(Описалъ бывшій на семъ кораблѣ въ плѣну, англійской службы Лейтенантъ Пайпонъ.)
Въ исходѣ 1796 года, получивъ позволеніе ѣхать въ домовый отпускъ для поправленія здоровья, отправился я изъ Западной Индіи въ Англію на корсерѣ Кумберландъ. 5-го Января 1797 года, находясь въ четырехъ лигахъ отъ устья рѣки Шаннона, увидѣли мы у ирландскихъ береговъ большой военный корабль; онъ имѣлъ англійскій флагъ, но когда мы подошли къ нему на пушечный выстрѣлъ, то онъ вдругъ поднялъ французскій, и овладѣлъ нами; тогда мы узнали, что это былъ 74-хъ пушечный корабль Друа-дель-омъ, подъ начальствомъ прежде бывшаго барона, а нынѣ гражданина Ла-Кросса; онъ отдѣлился отъ эскадры военныхъ кораблей, на коихъ было посажено 20,000 войска, назначеннаго для нападенія на Ирландію. На семъ кораблѣ находились также Генералъ Гумбертъ и 1750 человѣкъ экипажа и десантныхъ войскъ.
7-го числа заходили мы въ заливъ Бантри, посмотрѣть, не тамъ ли эскадра, но не нашедъ ея, отправились въ путь. До вечера 13-го числа ничего примѣчательнаго не случилось, а тогда показались два англійскіе фрегата, которые были, какъ послѣ мы узнали, Индефатигабль и Амазонъ. Странно покажется, что Капитанъ Ла-Кроссъ зналъ эти фрегаты, ибо тогда же увѣдомилъ меня, что они состоятъ подъ начальствомъ Сира Эдуарда Нелю, который хочетъ его аттаковать, но что онъ скорѣе потопитъ свой корабль со всѣми людьми, на немъ находящимися, нежели когда либо сдастъ его двумъ англійскимъ фрегатамъ; послѣдствія показали, что онъ сдержалъ свое слово. Корабль приготовился къ сраженію, а насъ, плѣнныхъ Англичанъ {Насъ было 55 человѣкъ, а именно: три офицера, два начальника купеческихъ судовъ, двѣ женщины и 48 матросовъ и солдатъ.}, отвели на кубрикъ, гдѣ лежали канаты.
Сраженіе началось съ нижняго дека, въ которомъ однако жъ скоро надобно было закрыть порты, ибо, по причинѣ большаго волненія, влилось въ корабль такое количество воды, что она залила всѣ канаты тамъ, гдѣ мы находились. Здѣсь надобно замѣтить, что корабль сей, построенный по новому образцу, былъ гораздо длиннѣе всѣхъ кораблей одного съ нимъ ранга, и что нижній его декъ, на которомъ стояли 32-хъ-фунтовыя французскаго калибра пушки, былъ на два съ половиною фунта ниже обыкновеннаго. Положеніе сего корабля, до того времени, пока онъ не сталъ на каменья, очень хорошо изображено въ письмѣ Сира Эдуарда Пелю къ Господину Некеану {Непеанъ былъ тогда первымъ секретаремъ Адмиралтейства: по англійскимъ законамъ, начальники флотовъ, эскадръ и судовъ всѣ свои донесенія пишутъ на его имя извѣстною формою, и потому письмо, о которомъ здѣсь упоминается, есть офиціальное донесеніе, которое авторъ приложилъ для лучшаго изъясненія сего кораблекрушенія. Прим. перев.
М. Г. Имѣю честь извѣстить васъ, для донесенія Лордамъ Коммиссіонерамъ Адмиралтейства, что 13-го числа сего мѣсяца, въ половинѣ перваго часа пополудни, находясь въ широтѣ 47° 30' и отъ острова Уэсанта на SW въ разстояніи 50-ти лигъ, мы увидѣли большой корабль въ NW четверти, шедшій подъ малыми парусами къ французскимъ берегамъ. Въ это время весьма крѣпкій вѣтеръ дулъ отъ W, при пасмурной погодѣ. Я тотчасъ сдѣлалъ фрегату Амазонъ сигналъ гнать за видимымъ кораблемъ, и въ то же время другимъ сигналомъ извѣстилъ его, что онъ непріятельскій. Въ четыре часа пополудни мы приблизились къ непріятельскому кораблю, и могли хорошо разсмотрѣть, что онъ былъ двухъ-дечный безъ юта; порты нижняго дека были закрыты.
Въ три четверти шестаго часа мы начали сраженіе на близкомъ разстояніи: оно продолжалось около часа съ равнымъ упорствомъ съ обѣихъ сторонъ; между тѣмъ, по необходимости, мы прошли нѣсколько впередъ непріятеля: тогда фрегатъ Амазонъ заступилъ наше мѣсто, и храбро сражался; но капитанъ его, Рейнольдсъ, желая поскорѣе подкрѣпить, насъ шелъ подъ всѣми парусами, и потому также скоро прошелъ непріятеля. Непріятельскій корабль хотѣлъ было свалиться съ нами, и едва не достигъ своей цѣли; онъ былъ гораздо болѣе нашего фрегата; и по сильному ружейному огню, имъ производимому, мы заключили, что на немъ находился весьма многочисленный экипажъ. Огонь продолжался до самаго конца сраженія съ большою живостью, не смотря на то, что непріятель часто принужденъ былъ защищаться съ обѣихъ сторонъ.
Коль скоро на Индефатигаблѣ поисправили перебитый такелажъ, а Амазонъ убралъ лишніе паруса, тогда мы во второй разъ аттаковали непріятеля такимъ образомъ, что, давъ ему нѣсколько залповъ вдоль корабля, расположились съ обѣихъ сторонъ у него противъ кормы сзади траверза, и въ такомъ положеніи сражались съ нимъ, подходя иногда на пистолетный выстрѣлъ, около пяти часовъ. Наконецъ, для укрѣпленія поврежденныхъ мачтъ, чтобъ не потерять ихъ, отошли мы отъ непріятеля на нѣкоторое время. Безполезно было бы описывать всѣ усилія, какія употребили мы въ сраженіи, продолжавшемся десять часовъ, т. е. до 4 1/2 часовъ пополуночи слѣдующаго утра. Я думаю, едва ли кто испыталъ болѣе трудовъ, какъ мы, въ подобномъ случаѣ: волненіе было чрезвычайно велико, а потому люди на декѣ принуждены была сражаться по поясь въ водѣ; у иныхъ пушекъ рвались брюки по три и по четыре раза, а нѣкоторыя изъ нихъ совсѣмъ вырвали рымы; всѣ мачты у насъ были повреждены, а такелажъ на гротъ-стеньгѣ совсѣмъ обитъ; мы могли спасти ее только необыкновеннымъ проворствомъ марсовыхъ.
Спустя двадцать минутъ послѣ четырехъ часовъ показалась, сквозь рѣдкія облака, луна и нѣсколько освѣтила горизонтъ; тогда Лейтенантъ Бель, смотрѣвшій внимательно съ баку впередъ, увидѣлъ что-то похожее на землю, и едва успѣлъ прійти на шканцы, чтобъ о томъ донести мнѣ, какъ вдругъ открылись буруны. Мы тогда находились подлѣ самаго непріятельскаго корабля на правомъ у него крамболѣ, а Амазонъ въ такомъ же положеніи съ лѣвой его стороны. Въ это время нельзя было терять ни минуты, и спасеніе наше зависѣло отъ скораго исполненія моихъ приказаній. Здѣсь я долженъ, съ истиннымъ, сердечнымъ удовольствіемъ, отдать полную справедливость достоинствамъ и искусству офицеровъ и служителей ввѣреннаго мнѣ фрегата; они съ невѣроятною скоростью посадили галсы, и поставивъ нижніе паруса, привели фрегатъ къ вѣтру на Z. Мы не могли достовѣрно опредѣлить, какая это была земля, но думали, что островъ Уэсантъ или берегъ Брестскаго Залива. Хотя мы имѣли большія поврежденія въ мачтахъ и парусахъ, но я ничего особенно не опасался, доколѣ не усмотрѣли мы буруна на самомъ подвѣтрянномъ крамболѣ; тогда мы тотчасъ поворотили чрезъ фордевиндъ къ N. Теперь, увѣрившись, что видѣнная нами земля не могла быть островъ Уэсантъ, мы съ нетерпѣніемъ ожидали дневнаго свѣта, и лишь онъ наступилъ, какъ увидѣли берегъ прямо передъ носомъ; тогда мы опять поворотили къ Z, на двадцати саженяхъ глубины, и спустя послѣ того нѣсколько минутъ, усмотрѣли непріятельскій корабль, столь славно и мужественно защищавшійся: онъ лежалъ совсѣмъ на боку, и превеликій бурунъ ходилъ черезъ него. Мы сердечно сожалѣли о горестной участи храбраго, впрочемъ несчастнаго экипажа его, и можетъ быть, потому болѣе, что сами ожидали подобнаго бѣдствія. Мы прошли его въ разстояніи одной мили, находясь въ весьма дурномъ состояніи, ибо имѣли тогда четыре фута воды въ трюмѣ; волненіе было ужасное, и вѣтеръ дулъ прямо на берегъ; но, къ счастію нашему, мы достовѣрно узнали, что находимся въ заливѣ Годіернѣ; слѣдовательно жребій нашъ зависѣлъ оттого, будемъ ли мы въ состояніи пройти на вѣтрѣ каменья Пенмаркъ. Какъ мы ни были утомлены, но употребили послѣднія наши силы въ семъ опасномъ случаѣ: мы поставили всѣ паруса, какіе только было возможно нести. Въ 11 часовъ утра увидѣли бурунъ, и съ помощію Божіею обошли вышепомянутые каменья въ разстояніи отъ нихъ только полумили. Амазонъ привелъ къ вѣтру на N, когда мы шли къ Z; онъ находился, я думаю, въ лучшемъ состояніи, нежели мы, и я столько увѣренъ былъ въ искусствѣ и дѣятельности командира, офицеровъ и служителей сего фрегата, что ни мало не сомнѣвался, чтобъ они не сдѣлали всего того, что только было можно и нужно сдѣлать для спасенія фрегата въ подобныхъ обстоятельствахъ. Мнѣ пріятно свидѣтельствовать, что командиръ онаго производилъ свои нападенія, и поддерживалъ весьма продолжительное сраженіе съ великимъ благоразуміемъ и мужествомъ; я также долженъ отдать полную справедливость и офицерамъ, служившимъ подъ моимъ начальствомъ (здѣсь слѣдуютъ имена ихъ), и вообще всему экипажу. Мнѣ неизвѣстно, въ чемъ состоитъ потеря Амазона, но на моемъ фрегатѣ, къ счастію, она незначительна: только первый лейтенантъ и 18 нижнихъ чиновъ ранены, изъ коихъ 12 человѣкъ весьма легко и большею частію отбитыми щепами и обломками. Имѣю честь быть и проч., Эдуардъ Пелю. }, а мнѣ остается описать ужасныя приключенія, послѣ того съ нами случившіяся.
Около четырехъ часовъ утра страшный стукъ и движеніе шпора фокъ-мачты встревожили насъ, и обратили на себя наше вниманіе; мы увидѣли, что мачту сломило, а чрезъ четверть часа послѣ того громкіе голоса, раздавшіеся во всѣхъ люкахъ, привели насъ въ совершенный ужасъ; они заключались въ слѣдующихъ страшныхъ словахъ. "Бѣдные Англичане! спѣшите скорѣе наверхъ, мы всѣ погибаемъ!" Мы тотчасъ выбѣжали на верхній декъ, и какое зрѣлище представилось глазамъ моимъ! Раненые, убитые и живые всѣ были перемѣшаны въ такомъ состояніи, какое и вообразить себѣ ужасно; на кораблѣ не оставалось ни одной мачты: всѣ были сломаны. Передъ глазами у насъ находился страшный утесъ, а кругомъ свирѣпыя волны бурунами ходили по каменьямъ. Фрегатъ Индефатигабль находился у насъ на лѣвой сторонѣ, за кормою: онъ былъ окруженъ волнами подобными горамъ и, казалось, спѣшилъ удалиться отъ каменьевъ Пенмаркъ, угрожавшихъ ему мгновенною гибелью. На правой сторонѣ видѣнъ былъ Амазонъ, лишь ставшій на мель въ разстояніи отъ насъ двухъ миль. Рокъ и насъ приблизилъ къ концу нашему: корабль ударился на мель, и тотчасъ налился водою: при самомъ ударѣ страшный вопль отчаянія раздался по всему кораблю, а жестокія волны въ то же время сорвали и повергли въ морскую бездну множество несчастныхъ жертвъ. На разсвѣтѣ увидѣли мы, что берегъ былъ, такъ сказать, усыпанъ людьми, но они не могли намъ подать ни какой помощи. При малой водѣ (во время отлива) приготовили мы плоты и гребныя суда къ спуску на воду, но прежде окончанія сей работы смерклось, и настала грозная ночь. Дождались мы разсвѣта, но тогда положеніе наше было отчаяннѣе; мы ослабѣли, силы наши изнемогли; проведя тридцать часовъ безъ пищи и на чрезвычайномъ холодѣ, мы едва были живы. Въ малую воду однако жъ кое-какъ спустили небольшой ботъ, на которомъ англійскій корабельщикъ и восемь человѣкъ матросовъ выѣхали на берегъ. Обрадовавшись успѣху сихъ счастливцевъ, многіе полагали, что спасеніе ихъ уже близко и, желая послѣдовать за первыми, пустились на плотахъ къ берегу, но смерть прекратила ихъ надежду.
Третья ночь настала и возобновила наше отчаяніе; утро не принесло намъ ни малѣйшаго облегченія; напротивъ того, положеніе ваше становилось часъ отъ часа хуже: мы изнемогали болѣе и болѣе. Наконецъ, собравъ всѣ наши силы, и употребивъ всевозможное напряженіе, сдѣлали большіе плоты, и спустили барказъ на воду. Сначала мы хотѣли положить въ него раненыхъ, женщинъ и изнемогшихъ до совершеннаго безсилія, но несчастныя правила равенства, распространившіяся между французами, истребили у нихъ всякую подчиненность, и не взирая на просьбы, запрещенія и угрозы офицеровъ, около ста двадцати человѣкъ бросились въ барказъ, и потопили его. Въ то же самое время нашелъ величайшій валъ; около четверти часа мы не видали ни барказа, ни людей, на немъ бывшихъ, наконецъ показались тѣла, плавающія въ разныхъ направленіяхъ. Тогда во всемъ своемъ ужасѣ представилась намъ страшная картина кораблекрушенія: грозные берега съ бурунами, обломанные члены корабля, умирающіе и утопающіе мореходцы, все находилось у насъ предъ глазами {Не было ни одного кораблекрушенія, какими бы ужасными обстоятельствами оно ни сопровождалось, которое не свидѣтельствовало бы, что самое вѣрнѣйшее средство къ спасенію есть порядокъ и подчиненность начальнику, если онъ не потерялъ только духа и способенъ давать повелѣнія. Но если бъ и начальникъ потерялся, должно выбрать кого нибудь изъ офицеровъ, а все надлежитъ повиноваться одному. Морскіе офицеры не должны выпускать изъ виду сей истины; имъ надобно стараться внушать ее при всякомъ удобномъ случаѣ нижнимъ чинамъ: я думаю, что даже полезно было бы высшему духовенству сочинить для корабельныхъ священниковъ приличныя на всѣ случаи проповѣди, и одну изъ нихъ именно опредѣлить на разсужденіе о кораблекрушеніяхъ. Прим. перев. }. Генералъ-Адъютантъ Реніе, по сродному ему человѣколюбію, желая доставитъ намъ помощь, хотѣлъ выплыть къ берегу, бросился въ море и утонулъ при своемъ великодушномъ покушеніи.
Погибло уже болѣе половины экипажа, когда наступила четвертая страшная ночь, и возобновила наши страданія и отчаяніе. Будучи изнурены, слабы, лишены всякаго подкрѣпленія и пособія, мы завидовали участи умершихъ, лежавшихъ въ разныхъ мѣстахъ корабля: они не имѣли болѣе нужды ни въ пищѣ, ни въ питьѣ, ни въ покоѣ; позывъ на ѣду мы уже потеряли, но сильная жажда, такъ сказать, сожигала нашу внутренность. Многіе, въ семъ случаѣ, прибѣгали къ своей собственноой уринѣ и къ морской водѣ, но пособіе это лишь увеличивало наши страданія. Одинъ только боченокъ уксусу всплылъ наверхъ, изъ него досталось на каждаго человѣка по полурюмкѣ; но это малое количество доставило только минутное облегченіе, а послѣ жажда опять стала насъ мучить по-прежнему, или еще болѣе. Всякъ считалъ себя теперь при послѣднемъ издыханіи, да и корабль нашъ, коего одна треть съ кормы была оторвана, такъ былъ обломанъ, что едва ли осталось что-либо, за которое можно было бы ухватиться.
Съ четвертымъ днемъ настала ясная погода, и волненіе начало уменьшаться. По всему пространству корабля, нами занимаемому, видны были умирающіе. Во всякомъ другомъ случаѣ такое зрѣлище было бы ужасно, и могло бы возбудить жалость, но мы смотрѣли на нихъ равнодушно, ибо полагали, что чрезъ нѣсколько минутъ сами послѣдуемъ за ними; нѣкоторые даже совѣтовались пожертвовать кѣмъ нибудь въ пищу другимъ, и готовились бросать жребій, какъ вдругъ показавшійся въ виду военный бригъ оживилъ насъ; за бригомъ слѣдовалъ катеръ, и оба они скоро стали на якорь по близости отъ насъ. Тогда они прислали къ намъ свои гребныя суда, и свезли, посредствомъ большихъ плотовъ, около ста человѣкъ, изъ четырехъ сотъ, покушавшихся съѣхать въ это время, а триста восемьдесятъ человѣкъ оставлены были еще на одну ночь, страдать на разбитомъ кораблѣ. Я долженъ объявить съ горестью и ужасомъ, что въ эту ночь болѣе половины изъ оставшихся найдены были мертвыми.
Меня свезли въ десятомъ часу утра 18-го числа вмѣстѣ съ двумя моими товарищами, англійскими офицерами, капитаномъ корабля и Генераломъ Гумбертомъ. На катерѣ обошлись съ нами весьма человѣколюбиво: сначала давали намъ по немногу слабой французской водки съ водою чрезъ каждыя пять или шесть минутъ, а потомъ дали тарелку хорошаго супу. Я лежалъ въ забытьи около тридцати часовъ, и такъ распухъ, что нужно было употребить врачебныя пособія для возстановленія моего здоровья. Потерявъ все наше имущество, мы пріѣхали въ Брестъ почти нагіе; тамъ снабдили насъ кое-какимъ, довольно простымъ платьемъ, и въ уваженіе претерпѣннаго нами бѣдствія и пособія, оказаннаго при кораблекрушеніи, французское Правительство приказало отправить насъ въ Англію безъ размѣна.