въ которой описывается еще одна, но гораздо болѣе счастливая встрѣча Смайка съ другимъ его старымъ пріятелемъ.
Ночь, исполненная терзаній для несчастнаго Смайка, прошла, уступивъ мѣсто ясному, безоблачному лѣтнему утру. Только-что прибывшій съ сѣвера дилижансъ шумно прокатилъ по улицамъ Илингтона, еще погруженнымъ въ сладкій сонъ, возвѣщая о своемъ приближеніи громкимъ звукомъ кондукторскаго рожка, и съ грохотомъ остановился у дверей почтовой конторы.
На имперіалѣ сидѣлъ всего одинъ пассажиръ, рослый, дюжій деревенскій парень съ веселымъ прямодушнымъ лицомъ. Глаза его были устремлены на виднѣвшійся вдалекѣ куполъ собора Св. Павла; онъ былъ до такой степени погруженъ въ созерцаніе этого чуда, что совершенно не замѣчалъ происходившей вокругъ него суматохи при выгрузкѣ чемодановъ и кульковь изъ кареты. Изъ этого состоянія оцѣпенѣнія его вывелъ громкій стукъ опускаемаго стекла въ окнѣ дилижанса; онъ обернулся и встрѣтился глазами съ хорошенькимъ женскимъ личикомъ, высунувшимся изъ этого окна.
-- Гляди-ка, дѣвушка,-- крикнулъ парень, указывая пальцемъ на предметъ своего восторга,-- вотъ это церковь Св. Павла. Вишь, какая большущая.
-- Ахъ, Господи, Джонъ, я никогда бы не повѣрила, что она такъ высока. Экая громадина!
-- И вправду громадина. Какъ это вы вѣрно сказали, мистриссъ Броуди,-- добродушно согласился толстякъ, грузно слѣзая съ имперіала и путаясь въ своемъ широкомъ балахонѣ.-- А вотъ этотъ домина, что стоитъ прямо передъ тобой черезъ улицу, ты какъ полагаешь, что это такое? Небось, и въ годъ не догадаться, а это только почтамтъ. Ха, ха, ха! Почтамтъ, и больше ничего! Ну, какъ тутъ не брать имъ за письма вдвое дороже, чѣмъ слѣдуетъ? Ужъ ежели почтамтъ тикая громадина, то хотѣлъ бы я поглядѣть, каковъ-то будетъ дохъ, гдѣ живетъ самъ лондонскій лордъ-мэръ?
Съ этими словами Джонъ Броуди (такъ какъ это былъ онъ) пріотворилъ дверцу дилижанса, просунулъ голову внутрь и, ласково потрепавъ по щечкѣ мистриссъ Броуди, урожденную миссъ Прайсъ, залился веселымъ хохотомъ.
-- Чортъ возьми, прости меня, Господи, да никакъ она опять заснула!
-- Да она проспала всю ночь и весь вчерашнія день, просыпаясь только изрѣдка на нѣсколько минутъ. Впрочемъ, я предпочла бы, чтобы она все время прохрапѣла, такая она была злющая. когда просыпалась!-- объяснила миловидная подруга Джона Броуди.
Эти слова относились къ храпѣвшей въ углу кареты фигурѣ, на которой было навьючено столько кофтъ и платковъ, что трудно было бы опредѣлить ея ноль, если бы его не выдавала касторовая шляпка каштановаго цвѣта съ зеленой вуалью; эта шляпка, благодаря толчкамь и частымъ соприкосновеніямъ со стѣнкой кареты на протяженіи двухсотъ пятидесяти миль, при непробудномъ снѣ ея обладательницы, приняла такой смѣшной измятый видъ, что очень легко привела въ движеніе мускулы толстаго румянаго лица Джона Броуди, всегда готоваго смѣяться.
-- Эй, вы, проснитесь-ка, пора,-- закричалъ Джонъ, дергая за концы зеленой вуали,-- мы пріѣхали!
Спящая фигура нѣсколько разъ отмахивалась, пробовала снова запрятаться въ уголъ кареты, издавала нетерпѣливыя восклицанія, но въ концѣ концовъ, не безъ усилій, приняла сидячее положеніе, и изъ подъ безформенной, скомканной каштановой шляпки выглянуло обрамленное голубыми папильотками прелестное личико миссъ Фанни Сквирсъ.
-- Ахъ, Тильда,-- запищала миссъ Сквирсъ,-- всю эту проклятую ночь ты меня толкала ногами.
-- Каково! Да какъ же могло это быть, когда ты, не стѣсняясь, заняла своей персоной почти всю карету?-- возразила, смѣясь, ея подруга.
-- Послушай, Тильда,-- заговорила съ апломбомъ миссъ Сквирсъ,-- прошу тебя не спорить. Когда я говорю, что ты меня толкала, значитъ толкала, и не старайся убѣдить меня въ противномъ. Очень можетъ быть, что ты это дѣлала безсознательно, вѣдь ты такъ крѣпко спала; я же глазъ не сомкнула всю ночь и потому, надѣюсь, мнѣ можно скорѣе повѣрить.
Отчитавъ такимъ образомъ любимую подругу, миссъ Сквирсъ принялась оправлять свою шляпку, по совершенно безуспѣшно, ибо никакія силы природы, ни даже полный переворотъ во вселенной, не могли ей вернуть мало-мальски благообразнаго вида. Тѣмъ не менѣе миссъ Сквирсъ видимо нашла свои костюмъ доста, точно изящнымъ и, стряхнувъ крошки бисквитовъ, запрятавшіяся въ складкахъ ея платья, величественно вышла изъ кареты, опираясь на руку Джона Броуди.
-- Эй, ты,-- крикнулъ Джонъ кучеру кэба, которому онъ приказалъ подъѣхать, упрятавъ въ него своихъ дамъ и багажъ,-- вези насъ прямешенько въ "Сарину Голову".
-- Куда?-- спросилъ кучеръ.
-- Что вы, мистеръ Броуди! Развѣ можно такъ перевирать названія! Въ "Сарацинову Голову", извозчикъ!
-- Ну, вотъ, вотъ, именно такъ, вѣдь это почти то же самое. Теперь ты знаешь, парень, куда насъ везти!
-- Теперь-то знаю,-- отвѣчалъ кучеръ сердито, захлопнувъ дверцу кэба.
-- Право, Тильда, вѣдь этакъ насъ могутъ принять здѣсь Богъ знаетъ за кого,-- заговорила миссъ Сквирсъ тономъ упрека.
-- А пусть ихъ принимаютъ, за кого хотятъ,-- отвѣчалъ ей Джонъ Броуди;-- вѣдь мы пріѣхали въ Лондонъ только затѣмъ, чтобы повеселиться, неправда ли?
-- Разумѣется, мистеръ Броуди,-- согласилась миссъ Сквирсъ съ кислой миной.
-- Такъ значитъ не о чемъ и тужить. Обвѣнчались мы всего четыре дня назадъ,-- вы сами знаете, смерть моего старика позадержала нашу свадьбу,-- и наша теперешняя поѣздка -- поѣздка свадебная, развѣ не такъ? Женихъ, невѣста и дружка невѣсты -- дѣйствующія лица въ полномъ составѣ, и если теперь еще не настоящая пора повеселиться, такъ когда же, спрашивается, будетъ пора?
И, чтобы доказать, что пора эта дѣйствительно настала, мистеръ Броуди влѣпилъ два звонкихъ поцѣлуя въ щечки своей молодой женушки, рискуя цѣлостью своей физіономіи, урвалъ такой же поцѣлуй у миссъ Сквирсъ, несмотря на то, что она энергически защищала свою скромность, отмахиваясь отъ него кулаками и царапая ему лицо. И, только благодаря тому, что карета остановилась у подъѣзда "Сарацинской Головы", онъ успѣлъ выйти побѣдителемъ изъ борьбы съ возмущенной дѣвственницей.
Пріѣзжіе тотчасъ разошлись по своимъ комнатамъ, чтобы хорошенько отдохнуть послѣ утомительнаго длиннаго пути, но въ полдень вся компанія собралась къ столу въ отдѣльную комнату, гдѣ все было приготовлено стараніями Джона: обильный, вкусный завтракъ въ хорошенькой комнаткѣ второго этажа, изъ оконъ которой открывался прелестный видъ на рядъ конюшенъ.
Вотъ когда стоило взглянуть на миссъ Сквирсъ, освободившуюся отъ своей каштановой шляпки, зеленой вуали и голубыхъ папильотокъ и представшую взорамъ публики во всей своей дѣвственной красѣ -- въ бѣломъ кисейномъ платьѣ, въ спенсерѣ того же цвѣта и въ шляпкѣ съ распушившейся алой искусственной розой. Ея роскошные волосы были такъ круто завиты въ локоны, что имъ, казалось, не страшны были ни буря, ни дожди. Поля и шляпки были утыканы бутонами розъ, настолько схожими по своему изяществу съ алой розой, что ихъ можно было принять за ея отпрыски. Широкій поясъ, превосходно гармонировавшій съ семействомъ алыхъ розъ, обрисовывалъ ея гибкій станъ и въ то же время весьма искусно скрывалъ недостатки ея черезчуръ урѣзаннаго сзади корсажа. На рукахъ у нея красовались коралловые браслеты, которые были бы чудно хороши, если бы между зернами коралловъ не виднѣлось такъ много чернаго шнурка. Ея лилейную шейку охватывало коралловое ожерелье, заканчивавшееся премиленькимъ сердоликовымъ одинокимъ сердечкомъ, эмблемой ея собственнаго, еще свободнаго сердца. Кто могъ бы спокойно созерцать нѣмую, но выразительную прелесть всей этой красоты, взывающей къ лучшимъ чувствамъ нашей природы? Одного такого созерцанія было довольно, чтобы согрѣть хладѣющую душу старика и опалить огнемъ нѣжную юность.
Даже лакей, прислуживавшій за столомъ, не остался безчувственнымъ къ чарамъ миссъ Сквирсъ (вѣдь и лакеямъ доступны человѣческія чувства): онъ умильно поглядывалъ на юную леди, подавая ей гренки къ чаю.
-- Не знаете ли вы, здѣсь мой папа?-- спросила съ важностью миссъ Сквирсъ.
-- Что прикажете, миссъ?
-- Здѣсь мой папа?-- повторила миссъ Сквирсъ.
-- Гдѣ это здѣсь?
-- Въ этомъ домѣ. Мой папа, мистеръ Вакфордъ Сквирсъ, всегда останавливается въ этомъ домѣ. У васъ ли онъ теперь?
-- Я что-то не слыхаль о джентльменѣ съ этимъ именемъ,-- отвѣчалъ лакей,-- можетъ быть, впрочемъ, онъ въ обѣденной комнатѣ. Я пойду узнаю.
-- Нѣтъ, каково? Онъ говоритъ можетъ быть!-- Миссъ Сквирсъ всю дорогу до самаго Лондона мечтала о томъ, какъ она поразитъ своихъ деревенскихъ друзей почетнымъ пріемомъ, какой ей окажутъ въ "Сарациновой Головѣ", и какъ она покажетъ имъ, какимъ уваженіемъ пользуется здѣсь имя ея отца; а тутъ вдругъ ей отвѣчаютъ, что даже не знаютъ навѣрное, здѣсь ли ея родитель, что, можетъ быть, и здѣсь!
-- Какъ будто папа -- первый встрѣчный,-- говорила съ негодованіемъ миссъ Сквирсъ.
-- Ну-ка, молодецъ, поди да разузнай хорошенько,-- сказалъ Джонъ Броуди лакею,-- да кс:тати прихвати для насъ еще одинъ паштетикъ, слышишь? Чортъ ихъ подери,-- проворчалъ Джонъ, взглянувъ на пустое блюдо, когда лакей удалился,-- и это они называютъ паштетомъ! Три голубенка, одна капелька начинки, а корочка такая тоненькая, что когда возьмешь въ ротъ кусочекъ, то и не разберешь, попала ли она тебѣ въ ротъ или нѣтъ, или ты ее уже проглотилъ. Надобно чортъ знаетъ сколько ихъ съѣсть, чтобы почувствовать, что позавтракалъ!
Въ короткій промежутокъ времени, пока лакей отсутствовалъ, Джонъ Броуди успѣлъ обработать всю ветчину и изрядный величины кусокъ ростбифа; затѣмъ лакей вернулся съ паштетомъ и съ извѣстіемъ, что хотя мистеръ Сквирсъ на этотъ разъ остановился не у нихъ, но заходитъ къ нимъ каждый день, и что, какъ только онъ явится сегодня, его проводятъ наверхъ. Отрапортовавъ, что было нужно, лакей удалился, но почти сейчасъ же вернулся въ сопровожденіи мистера Сквирса и его наслѣдника.
-- Вотъ такъ сюрпризъ! Кто бы могъ этого ожидать?-- сказалъ мистеръ Сквирсъ Джону Броуди, подмигивая на его жену, послѣ того, какъ поздоровался со всей компаніей и выслушалъ разныя домашнія новости.
-- Неправда ли, папа, нельзя было ожидать увидѣть меня здѣсь?-- подхватила съ досадой миссъ Сквирсъ.-- А все потому, что Тильда успѣла-таки выйти замужъ.
-- А я вотъ прикатилъ въ Лондонъ, чтобъ поглазѣть на этотъ городокъ, господинъ учитель!-- вмѣшался Джонъ, дѣлая послѣднее отчаянное нападеніе на паштетъ.
-- Нынче ужь мода такая, и всѣ молодые люди, женясь, слѣдуютъ ей,-- отвѣчалъ Сквирсъ.-- Всякія безразсудныя траты имъ нипочемъ! А между тѣмъ насколько было бы благоразумнѣе припрятывать всякую лишнюю копѣйку, хотя бы на воспитаніе дѣтей. Вѣдь не успѣешь оглянуться, какъ они уже явились на свѣтъ; я самъ это испыталъ, потому я такъ говорю.
-- Не хотите ли кусочекъ чего-нибудь?-- спросилъ Джонъ.
-- Благодарю васъ, я не хочу, но если вы угостите Вакфорда, я буду вамъ очень благодаренъ. Нѣтъ, нѣтъ, ему прибора не нужно; онъ возьметъ себѣ прямо съ блюда, а то вѣдь лакей, того и гляди, поставитъ и его порцію на счетъ, и тогда плати за него. А ты, дитя мое, какъ только лакей войдетъ, сунь свой кусокъ въ карманъ и повернись лицомъ къ окну, будто любуешься мѣстностью, слышишь?
-- Не бойтесь, папаша, не попадусь,-- отвѣтило милое дитя.
-- Ну, моя милая,-- продолжалъ Сквирсъ, обращаясь къ дочери,-- теперь твоя очередь найти себѣ мужа. Кажется, пора!
-- О, мнѣ нечего торопиться,-- отвѣтила съ явнымъ раздраженіемъ миссъ Сквирсъ.
-- Неужели, Фанни?-- воскликнула ея подруга не безъ ехидства.
-- Конечно, Тильда, мнѣ рѣшительно не къ чему торопиться,-- повторила миссъ Сквирсъ, энергично мотнувъ головой.-- Я могу ждать.
-- Какъ видно, и поклонники твои думаютъ то же,-- продолжала язвить мистриссъ Броуди.
-- Ну, ужь въ этомъ-то я нисколько не виновата,-- отрѣзала миссъ Сквирсъ.
-- Я знаю,-- отвѣчала подруга,-- это совершенно вѣрно.
Саркастическій тонъ этого отвѣта могъ вызвать язвительное возраженіе со стороны миссъ Сквирсъ, желчный нравъ которой далеко не смягчился послѣ испытанныхъ сю во время путешествія утомленія и тряски и по всѣмъ правиламъ долженъ былъ проявиться особенно рѣзко въ эту минуту, когда воспоминаніе о недавнихъ неудавшихся ея разсчетахъ на Джона Броуди стало опять такъ непріятно свѣжо. И, конечно, ея возраженіи повлекло бы за собою другое, не менѣе колкое,-- словомъ, Богъ вѣсть, къ чему бы привело все это, если бы, по счастью, разговоръ не былъ прерванъ какъ разъ во-время замѣчаніемъ мистера Сквирса.
-- Пари держу, что вы не догадаетесь, кого мы поймали сегодня, Вакфордъ и я,-- сказалъ онъ.
-- Неужели, папаша, мистера...-- Миссъ Сквирсъ была не въ силахъ договорить, но мистриссъ Броуди пришла ей на помошь, докончивъ за нее:-- "Никкльби".
-- Нѣтъ, не его,-- сказалъ Сквирсъ,-- но вродѣ этого
-- Неужели Смайка?-- воскликнула миссъ Сквирсъ, всплеснувъ руками.
-- Именно. Я поймалъ Смайка и теперь ужь крѣпко держу.
-- Какъ,-- вскричалъ Джонъ Броуди, оттолкнувъ свою тарелку,-- вы въ самомъ дѣлѣ поймали этого бѣднягу... этого мерзавца,-- поспѣшилъ онъ поправиться.-- Куда, же вы его дѣвали?
-- Онъ у меня на квартирѣ, чортъ возьми! Сидитъ подъ двойнымъ замкомъ, въ каморкѣ второго этажа,-- отвѣчалъ Сквирсъ.
-- Неужто? Сидитъ взаперти, въ вашей собственной квартирѣ? Ну, молодецъ же школьный учитель! Я думаю, въ цѣлой Англіи нѣтъ ему подобнаго. Вотъ уморилъ меня, ей Богу! Дайте же мнѣ пожать вашу руку. Каково! Заперъ въ своей собственной квартирѣ! Да вы не лжете?
-- Нѣтъ,-- сказалъ Сквирсъ, покачнувшись на стулѣ отъ поднесеннаго ему дюжимъ іоркширщемъ привѣтствія въ видѣ дружескаго толчка въ бокъ.-- Благодарю васъ за участіе, только, пожалуйста довольно. Я вѣрю, что вы дурного умысла не имѣли, но мнѣ все-таки больно... Такъ что же вы скажете объ этомъ? Неправда ли, какъ ловко все вышло?
-- Ловко ли?-- захохоталъ Джонъ во все горло.-- Такъ ловко, что я просто остолбенѣлъ отъ восторга передъ вашей находчивостью.
-- А зналъ, что удивлю всѣхъ васъ,-- сказалъ Сквирсъ, потирая руки.-- А славно была разыграна штука: хлопъ и готово!
-- Какъ это все произошло? Разскажите по порядку,-- попросилъ Джонъ, придвигая свой стулъ поближе къ мистеру Сквирсу,-- выкладывайте-ка скорѣе все до-чиста.
Трудненько было удовлетворить нетерпѣнію Джона Броуди, немилосердно торопившаго разсказъ; но все-таки Сквирсъ довольно живо и съ увлеченіемъ нарисовалъ картину похищенія Смайка, разсказавъ со всѣми подробностями, какимъ образомъ тотъ очутился въ его рукахъ, и только возгласы восторга и удивленія со стороны слушателей давали ему изрѣдка возможность передохнуть во время этого интереснаго повѣствованія.
-- Теперь ужъ не бойтесь, онъ больше не улизнетъ отъ меня,-- прибавилъ въ заключеніе Сквирсъ съ хитрымъ видомъ,-- я принялъ свои предосторожности: на завтра я оставилъ за собою три мѣста на имперіалѣ; онъ будетъ сидѣть между мною и Вакфордомъ. А здѣсь я поручаю своему довѣренному устроить мои денежныя дѣла и навербовать мнѣ новыхъ пансіонеровъ. Какъ видите, я хорошо сдѣлалъ, что зашелъ сюда сегодня, иначе вы уже не застали бы насъ. Да и теперь, вѣроятно, мы больше не увидимся до моего отъѣзда, развѣ только вы пожелаете выпить у меня чаю вечеркомъ.
-- Мы явимся непремѣнно,-- сказалъ Джонъ, потрясая руку учителю съ особеннымъ жаромъ.-- Сегодня вечеромъ вы насъ увидите у себя, хотя бы для этого намъ пришлось проѣхать двадцать миль.
-- Такъ въ самомъ дѣлѣ придете?-- спросилъ Сквирсъ, никакъ не ожидавшій, чтобы его приглашеніе было принято съ такою готовностью, иначе онъ очень и очень подумалъ бы прежде, чѣмъ сдѣлать его.
Вмѣсто отвѣта Джонъ Броуди еще разъ потрясъ ему руку, объяснивъ при этомъ, что они вовсе не намѣревались осматривать городъ въ первый же день по пріѣздѣ, а потому прибудутъ къ мистеру Сквирсу ровно въ шесть часовъ. Когда такимъ образомъ этотъ вопросъ былъ оконченъ къ обоюдному удовольствію, мистеръ Сквирсъ съ сыномъ удалились.
Все остальное время до самаго вечера Джонъ Броуди выказывалъ признаки необыкновеннаго возбужденія: то онъ вдругъ разражался неистовымъ хохотомъ, то хваталъ свою шляпу и бомбой вылеталъ во дворъ, гдѣ на свободѣ передъ конюшнями и изливалъ свое веселье. Ему не сидѣлось на мѣстѣ: точно одурѣлый, онъ метался со двора въ комнату и обратно, хлопалъ въ ладони, прищелкивалъ пальцами, выдѣлывалъ ногами какія-то комическія па ихъ деревенскихъ танцевъ; словомъ, велъ себя такъ необычайно, что миссъ Сквирсъ заподозрила, не спятилъ онъ съ ума, и тотчасъ же сообщила подругѣ свои подозрѣнія, умоляя ее не предаваться отчаянію. Но мистриссъ Броуди не выразила ни малѣйшей тревоги и заявила, что она уже не разъ видѣла своего супруга въ такомъ состояніи и знаетъ по опыту, что все это можетъ окончиться лишь маленькимъ нездоровьемъ безъ всякихъ серьезныхъ послѣдствій, а потому его нужно оставить въ покоѣ.
Предсказанныя мистриссъ Броуди послѣдствія веселаго настроенія ея мужа не замедлили сказаться. Въ тотъ же вечеръ, сидя въ гостиной мистера Сноули, Джонъ Броуди внезапно почувствовалъ себя очень дурно и назвалъ все сидѣвшее тутъ общество за исключеніемъ своей превосходнѣйшей половины, которая заявила съ полнымъ присутствіемъ духа, что если только мистеръ Сквирсъ позволитъ воспользоваться его постелью на часъ или на два, чтобы можно было уложить больного и на время оставить его однаго, его нездоровье пройдетъ очень скоро. Всѣ согласились въ одинъ голосъ, что надо испробовать это безобидное средство, прежде чѣмъ посылать за врачемъ. И Джона повели по лѣстницѣ наверхъ, поддерживая подъ руки. Дѣло это было нелегкое, такъ какъ грузное тѣло Джона, черезъ каждыя три ступеньки сползало на двѣ внизъ. Но наконецъ, его таки водворили на постели и оставили на попеченіе жены. Черезъ нѣсколько минутъ она вернулась въ общій залъ съ пріятною вѣстью, что больной спитъ, какъ сурокъ.
А Джонъ въ это время сидѣлъ на кровати красный, какъ ракъ, заткнувъ себѣ ротъ подушкой, чтобы заглушить душившій его смѣхъ. Когда же ему, наконецъ, удалось справиться съ собой, онъ снялъ башмаки и проскользнулъ къ сосѣдней каморкѣ, гдѣ содержался плѣнникъ Сквирса; повернувъ ключъ, торчавшій въ замкѣ двери, онъ ринулся въ комнату, зажалъ ротъ Смайку своею широкой ладонью, прежде чѣмъ тотъ успѣлъ издать какой-либо звукъ, и шепнулъ ему:
-- Узнаешь ли ты меня, паренекъ? Я Броуди, тотъ самый, кого ты повстрѣчалъ послѣ трепки, заданной школьному учителю!
-- Да, да, узнаю. Помогите мнѣ, ради Бога!-- воскликнулъ Смайкъ.
-- Помочь тебѣ?-- проговорилъ іоркширецъ, снова зажимая ему ротъ.-- Да развѣ тебѣ понадобились бы чья-нибудь помощь, если бы ты не былъ самымь большимъ изъ болвановъ, которыхъ терпитъ земля? Чего ради ты сюда забрался?
-- Это онъ меня притащилъ, право, онъ.
-- Онъ притащилъ! А ты не могъ раскваситъ ему башку? А не то бросился бы на землю, началъ бы лягаться, да заоралъ бы на весь кварталъ, чтобы прибѣжала полиція. Да будь я твоихъ лѣтъ, я отдубасилъ бы дюжину такихъ, какъ онъ!.. Впрочемъ, куда тебѣ бѣднягѣ такому, забитому, слабому существу!-- прибавилъ Джонъ съ состраданіемъ.-- Да проститъ мнѣ Господь, что я браню такого горемыку.
Смайкъ открылъ было ротъ, собираясь что-то сказать, но Броуди остановилъ его:
-- Одѣвайся потихоньку, да молчи, пока я не разрѣшу тебѣ говорить.
Сдѣлавъ это предостереженіе, Джонъ мотнулъ головой съ рѣшительнымъ видомъ, вынулъ изъ кармана отвертку, отвинтилъ замокъ у двери такъ быстро и ловко, точно только этимъ и занимался всю свою жизнь, и положилъ его вмѣстѣ съ инструментомъ на полъ возлѣ двери.
-- Видишь ты это? Пусть думаютъ, что это твоя работа, а теперь, проваливай!
Смайкъ глядѣлъ на него, разинувъ ротъ и, очевидно, ничего не понимая.
-- Говорятъ тебѣ, убирайся, да проворнѣй! Знаешь ли, по крайней мѣрѣ, гдѣ ты живешь?.. Да? Ну, ладно. А платье это твое или нѣтъ?
-- Да, это мое платье,-- отвѣчалъ Смайкъ, когда іоркширецъ втолкнулъ его въ сосѣднюю комнату и указалъ ему на сапоги и платье, лежавшее на стулѣ.
-- Одѣвайся, да поживѣе,-- сказалъ Джонъ, помогая ему для большей быстроты всунуть правую руку въ лѣвый рукавъ, а полы платья напяливая ему на шею.-- Ну, теперь ступай за мной, а какъ выйдешь на подъѣздъ, бери вправо, чтобы не проходить мимо оконъ, не то тебя могутъ увидѣть.
-- Но... вѣдь онъ можетъ услышать, когда я буду затворять за собой дверь,-- возразилъ Смайкъ, дрожа всѣмъ тѣломъ при одной мысли о возможности такого несчастья.
-- А для чего, чортъ возьми, ты станешь затворять дверь? Ахъ, ты, дурень! Или ты боишься, чтобы учитель не схватилъ насморка?
-- Н.. нѣтъ,-- произнесъ Смайкъ, у котораго зубъ на зубъ не попадалъ отъ страха,-- но вѣдь онъ уже поймалъ меня разъ. И теперь поймаетъ, я увѣренъ, что поймаетъ.
-- Поймаетъ, поймаетъ,-- передразнилъ съ нетерпѣніемъ Джонъ.-- Говорятъ тебѣ, не поймаетъ. Я не хочу ссориться съ нимъ, мы вѣдь сосѣди, а потому надо обставить дѣло такъ, какъ будто ты самъ удралъ, безъ моей помощи. Но если онъ выйдетъ изъ гостиной раньше, чѣмъ ты успѣешь дать тягу, ему не сдобровать! Я сумѣю отстоять тебя. Если же онъ скоро замѣтитъ твой побѣгъ, я его направлю на ложный слѣдъ, надую его, на этотъ счетъ ты можешь быть покоенъ. Впрочемъ, если у тебя хватитъ смекалки, ты очутишься дома раньше, чѣмъ они разнюхаютъ, что ты далъ стрекача. Идемъ!
Изъ всей этой тирады Смайкъ понялъ одно, что Джонъ не дастъ его въ обиду. Онъ уже пошелъ было за нимъ нетвердыми шагами, когда тотъ шепнулъ ему:
-- Скажи своему молодому мистеру, что я уже женатъ на Матильдѣ Прайсъ и что онъ найдетъ насъ въ "Сарациновой Головѣ". Ревновать я не стану. Чортъ возьми, я готовъ лопнуть со смѣху, когда вспомню про тотъ вечеръ.
А въ настоящую минуту воспоминать объ этомъ было не безопасно, и Джонъ уже почувствовалъ приступъ смѣха, подавить который ему стоило невѣроятныхъ усиліи. Затѣмъ онъ, крадучись, сошелъ съ лѣстницы, таща за собою Смайка. Въ передней онъ сталъ у двери гостиной, чтобы загородить собою выходъ каждому, кто вздумалъ бы появиться оттуда., и подалъ знакъ Смайку, чтобы тотъ уходилъ. Очутившись на свободѣ, бѣдный юноша не заставилъ долго себя просить: онъ осторожно отворилъ дверь, бросилъ на своего спасителя исполненный страха и благодарности взглядъ и, переступивъ за порогъ, взялъ направо и опрометью пустился бѣжать.
Нѣсколько минутъ Джонъ Броуди простоялъ на своемъ посту. Удостовѣрившись, что разговоръ въ гостиной не смолкаетъ, онъ осторожно пробрался наверхъ, на площадку, гдѣ и прокараулилъ еще около часу, перевѣсившись черезъ перила и чутко прислушиваясь. Только вполнѣ убѣдившись, что все въ домѣ спокойно, онъ снова легъ въ постель подъ одѣяло и далъ волю обуревавшему его хохоту.
Если кто-нибудь могъ видѣть, какъ колыхалось подъ одѣяломъ огромное тѣло іоркширца, какъ по временамъ изъ подъ него показывались его красное лицо и круглая голова, точно голова гиппопотама, вынырнувшаго на поверхность воды подышать воздухомъ, и какъ эта голова снова скрывалась въ припадкѣ конвульсивнаго смѣха, тотъ и самъ расхохотался бы вмѣстѣ съ Джономъ Броуди.