Смерть стучится!
Заря только еще занималась, когда четверо путниковъ входили въ ворота усадьбы; но, несмотря на ранній часъ, всѣ оброчные и ихъ семьи были уже на ногахъ, глядя на громадный пожаръ, бушевавшій на югѣ. Де-Катина протолкался сквозь толпу и кинулся наверхъ, къ Адели, которая сама сбѣжала встрѣчать его, такъ что они столкнулись на половинѣ большой каменной лѣстницы. Вмѣстѣ, обнявшись, они вошли въ столовую, гдѣ де-ла-Ну и сынъ его смотрѣли изъ окна на поразительное зрѣлище.
-- Ахъ, сударь,-- сказалъ старый дворянинъ -- кланяясь, по обыкновенію, на придворный ладъ,-- я отъ всего сердца радъ видѣть васъ вновь подъ моей кровлею. Вы прошли сорокъ миль, и безъ сомнѣнія проголодались и устали. Когда вы снова наберетесь силъ, я попрошу у васъ позволенія отыграться въ пикетъ, потому что въ послѣдній разъ мнѣ рѣщительно не везло.
Но вслѣдъ за де-Катина вошелъ дю-Лютъ съ грозною вѣстью объ опасности:
-- Вамъ предстоитъ другая игра, господинъ де-Сентъ-Мари,-- сказалъ онъ.-- Въ лѣсу теперь шестьсотъ Ирокезовъ, и они готовятся къ нападенію.
-- Ну что-жъ? Мы не можемъ нарушать распорядка нашей жизни ради горсти дикарей,-- возразилъ старый дворянинъ.-- Я долженъ извиниться передъ вами, мой дорогой де-Катина, что васъ тревожатъ подобными вещами у меня въ помѣстьѣ. Относительно же пикета, я все таки думаю, что ваши ходы съ короля и валета болѣе рискованны, чѣмъ благоразумны. Когда я въ послѣдній разъ игралъ съ де-Ланномъ изъ Пуату.....
-- Де-Ланнъ изъ Пуату убитъ со всѣми своими людьми,-- сказалъ дю-Лютъ,-- а укрѣпленіе сожжено до тла.
Де-ла-Ну приподнялъ брови и взялъ понюшку табаку, постучавъ по крышкѣ своей круглой золотой табакерки.
-- Я всегда говорилъ ему, что его фортъ возьмутъ, если онъ не велитъ срубить тѣ клёны, что растутъ у самыхъ стѣнъ. Они всѣ убиты, вы говорите?
-- Всѣ, до одного.
-- А фортъ сожженъ?
-- Ничего не осталось.
-- Видѣли вы этихъ подлецовъ?
-- Мы видѣли слѣды полутораста человѣкъ. Потомъ сотня проплыла въ челнокахъ, да мимо насъ прошелъ отрядъ въ четыре сотни подъ начальствомъ Фламандскаго Метиса. Ихъ лагерь -- за пять миль внизъ по рѣкѣ, и тамъ не менѣе шестисотъ.
-- Вамъ посчастливилось, что вы ушли отъ нихъ!
-- Но имъ не посчастливилось уйти отъ насъ. Мы убили Караго Оленя съ сыномъ и подожгли лѣсъ, чтобы выгнать ихъ изъ лагеря.
-- Превосходно, превосходно! -- сказалъ помѣщикъ, слегка апплодируя своими нѣжными руками.-- Вы очень хорошо сдѣлали, дю-Лютъ. Полагаю, что вы очень устали?
-- Я не часто устаю. Я хоть опять готовъ въ путь.
-- Такъ можетъ быть вы захватите нѣсколько человѣкъ и сходите въ лѣсъ взглянуть, что дѣлаютъ эти подлецы?
-- Я буду готовъ черезъ пять минутъ.
-- Не хочешь ли и ты сходить, Ахиллъ?
Темные глаза и индѣйское лицо сына вспыхнули дикою радостью.
-- Да, я тоже пойду.
-- Очень хорошо. А мы тутъ все приготовимъ, пока васъ не будетъ. Сударыня, извините за эти маленькія хлопоты, омрачающія удовольствіе вашего посѣщенія. Къ слѣдующему разу, какъ вы сдѣлаете мнѣ честь навѣстить меня, надѣюсь, что помѣстье мое будетъ уже очищено отъ этихъ гадовъ. Впрочемъ, мы здѣсь имѣемъ и свои преимущества. Въ Ришелье-рѣкѣ больше рыбы, а въ лѣсу тутъ больше оленей, чѣмъ въ садкахъ и въ заповѣдныхъ рощахъ у самого короля. А съ другой стороны, какъ видите, есть и небольшія неудобства. Вы извините меня теперь: мнѣ нужно пойтя взглянуть кое-на-что. Де-Катина, вы -- бывалый офицеръ, и я радъ принять отъ васъ совѣтъ. Онега, передайте мнѣ мой кружевной платокъ и палку дымчатаго янтаря, да займите г-жу де-Катина, пока не вернемся мы съ ея супругомъ.
День уже наступилъ, и четыреугольный дворъ за палисадою кишѣлъ встревоженнымъ народомъ, только что узнавшимъ дурную вѣсть. Большинство оброчныхъ были старые солдаты и охотники, служившіе во многихъ индѣйскихъ войнахъ; это видно было по ихъ загорѣлымъ лицамъ и смѣлому виду. Это были сыны того народа, который, удачно или нѣтъ, сжегъ больше пороха, чѣмъ какой либо иной народъ на землѣ; и видя, какъ они стоятъ кучками, осматривая оружіе и обсуждая положеніе, ни одинъ полководецъ не пожелалъ бы болѣе закаленныхъ или воинственныхъ солдатъ. Между тѣмъ, изъ домиковъ за оградою бѣжали блѣдныя жешщшы и, задыхаясь, тащили за собою дѣтей, а на плечахъ несли наиболѣе дорогую часть своего имущества. Ихъ смятеніе, торопливость, крикъ дѣтей, бросаніе узловъ и убѣганіе за другими составляли рѣзкую противоположность съ тишиною и прелестью окружавшаго ихъ лѣса, залитаго лучами утренняго солнца. Глядя на волшебную красу разноцвѣтной листвы, трудно было повѣрить, чтобы духъ злобы и убійства свободно бушевалъ за этою прекрасною завѣсою.
Отрядъ развѣдчиковъ подъ начальствомъ дю-Люта и Ахилла де-ла-Ну уже ушелъ, и ворота, по приказанію хозяина, были заложены толстыми дубовыми поперечинами, вдвинутыми въ желѣзныя скобы. Дѣтей помѣстили въ нижнюю кладовую, приставивши къ нимъ нѣсколько женщинъ, а остальнымъ велѣли смотрѣть за пожарными ведрами и заряжать мушкеты. Мужчинъ по счету оказалось пятьдесятъ два; имъ былъ произведенъ смотръ, и ихъ раздѣлили на отряды для защиты каждой стороны палисады. Съ одного бока частоколъ доходилъ до рѣки, что не только избавляло отъ необходимости защищать эту сторону, но еще позволяло доставать воду, бросая ведро на веревкѣ изъ-за ограды. Усадебныя лодки и челноки находились на берегу, подъ самою стѣною, и были драгоцѣнны, какъ послѣднее средство спасенія въ случаѣ бѣды. Ближайшее укрѣпленіе, Сен-Луи, было всего въ нѣсколькихъ миляхъ вверхъ, и де-ла-Ну послалъ туда быстраго гонца съ вѣстью объ опасности, чтобы хоть было куда отступить, если дѣло кончится плохо.
А что оно должно плохо кончиться, это было очевидно для опытныхъ глазъ Амоса Грина. Онъ предоставилъ Ефраиму Саваджу храпѣть въ глубокомъ снѣ на полу, а самъ, съ трубкою въ зубахъ, обходилъ укрѣпленія, осматривая испытующимъ окомъ каждую ихъ подробность. Частоколъ былъ очень крѣпокъ, четырехъ-аршинный вышины, и прочно построенъ изъ дубовыхъ заостренныхъ бревенъ, достаточно толстыхъ, чтобы не пропустить пули. На половинѣ высоты въ немъ были продѣланы узкія продолговатыя отверстія для ружей защитниковъ. Но съ другой стороны, въ ста шагахъ отъ него уже росли деревья, составлявшія прикрытіе для враговъ, тогда какъ гарнизонъ былъ настолько малочисленъ, что не могъ дать болѣе двадцати человѣкъ на каждую сторону ограды. Амосъ зналъ, какъ смѣлы и стремительны ирокезскіе воины, какъ они хитры и находчивы, и лицо его стало мрачнымъ при мысли о молодой новобрачной, которую онъ съ товарищами довелъ сюда подъ своей охраной, и о женщинахъ съ дѣтьми, которыхъ видѣлъ въ стѣнахъ усадьбы.
-- Не лучше ли будетъ услать ихъ вверхъ по рѣкѣ?-- намекнулъ онъ помѣщику.
-- Я бы съ радостью сдѣлалъ это, и, можетъ быть, если къ ночи будемъ живы и небо будетъ облачное, то такъ и поступлю. Теперь же не могу дать имъ прикрытія; а однѣхъ невозможно пустить, зная, что ирокезскіе челноки на рѣкѣ и ихъ развѣдчиковъ полны берега.
-- Правда, это было бы безумно.
-- Я назначилъ на эту восточную сторону васъ съ товарищами и еще пятнадцать человѣкъ. Г. де-Катина, желаете командовать отрядомъ?
-- Съ удовольствіемъ.
-- Я возьму себѣ южную сторону, которая, кажется, всѣхъ опаснѣе; дю-Лютъ станетъ на сѣверной, а къ рѣкѣ довольно пяти человѣкъ.
-- Есть у насъ продовольствіе и порохъ?
-- Муки и копченыхъ угрей хватитъ до конца этой исторіи. Плохое угощеніе, почтеннѣйшій, но въ Голландіи вы, вѣрно, испытали, что послѣ потасовки вода изъ канавы бываетъ вкуснѣе фронтиньякскаго (вина) съ синею печатью, которое вы въ тотъ вечеръ помогли мнѣ допить. Что же касается пороха, то его большой запасъ.
-- Мы не успѣемъ срубить вонъ тѣ деревья?-- спросилъ бывшій офицеръ.
-- Невозможно. За срубленными деревьями еще удобнѣе будетъ прятаться.
-- Но по крайней мѣрѣ надо убрать эти кусты, что вокругъ березы между восточной стѣной и лѣсной опушкой. Это прекрасное прикрытіе для застрѣльщиковъ.
-- Да, это сейчасъ сожжемъ,
-- Нѣтъ; я, кажется, придумалъ лучше,-- сказалъ Амосъ.-- Можно устроить для нихъ ловушку. Гдѣ у васъ порохъ?
-- Дворецкій Терье раздаетъ его въ главномъ погребѣ.
-- Хорошо.-- Амосъ побѣжалъ въ домъ я вернулся съ большимъ холщевымъ мѣшкомъ. Онъ насыпалъ туда пороху, потомъ, взваливъ на плечо, отнесъ въ кусты и положилъ у корня березы, причемъ какъ разъ надъ нимъ содралъ полоску коры. Затѣмъ, при помощи вѣтокъ и сухихъ листьевъ, онъ такъ прикрылъ его, что мѣшокъ сталъ походить на кочку. Устроивши все это онъ вернулся, влѣзши на частоколъ и спрыгнувъ по ту сторону.
-- Думаю, что теперь все готово,-- сказалъ помѣщикъ.-- Хотѣлось бы мнѣ, чтобы женщины и дѣти были въ безопасномъ мѣстѣ, да мы ушлемъ ихъ ночью, если дѣло пойдетъ хорошо, Не слышно ли чего о дю-Лютѣ?
-- Жанъ слышитъ лучше насъ всѣхъ, ваша милость,-- сказалъ человѣкъ, стоявшій возлѣ угловой пушки.-- Ему послышались выстрѣлы нѣсколько минутъ назадъ.
-- Значитъ, онъ съ ними столкнулся. Этьенъ, возьми десять человѣкъ и ступай къ сухому дубу, чтобы прикрыть ихъ, если они отступаютъ; но далѣе не двигайся ни на одинъ аршинъ, что бы тамъ ни было: у меня и такъ мало людей. Не хотите ли уснуть, де-Катина?
-- Нѣтъ, я не засну.
-- Намъ здѣсь больше нечего дѣлать. Что скажете о партіи въ пикетъ? Карты помогутъ намъ провести время.
Они взошли въ верхнюю залу, гдѣ Адель сѣла около мужа, тогда какъ темнолицая Онега припала къ окошку и, не отрываясь, глядѣла въ лѣсъ. Де-Катина мало думалъ о картахъ: его мысли были заняты грозившею опасностью и тою женщиною, чья рука лежала на его плечѣ. Но старый дворянинъ увлекся игрою и потихоньку ругался, или хихикалъ и усмѣхался, смотря по тому, шла или не шла карта. Вдругъ, среди игры, снаружи послышались два рѣзкихъ удара.
-- Кто-то стучится! -- вскричала Адель.
-- Это -- смерть стучится -- отвѣтила индіянка у окошка.
-- Да, да: это двѣ пули ударились въ стѣну. Вѣтеръ относитъ звуки выстрѣловъ. Карты смѣшаны. Мнѣ снимать, а вамъ сдавать. Взятокъ у меня, кажется, не было.
-- Изъ лѣсу бѣгутъ люди! -- закричала Онега.
-- Такъ! Дѣло становиться серьезнымъ,-- сказалъ помѣщикъ.-- Мы доиграемъ потомъ. Помните же, что сдача ваша! Посмотримъ-ка, что все это значитъ.
Де-Катина уже былъ у окошка. Де-Лютъ, молодой де-ла-Ну и восемь человѣкъ изъ прикрытія, нагнувши головы впередъ, бѣжали къ оградѣ, ворота которой распахнулись, чтобы впустить ихъ. Тамъ и сямъ изъ-за деревьевъ выплывали облачка синяго дыма, и одинъ изъ бѣжавшихъ, въ бѣлыхъ коленкоровыхъ штанахъ, вдругъ началъ прыгать, а на бѣлой ткани показалось красное пятно. Двое другихъ обхватили его руками, и всѣ вмѣстѣ стремглавъ влетѣли во дворъ, гдѣ въ ту же секунду захлопнулись ворота. Минуту спустя засверкала и загремѣла съ угла мѣдная пушка, а по всей окраинѣ лѣса растянулось облако дыма и пули застучали въ деревянную ограду, точно градъ въ окна.