Тающій Островъ.
Амосъ Гринъ былъ разбуженъ утромъ прикосновеніемъ чьей-то руки къ своему плечу. Онъ вскочилъ на ноги и увидѣлъ де-Катина, стоявшаго рядомъ. Оставшіеся въ живыхъ изъ экипажа бригантины крѣпко спали послѣ ночныхъ трудовъ, прислонившись къ опрокинутому барказу. Красный край солнца только что показался надъ водою; море и небо горѣли пурпуромъ и золотомъ отъ ослѣпительно-яркихъ оранжевыхъ тоновъ на горизонтѣ до нѣжнѣйшихъ розовыхъ -- надъ головой. Первые лучи били прямо въ ихъ пещеру, искрясь и сверкая въ ледяныхъ кристаллахъ и обливая весь гротъ теплымъ блескомъ. Ни одинъ волшебный дворецъ не могъ быть прекраснѣе этого пловучаго убѣжища, даннаго имъ природою.
Но и американцу и французу было не до мыслей объ красотѣ ихъ обстановки. Лицо послѣдняго было серьезно, и Амосъ прочиталъ въ глазахъ его вѣсть объ опаспости.
-- Что такое?
-- Наша гора разваливается.
-- Что вы?! Да она прочна, какъ камень.
-- Я смотрѣлъ. Видите вы эту трещину, которая идетъ вглубь отъ угла нашего грота? Два часа назадъ я едва могъ просунуть туда руку, а теперь самъ могу пролѣзть туда. Говорю вамъ, что она лѣзетъ врозь.
Амосъ Гринъ дошелъ до конца воронкообразнаго углубленія и увидѣлъ, согласно словамъ пріятеля, что въ гору идетъ извилистая, зеленая трещина, образовавшаяся или отъ морского прибоя, или отъ страшнаго удара о корабль. Онъ разбудилъ капитана Ефраима и указалъ ему на опасность.
-- Ну, если она дастъ течь, то мы пропали,-- сказалъ тотъ. Однако, быстро же она таетъ.
Теперь имъ видно было, что ледяныя стѣны, казавшіяся при лунномъ свѣтѣ такими гладкими, были всѣ исчерчены и изборождены, подобно лицу старика, струйками воды, безпрерывно бѣжавшими внизъ. Вся громадная масса подтаяла и была очень хрупка. Кругомъ безпрерывно слышалось зловѣщее капанье и журчанье маленькихъ ручейковъ.
-- Ого! -- воскликнулъ Амосъ Гринъ.-- Что это такое?
-- А что?
-- Вы ничего не слыхали?
-- Нѣтъ.
-- Я готовъ поклясться, что слышалъ голосъ.
-- Не можетъ быть. Мы всѣ здѣсь.
-- Такъ, значитъ, мнѣ послышалось.
Капитанъ Ефраимъ перешелъ на обращенный къ морго край пещеры и обвелъ глазами океанъ. Вѣтеръ совершенно упалъ, и море тянулось на западъ, гладкое и пустынное, съ одной только черной отмѣтиной: длиннымъ брусомъ, плававшимъ близь того мѣста, гдѣ потонулъ "Золотой Жезлъ".
-- Мы должно быть находимся на пути какихъ-нибудь кораблей,-- сказалъ капитанъ задумчиво. -- Тутъ ходятъ ловцы трески и сельдей. Впрочемъ, для нихъ здѣсь пожалуй слишкомъ южно. Будь у меня три бѣлыхъ горныхъ сосны, Амосъ, и съ сотню аршинъ крѣпкаго холста, я бы влѣзъ на верхушку этой штуки и взбодрилъ бы такія мачты съ парусами, что мы съ гуломъ понеслись бы въ Бостонскій заливъ. Тамъ бы я всю ее разломалъ и продалъ я оказался бы въ барышахъ. Но она -- тяжелая посудина, хотя, пожалуй, и такъ прошла бы узла два въ часъ, если бы ее подогнать ураганомъ. Но что это ты, Амосъ?
Молодой охотникъ стоялъ, настороживъ уши, нагнувъ голову и глядя вбокъ, въ позѣ человѣка, напряженно слушающаго. Онъ собирался отвѣтить, когда де-Катина вскрикнулъ и показалъ въ глубину пещеры.
-- Посмотрите теперь на трещину!
Онарасширилась еще на футъ съ тѣхъ поръ, какъ ее осмотрѣли и теперь могла назваться уже не трещиной, а цѣлой разсѣлиной, или проходомъ.
-- Пройдемте туда,-- предложилъ капитанъ.
-- Да вѣдь только и будетъ, что выйдемъ на другую сторону горы.
-- Такъ взглянемъ на другую сторону.
Онъ пошелъ впередъ, а остальные за нимъ. Между высокими ледяными стѣнами было очень темно; вверху виднѣлась лишь узенькая, извилистая полоска неба. Они подвигались впередъ ощупью и спотыкаясь, пока проходъ, вдругъ расширившись, но вывелъ ихъ на большую ледяную площадку. Гора въ серединѣ оказалась ровною, и съ краевъ этой площадки поднимались вверхъ тѣ высокіе ледяные утесы, которые составляли ея внѣшнія отвѣсныя стѣны. Съ трехъ сторонъ они были очень круты, но съ четвертой поднимались покато, и безпрерывное таяніе избороздило этотъ склонъ множествомъ всякихъ неровностей, по которымъ отважмый человѣкъ могъ взобраться наверхъ. Всѣ трое стали карабкаться одновременно и минуту спустя стояли недалеко отъ наивысшей точки горы, въ десяти саженяхъ надъ уровнемъ моря, откуда открывался видъ миль на пятьдесятъ. Но на всемъ этомъ пространствѣ не было признака жизни, только солнце сверкало на безчисленныхъ волнахъ.
Капитанъ Ефраимъ свиснулъ.
-- Намъ не везетъ! -- сказалъ онъ. Амосъ Гринъ смотрѣлъ изумленно.
-- Не могу понять...-- сказалъ онъ.-- Я готовъ побожиться... О, Боже! Слышите вы это?
Ясные звуки военной трубы раздались въ утреннемъ воздухѣ. Съ крикомъ изумленія все трое полѣзли далѣе и заглянули черезъ вершину.
У самой горы стоялъ большой корабль. Они видѣли подъ собою бѣлоснѣжную палубу, окаймленную мѣдными пушками и усѣянную матросами. Небольшой отрядъ солдатъ стоялъ на ютѣ и занимался военными упражненіями; здѣсь-то и трубила труба, которую такъ неожиданно услышали потерпѣвшіе. Пока они были загорожены верхнею глыбою, имъ не только не видно было верхушекъ мачтъ, но и сами они не могли быть замѣчены съ палубы. Теперь же и ихъ увидѣли съ корабля, и оттуда послышался хоръ восклицаній и криковъ. Но обитатели ледяной горы не стали медлить ни минуты. Скользя и спотыкаясь по скользкому склону, они съ криками добѣжали до разсѣлины, а затѣмъ и до пещеры, гдѣ ихъ товарищи только что были оторваны звуками трубы отъ своего невеселаго завтрака. Нѣсколько торопливыхъ словъ, и пробитый барказъ спустился на воду, въ него сбросили все имущество и поплыли опять. Обогнувши ледяной выступъ горы, они очутились какъ разъ подъ кормою прекраснаго корвета {Корветъ -- трехмачтовое военное судно.}, съ бортовъ котораго имъ улыбались привѣтливыя лица, а сверху вѣяло большое, бѣлое знамя, усѣянное золотыми лиліями Франціи. Въ нѣсколько минутъ ихъ лодку подняли, и они вышли на палубу "Св. Христофора", военнаго корабля, доставлявшаго маркиза де-Денонвиля, новаго генералъ-губернатора Канады, къ мѣсту его служенія.