Митингъ въ Кармартенѣ произвелъ громадную перемѣну въ моей жизни. До тѣхъ поръ я жилъ спокойно, но теперь я пылалъ нетерпѣніемъ вступить въ борьбу. Просвѣщенный краснорѣчивой рѣчью Бейнона я такъ жаждалъ вступить въ открытый бой съ тиранами, что съ искреннимъ горемъ видѣлъ, какъ проходила зима и отъ Бейнона не получался обѣщанный сигналъ къ возстанію. Мнѣ часто казалось, что я былъ бы гораздо счастливѣе, еслибъ отличался такой же апатіей, какъ Биль Джонсъ, который никогда не волновался и поднималъ на смѣхъ мою горячность. Бѣдной Мартѣ было бы также лучше, еслибъ у нея была холодная натура, потому что она очень безпокоилась о Томѣ и стала видимо чахнуть, когда недѣли проходили за недѣлями безъ извѣстій о немъ.
Наконецъ, въ концѣ марта 1841 года, начали доходить до Верхняго Киллея слухи, что въ предъидущемъ мѣсяцѣ произошло возстаніе въ Пемброкширѣ съ цѣлью уничтоженія заставъ. Разсказывали, что люди, переодѣтые женщинами и съ запачканными сажей лицами, сломали и сожгли много заставъ. При этомъ извѣстіи, кровь у меня еще болѣе закипѣла и я никакъ не могъ понять, почему Бейнонъ не подавалъ сигнала, чтобъ Гламорганширъ послѣдовалъ примѣру Пемброкшира.
Но если я и не могъ бороться открыто, то, во всякомъ случаѣ, отъ меня зависѣло пріобрѣтать новыхъ сторонниковъ Бейнону, и когда въ "Бѣломъ Лебедѣ" стали разсуждать о возстаніи Ревекки (это названіе противники заставъ взяли изъ Библіи, гдѣ говорится: "пусть твое, т. е. Ревекки, сѣмя овладѣетъ вратами тѣхъ, которые его ненавидятъ"), я началъ смѣло повторять все слышанное отъ Бейнона, выдавая, однакожъ, его мысли за свои, изъ боязни нарушить данную клятву или подвергнуть его опасности разоблаченіемъ ввѣренной мнѣ тайны. Многіе изъ моихъ слушателей соглашались со мною и прибавляли, что мы слишкомъ долго терпѣли несправедливые налоги и заставы, а потому давно пора кому-нибудь возстать противъ такого вопіющаго зла. Но двое особенно горячились, принимая сторону Ревекки. Это были Дженкинъ Томасъ изъ селенія Три Креста и Джимъ Дженкинсъ. Они приходили ко мнѣ нѣсколько разъ на домъ и предлагали, составивъ отрядъ дочерей Ревекки, уничтожить ближайшую заставу. Однакожь, хорошо помня совѣтъ Бейнона, я проповѣдывалъ имъ терпѣніе, увѣряя, что вскорѣ Ревекка возстанетъ и въ Гламорганширѣ и что необходимо подождать, пока все будетъ готово къ начатію борьбы. Все, что мы могли теперь дѣлать, это, но возможности, увеличивать число сторонниковъ Ревекки, и мы такъ энергично занялись этимъ, что вскорѣ почти все наше селеніе сочувствовало возстанію, такъ что, еслибъ Бейнонъ тогда явился въ Киллеѣ, то всѣ его жители пошли бы за нимъ.
Отецъ мой очень оригинально смотрѣлъ на это движеніе. Онъ, въ сущности, былъ не противъ Ревекки, но не хотѣлъ примкнуть открыто къ ея сторонникамъ изъ зависти ко мнѣ, ибо я пріобрѣлъ важность тѣмъ, что первый сталъ развивать новыя идеи. Онъ никакъ не могъ понять, откуда я вдругъ почерпнулъ такія разумныя мысли, и ему было даже обидно, что онъ самъ не догадался, что заставы -- вопіющая несправедливость, пока его не научилъ этому его собственный сынъ.
-- Откуда тебѣ, мальчишкѣ, знать, какъ слѣдуетъ поступать? говорилъ онъ съ сердцемъ каждый разъ, когда я начиналъ съ нимъ рѣчь о Ревеккѣ.
Дженкинъ Томасъ, Джимъ Дженкинсъ, я и еще двое или трое сосѣдей добыли себѣ даже женское платье и были, такимъ образомъ, совершенно готовы къ борьбѣ, хотя старательно скрывали это отъ другихъ. Наконецъ, до насъ стали доходить слухи, что возстаніе распространяется по Кармартенширу и приближается къ намъ.
Во все это время Погъ Морганъ ни разу не возвращался домой, и потому я былъ очень удивленъ, увидавъ его въ одно прекрасное іюньское утро у дверей своей хижины.
-- Ну, что новаго, Погъ? воскликнулъ я, подбѣгая къ нему:-- когда придетъ наша очередь возстать противъ проклятыхъ заставъ?
Онъ съ безпокойствомъ оглянулся, боясь, чтобъ насъ кто-нибудь не подслушалъ, и отвѣчалъ шепотомъ:
-- Чего ты кричишь, какъ дуракъ, иди хочешь, чтобъ насъ арестовали? Я могу тебѣ передать отъ Бейнона только то, что онъ проситъ всѣхъ друзей дѣла еще немного подождать и быть, наготовѣ. По его словамъ, никакъ не позже августа Гламорганширъ узнаетъ, что такое Ревекка.
-- А гдѣ теперь Бейнонъ? спросилъ я: -- и ты долго здѣсь останешься?
-- Я навѣрно не знаю, гдѣ онъ, отвѣчалъ Погъ:-- а я здѣсь не намѣренъ долго оставаться. Онъ прислалъ меня по дѣлу и я по дорогѣ зашелъ домой, но тотчасъ отправлюсь снова въ путь.
Мнѣ очень хотѣлось вывѣдать отъ него всѣ подробности о томъ, что они дѣлали, но онъ избѣгалъ разговора о Ревеккѣ и былъ вообще въ большомъ волненіи. Видя, что онъ старался какъ можно скорѣе отъ меня отдѣлаться, я оставилъ его въ покоѣ, а когда прошелъ мимо его хижины, черезъ нѣсколько часовъ, то она снова была пустой.
Только въ іюлѣ мѣсяцѣ увидалъ я его вторично, когда онъ явился вечеромъ въ воскресенье въ таверну. Его такъ давно не видали въ "Бѣломъ Лебедѣ", что всѣ вскрикнули отъ удивленія.
-- Э, Погъ Морганъ, произнесъ одинъ изъ присутствующихъ:-- неужели это вы? Гдѣ вы пропадали?
-- Онъ такъ долго странствовалъ, замѣтилъ другой: -- что износилъ болѣе сапоговъ, чѣмъ можетъ наработать въ цѣлый годъ.
-- Погъ не такой дуракъ, чтобы ходить пѣшкомъ, прибавилъ третій:-- онъ все ѣздилъ и все-таки принесъ много денегъ домой; не даромъ онъ мастеръ дешево покупать и дорого продавать скотину.
-- Можетъ быть, онъ помогалъ Ревеккѣ, сказалъ четвертый со смѣхомъ:-- покупалъ лошадей у ея враговъ и перепродавалъ ихъ ея друзьямъ.
-- Нѣтъ, воскликнулъ Джимъ Дженкинсъ:-- онъ, вѣроятно, поставлялъ коровъ для солдатъ, которые преслѣдуютъ Ревекку. Впрочемъ, довольно болтать, послушаемъ, что онъ скажетъ самъ.
Всѣ эти вопросы не очень понравились Погу, особенно когда рѣчь зашла о Ревеккѣ, но онъ отвѣчалъ шутя и не выражая прямого порицанія этому народному движенію. Впрочемъ, онъ оставался въ тавернѣ недолго и когда вышелъ, то я послѣдовалъ за нимъ, чтобы узнать, какія вѣсти онъ принесъ лично для меня. Эти вѣсти были, поистинѣ, радостныя. Ревекка имѣла большой успѣхъ въ Пемброкширѣ и Кармартенширѣ, а теперь настало время перейдти ей и въ Гламорганширъ. Всѣ ея друзья должны были собраться въ слѣдующую среду ночью у Патардюлеса съ запачканными сажей лицами, въ женской одеждѣ и съ наивозможно большимъ количествомъ оружія въ рукахъ. Тамъ они найдутъ Бейнона и другого предводителя, которые поведутъ ихъ противъ ближайшей заставы. Конечно, все это надо было сохранять въ самой строжайшей тайнѣ.
Я объяснилъ Погу, какіе ревностные сторонники Ревекки были Джимъ Дженкинсъ и Дженкинъ Томасъ, и что я обѣщалъ имъ, что они примутъ участіе въ уничтоженіи первой заставы близь Киллея. Поэтому, я заявилъ желаніе взять ихъ съ собою въ Понтардюлесъ. Но Погъ возсталъ противъ этого, увѣряя, что лучше не вербовать новыхъ сторонниковъ, а первый успѣхъ привлечетъ самъ собою бойцевъ со всѣхъ сторонъ. Такъ, по его словамъ, было вездѣ. Онъ находился въ какомъ-то лихорадочномъ волненіи и боялся всякаго новаго сообщника. Но, найдя, что эти люди никогда не измѣнятъ нашему дѣлу, и что они оскорбятся, если я ихъ обману, я настаивалъ на своемъ и, наконецъ, послѣ долгихъ преній, Погъ согласился, чтобы я привелъ ихъ съ собою. Потомъ онъ передалъ мнѣ пароль, и спросилъ, гдѣ ему найдти Гью Риза и Тома Девиса для передачи имъ того же извѣстія. Когда я разсказалъ ему о случившемся, то онъ очень удивился и на лицѣ его ясно выразилась радость, что съ Томомъ случилась бѣда и что онъ не можетъ вернуться въ Верхній Киллей.
-- Это прекрасно, произнесъ онъ, потирая руки отъ удовольствія:-- Томъ попался и долженъ теперь бросить всякую мысль о первой красавицѣ Киллея. Можетъ быть, и Марта, не видя его, перестанетъ о немъ думать и милостиво взглянетъ на честнаго человѣка.
Эти слова меня взорвали, потому что я любилъ Тома гораздо болѣе, чѣмъ маленькаго хитраго Пога Моргана.
-- Марта никогда не забудетъ стараго друга, отвѣчалъ я съ сердцемъ: -- да и почему мы можемъ знать, что она болѣе съ нимъ не видается?
-- О! о! произнесъ онъ, насупивъ брови:-- значитъ, Томъ приходитъ тайкомъ къ своей красавицѣ или она ходитъ къ нему? Но берегитесь, Эванъ, чтобы полиція не узнала объ этихъ свиданіяхъ и тогда Марта пожалѣетъ объ нихъ.
Мнѣ стало досадно, что я далъ ему мысль о возможности свиданій и старался его увѣрить, что я только смѣялся, и что въ дѣйствительности мы нетолько не видали Тома, но и не знаемъ, гдѣ онъ. Однако, хотя Погъ и замолчалъ, но я видѣлъ ясно, по выраженію его лица, что онъ мнѣ не вѣрилъ и былъ убѣжденъ, что мы знали, гдѣ скрывался Томъ.
На слѣдующій день, Погъ снова ушелъ изъ Верхняго Киллея, чтобы оповѣстить еще нѣкоторыхъ друзей Ревекки объ ея появленіи въ нашемъ околодкѣ. Черезъ два дня, т. е. во вторникъ, Биль Джонсъ, вернувшись изъ Сванси, привезъ еще очень важную новость для меня. Тюдоры должны были вернуться въ Пепфоръ въ этотъ день или на другой. Я былъ очень взволнованъ извѣстіемъ о пріѣздѣ миссъ Гвенліаны, потому что, несмотря на нетерпѣливое желаніе принять участіе въ возстаніи Ревекки, я все-таки былъ, по прежнему, горячо преданъ миссъ Гвенліанѣ, жаждалъ ее увидѣть, услышать ея голосъ и посмотрѣть, перемѣнилась ли она. Я часто думалъ о возможности ея возвращенія и рѣшилъ въ глубинѣ души, что если она не перемѣнилась, то я поговорю съ ней объ всемъ, что меня мучило, о Томѣ, о Мартѣ, о несправедливости заставъ и о необходимости ихъ уничтожить, такъ какъ мнѣ не входило и въ голову, что она могла считать возстаніе дѣломъ дурнымъ.
А если она меня забыла? Если она не захочетъ меня видѣть и слушать мои разсказы? Дѣйствительно, къ чему ей было помнить грубаго деревенскаго мальчика, къ которому она когда-то была добра? Что было во мнѣ необыкновеннаго и достойнаго памяти? Безъ сомнѣнія, она видѣла множество людей, которые были во всѣхъ отношеніяхъ достойнѣе меня и могли совершенно изгладить изъ ея памяти воспоминаніе обо мнѣ. Однако, какъ бы богаты, красивы и образованы ни были всѣ эти люди, но въ одномъ отношеніи я отъ нихъ не отставалъ: я отдалъ бы за нее съ радостью свою жизнь, и никто изъ нихъ не могъ сдѣлать большаго ради нея. Человѣкъ, хотя низшаго класса, можетъ любить искренно, и если онъ любитъ искренно, то можетъ въ нѣкоторомъ отношеніи подняться до уровня любимой женщины. Во всякомъ случаѣ, моя любовь къ миссъ Гвенліанѣ, вмѣстѣ съ тѣмъ развитіемъ, которымъ я былъ ей обязанъ, значительно возвысила меня надъ уровнемъ обитателей Верхняго Киллея. Впрочемъ, былъ ли я только грубый деревенскій дѣтина или изъ меня вышелъ человѣкъ болѣе или менѣе мыслящій, во всякомъ случаѣ, я принадлежалъ всецѣло ей и глубоко сознавалъ, что не могъ ни къ кому другому питать той же пламенной преданности и глубокой любви, какъ къ ней.
Повидимому, мнѣ суждено было въ эти дни переходить отъ одного волненія къ другому. Въ этотъ самый вторникъ ночью, ложась спать вмѣстѣ съ Билемъ, я вдругъ услыхалъ странный шумъ. Кто-то бросилъ маленькій камешекъ въ наше окно. Мы посмотрѣли другъ на друга съ удивленіемъ и, послѣ минутнаго молчанія, я произнесъ:
-- А если это Томъ?
-- Пойди и посмотри, отвѣчалъ Биль: -- но не шуми; если это, дѣйствительно, онъ, то не надо никого будить въ домѣ.
Я тихонько спустился съ лѣстницы и отворилъ дверь. Это, дѣйствительно, былъ Томъ. Я отвелъ его подалѣе отъ нашей хижины и спросилъ, что онъ дѣлалъ все это время. Онъ отвѣчалъ, что отправился вмѣстѣ съ Гью прямо въ Пемброкширъ, гдѣ ихъ никто не зналъ, и поступилъ въ дочери Ревекки. Съ тѣхъ поръ они оба принимали участіе во всѣхъ дѣйствіяхъ Ревекки, какъ тамъ, такъ и въ Кармартенширѣ; а теперь, узнавъ, что Ревекка переходитъ въ Гламорганширъ и желая, во что бы то ни стало, увидать Марту, онъ рѣшился побывать въ Верхнемъ Киллеѣ, несмотря на полицію. Объяснивъ, такимъ образомъ, свое неожиданное появленіе, онъ умолялъ меня устроить ему тотчасъ свиданіе съ Мартой.
Я вернулся домой и тихонько вызвалъ Марту, такъ что никто этого не замѣтилъ, и повелъ ее къ тому мѣсту, гдѣ находился Томъ. Увидавъ его, она такъ удивилась, что едва не закричала, хотя я предупреждалъ ее о необходимости молчанія; но, по счастью, я былъ тутъ и въ ту же секунду закрылъ ей ротъ рукой. Послѣ этого она была совершенно тиха и я оставилъ ихъ вдвоемъ; но черезъ нѣсколько времени снова подошелъ къ нимъ и сказалъ, что имъ пора разстаться, такъ какъ Тому надо было отдохнуть въ виду предстоящей на слѣдующую ночь работы въ Понтардюлесѣ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, я далъ Тому хлѣба и холоднаго мяса, такъ какъ ему, вѣроятно, трудно было найдти себѣ пропитаніе. Влюбленные разстались очень грустные, мрачные, да и неудивительно: послѣ дѣла въ Нитѣ Тому было не безопасно оставаться въ Англіи, а теперь его участіе въ возстаніи Ревекки еще увеличило грозившую ему опасность. Все это совершенно уничтожало планы Марты, которая всегда разсчитывала выйдти замужъ за всѣми уважаемаго, работящаго и бережливаго молодого человѣка. Она дозволила себѣ полюбить Тома только тогда, когда ей показалось, что онъ именно такой человѣкъ, какого она желала, но теперь, хотя она и видѣла свою ошибку, было уже поздно. Она такъ пламенно его любила, что скорѣе согласилась бы просить милостыню, чѣмъ жить безъ него.
На слѣдующій день я отправился въ Пепфоръ, чтобы повидаться съ миссъ Гвенліаной; но ее ждали только вечеромъ, а такъ какъ мнѣ надо было отправиться заранѣе въ Понтардюлесъ, то я и не могъ дожидаться ея. Вернувшись домой, я зашелъ за Джимомъ Дженкинсомъ и мы оба отправились въ Понтардюлесъ.
Вечеръ былъ прекрасный и солнце какъ бы не хотя разставалось съ природой. Пройдя нѣсколько шаговъ по Фервуду, мы встрѣтили Тома и остановились вмѣстѣ съ нимъ, чтобы вымазать себѣ сажей лица и надѣть женскія платья. Нечего сказать, мы были страшными женщинами съ черными лицами и бакенбардами, торчавшими изъ подъ бѣлыхъ чепцовъ. Намъ не очень нравилась эта женская одежда и мы были благодарны судьбѣ, что не навсегда осуждены носить такой неловкій костюмъ. Мы поймали три лошади, которыя паслись на вересковой степи и, вскочивъ на нихъ, продолжали верхомъ свой путь. Вскорѣ присоединился къ намъ Дженкинъ Томасъ изъ селенія Три Креста. Онъ былъ также верхомъ и одѣтъ по женски, но такъ какъ онъ всегда отличался любовью къ франтовству, то съумѣлъ придать платью и шали кокетливый видъ.
-- Вы, навѣрное, самая красивая изъ дочерей Ревекки, воскликнулъ я со смѣхомъ:-- такъ и кажется, что вы родились женщиной!
-- Неужели? зато вы уже вовсе не походите на женщину, отвѣчалъ онъ:-- неужели вы никогда не видали близко женщины, что не умѣете надѣть прилично шаль.
Съ этими словами онъ сдернулъ шаль, которую я закрутилъ какъ веревку вокругъ своей шеи и прилично надѣлъ мнѣ ее частью на голову, частью на плечи. Не удивительно было, что я не зналъ, какъ одѣваются женщины: я никогда не обращалъ вниманія ни на одну женщину, кромѣ миссъ Гвенліаны, а она не носила ни такихъ платьевъ, ни такихъ шалей.
Мы доѣхали почти до Понтардюлеса безъ всякихъ приключеній, какъ неожиданно, въ разстояніи одной мили до сборнаго пункта, увидали женщину, сидѣвшую на краю дороги. Она окликнула насъ, выразивъ удивленіе, что молодыя дѣвушки разъѣзжаютъ такъ поздно, и спросила, куда мы ѣдемъ. Я зналъ отъ Моргана, что это былъ пароль и отвѣчалъ, какъ онъ меня научилъ, что мы ѣхали къ нашей матери.
-- Ее зовутъ Ревекка? спросила она.
-- Да, конечно, отвѣчалъ я.
-- Ладно, воскликнула она, вскакивая съ мѣста:-- она и моя мать. Все обстоитъ благополучно. Вы ѣдете изъ Верхняго Киллея и я васъ караулю.
И этотъ человѣкъ, который былъ такой же женщиной, какъ и мы, бросился въ кусты, привелъ оттуда лошадь и присоединился къ намъ. Онъ былъ одинъ изъ дочерей Ревекки, досланныхъ на рекогносцировку и сказалъ, что о врагахъ не было ни слуху, ни духу, а потому, по всей вѣроятности, никто не помѣшаетъ исполненію нашего плана.
Прибывъ на сборный пунктъ, мы застали тамъ человѣкъ двадцать. Они всѣ были замаскированы, какъ мы, и вооружены дубинами, копьями, лопатами, кольями, топорами, старыми саблями, однимъ словомъ, всякимъ оружіемъ, какое только попало подъ руку. Слишкомъ было темно, чтобы узнать другъ друга и я только узналъ но голосу Пога Моргана и Бейнона. Вскорѣ къ намъ присоединились еще нѣсколько товарищей и тогда человѣкъ, который явился съ цѣлью предводительствовать нами, произнесъ краткую рѣчь. Онъ напомнилъ намъ, какую вопіющую несправедливость составляли заставы, объяснилъ, что до сихъ поръ Ревекка вездѣ имѣла блестящій успѣхъ, и пригласилъ насъ слѣдовать за нимъ къ ближайшей заставѣ, участь которой была рѣшена!
-- Вы сломаете заставу и сожжете домъ сторожа, воскликнулъ онъ:-- это будетъ справедливымъ протестомъ противъ тираніи и яснымъ доказательствомъ, что мы умѣемъ постоять за свои права, если никто не хочетъ насъ защитить. Слѣдуйте за мной и, главное -- молчаніе.
Раздался тихій ропотъ одобренія и мы только-что собрались въ путь, какъ мнѣ вошла въ голову мысль, что уничтожить заставу было совершенно справедливо, но сжечь домъ и имущество сторожа было слишкомъ жестоко. Поэтому, я подошелъ къ нашему предводителю и сказалъ смиреннымъ тономъ.
-- Извините меня, но развѣ справедливо сжечь домъ сторожа вмѣстѣ съ заставой? И что намъ дѣлать, если сторожъ будетъ защищать свое имущество? Надо и его сжечь?
-- А вы кто? воскликнулъ предводитель, взглянувъ на меня съ нетерпѣніемъ:-- какъ вы смѣете разсуждать, когда ваше дѣло молча исполнять свое дѣло?
Многіе изъ окружавшихъ насъ стали ворчать на меня и я думаю, что не отдѣлался бы легко за свою выходку, еслибы Бейнонъ не шепнулъ что-то на ухо предводителю. Я только разслышалъ, что онъ два раза повторилъ:
-- Надо поддержать между нами миръ и единодушіе.
Тогда предводитель обратился ко мнѣ:
-- На этотъ разъ, сказалъ онъ: -- я вамъ объясню ваше заблужденіе. Знайте, что Ревекка, заклятой врагъ всякой несправедливости, сама никогда не можетъ сдѣлать столь ненавистной жестокости. Если застава, при проѣздѣ черезъ которую берутъ. деньги съ бѣднаго народа, есть вопіющая несправедливость, то сторожъ, приставленный къ заставѣ, конечно, помогаетъ осуществленію этой несправедливости. Еслибы никто не шелъ въ сторожа, то и заставы исчезли бы сами собою. Но находятся люди, которые ради денегъ берутъ на себя исполненіе этой несправедливости и получаютъ жалованье изъ тѣхъ самыхъ денегъ, которыя вырываются у бѣднаго народа. Значитъ эти люди вполнѣ заслуживаютъ наказанія. Если они не сопротивляются, то мы имъ не дѣлаемъ никакого вреда, но если они осмѣливаются намъ мѣшать, то пусть несутъ за это отвѣтственность.
Я удовлетворился этими объясненіями и молча послѣдовалъ за другими. Вскорѣ мы достигли до заставы.
-- Вотъ нашъ врагъ! воскликнулъ предводитель, указывая рукой на заставу:-- чтобы черезъ пять минутъ не осталось и слѣда отъ него. Мы дружно бросились впередъ. Въ одно мгновеніе шлахбаумъ былъ снятъ съ петлей и сломанъ на мелкія части. Потомъ мы уничтожили столбы и, наконецъ, приступили къ дому сторожа. Нѣкоторые изъ насъ зажгли лучины, нарубленныя изъ остатковъ заставы, и при свѣтѣ этихъ мерцающихъ факеловъ увидали въ окнѣ домика испуганное лицо сторожа, который съ ужасомъ слѣдилъ за нашей работой.
-- Выходи вонъ, дуракъ, если не хочешь сгорѣть вмѣстѣ съ домомъ! воскликнулъ Бейнонъ.
-- Мой домъ! Мой домъ! воскликнулъ сторожъ: -- я бѣдный человѣкъ и все мое имущество въ этомъ домѣ. Развѣ вы несжалитесь надъ бѣднымъ человѣкомъ?
Но никто не слушалъ его.
-- Выходи, выходи! крикнулъ ему одинъ изъ насъ и поднесъ горящую лучину къ соломенной крышѣ деревяннаго дома.
Сторожъ словно ждалъ только этого и въ тоже мгновеніе выскочилъ изъ окна и пустился бѣжать черезъ сосѣднія поля, оглашая воздухъ неистовыми криками. Онъ хорошо сдѣлалъ, что не медлилъ, потому что еще минута и его домъ загорѣлся, какъ свѣчка. Я, кажется, никогда не забуду этой странной, необыкновенной сцены; домъ пылалъ среди бѣшеной толпы съ черными лицами и въ женскихъ платьяхъ, которая съ дикой радостью бросала въ огонь обломки заставы.
Однако, мы не смѣли оставаться долго на мѣстѣ своего торжества. Огонь былъ видимъ издалека и сторожъ своими криками поднялъ бы на ноги весь околодокъ; поэтому, чѣмъ скорѣе мы разошлись бы по домамъ, тѣмъ было лучше. Предводитель снова произнесъ краткую рѣчь, поздравилъ насъ съ первой побѣдой, просилъ быть готовыми снова явиться по первому кличу Ревекки и указалъ на необходимость скрывать наши дѣйствія въ строжайшей тайнѣ. Затѣмъ мы всѣ разошлись, а Томъ Девисъ отправился съ Бейнономъ въ болѣе безопасную для него мѣстность, чѣмъ Верхній Киллей.
Какъ мы были счастливы и какъ гордились своимъ подвигомъ! Ложась спать на разсвѣтѣ въ своей скромной комнатѣ, я всѣмъ сердцемъ радовался, что борьба противъ ненавистныхъ заставъ была, наконецъ, начата въ Гламорганширѣ и что мнѣ удалось участвовать въ первомъ открытомъ бою съ тиранами.