Было много разъ замѣчено, что женщины обладаютъ удивительной способностью отгадывать мужскіе характеры. Способность эта, повидимому, совершенно безсознательная, инстинктивная. Она не требуетъ ни кропотливой мысли, ни усилій, дается женщинѣ въ какомъ-то смутномъ ощущеніи, и тѣмъ не менѣе основанные на ней приговоры гораздо болѣе точны, чѣмъ основанныя на многихъ наблюденіяхъ мужскія мнѣнія. Но гораздо рѣже замѣчалось, что эта способность женщинъ (подверженная ошибкамъ, какъ и все человѣческое) совершенно лишена возможности самопровѣрки. Какъ бы ни было, хотя бы и ложное, но уже разъ высказанное женское мнѣніе, основанное на этой способности, не мѣняется и, можно сказать, становится какимъ-то предразсудкомъ. Самое основательное возраженіе и самое очевидное доказательство только усиливаютъ упорство женщины въ отстаиваніи своего сужденія, и послѣднее, въ девяти случаяхъ изъ десяти пріобрѣтаетъ характеръ показанія заинтересованнаго свидѣтеля.
-- Не думаете-ли вы, дорогая матушка,-- обратился однажды младшій каноникъ къ своей матери, сидѣвшей со своимъ вязаньемъ въ его маленькомъ кабинетѣ,-- не думаете-ли вы, что вы черезчуръ строги къ мистеру Невилю?
-- Нѣтъ, я не думаю этого,-- отвѣчала старая дама.
-- Поговоримте объ этомъ, матушка.
-- Я не имѣю ничего противъ того, чтобы поговорить объ этомъ, Септъ. Ты знаешь, вѣдь, я всегда готова говорить съ тобой. Но я рѣшительно не вижу,-- прибавила она, потряхивая чепцомъ,-- какимъ образомъ ты можешь переубѣдить меня.
-- Очень хорошо, матушка,-- сказалъ всегда примирительно настроенный сынъ.-- Быть готовымъ всегда обсуждать вопросъ,-- это уже очень хорошо.
-- Я не думаю этого, мой дорогой,-- возразила старушка.
-- Пусть такъ! Но, все-таки, поговоримъ. Итакъ, мистеръ Невиль велъ себя въ тотъ злосчастный день не совсѣмъ хорошо, потому что его раздражилъ Эдвинъ.
-- И потому что онъ выпилъ вина,-- прибавила старая леди.
-- Я долженъ признать и вино. Но я думаю, что въ этомъ отношеніи оно говоритъ столько-же противъ одного, сколько и противъ другого.
-- Я не думаю этого,-- говоритъ старая дама.
-- Почему-же, матушка?
-- Потому что не думаю! Впрочемъ, если хочешь, я готова обсудить твои доводы.
-- Но, дорогая матушка, я рѣшительно не вижу, какъ мы можемъ что-либо обсуждать, разъ вы становитесь на такую точку зрѣнія.
-- Вини за это мистера Невиля, а не меня, Септъ,-- сказала старушка съ достоинствомъ.
-- Дорогая матушка! Что вы говорите! Почему я долженъ винить въ этомъ мистера Невиля?
-- Потому что онъ верулся домой въ нетрезвомъ видѣ и показалъ этимъ неуваженіе къ этому дому, которому онъ нанесъ безчестіе,-- сказала мистриссъ Криспаркль, обращаясь опять къ своимъ основнымъ положеніямъ.
-- Этого нельзя отрицать, матушка, но онъ и тогда жалѣлъ и теперь жалѣетъ объ этомъ.
-- Если-бы мистеръ Джасперъ не подошелъ ко мнѣ въ тотъ день послѣ службы и не выразилъ-бы надежды, что я не была особенно испугана и встревожена этой исторіей, я и не знала-бы, вѣроятно, о ней.
-- Говоря по правдѣ, матушка, если-бъ я могъ скрыть отъ васъ эту исторію, я, вѣроятно, сдѣлалъ-бы это, хотя я тогда еще не обдумалъ окончательно своего рѣшенія. Я какъ разъ хотѣлъ подойти къ Джасперу переговорить съ нимъ объ этомъ предметѣ и предложить ему, во имя общихъ интересовъ, замолчать всю исторію, когда онъ подошелъ самъ къ вамъ. Конечно, тогда было уже поздно предпринять что-либо.
-- Да, къ сожалѣнію, поздно!-- Джасперъ былъ блѣденъ, какъ полотно, точно онъ еще присутствовалъ при той сценѣ которая произошла у него въ квартирѣ ночью.
-- Если-бъ я и скрылъ отъ васъ, матушка, это происшествіе, то, повѣрьте, только ради вашего-же спокойствія и ради блага молодого человѣка. Я поступилъ-бы такъ, какъ велитъ мнѣ мой долгъ.
Старушка при этихъ словахъ быстро встала подошла къ сыну и поцѣловала его. Затѣмъ прибавила:
-- Я и не сомнѣваюсь въ этомъ, мой дорогой Септъ.
-- Какъ бы тамъ ни было, а происшествіе сдѣлалось предметомъ толковъ всего города,-- сказалъ мистеръ Криспаркль, когда его мать опять усѣлась на свое кресло и снова принялась за свое вязанье. Теперь я уже сдѣлать ничего не могу.
И онъ потеръ у себя при этомъ за ухомъ.
-- Я и тогда говорила, и теперь говорю, что я дурного мнѣнія о Невилѣ,-- опять сказала старушка. Я и тогда говорила, и теперь скажу, что надѣюсь на исправленіе мистера Невиля, но не вижу его желанія къ этому.
При этихъ словахъ на ея головѣ чепецъ запрыгалъ снова.
-- Меня очень огорчаетъ, что вы говорите это, матушка.
-- И меня огорчаетъ, что я говорю это, мой дорогой,-- замѣтила старушка особенно энергично принимаясь за свое вязанье,-- но я ничѣмъ не могу помочь этому.
-- Во всякомъ случаѣ,-- продолжалъ младшій каноникъ,-- вы должны согласиться (это неоспоримо), что мистеръ Невиль очень старателенъ и внимателенъ, что онъ становится лучше и что онъ -- мнѣ кажется я говорю вѣрно -- питаетъ большую любовь ко мнѣ.
-- Въ послѣднемъ нѣтъ никакого достоинства, мой дорогой,-- быстро проговорила старушка, и если онъ самъ считаетъ это за достоинство, я стану думать о немъ еще хуже.
-- Но, дорогая матушка, онъ же, конечно, никогда не говорилъ объ этомъ.
-- Допустимъ, что и не говорилъ,-- замѣтила старушка;-- все это не важно.
Въ добромъ взглядѣ, который мистеръ Криспаркль устремилъ на прелестную, какъ фарфоровая кукла, старушку, нельзя было замѣтить раздраженія, но, несомнѣнно, въ немъ выражался нѣкоторый юморъ, ясно показывавшій, что младшій каноникъ хорошо понималъ всю безнадежность спора съ фарфоровой куклой.
-- Ты подумай только Септъ чѣмъ бы онъ сталъ, еслибъ еще у него не было сестры!... Ты хорошо знаешь, какое громадное вліяніе она имѣетъ на него и какія у нея способности: то, что онъ учитъ съ тобою, онъ учитъ сначала съ ней. И если ты хоть часть своихъ похвалъ ему отнесешь къ ней,-- что-же тогда останется?
При этихъ словахъ мистеръ Криспаркль словно ушелъ въ какія-то мечты, въ какія-то мысли о самыхъ различныхъ предметахъ. Онъ думалъ о томъ, какъ часто приходилось ему видѣть брата и сестру за серьезнымъ чтеніемъ и обсужденіемъ его старыхъ школьныхъ учебниковъ. То онъ встрѣчалъ ихъ рано утромъ, во время своихъ прогулокъ къ рѣчкѣ, гдѣ онъ купался, то видѣлъ ихъ по вечерамъ, когда взобравшись на развалины монастырскихъ стѣнъ, онъ смотрѣлъ на заходящее солнце: они шли обыкновенно вдоль берега рѣки, въ которой уже отражались ночные городскіе огни. И припоминая все это, мистеръ Криспаркль вспоминалъ и многое другое; какъ онъ пришелъ къ убѣжденію, что, въ сущности у него не одинъ, а два ученика и что необходимо, уча одного, учитъ и другого, примѣняясь къ обоимъ, какъ онъ приспособилъ свои занятія для этого и какъ, дѣйствуя непосредственно только на одного изъ своихъ учениковъ, онъ въ то-же время, при его помощи, воздѣйствовалъ и на другого... Онъ вспоминалъ о слухахъ которые дошли до него изъ монастырскаго дома, о томъ, что гордая и дикая Елена по собственной волѣ отдалась вліянію сказочной невѣсты (какъ онъ звалъ Розу) и училась отъ нея всему, чему только могла. Все это заставило глубоко задуматься мистера Криспаркля. Странной казалось ему эта прелестная дружба столь различныхъ по внѣшности дѣвушекъ. Но еще болѣе страннымъ казалось младшему канонику, что такія незначительныя событія, и притомъ, наступившія всего нѣсколько недѣль тому назадъ, заняли въ его жизни такое огромное мѣсто.
Нужно замѣтить, что всякій разъ, когда уважаемый Септимъ предавался мечтамъ, его добрая матушка считала это несомнѣннымъ признакомъ того, что онъ голоденъ и что, ему необходимо "подкрѣпиться". Поэтому, она въ такихъ случаяхъ всегда спѣшила къ буфету и доставала оттуда стаканъ Констанскаго вина и нѣсколько домашнихъ бисквитовъ для сына. Этотъ буфетъ былъ нѣчто замѣчательное и былъ достоинъ и Клойстергэма, и того уголка, въ которомъ жилъ младшій каноникъ. Не говоря уже о томъ, что надъ нимъ висѣлъ портретъ Генделя въ огромномъ парикѣ и съ такимъ выраженіемъ въ лицѣ, что можно было ожидать, что вотъ-вотъ онъ вдохновится содержаніемъ шкапа и сочинитъ прелестную фугу, которая будетъ вполнѣ гармонировать съ нимъ, это совсѣмъ не былъ простой шкапъ съ дверцей на петляхъ, которая открывается во всю ширину и не оставляетъ уже ничего скрытаго. Шкапъ этотъ открывался по серединѣ и притомъ такъ, что одна половина дверцы поднималась вверхъ, а другая опускалась внизъ. Когда опускалась верхняя половина, нижняя закрывалась вдвойнѣ, такъ какъ верхняя половина находила на нижнюю. И тогда въ верхней части шкапа на лакированныхъ широкихъ полкахъ взору открывалось множество банокъ съ пикулями и вареньемъ, жестянокъ съ консервами, коробокъ съ разными пряностями и красивыхъ вазочекъ сине-бѣлаго цвѣта съ привознымъ имбиремъ. Тутъ-же стояла синяя и бѣлая посуда, большіе и маленькіе мѣшечки съ сушеными фруктами и разныя другія лакомства и соленья, съ соотвѣтственными надписями на пузатыхъ сосудахъ, въ которыхъ они находились. Откровенно выступали въ своихъ темно-коричневыхъ мундирахъ пикули, соленые огурцы. Бросались въ глаза лукъ, перецъ, орѣхи. варенья, всѣ въ завитушкахъ изъ бѣлой бумаги какъ менѣе мужественныя, заявляли о своемъ существованіи болѣе скромно, тонкими надписями, сдѣланными женской рукой: "малина", "слива", "яблоки", "абрикосы" и т. п. Когда съ нижней половины шкапа поднималась и верхняя дверца, и нижняя, то глазамъ представали апельсины, а по серединѣ ихъ огромная японская сахарница, наполненная мелкимъ сахарнымъ пескомъ. Рядомъ съ апельсинами лежали разные домашніе кэки и бисквиты, а въ самомъ низу, въ желѣзномъ ящикѣ красивой работы стояли вина и паливки, отъ которыхъ пріятно пахло апельсинами, лимонами и разными другими настоями изъ ягодъ и травъ. Надъ этимъ шкапомъ изъ шкаповъ вѣчно стоялъ, точно назойливое жужжанье пчелъ, звукъ колоколовъ и органа, и, казалось, что отъ одного этого жужжанья все въ шкапу превратилось въ медъ, а каждый, кто влѣзъ бы на эти полки (онѣ были огромны), слѣзъ бы съ нихъ точно засахаренный.
Уважаемый Септимъ такъ же охотно приносилъ себя въ жертву и другому шкапу, зловонному шкапу съ различными лекарствами, которымъ, какъ и буфетомъ, тоже завѣдывала фарфоровая пастушка. Какимъ только микстурамъ не пришлось подвергать себя его мужественному желудку! И мятнымъ, и горчшинымъ, и шалфеевымъ, и размариновымъ, и настоеннымъ на тминѣ, петрушкѣ и рутѣ! Какими удивительными примочками изъ всякихъ сушеныхъ травъ долженъ былъ мистеръ Криспаркль обкладывать свое розовое и довольное лицо, если только его мать подозрѣвала, что у него болятъ зубы! Какихъ только пластырей изъ травъ не налѣплялъ онъ на свои щеки и лобъ, когда его любящая матушка замѣчала на нихъ едва видный прыщикъ! Въ этой аптекѣ, помѣщавшейся наверху лѣстницы и представлявшей изъ себя узенькій шкапчикъ, висѣли пучки сушеныхъ травъ и были разложены по бокамъ различныя снадобья. Тутъ-же стояли огромныя бутыли съ разными настойками противъ самыхъ разнообразныхъ болѣзней. Въ это злосчастное мѣсто приводили румянаго и всегда здороваго Септима, точно овцу на закланіе, пичкали его здѣсь и лѣчили. Онъ глоталъ все, что давала ему мать, желая лишь успокоить ее, но потомъ, все-же, умывался и шелъ купаться въ рѣку, увѣренный, что ея цѣлебныя свойства неисчерпаемы.
Въ настоящихъ обстоятельствахъ добрый, младшій каноникъ весьма любезно выпилъ принесенный ему матерью стаканъ констанскаго вина, и затѣмъ, весьма довольный, что могъ угодитъ ей, отправился исполнять свои ежедневныя обязанности. Правильно и пунктуально исполняя ихъ, мистеръ Криспаркль и не замѣтилъ, какъ наступилъ часъ вечерни и какъ надвинулись сумерки. Такъ какъ въ соборѣ было холодно, то послѣ службы онъ пошелъ гулять и дошелъ до своихъ любимыхъ развалинъ, на которыя онъ, по обыкновенію, взбирался сразу, безъ передышки.
И на этотъ разъ онъ мастерски выполнилъ свой маневръ, и, усѣвшись на вершинѣ разрушенной стѣны, сталъ любоваться протекавшей внизу рѣкой. Клойстергэмская рѣка протекаетъ настолько низко, что воды ея находятся почти на уровнѣ моря, часто въ нее заноситъ много морскихъ водорослей. Въ послѣдній приливъ такихъ водорослей нанесло необыкновенно много. Это обстоятельство, въ связи съ волненіемъ на рѣкѣ, безпокойно рѣющими чайками и огненнымъ мрачнымъ горизонтомъ, который виднѣлся между стоявшими вдали черными баржами,-- предвѣщало ночью грозу. Въ умѣ мистера Криспаркля невольно вставало контрастомъ къ тихой, уединенной жизни его дома бурное море, когда, погруженный въ свои думы, онъ увидѣлъ шедшихъ внизу Елену и Невиля Ландлессъ. Оба оыи цѣлый день не выходили у него изъ головы, и, завидя ихъ, онъ немедленно сталъ спускаться, чтобы поговоритъ съ ними. Спускъ съ развалинъ былъ трудный, но младшій каноникъ былъ мастеръ лазать по горамъ, и онъ очутился въ компаніи молодыхъ людей раньше, чѣмъ другой успѣлъ-бы спуститься только на половину.
-- Скверный вечеръ, миссъ Лаидлессъ! Развѣ вы не находите, что мѣсто вашихъ прогулокъ черезчуръ открыто, и что время года теперь черезчуръ холодное для нихъ?
Елена не находила этого. Это была ея любимая прогулка, такъ какъ мѣсто было очень уединенное.
-- Оно очень уединенное,-- согласился мистеръ Криспаркль,-- это правда.
И, пользуясь случамъ, чтооы поговорить (что ему давно хотѣлось), онъ, продолжая идти рядомъ съ молодыми людьми, прибавилъ:
-- Здѣсь лучше, чѣмъ гдѣ-либо, можно поговорить безъ помѣхи.-- Мистеръ Невиль, надѣюсь, вы передаете вашей сестрѣ обо всемъ, что происходитъ между нами?
-- Все, сэръ.
-- Слѣдовательно,-- сказалъ мистеръ Криспаркль,-- ваша сестра знаетъ, что я неоднократно уговаривалъ васъ сдѣлать что-нибудь, чтобы сгладить впечатлѣніе той несчастной ссоры вашей съ Эдвиномъ, которая произошла въ первую ночь вашего пріѣзда сюда?
Говоря это онъ смотрѣлъ не на Невиля, а на его сестру. Поэтому она, а не онъ, и отвѣчала ему;
-- Да.
-- Я называю эту ссору несчастной, миссъ Елена,-- замѣтилъ мистеръ Криспаркль, потому что она многихъ возстановила противъ Невиля. Распространилось мнѣніе, что онъ необузданно горячій юноша, съ вспыльчивымъ, неукротимымъ характеромъ.
-- Я знаю, что о немъ, бѣдномъ, такъ думаютъ,-- сказала Елена, бросая при этомъ сочувственный взглядъ на брата, какъ-бы давая этимъ понять, что она считаетъ такое отношеніе къ нему несправедливымъ. Я совершенно увѣрена, что о немъ такъ думаютъ, и, если-бы даже вы ничего не сказали объ этомъ, я бы могла убѣдиться, что это такъ изъ того, что я слышу каждый день.
-- Значитъ, недостаточно объ этомъ жалѣть,-- произнесъ увѣреннымъ тономъ мистеръ Криспаркль,-- а надо стараться какъ нибудь поправить дѣло. Невиль въ Клонстергэмѣ недавно, и я увѣренъ, что сложившееся противъ него предубѣжденіе исчезнетъ. Но было бы лучше постараться сдѣлать это какъ можно скорѣе, не откладывая на неопредѣленное время. Не говоря уже о томъ, что это было-бы политично, это будетъ и справедливо. Не можетъ быть сомнѣнія въ томъ, что Невиль былъ неправъ.
-- Его вызвали на этотъ поступокъ,-- сказала Елена.
-- Да, но онъ напалъ первый,-- возразилъ мистеръ Криспаркль.
Всѣ двинулись дальше, молча. Наконецъ, Елена посмотрѣла въ лицо мистеру Криспарклю и проговорила тономъ упрека;
-- О, мистеръ Криспаркль, неужели вы хотѣли-бы, чтобы Невиль бросился на колѣни передъ Друдомъ, или мистеромъ Джасперомъ, которые ежедневно злословятъ о немъ? Вы не можете въ душѣ своей хотѣть этого. Положа руку на сердце, скажите, развѣ на его мѣстѣ вы сдѣлали-бы это?
-- Я уже указывалъ мистеру Криспарклю,-- сказалъ Невиль, бросая почтительный взглядъ въ сторону своего воспитателя, что еслибъ я могъ по совѣсти сдѣлать это, то я сдѣлалъ бы. Но я не могу, и меня возмущаетъ необходимость притворства, которое необходимо для этого. Но ты, во всякомъ случаѣ, неправа, сестра, ставя мистера Криспаркля на мое мѣсто. Нельзя предположить, чтобъ онъ былъ способенъ на такой-же поступокъ.
-- Прошу у него извиненія,-- сказала Елена.
-- Вы видите,-- замѣтилъ мистеръ Криспаркль, опятъ осторожно затрогивая главный предметъ разговора, вы оба сознаете инстинктивно, что Невиль поступилъ дурно. Почему-же въ такомъ случаѣ не сознаться въ этомъ передъ всѣми?
-- Развѣ все равно,-- спросила съ нѣкоторымъ волненіемъ Елена,-- развѣ все равно подчиниться-ли великодушному, или низкому сердцу?
Прежде чѣмъ младшій каноникъ успѣлъ отвѣтить что-либо по поводу этого замѣчанія, Невиль сказалъ:
-- Помоги мнѣ оправдаться передъ мистеромъ Криспарклемъ, Елена. Помоги мнѣ убѣдитъ его, что я не могу первымъ идти на сдѣлку, которая кажется мнѣ фальшивой. Моя натура должна измѣниться, чтобы я понялъ это иначе. А она не измѣнилась еще. Я глубоко чувствую нанесенное мнѣ оскорбленіе, тѣмъ болѣе, что оно нанесено мнѣ сознательно. Вотъ почему я и не могу успокоиться. Полная правда въ томъ, что когда я вспоминаю объ этомъ вечерѣ, то во мнѣ кипитъ такой-же гнѣвъ, какъ и тогда.
-- Невиль,-- продолжалъ младшій каноникъ спокойно,-- вы опять сдѣлали руками то движеніе, которое я такъ не люблю.
-- Жалѣю объ этомъ, сэръ, но это вышло противъ моего желанія. Я сознался, что я такъ-же сердитъ, какъ и тогда.
-- А я сознаюсь вамъ,-- сказалъ мистеръ Криспаркль,-- что я ждалъ другого, лучшаго.
-- Мнѣ очень жаль, что я разочаровываю васъ, сэръ, но мнѣ гораздо тяжелѣе было-бы обмануть васъ. Я бы постыдно обманулъ васъ, еслибъ сказалъ, что подъ вашимъ вліяніемъ мой характеръ смягчился. Придетъ время, когда это вліяніе скажется на мнѣ, но пока, этого еще нѣтъ. Такъ ли, Елена?
Елена, черные глаза которой все время слѣдили за тѣмъ, какъ отражается на лицѣ мистера Криспаркля то, что говорилъ ея братъ,-- отвѣтила не ему, а мистеру Криспарклю:
-- Да, это такъ.
Затѣмъ, послѣ короткой паузы, она посмотрѣла въ глаза брату, который вопросительно глядѣлъ на нее, и утвердительно кивнула ему головой. Онъ понялъ ея знакъ, какъ приглашеніе говорить и продолжалъ:
-- До сихъ поръ я не имѣлъ еще смѣлости сказать вамъ, сэръ, то, что я долженъ былъ бы сказать вамъ, когда мы впервые говорили съ вами объ этомъ предметѣ. Мнѣ очень трудно это сказать, и меня удерживала отъ этого боязнь показаться вамъ смѣшнымъ. Я и сейчасъ боюсь этого, и, если рѣшаюсь говорить вамъ, то только потому, что сестра только что поощрила меня быть вполнѣ откровеннымъ съ вами.-- Я въ такомъ восторгѣ отъ миссъ Будъ, сэръ, что я не могу допустить, чтобы при мнѣ о ней говорили небрежно. И, именно, потому, если-бы я даже не былъ лично оскорбленъ молодымъ Друдомъ, я-бы оскорбился за нее.
Мистеръ Криспаркль, очевидно, весьма удивленный, взглянулъ на Елену, какъ-бы прося ее объяснить ему затронутое обстоятельство подробнѣе, но сразу понялъ, что это излишне. Глаза ея выражали не только все то, что ему еще было неясно, но и просили совѣта и помощи.
-- Молодая дѣвушка, о которой вы говорите, скоро выйдетъ замужъ, какъ вамъ извѣстно, мистеръ Невиль,-- сказалъ мистеръ Криспаркль серьезно.-- Въ виду этого ваше восхищеніе ею, въ томъ смыслѣ, какой вы ему, повидимому, придаете -- крайне печальный фактъ. Больше того. Это прямо нелѣпо съ вашей стороны -- брать на себя обязанность защитника миссъ Розы противъ того, котораго она сама себѣ выбрала въ мужья. Къ тому-же, вы встрѣтили ихъ всего разъ въ жизни. Молодая дѣвушка сдѣлалась другомъ вашей сестры, и меня удивляетъ, что, въ своихъ собственныхъ интересахъ, ваша сестра не постаралась убѣдить васъ въ нелѣпости и преступности вашей фантазіи.
-- Она старалась, сэръ, но безуспѣшно. Мужъ или не мужъ, но этотъ мальчишка неспособенъ питать къ ней чувства, которое она внушила мнѣ. Онъ относится къ ней, какъ къ куклѣ. И онъ недостоинъ ея. Я вижу, что она жертвуетъ ему собой ради воли своего отца. Я вижу, что я люблю ее и ненавижу и презираю его!
Все это Невиль произнесъ съ такимъ дикимъ выраженіемъ на лицѣ и дѣлая такіе угрожающіе жесты, что его сестра взяла его за руку и съ укоризной сказала:
-- Невиль! Невиль!
Придя въ себя и почувствовавъ, что онъ опять нарушилъ обѣщаніе не горячиться, Невиль закрылъ лицо руками, пристыженный и смущенный.
Мистеръ Криспаркль, внимательно слѣдившій за нимъ и обсуждавшій все происшедшее, сдѣлалъ молча нѣсколько шаговъ. Затѣмъ онъ заговорилъ:
-- Мистеръ Невиль, мистеръ Невиль! Меня глубоко огорчаетъ, что ваша натура и вашъ характеръ заключаютъ въ себѣ такія черты, которыя своей дикостью, злобой и необузданностью похожи на наступающую ночь. Ваши слова и жесты заставляютъ меня серьезно задуматься надъ тѣмъ, что вы острыли мнѣ. Я придаю всему этому очень серьезное значеніе и буду говорить съ вами совершенно серьезно. Эта распря между вами и Друдомъ ни въ какомъ случаѣ не должна продолжаться. Я не могу оставить это дѣло на произволъ судьбы, разъ вы живете у меня въ домѣ, послѣ того, что вы разсказали мнѣ. Какъ-бы ни ослѣпляла васъ ваша страсть и ненависть и что-бы вы ни думали о вашемъ соперникѣ, онъ юноша честный, съ хорошей, открытой душой. Я знаю его, и могу ручаться, что это такъ. Обдумавъ все и выслушавъ то, что говорила ваша сестра, я готовъ допустить, что для примиренія съ Эдвиномъ вы должны взять на себя лишь половину задачи. Я беру на себя, чтобы первый шагъ къ примиренію былъ сдѣланъ Эдвиномъ. И разъ это будетъ сдѣлано, вы должны будете дать мнѣ слово джентльмена и христіанина, что ссора эта навсегда считается вами поконченной. Что вы будете чувствовать въ вашемъ сердцѣ въ моментъ мировой,-- можетъ знать только Тотъ, кто знаетъ и видитъ сердца всѣхъ. Но если вы не сумѣете бытъ искреннимъ въ такую минуту, то я сочту васъ человѣкомъ погибшимъ. Но довольно говорить о томъ, что еще впереди. Сейчасъ я снова долженъ сказать нѣсколько словъ о вашемъ увлеченіи. Я васъ понялъ такъ, что кромѣ васъ и вашей сестры, о немъ не знаетъ никто. Вѣрно?
Елена отвѣтила въ полгодьоса: "Только мы трое и знаемъ то, о чемъ мы говорили здѣсь".
-- А это неизвѣстно той молодой дѣвушкѣ?
-- Клянусь, что неизвѣстно!
-- Въ такомъ случаѣ, мистеръ Невиль, я требую отъ васъ, чтобы вы дали мнѣ клятву, что никому не откроете этой тайны и что вы употребите все ваше стараніе (и самое серьезное) къ тому, чтобы искоренить ваше чувство изъ своего сердца. Я не скажу вамъ, что вамъ удастся достигнуть этого въ скоромъ времени; я не скажу также вамъ, что ваше чувство игра вашего воображенія; я не скажу вамъ, что такія чувства переживаются всѣми молодыми и горячими сердцами постоянно. Я оставляю васъ при вашемъ убѣжденіи, что вы любите сильнѣе, чѣмъ кто-либо и предполагаю, что вамъ придется бороться съ своимъ чувствомъ долго и съ большими усиліями. И чѣмъ вамъ труднѣе будетъ исполнить вашу клятву, тѣмъ цѣннѣе я буду считать ее, если вы дадите мнѣ ее искренно.
Юноша два или три раза попробовалъ что-то отвѣтить, но не могъ.
-- Останьтесь съ вашей сестрой, которую вамъ надо проводить до дому,-- сказалъ мистеръ Криспаркль. Вы найдете меня одного въ моей комнатѣ, когда вернетесь.
-- Пожалуйста, не уходите еще,-- попросила его Елена.-- Подождите минуту.
-- Я не нуждался-бы въ лишней минутѣ, мистеръ Криспаркль,-- сказалъ Невиль послѣ нѣкотораго молчанія, закрывъ лицо рукой, если-бы вы не были такъ терпѣливы, внимательны и добры со мной. О, еслибы въ дѣтствѣ у меня былъ такой наставникъ!
-- Слѣдуй-же за нимъ, Невиль,-- прошептала Елена,-- слѣдуй за нимъ къ Небу!
Въ голосѣ Елены, когда она произносила эти слова было что-то, что прервало рѣчь мистера Криспаркля, которой онъ хотѣлъ остановить ея восторженный тонъ по отношенію къ своей личности. Голосъ его замеръ, и онъ только приложилъ пальцемъ къ губамъ, безмолвно обративъ взглядъ на ея брата.
-- Еслибъ я только сказалъ, что даю вамъ, мистеръ Криспаркль, оба требуемыя вами обѣщанія, что даю ихъ отъ всей души и со всей искренностью, этого было бы слишкомъ мало. Я прошу у васъ прощенія за мою выходку!-- сказалъ Невиль сильно взволнованный.
-- Не у меня вамъ надо просить прощенія, Невиль! Не у меня. Вы сами знаете, кто можетъ забывать и прощать наши грѣхи и ошибки. Миссъ Елена, вы и вашъ братъ -- вы близнецы. Вы родились на свѣтъ съ тѣми же наклонностями, и вы провели ваши дѣтскіе годы въ однихъ и тѣхъ же неблагопріятныхъ обстоятельствахъ. Не можете ли вы, побѣдившая себя, побѣдить и его? Вы видите тотъ камень, который лежитъ на его пути. Кто-же кромѣ васъ, можетъ открыть ему глаза? Указать ему этотъ камень?
-- Вы,-- сказала Елена.-- Что значитъ мое вліяніе и мой слабый разумъ въ сравненіи съ вашимъ вліяніемъ и вашимъ умомъ?
-- Вы обладаете разумомъ любви,-- замѣтилъ младшій каноникъ.-- Помните, что это есть высшій разумъ, какой только намъ доступенъ. Что касается меня, то о такихъ посредственныхъ людяхъ лучше не говорить совсѣмъ. Покойной ночи!..
Дѣвушка взяла протянутую ей руку и съ чувствомъ глубокой благодарности и благоговѣнія прикоснулась къ ней губами.
-- Что вы!-- воскликнулъ младшій каноникъ.-- Эта награда не по заслугамъ.
И онъ пошелъ домой
Проходя мимо церковной ограды, онъ по мѣрѣ того какъ сгущались сумерки, все упорнѣе задумывался надъ поставленной себѣ задачей:-- во что-бы то ни стало устроить обѣщанное имъ примиреніе. "Вѣнчать ихъ попросятъ, вѣроятно, меня,-- размышлялъ онъ,-- какъ бы было хорошо, еслибъ они скорѣе повѣнчались и уѣхали. Но прежде всего надо ихъ примирить!" -- И онъ обдумывалъ, что ему сдѣлать: написать-ли Друду, или-же переговорить съ Джасперомъ? Сознаніе, что онъ популяренъ среди всего причта Собора и освѣщенныя окна квартиры Джаспера склоняли его къ послѣднему рѣшенію:-- "Буду ковать желѣзо, пока оно горичо",-- сказалъ онъ самъ себѣ, и отправился къ Джасперу.
Джасперъ дремалъ передъ каминомъ, когда мистеръ Крисспаркль, добравшись до верхней площадки лѣстницы, постучалъ въ дверь и, не получая отвѣта, тихо повернулъ ручку и вошелъ въ комнату. Долго послѣ этого мистеръ Криспаркль помнилъ, какъ Джасперъ вскочилъ съ своего ложа и, точно полупомѣшанный, закричалъ:
-- Въ чемъ дѣло? Кто это сдѣлалъ?
-- Это я, мистеръ Джасперъ. Очень жалѣю, что испугалъ васъ.
Въ глазахъ Джаспера промелькнуло сознаніе, и онъ отодвинулъ одинъ или два стула, чтобы можно было подойти къ огню.
-- Я дремалъ, и что-то мнѣ приснилось. Очень радъ, что вы прервали мой нездоровый послѣобѣденный сонъ. Нечего говорить, что вы всегда желанный гость.
-- Благодарю васъ. Но я не увѣренъ,-- замѣтилъ мистеръ Криспаркль, садясь на поставленный передъ нимъ стулъ, что предметъ моего посѣщенія будетъ столь же пріятенъ вамъ, какъ я самъ. Моя цѣль примирить двѣ враждующія стороны. Однимъ словомъ, Джасперъ, я пришелъ въ цѣляхъ примирить нашихъ юношей.
На лицѣ Джаспера появилось странное выраженіе недоумѣнія, значеніе котораго мистеръ Криспаркль не могъ понять.
-- Какъ же вы хотите примирить ихъ?-- спросилъ Джасперъ послѣ нѣкотораго молчанія тихимъ голосомъ.
-- Относительно этого "Какъ-же" я и пришелъ поговорить съ вами. Я бы хотѣлъ просить васъ, чтобы вы сдѣлали мнѣ такое одолженіе и подготовили бы вашего племянника (я все время готовлю къ этому мистера Невиля). Попросите его, чтобы онъ написалъ коротенькое письмо, въ которомъ-бы онъ выражалъ искреннее желаніе протянуть противнику руку. Я знаю, какая хорошая у него натура и какое большое вліяніе вы имѣете на него. Нисколько не защищая мистера Невиля, мы должны, все-же, признать, что его сильно оскорбилъ Эдвинъ.
Джаснеръ повернулъ свое недовольное и недоумѣвающее лицо къ огню. Мистеръ Криспаркль, продолжавшій слѣдить за нимъ, нашелъ его теперь еще болѣе страннымъ, чѣмъ раньше. Регентъ какъ будто что то разсчитывалъ и соображалъ (что было, казалось, излишне).
-- Я знаю, что вы не расположены къ мистеру Невилю,-- началъ, было, мистеръ Криспаркль, но Джасперъ перебилъ его:
-- Вы правду говорите. Да, я не расположенъ въ его пользу.
-- Безъ сомнѣнія, вы по своему правы. Но и допуская печальную дикость натуры Невиля, я думаю, что съ вашей помощью я смогу уладить это дѣло. Я потребовалъ отъ него клятву, что его отношенія къ вашему племяннику впредь будутъ иныя, если состоится примиреніе. И я увѣренъ, что онъ сдержитъ эту клятву.
-- Вы всегда берете на себя отвѣтственность за другихъ. Вы очень довѣрчивы, мистеръ Криспаркль. Можете ли вы ручаться за него?
-- Да.
Недоумѣвающее выраженіе исчезло съ лица мистера Джаспера.
-- Въ такомъ случаѣ, вы освобождаете меня отъ большихъ сомнѣній и снимаете съ моихъ плечъ большой камень -- сказалъ Джасперъ. Я сдѣлаю то, что вы хотите.
Довольный достигнутымъ успѣхомъ, мистеръ Криспаркль выразилъ это въ самыхъ изысканныхъ выраженіяхъ.
-- Да, я сдѣлаю то, о чемъ вы просите меня,-- сказалъ снова Джасперъ, сдѣлаю хотя бы затѣмъ, чтобы освободить себя отъ тяжелыхъ, но неопредѣленныхъ страховъ. Не смѣйтесь моему вопросу -- вы пишете дневникъ?
-- Не больше строчки въ день.
-- Строчки въ день было-бы тоже болѣе, чѣмъ достаточно, для моей однообразной жизни,-- сказалъ Джасперъ, доставая съ полки книгу, но я пишу дневникъ для Неда. Вы засмѣетесь, слушая эту запись, но, прослушавх ее до конца, вы догадаетесь, когда я написалъ это:
"Уже за полночь.-- Послѣ того, что я сейчасъ видѣлъ, я подавленъ сознаніемъ ужасныхъ послѣдствій, которыя могутъ произойти изъ всего этого для моего дорогого мальчика, и не умѣю побѣдить своихъ дурныхъ предчувствій разсудкомъ. Всѣ мои старанія тщетны. Демонская страсть Невиля Ландлесса, его необузданное бѣшенство и дикое желаніе обрушиться на предметъ, вызывающій его злобу,-- все это угнетаетъ меня. Это впечатлѣніе было такъ сильно, что я дважды заходилъ въ комнату моего дорогого мальчика, чтобы убѣдиться, что онъ не убитъ и не плаваетъ въ крови".
А вотъ замѣтка, сдѣланная на другой день утромъ:
"Недъ уѣхалъ. Уѣхалъ такой же легкомысленный и беззаботный, какъ и всегда. Онъ смѣялся, когда я предостерегалъ его, и сказалъ, что скоро будетъ такъ же силенъ, какъ и Невиль. Я созалъ ему, что это возможно, но что бѣда его въ томъ, что онъ не злой человѣкъ. Онъ продолжалъ такъ-же легко относиться къ происшествію. Тогда я проводилъ его, сколько могъ, и съ грустью и противъ воли разстался съ нимъ. Я не въ силахъ отогнать отъ себя сквернаго предчувствія -- если догадка, основанная на фактахъ, можетъ быть названа предчувствіемъ..."
-- Снова и снова,-- сказалъ Джасперъ, въ заключеніе, перелиставъ листы книги прежде, чѣмъ поставить ее на мѣсто,-- эти мысли послѣ того овладѣвали мной, какъ это видно изъ другихъ замѣтокъ. Но теперь я имѣю ваше ручательство, и я непремѣнно занесу его въ свою книгу въ противовѣсъ моимъ чернымъ мыслямъ.
-- Этотъ противовѣсъ заставитъ васъ, надѣюсь, отказаться отъ вашего мрачнаго настроенія и вы бросите эти листы вашего дневника въ огонь. Я не считаю нужнымъ спорить съ вами, разъ вы такъ охотно пошли навстрѣчу моему желанію, но я, всеже, долженъ сказать, Джасперъ, что ваша любовь къ Друду заставила васъ преувеличить возможныя опасенія.
-- Вы сами могли видѣть,-- сказалъ Джасперъ, пожимая плечами,-- въ какомъ настроеніи я былъ въ ту ночь, когда сѣлъ писать, и вы слышали теперь въ какихъ выраженіяхъ я писалъ. Вы замѣтили, если припомните, что я черезчуръ былъ строгъ по отношенію къ Невилю. Когда я говорилъ съ вами, я былъ строже, чѣмъ въ дневникѣ, гдѣ нѣтъ такихъ словъ.
-- Вѣрно, вѣрно. Но, все-таки, примите противоядія,-- замѣтилъ мистеръ Криспаркль,-- и я надѣюсь, что вы взглянете на все это дѣло гораздо свѣтлѣе. Теперь-же не будемъ больше говорить о немъ. Мнѣ остается только поблагодарить васъ, и я сердечно благодарю васъ.
-- Вы убѣдитесь,-- сказалъ Джасперъ, пожимая протянутую ему руку, что я не остановлюсь на полпути въ дѣлѣ устроить которое я вамъ обѣщалъ. Я озабочусь, чтобы Недъ пошелъ навстрѣчу всему, что отъ него потребуется.
На третій день послѣ этого разговора Джасперъ пошелъ къ мистеру Криспарклю со слѣдующимъ письмомъ:
"Дорогой Джонъ,
Я тронутъ разсказомъ о вашемъ свиданіи съ мистеромъ Криспарклемъ, котораго я глубоко уважаю. Прежде всего я открыто заявляю, что въ происшедшемъ между мной и Невилемъ раздорѣ я забылся не меньше, чѣмъ онъ. Во-вторыхъ, я желаю, чтобы это печальное недоразумѣніе осталось только недоразумѣніемъ и чтобы снова насталъ общій миръ.
Затѣмъ, дорогой старче, попроси мистера Ландлесса къ обѣду въ день Рождества (въ хорошій день и дѣло дѣлается лучше) и пусть насъ будетъ только трое. Мы подадимъ другъ другу руки и затѣмъ не будемъ больше говорить объ этомъ, мой дорогой Джонъ. Всегда преданный вамъ Эдвинъ Друдъ!!"
P. S. Мой привѣтъ Кисанькѣ на слѣдующемъ урокѣ музыки.
-- Значитъ, вы ждете мистера Невиля?-- сказалъ мистеръ Криспаркль.
-- Надѣюсь, что онъ пріидетъ,-- сказалъ Джасперъ.