Англичанки -- облагодетельствован женщиной.
-- Мы друзья.
-- Она счастлива? Н-нет -- муж -- без ног. -- Ученая.
-- Я ей высказал взгляд. По глупости родит.
-- Дети. Здесь в Эмсе. Глупый городишко. Tel que vous me voyez. Я несчастлив, но они -- народить детей. Stationnaire. Дети и Земля. Болгарка.
Если хотите переродить человечество -- дайте ему землю.
-- Мы с ним заговаривали и об B
Я пожертвовал. Пусть бранят. Любвеобильность.
Но пусть бранят. Дети.
И потом:
Это лето.
У нас слишком много новых идей.
Знаете, это лето...
Да я подписался.
Славяне нас ненавидят.
Pst Scriptum.
Это лето.
Атеист.
Журналист о старушке.
Разве не передал с благоговением истинным и не усвоил ее формулу разом. За православное дело. {За православное дело, вписано. }
Чрезвычайный выигрыш.
Славянофильские идеи по всей Руси.
Черняев сделал всё, что возможно, до самой той точки, что уже кончились силы Сербии и где уже должна была начаться поддержка.
Атеист { Было: Атеизм} понял наконец, что православное дело не есть лишь целая церковность { Над словом: церковность -- вписано: идеал} (как непременно поняла бы Европа: le fanatisme religieux), a есть весь прогресс человеческий, и всё очеловечение человеческое, и так именно понимается русским народом, ведущим всё от Христа и воплощающим всё будущее во Христе и в идее его, {и в идее его вписано. } и не может представить себя без Христа -- тогда как в Европе это давно раздвоилось.
Поехали офицеры, чтоб куда-нибудь поехать.
Пьяницы.
Но, вероятно, таково свойство его как славянина.
Мать, а не госпожа.
Крики славян против России были, не могли не быть.
Нарочно подослали к ним Черняева, чтоб парализовать.
Черняев, рисуется фигура деловая.
Православное дело -- не в смысле лишь церквей, не в старушечьем лишь понимании.
Фешень -- и вообще это скучно и -- грустно.
Умер Снегирев<?>.
Да, хорошо жить на свете, и жить и умирать.
А всего лучше смотреть на детей. Пусть моя жизнь прошла, но эти
Без детей нельзя бы было так любить человечество.
Ножи черкесов, болгарских детей.
И мне ужасно хотелось говорить, но Парадоксалиста уже не было. {И мне ~ не было, вписано. }
Эмс не стану описывать. Фешенебельное общество. Уединение. Хорошо ведут себя.
Женщины -- польки, француженки. Мне на этот раз любопытнее были всего англичанки. Но я смотрел больше на англичанок, и вот почему. -- Я взял с собой брошюру...
Роды, болезнь -- вкус -- плоские рессоры.
Старухи, старики.
Дети.
Знакомый, Ульяна.
Болгария. Мать поет.
Газетная комната.
Пробрало.
Переписка
Черняев. Боюсь хвалить, а хвалить хочется, и хвалить и хвалиться. Надоело нам жить в цинизме. Боишься хвалить -- до того недоверчив становишься к русскому. Это уж не Хлестаков, у которого всё это вдруг.
Новые идеи.
Вот несчастный Макк <?>!
Чтоб решиться на это, нужно некоторую высоту духа.
У нас надежда: есть Черняев.
Что у меня наконец будут лоскутки, чтоб обтирать перья.
Здесь есть одна дама, которая очень любит человечество.
Почему-то я не розню детей от земли.
В Германии я поражен был возделыв<анием> полей немцами.
Но о полях { Было: Но об этом} я поговорю потом, а Эмса -- Эмса я не стану описывать.
Уединение. Газеты.
Теперь дело обозначилось.
Черняев.
Обозначившаяся Россия.
600 разрушающих и самоубийц.
NB
На этот раз как бы и не за границей.
Все русские перенесли свои интересы.
Толпятся в читальне.
Нет, русских пробрало.
Сначала пожертвования.
Славяне, их ропот. Мать.
Теперь, когда пишу это, дело обозначилось. Выступает фигура.
Лето для нас значительное. Что-то по всей России.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Аржаны.
Женщины.
Дети. А Дюма-fils.
Розы и нищие.
Эмс, римляне, поля, земледелие.
Читальня. Славяне. Дети.
Русская кровь. Черняев. Новая мысль, новое слово -- через русскую кровь. Православное дело. (Не одни церкви, но в Христе истина и всякое разрешение -- все человеколюбия, с этой мыслью надо бороться.)
Переписка -- Герцен.
Не существует ли закона, то есть что если мужчины начнут любить женщин других наций по преимуществу, то тогда разлагается этот народ.
Сколько здесь удивительных роз и прелестных женщин.
Розы продаются.
Что приятнее, как видеть людей в празднике, в веселье, а сводится на плоские рессоры.
Старуха, Дон-Кихот.
Что же до прелестных женщин
Англичанки.
Но всего лучше дети.
Школа.
Александр Дюма-fils.
Дети и земля кажутся мне чем-то неотделимым друг от друга.
Эмс, лист, поля.
В этакое ясное утро мелькает мысль: не заботьтесь, во что одеться, -- как полна любовь.
Где эти тайны?
Они так ясны. Почему.
Фешенебельное общество тем хорошо, что оно хоть карикатурит натуральнее.
Не земля через порядок, а не порядок ли через землю и так как земля с завоеваний, то ненормальные плоды взросли только теперь.
Декабрист Якушкин
Человек, который не был ребенком, будет плохим гражданином.
Соприкосновение с природой насколько позволяет приличие и хороший тон.
Замочек, плоские рессоры.
Старуха -- больно. Но, впрочем, я вовсе не хочу направления на известную тему -- и старуху мы оставим, хотя не могу забыть старика.
Перевод.
Гоголь.
Древний язык.
Пусть мыслит по-парижски.
Тай<ный> сове<тник>
Яд
Хорошо, коли глуп. А если мыслитель, скука, разврат. На голом <?> разумеется напри<мер?>.
... аржаны
... развратные тайные советники
Но здесь я остановлюсь потом.
Я только чтоб вывесть лицо.
Взгляд его пошл и не нов, но самодоволен и выражает он его гневно.
Баба, чтоб народить как можно больше детей. { Рядом с текстом: Я только ~ детей. -- начато: Иметь детей... Тут опять так пошлая гордость думать, что я, дескать, в постоянном}
(предчувствую ваши возражения (я и не думал))
Университеты. Но сначала университеты, а потом детей, роди до бессилия. Чтоб народить детей, нужно много ума. Бог на всех пошлет. Участвовать в живой жизни. У меня ничего нет на свете. Кому ума недоставало? А вот же недостает. Любит детей. Две дудки. Это в Эмсе лучше. Мираж.
Глупый Эмс. Уже в одном крае la population reste stationnaire. Зато старики. Да хоть бы они провалились. Не хотят родить.
Дюма-fils. Article de Paris -- обнаружил.
С другой стороны -- Гавроши. Association. Я за тебя заплатил. У Золя. Reste stationnaire.
Причина -- земля. Я детей от земли само собой {само собой вписано. } не розню. У немцев нет земли -- стало быть, ошибка в соприкосновении с землею. У высших тоже порок: захватили много, владеют слишком -- по-моему, должно быть другое. Рыцари, фабрики, сад. Пусть приходят смотреть.
Как это сделать.
-- Не знаю. Но страшно сказать -- у русских есть формула {есть формула вписано. } земли. Якушкин. Мы ваши, а земля наша. Факт тот, что землю русский считает сущностью, началом всего (считая по крайней мере) семьи, чести, свободы. Всё это в зерне, требует развития. Вред страшный от общины -- но оригинально, как же нам не обращать на это внимания? { Далее было начато: А вот}
Это всё известно, что вы говорите. Впрочем, предсказание о Саде мне нравится, и даже оригинальна мысль, что непременно обновление человечества произойдет в Саду. Но оставим, а вот я сейчас читал про одну мать.
-- Болгарка. Да что? Да, эпос. { Далее было начато: Ах, да вы об Восточном}
-- Только эпос. Ах, да вы об Восточном, он в моде.
-- Здесь даже весь Эмс -- все русские толпятся у газет. Я тоже пожертвовал.
-- Вы, кажется, не любите В<осточный> вопрос.
-- Нет, ничего, ничего. Я только любвеобильность эту не люблю. Дело люблю.
-- Да ведь я пожертвовал.
-- Любвеобильность, в ногу.
-- Вот видите, а про Черняева другие разуверяют. По-моему, так и было. Но обозначилась новая мать. Много новых идей. Нынешнее лето много новых идей пришло. Русские неправдоподобный народ. С весельем в сердце говорю это иногда.
POST SCRIPTUM
Само правительство будет уважать Россию более за ее мнение. Само правительство будет радо; не всё разложение. Мы можем совокупиться около знамени.
Вы хотите проследить эпос в его источниках, в его первом, стихийном, так сказать, появлении.
Я всего больше боюсь, чтоб с нас братство не соскочило. Впрочем, не соскочит, это видно. То и отрадно, что нынешним летом это стало видно. Выдержать надо. Тут тоже мать.
Вот видите, я вам признаюсь. Я кой-чего боюсь: я любвеобильности, во-первых, боюсь.
Всё это пока поэзия, а теперь надо дело. Кровь великая вещь, но не надо попрекать этим. Лето недаром прошло. Мы и сами много получили. Мы родных нашли -- и не в Славянском комитете только, а всей землей. С этого лета многое начнется.
Англичане решатся на нее просто, { Вместо: просто -- было: единственно} что<бы> предупредить Россию, когда придет крайний срок: "Мы и сами-де { Было: дескать.} сумеем облагодетельствовать".
ТУРКИ, ТЕКУЩЕЕ
И однако ж, это последнее слово цивилизации, всё, что Европа могла дать и сказать. И хоть это и не искреннее слово, но всё же честь, совесть и гуманность отданы жидовск<им> расчетам. Вопрошающий человек стоит в недоумении, где же нравственность, как далек мир, считают за идеалистов, и высшей честност<и> нет будто бы места в реализме.
Грановского брошюра, злоба. Австрия не бесчестна.
Политика чести высшая. Идеалисты прикидываются всегда высшими циниками: не народна-де война за славян. В наше время никого не поднимешь -- расчет. Политика чести высшая.
А народно иль нет теперешнее движение русских? Киреев. <нрзб.>
Землевладение.
Немцы очень хорошо в дороге умеют сходиться без раскрытия дружественного, за что сами потом сердятся и проч.
Анекдоты. Англичанка. (У нас бы загоготали.) Грязь. Про себя.
Кстати, почему англичанок считают
Страхова брошюра.
Смерть Аполлона Григорьева. Анекдот в суде уже в Эмсе. Иначе ведь дойдем до оправдания Меттерниха (это Грановский-то). Но циник дорог в милом человеке. Он уверяет, что Австрии и надо лишь честность.
Немцы. Кушелева. "Голос", тонкое замечание. Робкая изворотливость. Нравственный человек. Турки -- последнее слово цивилизации.
Но статья эта замечательна не тем, не промахами историка, ставшего политиком, замечательна она всего более с ее психологической стороны, и в этом смысле о ней очень любопытно вспомнить.
Т. Н. Грановский есть прекраснейший из русских идеалистов, прекрасный идеалист.
Идеалист боится того, что он идеалист, чтоб не назвали идеалистом, и ей-богу, это от некоторого русского неуважения к себе, того самого, которое есть главнейший признак нашего интеллигентного класса.
Став пророком и оправдателем, и какой пошлой, матерьяльной, но будто бы высшей необходимости.
Пусть он нападает на кого угодно, но оставь народ, верь в народ.
Он даже уверяет, что народ не пойдет. Св<ятые> места и пр. Ну уж тут западник, не понимающий народ. { К словам: западник ~ народ незачеркнутый вариант: западническое непонимание.} Западнику дела нет до народа.
Народн<ая> идея о Восточном вопросе. Посмотрите раскольников, села, артели, чуть ли не раньше высших классов. Нет, тут уж проявилось мнение народное, не так ли?
Тут не в том, что выгодно будет Австрии, -- ошибка наша. Выгода была еще двусмысленной. А в том, что вообразили, что Австрия считает нас так же сильною, как мы себя считаем, но она не сочла нас сильною, а потому тотчас же подчинилась и примкнула к сильнейшим.
Меттерниховская идея; ведь все-таки же невольничество ведь уничтожилось же, столь поддерживавшееся приближенными. Соединенные штаты отделились же, революция восторжествовала же. Всё неестественное и бесчестное в политике против других и нас и противное истинным интересам нации рано ли, поздно ли уничтожится само собой.
Неестественна Австрия, неестественное соединение народов рано ли, поздно ли уничтожится же.
ТЕКУЩЕЕ
Тут не враги. "Биржевше ведомости>".
Это милая статейка и, может быть, дельная, но всё же не очень.
Сел в вагон. Отдохнуть в Эмс. Казалось бы, но "Дневник", и как же я пропущу, а между тем Юг России, кобылиц. К несчастью землевладельцев, Крым рискован. Статья, что такое земледелие.
Чтоб не быть с русскими в вагоне, набрал газет. Характеристика русского. Немцы лучше (разумеется, не все).
И далее: Грановский. Николай Киреев.
Это был один из самых лучших и из самых благородных Степанов Трофимовичей { Далее было: сороков<ых> годов} земли русской, к которым не могла уже прикоснуться ни малейшая комическая черта, с которы<ми> я вывел моего Степана Трофимовича.
У немцев выработалась общительность.
Ведь всё равно на Крым бросят<ся>, если не мы, так жиды. Жиды теперь только что воскресли и только что начинают жить чрезвычайной равноправностью.
Юнкер.
Я попросил бы только вникнуть в факт, что высшее образование жида не уничтожается. Что же до землевладения, то...
Скрывающий и недоговаривающий. О, недоговаривать ужасно важная вещь.
Взял мою же мысль да ее же и растянул. Впрочем, пусть не взял. Эту мысль можно иметь и самому, не за то прописал. Это же литературная нечестность.
А вы всё думаете, что будет { Незачеркнутый вариант: не теперь, так. скоро будет} всё один Петербург продолжаться? Вы не примечаете, что мы в новый фазис вступили?
Понимаю. Смерть провинции или нет, хоть не эти, так будущие скажут.
Что всё дело, что о православии-то.
Тут я подразумеваю идею. Беда, коли прямо выскажу. Не договаривать <?> лучше. Я <нрзб.> собою. Насмешек не боюсь и вашего тона свысока.
А у вас тон свысока (начало).
Знать славян. Эта ведь идея стоит того, и ею займутся. Не всё свет в Петербурге в ваших кружках, где седенькие, седенькие старички считают себя иной раз молодым поколением, думая, что и теперь то же, что 20 лет назад, когда они так поучали. Не политически только, время, жизнь сложилась <?>.
Социальное обновление в русских началах, в православии вижу идею. Компетентен, чтоб ответить, и верую, что Россия может сказать свое слово в человечестве, и это всем так смешно.
(Высказать результат, всё не договаривать.)
Про Петра. Домонтович -- неостроумно, впрочем, но вот что нехорошо, нечестно, я и третейский суд собирать не буду. Я прямо обращусь к ...; благо бы, но есть и дурной прием, не "Биржевые <ведомости>", а все и надо обличить. Дурной прием этот называется литературной нечестностью.
Братство различ<ных> национальностей есть великая, прекрасная, самая русская вещь, то есть самая русская цель. Это впоследствии все поймут, что это одна из главных русских целей. Хотя в прошлом "Дневнике" моем я выразил эту мысль, может быть, слегка обнаженно.
ПОРЯДОК
Турки, пусть Европа не верит в наше бескорыстие, но невероятно, чтоб она так верила в нашу силу. { Далее было начато: Мы сильны, но вов<се>} Они сделали изучение. Мы сильны, но вовсе ведь не так, чтоб покорить Европу или придавить, или, как они высоким слогом говорят, цивилизацию. Это лишь слова для возбуждения массы. Может ли кто верить в такую дряхлую мечту (что русские покорят Европу).
Робкая изворотливость. В окно <?> турки. Последнее слово цивилизации -- бескорыстное движение русских. По поводу движения пришел на ум Грановский. Злоба гражданина (всё о Гранов<ском>).
Final. Признает один захват от русских, а в народе не признает и идеи. Что же до России, то тут и циник и западник вместе. Повторяю, это прелюбопытнейшая { Вместо: прелюбопытнейшая -- было: а. драгоценнейшая б. психологическая} статья.
А между тем какими компетентными приговорами считалось всё это тогда, в таком еще недавнем прошедшем.
У нас все талантлив<ые> люди должны быть еще долго с раздраженным самолюбием именно от неимения соответствующего их силам и способностям дела, на котором они сами бы могли себя смерить и оценить и узнать свой удельный вес.
Эта тоска по делу страшно раздражала людей. Являлось сомнение, иногда почти неприличное { Далее начато: для} человеку, судя по его нравственной силе и духовной высоте, именно потому, что он сам не в силах был определить себя, своих сил и знаний, узнать, так сказать, свой удельный вес и свою стоимость. Узнав это, он, как высоко одухотворенный человек, не почел бы низостью сознаться, в чем он чувствует себя неспособным. В настоящую же пору он обидчив и в раздражительности берется часто не за свое дело.
Политическая статья Грановского написана, разумеется, чрезвычайно умно.
Он не мог не любить народа. Их задача была та же, как и у славянофилов, соединен<ие> с народом, но пути были разные и взгляд разный. Славянофилы любовались народом, а они его оплакивали. Те находили в нем красоту, мощь и признавали, что он во многом лучше нас, интеллигентного, высшего слоя. Западники никак не могли этого признавать, и много, много, что видели в нем естественные способности и прекрасные начала для будущего, но в настоящ<ем> в действительн<ости> замечали в народе лишь дурное, пагубное, ужасное, погибшее. Он видел мучение народа в эту ужасную войну, сострадал его бедствиям -- рекрутчине, поборам, повинностям, застою промышленности и торговли. В этом сострадании, в этой любви высказалась прекрасная душа, но зато и высказался взгляд на нечто пассивное замкнутого идиллического быта. Он не предполагает...
Совсем не то, что после Восточной войны, когда он вдруг встал как большое могущество. Тогда и entente cordiale {сердечное согласие (франц.). } с Англией не обозначилось еще в том виде, как впоследствии.
Степан Трофимович. Это было нечто безупречное и прекрасное, о, не без раздраженного самолюбия, разумеется, но у кого из тогдашних русских людей его не было, а у теперешних даже и больше именно от неимения дела.
Скорее оправдание Австрии { Было: народов} не в том, что у народов должна быть в политике нравственность другая, а в том, что Австрия и не народ, а народы -- неестественное соединение, а потому и поступила неестественно. Так ведь это дурной частный случай, а в политике народов должна быть честь.
-- Гори всё огнем, только б мне было хорошо. Это вовсе не натуральная политика народов, равно как и частных людей. Став на эту точку, можно дойти, наконец, и до оправда<ния> Меттерн<иха>, признать его за явление натуральное, тогда как все эти явления суть только явления больных организмов.
26. Турками.
27. Грановский -- Киреев.
28. Немцы в дороге, анекдоты, англичанка { Далее было: 29. Почему англичанка 30. Смерть Ап<оллона> Григорьева 31. Эмс}
Грязь -- вот почему об англичанке, как не загоготать.
29. Почему англичанка
30. Смерть Ап<оллона> Григорьева.
31. Эмс <нрзб.>
Сказав, что русск<ие> за границ<ей>, я выставлял как два яркие типа того и другого разряда русских -- Белинского и князя Гагарина -- одного ставшего социалистом, другого ставшего иезуитом. Выбрал же я эти два лица именно по их яркости, именно потому, что они наиболее ярко выражают каждый тот или другой разряд -- и, наконец, потому, что они лица слишком известные. Но, однако, под эти типы подходят сотни и тысячи типов. Между тем фельетонист замечает. { Далее было начато: Это все вы не разобрали} Это всё равно. В самом деле, неужели вы думаете, что я имел в виду только этих двух? Повторяю 100 и тысячи. Неужели вы и вправду подумали. А теперь это уже факт, а не идея.
Приписывать чего у него не было и выбрасывать то, что именно у него и есть, да еще прежде вашего было. Вы даете отчет вашим читателям, Ваши читате<ли> могут составить превратное понятие. Нет, это нехорошо. { Далее было: В<оз>держивайте<сь> от этого, вникните в что пишете и, может быть, кто знает, и напишете когда-нибудь остроумное. Всё может случиться.}
Гимназист 2-го кл<асса> поймет.
Гусар в нас -- вот так-то. Белинский и Гагарин, два ярких типа. Но под этот тип подходят сотни и тысячи. Неужели же вы этого, в самом деле, не разобрали? В таком случае даже вы нашли способ меня удивить. Век живи, век учись.