-- спросила дама, наблюдая за ней.-- Что вы такъ смотрите?
-- Надѣсь, тамъ ничего не случилось?-- пробормотала швея.
-- Гдѣ тамъ?-- спросила дама.
-- Не знаю, гдѣ,-- отвѣчала миссъ Ренъ, озираясь.-- Но я никогда не слыхала такого страннаго шума. Не позвать ли кого-нибудь, какъ вы думаете?
-- Думаю, лучше не звать,-- сказала дама, многозначительно нахмурившись и подвигаясь къ ней.
При этомъ намекѣ миссъ Дженни отказалась отъ своей мысли и стала смотрѣть на даму такъ же сурово, какъ та на нее. Въ то же время она съ изумленіемъ прислушивалась къ страннымъ звукамъ, все еще продолжавшимся. Прислушивалась къ нимъ и дама, но съ хладнокровіемъ, въ которомъ не было и слѣда изумленія
Вскорѣ наверху хлопнула дверь, и по лѣстницѣ сбѣжалъ джентльменъ съ бакенбардами, запыхавшійся и, видимо, сильно разгоряченный.
-- Покончили, Альфредъ?-- спросила дама.
-- Начисто,-- отвѣчалъ джентльменъ, принимая отъ нея свою шляпу.
-- Теперь можете идти къ мистеру Фледжби, если желаете,-- надменно сказала дама швеѣ, отходя.
-- А кстати захватите съ собой вотъ эти три палочки,-- прибавилъ джентльменъ учтиво,-- и скажите ему, что это отъ мистера Альфреда Ламля, который, уѣзжая изъ Англіи, посылаетъ ему поклонъ. Отъ мистера Альфреда Ламля. Пожалуйста, не забудьте фамиліи.
Три палочки оказались тремя измочаленными обломками толстой, но гибкой трости. Миссъ Дженни съ недоумѣніемъ взяла ихъ изъ рукъ джентльмена, а онъ, осклабившись и повторивъ внушительно: "Помните же: мистеръ Альфредъ Ламль шлетъ поклонъ, отъѣзжая", преспокойно ушелъ вмѣстѣ съ дамой. Тогда миссъ Дженни и ея костыль отправились наверхъ. "Ламль, Ламль, Ламль" твердила она, карабкаясь съ ступеньки на ступеньку. "Гдѣ я слышала эту фамилію? Ламль, Ламль.... А, знаю! Въ Сентъ-Мэри-Аксѣ".
Съ блеснувшей на ея умномъ личикѣ новой догадкой она дернула колокольчикъ у квартиры мистера Фледжби. Никто не отозвался, но изъ комнатъ доносился не перемежающійся шумъ чрезвычайно страннаго и непонятнаго свойства: не то плескался кто-то въ водѣ, не то хрипѣлъ, не то полоскалъ себѣ ротъ.
-- Господи Боже! Ужъ не подавился ли слѣпышъ чѣмъ-нибудь?-- вырвалось у миссъ Ренъ.
Дернувъ за колокольчикъ еще разъ и не получивъ отвѣта, она толкнула дверь и увидѣла, что дверь не заперта. Она пріотворила ее, и такъ какъ никто не показывался, а плескъ или хрипѣнье все еще продолжалось, она рѣшилась отворить вторую дверь, и тутъ передъ ней предстало необычайное зрѣлище: мистеръ Фледжби, въ рубахѣ, въ турецкихъ шароварахъ и въ фескѣ, катался по ковру и хрипѣлъ....
-- О, Господи!-- стоналъ мистеръ Фледжби.-- Охъ, тошно!.. Держите вора! Задыхаюсь! Караулъ! Пожаръ! Охъ, тошнехонько! Воды! Дайте воды поскорѣй! Заприте дверь. Рѣжутъ! Охъ, Господи!
И онъ принялся опять кататься и хрипѣть.
Миссъ Дженни сбѣгала въ другую комнату, ззила стаканъ съ водой и бросилась съ нимъ къ мистеру Фледжби. Задыхаясь, хрипя и отплевываясь, онъ отпилъ кое-какъ воды и въ изнеможеніи опустилъ голову къ ней на плечо.
-- О, Господи!-- завопилъ онъ опять, корчась отъ боли.-- Это соль съ табакомъ: въ носу, и во рту, и въ горлѣ. Уфъ! Ой-ой-ой! А!-а-а!
Тутъ онъ выкатилъ глаза и какъ-то странно закудахталъ, точно одерживаемый всѣми смертельными болѣзнями, свойственными куриной породѣ.
-- Боже мой, какая боль во всемъ тѣлѣ!-- заоралъ онъ опять, опрокидываясь на спину съ такими корчами, что миссъ Ренъ со страху прижалась къ стѣнѣ.-- Ой, какъ больно! Приложите мнѣ чего-нибудь на спину и на руки, и на ноги, и на плечи... Ухъ!.. Опять въ горло попало, никакъ выплюнуть не могу. Охъ-хо-хо! Мочи моей нѣтъ!
Мистеръ Фледжби вскочилъ, потомъ опять грохнулся на полъ и принялся опять кататься по ковру.
Маленькая швея смотрѣла на него, пока онъ не укатился въ уголъ, задравъ кверху свои турецкія туфли, и потомъ, рѣшивъ, что прежде всего надо полѣчить его отъ соли съ табакомъ, дала ему выпить еще воды и принялась колотить его по спинѣ. Но послѣднее средство оказалось весьма неудачнымъ, ибо мистеръ Фледжби взвизгнулъ и заоралъ пуще прежняго.
-- Ой, больно! Не бейте! Я весь въ синякахъ, косточки живой нѣтъ.
Однако, мало-по-малу онъ пересталъ давиться и кудахтать. Миссъ Дженни усадила его въ кресло. Безсильно откинувшись на спинку, съ красными, слезящимися глазами, съ раздутымъ лицомъ, исполосованнымъ багровыми рубцами, онъ представлялъ весьма плачевное зрѣлище.
-- Какъ это васъ угораздило наглотаться соли съ табакомъ, молодой человѣкъ?-- спросила его миссъ Дженни.
-- Я и не думалъ глотать. Мнѣ напихали въ роть,-- отвѣчалъ онъ уныло.
-- Кто напихалъ.
-- Онъ. Этотъ убійца Ламль. И въ роть, и въ носъ насыпалъ, и въ горло набилъ... Ой-ой-ой! Уфъ! Кха... тьфу!.. чтобъ я не кричалъ, а потомъ жестоко избилъ меня.
-- Вотъ этимъ?-- спросила миссъ Дженни, показывая ему обломки трости.
-- Этимъ самымъ,-- сказалъ Фледжби и посмотрѣлъ на это орудіе взглядомъ близкаго знакомаго.-- Онъ изломалъ трость объ меня... Охъ, какая боль!.. Какъ эти куски попали къ вамъ?
-- Когда онъ сбѣжалъ внизъ и подошелъ къ дамѣ, которая стояла тамъ съ его шляпой...-- начала было миссъ Дженни.
-- А-а!-- простоналъ, корчась, мистеръ Фледжби.-- Такъ она стояла тамъ съ его шляпой? Нетрудно было догадаться, что безъ нея тутъ дѣло не обошлось.
-- Такъ вотъ, когда онъ сбѣжалъ внизъ къ этой дамѣ (кстати: она не пускала меня къ вамъ), онъ отдалъ мнѣ эти кусочки и велѣлъ передать ихъ вамъ и сказать, что, дескать, мистеръ Альфредъ Ламль уѣзжаетъ изъ Англіи и шлетъ вамъ поклонъ.
Миссъ Дженни выговорила это съ такимъ злораднымъ удовольствіемъ, съ такимъ насмѣшливымъ огонькомъ въ глазахъ и такимъ выразительнымъ кивкомъ своего подбородка, что страданія мистера Фледжби навѣрное усилились бы, если бъ онъ не держался за голову руками, стараясь заглушить боль, и могъ это видѣть.
-- Не сходить ли за полиціей?-- спросила миссъ Дженни, торопливо направляясь къ дверямъ.
-- Постойте! Что вы! Не надо!-- закричалъ Фледжби.-- Ради Бога, не ходите! Зачѣмъ оглашать? Будьте добры, заприте дверь... Ой-ой, какъ больно!
И въ доказательство того, какъ ему больно, мистеръ Фледжби повалился съ кресла на полъ и еще разъ покатился по ковру.
-- Ну вотъ, теперь, когда дверь заперта,-- заговорилъ онъ, съ трудомъ усаживаясь на полу въ съѣхавшей на сторону турецкой фескѣ и съ начинавшими синѣть рубцами на лицѣ,-- сдѣлайте такую милость, осмотрите мои плечи и спину. То и другое, должно быть, въ ужасномъ видѣ; на мнѣ даже халата не было, когда этотъ скотъ ворвался и бросился на меня... Разрѣжьте рубашку у ворота: ножницы на столѣ... Охъ!-- снова застоналъ онъ, хватаясь за голову.-- Вы не повѣрите, какая боль.
-- Тутъ?-- спросила миссъ Джонни, дотрагиваясь до его спины.
-- Тугъ, тутъ. О Боже!-- стоналъ Фледжби, раскачиваясь всѣмъ тѣломъ взадъ и впередъ.-- И туть, и вездѣ. О, Господи!
Проворная дѣвочка быстро разрѣзала рубашку и оголила результаты такихъ жестокихъ побоевъ, какіе только могъ заслужить субъектъ типа мистера Фледжби.
-- Ну, вы не даромъ жалуетесь на боль, молодой человѣкъ!-- воскликнула миссъ Дженни.-- И втихомолку, у него за спиной, она радостно потерла руки и съ торжествомъ ткнула въ воздухъ обоими указательными пальчиками надъ его головой.
-- Какого вы мнѣнія насчетъ компрессовъ изъ уксуса?-- спросилъ ее несчастный страдалецъ, продолжая качаться и стонать.-- Не положить ли комирессы изъ уксуса съ водой?
-- Да, пожалуй, что эта говядина лучше всего годится на маринадъ,-- отвѣчала миссъ Дженни съ неслышнымъ смѣшкомъ.
Мистеръ Фледжби съежился при словѣ "маринадъ" и опять застоналъ.
-- Кухня у меня въ этомъ же этажѣ,-- сказалъ онъ.-- Вы тамъ найдете уксусъ на полкѣ. Ужъ будьте такъ любезны, сдѣлайте компрессы сами. Чѣмъ меньше огласки, тѣмъ лучше.
-- Разъ, два... Гм!.. пять, шесть. Понадобится шесть штукъ компрессовъ,-- сказала швея.
-- А болитъ такъ, точно и шестьдесятъ будетъ въ пору,-- прохныкалъ, корчась, мистеръ Фледжби.
Съ ножницами въ рукахъ миссъ Дженни отправилась на кухню, отыскала уксусъ, нарѣзала тряпокъ и приготовила шесть большихъ компрессовъ. И пока они лежали готовые на кухонномъ столѣ, ее осѣнила счастливая мысль:
"А что, если бы сюда еще немножко перцу?" сказала она себѣ съ тихимъ смѣшкомъ. "Такъ, нѣсколько зернышекъ. У этого юноши такія повадки, что, мнѣ сдается, очень не мѣшаетъ подсыпать ему перцу".
Несчастная звѣзда мистера Фледжби указала ей перечницу, стоявшую на каминѣ. Миссъ Дженни взобралась на стулъ, достала ее и посыпала всѣ шесть компрессовъ щедрой рукой. Потомъ она вернулась къ своему паціенту и налѣпила ему всѣ компрессы, одинъ за другимъ. Мистеръ Фледжби взвылъ отъ боли.
-- Ну вотъ, молодой человѣкъ, теперь, надѣюсь, вамъ стало получше?
Мистеру Фледжби, повидимому, не стало получше, потому что въ отвѣтъ на это онъ только вскрикнулъ: "Охъ, какая боль!"
Миссъ Дженни накинула на него его персидскій халатъ, нахлобучила ему на глаза его феску и помогла ему улечься въ постель.
-- О дѣлахъ намъ съ вами, молодой человѣкъ, сегодня говоритъ ужъ не придется,-- сказала она.-- А такъ какъ время мнѣ дорого, то я ухожу... Ну что, теперь вамъ лучше?
-- Охъ нѣтъ, ничуть не лучше!-- застоналъ мистеръ Фледжби.-- О, Господи, что за боль!
Послѣднее, что видѣла миссъ Дженни, обернувшись передъ тѣмъ, какъ затворить дверь, былъ мистеръ Фледжби, барахтавшійся и нырявшій въ постели, точно тюлень или дельфинъ въ своей природной стихіи. Послѣ этого она притворила дверь спальни и всѣ другія двери, сошла внизъ по лѣстницѣ и, свернувъ изъ Альбани на людную улицу, сѣла въ омнибусъ, ходившій въ Сентъ-Мери-Аксъ. По дорогѣ она, не теряя времени даромъ, внимательно присматривалась ко всѣмъ щеголихамъ, какихъ могла видѣть изъ окна, и безъ ихъ вѣдома превращала ихъ въ выкройки для своихъ куколь, урѣзывая тутъ, подметывая тамъ, какъ ей казалось лучше.