Краткій очеркъ англійскаго полицейскаго правосудія.
Оливера отвели въ полицію. Толпа шла вслѣдъ за нимъ черезъ три или четыре улицы, и разошлась, когда его ввели на грязный дворъ, гдѣ былъ храмъ правосудія. Здѣсь они встрѣтили человѣка съ усами на лицѣ и связкою ключей въ рукахъ.
-- Что тамъ приключилось? заботливо спросилъ онъ.
-- Поймали охотника, отвѣчалъ человѣкъ, приведшій Оливера.
-- Вы принадлежите къ числу тѣхъ, которыхъ ограбили, сударь? спросилъ человѣкъ съ ключомъ.
-- Да, отвѣчалъ старый джентльменъ.-- Но я не совсѣмъ увѣренъ въ томъ, что этотъ мальчикъ вытащилъ у меня платокъ. Я... я лучше бы хотѣлъ оставить это дѣло.
-- Нельзя-съ; вамъ нужно идти къ господину-судьѣ; его-милость тотчасъ будетъ. Ну, дружокъ, ступай-ка сюда!
Съ этимъ словомъ Оливера втолкнули въ дверь, и заперли въ каменный погребъ.
Погребъ былъ чрезвычайно-нечистъ, потому-что тогда былъ понедѣльникъ, и тугъ съ субботы содержались шесть пьяницъ, запертые на воскресенье.
Старый джентльменъ печально взглянулъ въ-слѣдъ за Оливеромъ, когда дверь заперлась на ключъ, и со вздохомъ посмотрѣлъ на книгу, которая была невинною причиною столькихъ непріятностей.
-- Въ лицѣ этого мальчика есть что-то трогательное и привлекательное, сказалъ старый джентльменъ самъ-себя, тихо отходя въ сторону и ударяя себя книгою по подбородку.-- Не-уже-ли онъ воръ? Онъ кажется мнѣ... Кстати! вскричалъ старый джентльменъ вдругъ, останавливаясь и смотря на небо:-- Боже мой, гдѣ я прежде видѣлъ это лицо?
Подумавъ нѣсколько минутъ, старый джентльменъ въ прежней меланхоліи вошелъ въ одну изъ комнатъ дома, и, удалившись въ уголъ, началъ перебирать въ памяти знакомыя лица, закрытыя темною завѣсою нѣсколькихъ лѣтъ.-- Нѣтъ, сказалъ онъ, качая головою:-- это мечта.
По скоро онъ опять возвратился къ воспоминаніямъ. Ему трудно было припомнить людей, давно забытыхъ. Тутъ были лица друзей и враговъ, смѣшанныхъ съ толпою; тутъ были лица молодыхъ и цвѣтущихъ дѣвушекъ, которыя сдѣлались теперь старухами; тутъ были другія, которыхъ могила сдѣлала трофеями смерти; воображеніе, презирая власть ея, одѣвало ихъ въ прежнюю свѣжесть и красоту, возвращало назадъ и блескъ глазъ, и свѣтлую улыбку, и вдохнувъ душу, вызывало ихъ изъ могилъ, представляя въ новомъ блескѣ, какъ небожителей.
Но старый джентльменъ не могъ припомнить ни одного лица, похожаго на Оливера, и съ глубокимъ вздохомъ снова началъ перебирать былое.
Легкій ударъ по плечу вывелъ его изъ задумчивости; человѣкъ съ ключами просилъ его пожаловать въ судъ. Онъ проворно закрылъ книгу, и тотчасъ явился передъ лицо знаменитаго мистера Фенга.
Судейская комната была обширная зала, оклеенная обоями. Мистеръ Фенгъ сидѣлъ за столомъ на одномъ концѣ, а у двери была родъ деревянной скамьи, у которой стоялъ Оливеръ, дрожа отъ страха.
Мистеръ Фенгъ былъ невысокаго роста, съ малымъ количествомъ волосъ, которыя онъ зачесывалъ съ боковъ и сзади на лобъ. Лицо его было сердито и красно.
Старый джентльменъ почтительно поклонился, по обыкновенію подошелъ къ судьѣ и, отдавая карточку, сказалъ:-- Вотъ мой адресъ. Потомъ отступилъ на два шага, и, сдѣлавъ другой, учтивый поклонъ, отошелъ въ сторону, ожидая вопросовъ.
Въ тотъ день мистеру Фенгу дали порядочный нагоняй за нерадѣніе; онъ былъ въ самомъ дурномъ расположеніи духа; читая газету, онъ съ досадою взглянулъ на джентльмена и спросилъ: -- Кто ты такой?
Старый джентльменъ съ удивленіемъ показалъ на свою карточку.
-- Г. офицеръ! сказалъ мистеръ Фенгъ, бросая на полъ карту вмѣстѣ съ газетою:-- кто этотъ негодяй?
-- Мое имя, сударь, Броунло, сказалъ старый джентльменъ, говоря какъ прилично джентльмену.-- Позвольте мнѣ узнать имя судьи, который, спрятавшись за столомъ, смѣетъ обижать благороднаго человѣка. Сказавъ это, мистеръ Броунло осмотрѣлся кругомъ, какъ-бы ища кого-нибудь, кто бы могъ ему отвѣчать.
-- Г. офицеръ, закричалъ мистеръ Фенгъ: -- кто привелъ этого негодяя?
-- Его никто не привелъ, ваша милость, отвѣчалъ полицейскій.-- Онъ жалуется только на мальчика, ваша милость.
Его милость очень-хорошо знала это; но, внимательно оглядѣвъ мистера Броунло съ ногъ до головы, она сказала: -- Жалуется на мальчика? Привести его къ присягѣ.
-- Прежде, нежели я произнесу присягу, позвольте сказать вамъ, что я еще не совершенно увѣренъ...
-- Молчать, сударь! сказалъ мистеръ Фенгъ, перебивъ его.
-- Не замолчу, сударь! отвѣчалъ старый джентльменъ.
-- Молчать сію же минуту, или я велю васъ выгнать отсюда! сказалъ мистеръ Фенгъ.-- Вы дерзкій, непочтительный человѣкъ! Какъ вы смѣете спорить со мною?
-- Что? вскричалъ старый джентльменъ краснѣя.
-- Привести его къ присягѣ! сказалъ Фенгъ писарю.-- Я ничего болѣе не хочу слышать. Къ присягѣ его!
Негодованіе мистера Броунло возрастало болѣе и болѣе; но, разсудивъ, что упрямствомъ можно повредить мальчику, онъ скрылъ свои чувства и произнесъ присягу.
-- Ну, сказалъ Фенгъ:-- на что вы жалуетесь? Что хотите сказать мнѣ?
Мистеръ Броунло началъ:-- Я стоялъ у книжной лавки...
-- Молчать, сударь! сказалъ мистеръ Фенгъ.-- Полицейскій! гдѣ полицейскій? Приведите его къ присягѣ. Ну, какъ было дѣло, полицейскій?
Полицейскій съ должнымъ смиреніемъ разсказалъ, какъ все случилось, какъ онъ объискалъ Оливера и ничего не нашелъ у него.
-- Есть противъ него какіе-нибудь свидѣтели? спросилъ мистеръ Фенгъ.
-- Никакихъ, ваша милость, отвѣчалъ полицейскій.
Мистеръ Фенгъ помолчалъ нѣсколько минутъ, и потомъ, обращаясь къ истцу, сказалъ сердитымъ голосомъ:
-- Вы хотите обвинить этого мальчика, или нѣтъ? Васъ приводили къ присягѣ. Если вы будете молчать и не дадите никакихъ свидѣтельствъ, я накажу васъ за неуваженіе къ суду; я...
Чѣмъ хотѣлъ наказать онъ, никто не знаетъ, потому-что въ это время писарь и тюремщикъ начали очень-громко кашлять, а писарь сверхъ того уронилъ тяжелую книгу на полъ.
Послѣ многихъ обидныхъ восклицаній, прерываемый на каждомъ словѣ, мистеръ Броуыло кончилъ разсказъ свой объявленіемъ, что онъ побѣжалъ за мальчикомъ потому только, что увидѣлъ его бѣгущимъ, и надѣялся, что судья окажетъ ему правосудіе.
-- Онъ много вытерпѣлъ, сказалъ въ заключеніе старый джентльменъ:-- я боюсь, что онъ очень болѣнъ; онъ весь избитъ.
-- О, да! сказалъ съ усмѣшкою мистеръ Фенгъ.-- Подойди сюда, мальчишка; какъ твое имя?
Оливеръ хотѣлъ отвѣчать, но не могъ. Онъ былъ блѣденъ, какъ смерть; ему казалось, что все вертится кругомъ его.
-- Какъ твое имя, бездѣльникъ? закричалъ мистеръ Фенгъ.-- Г. офицеръ, какъ его зовутъ?
Этотъ вопросъ былъ сдѣланъ толстяку въ пестромъ жилетѣ, стоявшему возлѣ стола. Онъ наклонился къ Оливеру и повторилъ вопросъ; но видя, что тотъ не въ состояніи ничего понятьъ, и зная, что молчаніе его только болѣе раздражитъ судью и ускорить приговоръ, сказалъ на удачу:
-- Онъ говоритъ, что его имя Томъ Вайтъ, ваша милость.
-- Онъ не хочетъ говорить громко, что ли? спросилъ Фенгъ.-- Хорошо, хорошо! Гдѣ онъ живетъ?
-- Гдѣ можетъ, ваша милость, отвѣчалъ полицейскій, какъ-будто предвидя отвѣтъ Оливера.
-- Есть ли у него родители? спросилъ Фенгъ.
-- Онъ говоритъ, что они давно уже умерли, отвѣчалъ полицейскій на удачу.
При этомъ вопросѣ, Оливеръ подпалъ голову, и, взглянувъ на всѣхъ съ умоляющимъ видомъ, слабымъ голосомъ попросилъ капли воды.
-- Вздоръ! сказалъ мистеръ Фенгъ:-- онъ хочетъ провести насъ.
-- Мнѣ кажется, онъ точно болѣнъ, ваша милость, замѣтилъ полицейскій.
-- Я лучше вашего знаю это, сказалъ мистеръ Фенгъ.
-- Поддержите его, сказалъ старый джентльменъ, протягивая руки:-- онъ упадетъ -- Оставьте! закричалъ Фенгъ:-- пусть падаетъ.
Оливеръ послушался позволенія и тяжело упалъ на полъ. Полицейскіе посмотрѣли другъ на друга, но никто не смѣлъ пошевелиться.
-- Притворяется, сказалъ Фенгъ.-- Пусть его лежитъ; устанетъ лежать -- встанетъ.
-- Чѣмъ прикажете кончить дѣло? громко спросилъ писарь.
-- Его на три мѣсяца въ тяжелую работу, отвѣчалъ мистеръ Фенгъ.-- Судъ конченъ.
Дверь отворили, и хотѣли уже нести безчувственнаго мальчика въ погребъ, какъ вдругъ старикъ, бѣдно, но опрятно одѣтый, вбѣжалъ въ комнату и подошелъ къ столу.
-- Постойте, постоите, не берите его;-- ради Бога, постойте! кричалъ онъ, задыхаясь.
Хотя судъ, подобный этому, имѣетъ полную и ужасную власть надъ имѣніемъ, добрымъ именемъ, характеромъ и даже жизнію Англичанъ, подданныхъ ея величества, особенно на.участь бѣднѣйшаго класса; и хотя внутри этихъ стѣнъ каждый день разъигрываются сцены, которыя могли бы заставить ангеловъ плакать кровавыми слезами; но все, что здѣсь дѣлается, остается тайною для публики, исключая того, что пишутъ въ газетахъ. Мистеръ Фенгъ былъ чрезвычайно раздраженъ появленіемъ нежданнаго посѣтителя.
-- Это что такое? кто это? Вонъ его! Судъ конченъ! кричалъ мистеръ Фенгъ.
-- Я хочу говорить, кричалъ вновь пришедшій:-- меня нельзя выгнать, я все видѣлъ. Я хозяинъ книжной лавки. Мистеръ Фенгъ, мы должны меня выслушать. Вы не смѣете отказать мнѣ.
Незнакомецъ говорилъ правду, говорилъ смѣло и рѣшительно; отказать ему было невозможно.
-- Приведите его къ присягѣ, ворчалъ съ досадою Фенгъ.-- Ну, что вы хотѣли сказать?
-- Вотъ что: я видѣлъ трехъ мальчиковъ,-- этого и еще двухъ другихъ, шедшихъ по другой сторонѣ улицы, въ то самое время, когда джентльменъ читалъ. Платокъ у него вытащилъ другой мальчикъ. Я видѣлъ это, видѣлъ, какъ этотъ поступокъ поразилъ его.-- И добрый книгопродавецъ разсказалъ все, до малѣйшей подробности.
-- Зачѣмъ же вы не пришли прежде? спросилъ Фенгъ, помолчавъ.
-- Мнѣ не на кого было оставить лавку. Всѣ убѣжали вслѣдъ за нимъ. Я могъ уйдти только спустя пять минутъ.
-- Истецъ читалъ въ это время, не такъ ли? спросилъ Фенгъ.
-- Да, отвѣчалъ купецъ:-- именно эта книга была у него въ рукахъ.
-- Эта книга? сказалъ Фенгъ.-- За нее заплачено?
-- Нѣтъ, съ улыбкою отвѣчалъ купецъ.
-- Ахъ! я совсѣмъ забылъ объ этомъ, вскричалъ старый джентльменъ.
-- Прекрасно! А между-тѣмъ жалуетесь на бѣднаго мальчика, сказалъ Фенгъ, дѣлая комическое усиліе, чтобъ казаться тронутымъ.-- Вижу, сударь, что вы завладѣли книгою самымъ подозрительнымъ образомъ, неприносящимъ вамъ чести, и можете считать себя счастливымъ, что владѣлецъ ея не хочетъ васъ преслѣдовать. Пусть это будетъ для васъ урокомъ; въ другой разъ вы подвергнетесь всей строгости законовъ. Мальчикъ свободенъ. Судъ конченъ!
-- Чортъ возьми! вскричалъ старый джентльменъ, выходя наконецъ изъ себя.-- Чортъ возьми! Я...
-- Очистить залу! закричалъ судья.-- Слышите!
Это приказаніе было исполнено, и раздраженнаго мистера Броунло вывели вонъ; онъ шелъ съ книгою въ одной рукѣ, съ бамбуковою тростью въ другой, въ совершенномъ бѣшенствѣ и досадѣ.
Старый джентльменъ быстро прошелъ черезъ дворъ. Маленькій Оливеръ лежалъ у воротъ, съ открытою грудью и висками, окропленными водою; лицо его покрыто было смертною блѣдностію, судороги искривляли все тѣло.
-- Бѣдный мальчикъ! бѣдный мальчикъ! сказалъ мистеръ Броунло, наклоняясь къ нему.-- Наймите кто-нибудь карету, ради Бога, скорѣе!
Карету наняли, и, бережно положивъ въ нее Оливера по одну сторону, старый джентльменъ сѣлъ по другую.
-- Могу ли я ѣхать съ вами? спросилъ книгопродавецъ.
-- Поѣзжай, мои другъ, сказалъ мистеръ Броунло:-- я и забылъ о тебѣ. А между-тѣмъ у меня все еще твоя несчастная книга. Садись... Бѣдняжка! нёчего терять времени...
Купецъ сѣлъ въ карету; они поѣхали.