16 апреля.
Дорогой Михаил Леонидович.
Если про Воблину действительно будете печатать, то вот ее новый конец -- на маленькой бумажке. А про Лёшку я свои листочки выбросил, потому что это -- пустяки. Но если можно печатать, пожалуйста, печатайте -- чтобы привыкали к фамилии. Я теперь пишу настоящее. Если оно успеет в осенний "Ковш", то с Лешкой как-то странно печатать.
У меня был небольшой переполох: брат пришел домой и сказал: "Фомин видел где-то ваши три рассказа". Три рассказа -- это "Ковш". Я заподозрил, что он уже вышел, и звонил Фомину. Оказалось, что видел не Фомин, а фоминская дочь. Я просил узнать, в чем дело, и на другой день опять звонил. Выяснилось, что фоминская дочь читала объявление о "Ковше" (я не знаком с фоминской дочерью, но среди нее славлюсь).
Лежнев прислал "Россию", денег не прислал, и я у него не спрашиваю.
Как называется Ваш роман и в скольких он частях?
Не заглядывайте на другую страницу -- там письмо Иде Исаковне.
Ваш Л. Добычин.
Брянск МББ, Привокзальная, 2.
Видела во сне библиотеку:
Антирелигиозный и военный уголок. Читатели танцуют. Товарищ Митрофанов берет книгу и короткими плевками, как кассир, считающий бумажки, поплевывает себе на пальцы.
-- "Александра Федоровна Григорович и младенец Георгий Рудников", -- читает он, сжимает губы и задумывается. -- Это критика на женщин.
-- Надо изъять, -- цедит товарищ Компанеец.
Блинова -- лицом к двери. В нетерпении она то зажигает, то гасит свой электрический фонарь.
Вбегает Воблина и останавливается. Костлявая, лицо в тени, а белобрысая прическа, задетая закатом, -- розовая.
Все подступают к ней и, перешептываясь, смотрят, как она перенесет удар.