"КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ..."
Декорация первой картины. Каземат в Трубецком бастионе. Точно та же обстановка. Плеск Невы за стенами крепости. Бой курантов "Как славен наш Господь в Сионе"... Впечатление большей мрачности создает отсутствие широкой полосы света через окошко. При поднятии занавеса Протопопов,-- единственное действующее лицо в этой сцене,-- сидит на койке, свесив ноги в белых камергерских с золотыми лампасами брюках, штрипки коих оттягивают вниз новенькие лакированные штиблеты. На нем шитый золотом темно-зеленого сукна придворный военного покроя расстегнутый мундир, из-под которого виднеется обыкновенная белая сорочка. Прическа и усы растрепаны, но не преувеличенно. Особенно подчеркнут должен был контраст между его блестящим нарядом и однотонностью казематной обстановки. Вид у бывшего министра жалкий, недоумевающий, испуганный.
При поднятии занавеса он сидит молча, закрыв лицо руками, опустив вниз голову, сгорбившись. Куранты играют "Коль славен наш Господь в Сионе"... Пауза длится, пока куранты не перестают играть. Затем следует еще короткая пауза. Потом, сливаясь изредка с плеском воды, раздаются звуки очень отдаленной музыки одних скрипок, смягченных сурдинкой. Музыкальный мотив является аккомпанементом к словам персонажа и по характеру своему не должен быть слишком лирическим, а скорее пародировать или очень осторожно утрировать лиризм...
Протопопов (отнимает руки от лица, почти испуганно оглядывает стены, окошко, потолок; медленно вынимает кошелек из кармана брюк, камергерский ключ, носовой платок и выкладывает все эти предметы на стоящий рядом с койкой столик. Прежде чем положить камергерский ключ на стол, он внимательно и грустно его рассматривает, вертит между пальцев и надтреснутым голосом говорит).
Когда б один надежды луч
Мне подарить (с ненавистью, сверкнув глазами) хотели звери... (со вздохом): Увы... Мой камергерский ключ!.. Ты не подходишь (соответствующий взгляд в сторону) к этой двери!..
Кладет ключ на стол; пауза; музыка; меланхолически берет со стола кошелек и с бесконечно-мизерабильиым видом сосчитывает марки.
(Новый вздох) Mon Dieu!.. [Мой Бог! (фр.)] Какая пустота!.. Куда девался фонд секретный? (Пауза)... Моя душа, как ты, пуста, О, спутник жизни незаметный... Да... все прошло!.. прошло, как сон.
И только здесь -- не сновиденья...
(Полуплаксиво) Запомни, старый бастион,--
И я страдал... за убежденья!..
(Пауза) А между тем... давно... тогда,
Когда не шли с востока грозы..."
Я уверял: пройдут года!..
Но я останусь навсегда!!!
(Пауза) "Как хороши... как свежи... были розы..."
(Плаксиво) Я был хороший человек --
И даже верил в христианство...
И мог бы скромно целый век
Быть предводителем дворянства...
Я жил приятно и легко.
В своем имении... на Каме.
Сентиментальность позера.
То пил парное молоко,
То вел беседу с мужиками...
(Пауза, вздох)... "Как хороши... как свежи... были розы..."
Потом... О, Боже! Я дрожу,
Так стены мрачны и угрюмы --
Я в депутаты прохожу.
И... (Позируя, с гордостью) становлюсь любимцем Думы!
Потом (оживляется) Париж! Стокгольм! Экспресс!
Банкеты!.. Лавры!.. и оливы!..
Я пью за мир! и за прогресс!..
И за войну! и за проливы!!!
(Пауза, вздох) "Как хороши, как свежи были розы..."
Но дальше... Дальше!.. Ставка!.. Двор!..
Все совершается так быстро...
Я целюсь правильно в упор.
И... получаю сан министра!..
Сам царь дает мне ордена
Показывает на золотое шитье.
И этот ключ, и эти бармы!.. (Почти с пафосом). Меня боится вся страна!..
И... в струнку тянутся жандармы!!!
(Вздох. Пауза) "Как хороши, как свежи были розы..."
И вот конец пришел всему,
К чему я шел в порыве дерзком...
Меня хватают и... в тюрьму
Везут в мундире камергерском!..
Теперь под суд я попаду,
Пропащим кончу человеком...
Его осеняет какая-то мысль. Слегка ударяет себя по лбу.
Не заявить ли мне суду,
Что я был, в сущности, эсдеком?!..
Музыка несколько громче, настойчивее и отчетливее повторяет рефрен, соответствующий словам "как хороши, как свежи были розы...". Но самые слова больше уже не произносятся, и под звуки рефрена занавес опускается.
Занавес