18 марта.
Дорогой Михаил Леонидович. Вы, должно быть, находите, что я пишу Вам слишком часто, но это -- ничего.
Весна уже кончилась, несколько дней стоит метель -- я сообщаю, чтобы Вы не позавидовали погоде Брянска МББ.
Вчера после трех часов Поперечнюк заявил райуполтопу о решении оставить место. -- Я служу три года, -- сказал он (я подслушивал за печкой), -- и никакой прибавки. -- Вы никогда не интересовались делами, -- возразил райуполтоп: -- За три года вы не задали ни одного вопроса. -- Не считаю нужным, -- с достоинством ответил ему Поперечнюк, -- задавать какие-то вопросы. -- Тут я перестал подслушивать и отправился.
На улице подкараулил Зайцева. Он был очень мил. -- Подожди минутку, -- сказал он, -- я пойду помою руки: трогал кожу. -- Оказывается, что он просто-напросто был в лавке и приценивался к сапогам.
В кинематографе идут "Нибелунги". Если бы я попросил Зайцева, он, может быть, со мной пошел бы, но я был страшно горд, и про кинематограф -- ни слова.
Сегодня мы празднуем день парижЕской коммуны, и по этому поводу я купил за 15 копеек "Рассказы" Федина: оказалась "Тишина" из "Современника", "Сад", не знаю откуда, и "Бочки" из "Красной Нивы". Чтением "Сада" я расширил свое знакомство с современной русской прозой.
Какая образина на обложке. Глядя на нее, я порадовался, что меня никто не хочет издавать -- что подумала бы Ида Наппельбаум, если бы увидела меня в таком же виде?
Чтобы покончить с Литературой: -- "Илья Садофьев" -- не от Семирамидиных ли это идет Садов?
Простите, я забыл поздравить Вас с широкой Масленицей. Поздравляю с постом. Успела ли выйти замуж кошка, а то придется отложить до Красной Горки.
Благодаря метели мне удалось отвильнуть от путешествия к матраснику. Когда-нибудь идти придется, но хоть не сегодня.
И все-таки через полтора месяца откроется Купальный Сезон. Вы читали мои Прозаические Перлы и, возможно, приметили, что сочинитель должен быть усердным купальщиком. Так это и есть. Я даже пользуюсь большой известностью в этом деле. -- Я вас знаю, -- сказал мне один раз неизвестный молодой человек, -- ваша фамилия Добычин. Вы регулярно купаетесь. -- Если этого мало, то вот еще: 1) тов. Абрамов из Госстраха, не имеющий счастья меня Лично Знать, беседовал с моим братом обо Мне, как Купальщике, 2) конторщики и девицы с наступлением Сезона говорят мне приветливо: -- Ну что, купаетесь? -- 3) один пятилетний малютка, когда я спросил, что он видел во сне, сказал: -- Как вы купаетесь. -- Вот. Вас трудно уверить.
Цукерманша спрашивала, какие в Ленинграде лозунги. Она увесила стены своей библиотеки лозунгами. "Каждый день читай хотя бы по одному часу, и обдумывай прочитанное" и тому подобное.
В пику ей "Центральная библиотека" наклеивает лозунги на окна. В лозунгах "Центральной" заметно упоение победами: "Союз молота, серпа и книги победит мир", "Наука -- победа религии". Может быть, это -- успех работы по Военизации Населения.
Последнее о лозунгах: на базарном ларьке книжной лавки "Т ва "Просвещение", основанного Губкомом, Губисполкомом, Губпрофсоветом, Губсоюзом и Губнаробразом", висит лозунг: "Бумага, Наука, Жизнь, Техника, Тетради".
Я не знаю многих выражений. Поперечнюк сказал мне: "Сегодня ночью начистили многих ребят". Я подумал, что это значит обокрали, и спросил: "На вашей улице?" -- "На разных, -- сказал он, -- к дяде на поруки". -- "К какому дяде?" -- пришлось мне унизиться до вопросов. -- "Разве вы не знаете этого выражения? -- поторжествовал он. -- В исправдом, по делу Свешникова". Свешников -- это проворовавшийся бухгалтер.
И подумать, что Поперечнюк уходит и передо мной, можно сказать, гаснет один из очагов просвещения.
Михаил Леонидович, если Вы найдете, что я пишу Вам чересчур кокетливо, то вот в чем дело: письмо рассчитано также и на Иду Исаковну, а перед Дамами Холостяки в Летах всегда игривы. Обычно это им прощают. Не знаю, как Вы.
Вышли ли афоризмы "Пальцем в грудь" Нельдихена?
Л. Добычин.
Брянск МББ, Привокзальная, 2.
Когда вы едете в Париж?
В письме Иды Исаковны я прочел, что она "одевала платье" (без рукавов). Я исправил на "надевала".