Побѣды Энциклопедіи, касающіяся ея трехъ великихъ принциповъ.
M-me дю-Деффанъ писала однажды Вольтеру: "Вы разрушаете всѣ заблужденія; но чѣмъ мы ихъ замѣняете?" Попытка дать отвѣтъ на послѣдній вопросъ составить содержаніе настоящей главы.-- Философы хотѣли не только искоренить старые предразсудки, какъ мы привыкли это слышать;-- они стремились еще посѣять вмѣсто нихъ истины, которыя считали новыми и плодотворными. Мы не разъ уже говорили въ нашей книги объ этихъ истинахъ. Теперь мы хотѣли бы, сгруппировавъ ихъ, вкратцѣ ихъ резюмировать, взвѣсить и указать то великое мѣсто, которое онѣ занимаютъ въ томъ, что принято называть новѣйшей мыслью.
Если правда, что нѣкоторыя, по крайней мѣрѣ, учрежденія, на которыя нападали философы, дѣйствительно мѣшали матеріальному и духовному развитію человѣчества, же имѣемъ ли мы въ такомъ случаѣ права сказать, не знали даже положительныхъ цѣлей энциклопедистовъ, что, разрушая, они уже дѣлали полезное дѣло? Напримѣръ, если они содѣйствовали уничтоженію привилегій,-- а это фактъ безспорный, -- то тѣмъ самымъ уже являлись соучастниками въ выработкѣ лучшаго общественнаго строя, основаннаго на всеобщемъ равенствѣ. Но надо признать, что изъ одного равенства нельзя создать общество: стадо также состоитъ изъ равноправныхъ единицъ; для образованія же общества нужны люди. Какихъ же людей хотѣли выработать философы?
Не единымъ хлѣбомъ живъ будетъ человѣкъ, но всякимъ словомъ, исходящимъ изъ устъ Божіихъ, говорила церковь. Излишне напоминать, что энциклопедисты старались улучшить и придать больше прелести матеріальной сторонѣ жизни человѣка. Каждый изъ нихъ искалъ счастья не на небѣ, но тамъ, гдѣ его надѣялся найти Вольтеръ:
Le paradis terrestre est ou je suis.
(Земной рай я ношу съ собою).
Если вѣрно, что монастырь олицетворяетъ собой "совершенную церковь", а "монахъ" {Renan: Marc Auréle, 627.} -- истиннаго христіанина, то полной противоположностью этому является идеалъ философа. И Вовенаргъ съ очаровательной спѣлостью провозглашаетъ его въ своихъ "Совѣтахъ молодому человѣку": "Если вы испытываете какую нибудь страсть, облагораживающую ваши чувства, дорожите ей". Далѣе онъ развиваетъ ту мысль, что присущія человѣку страсти, если ихъ направить въ хорошую сторону, могутъ обратиться въ "добродѣтели". Реабилитировавъ права естественныхъ наклонностей человѣка, энциклопедисты заботились о томъ, чтобы каждый обладалъ большимъ благосостояніемъ, чѣмъ это было возможно при старомъ порядкѣ вещей. Въ своей энциклопедіи они краснорѣчиво излагаютъ и защищаютъ нрава всѣхъ на большую безопасность и большее счастье на землѣ. Кстати замѣтимъ, что успѣхи ремеслъ и промышленности въ XVIII в., казалось, оправдывали, даже поощряли это стремленіе къ благосостоянію, которое философы противопоставляли религіозному аскетизму. Не только свѣтскіе люди, но и большая частъ духовенства являлась союзницей энциклопедистовъ, слѣдуя въ жизни не столько предписаніямъ церкви, сколько указаніямъ "Свѣтскаго человѣка". А утилитарная философія только выигрывала отъ этого бьющаго въ глаза противорѣчіи между нравами и догматами.
Что же внесъ вѣкъ философовъ въ умственную и нравственную жизнь человѣчества? На этомъ стоитъ остановиться, такъ катъ мы намѣрены подвести балансъ философія ХVIII вѣка. Церковь хотѣла и трогать сердца и управлять умами только при помощи традиціи. Философіи стала оспаривать у церкви эту гегемоній надъ умами, такъ какъ она, въ свою очередь, желала ни больше, ни меньше, какъ "измѣнить общепринятые взгляды". Далеко не раздѣляя мнѣнія XVII вѣка, что по великимъ вопросамъ, интересующимъ человѣчество, уже "все сказано", восемнадцатый вѣкъ считаетъ, что приходится опровергать многое, что было раньше высказано по философіи и нравственности. До сихъ поръ человѣчествомъ руководило духовенство и внушало ему рядъ предразсудковъ, съ которыми надо было бороться. Философія противопоставляетъ три совершенно противоположныя имъ идеи и на нихъ думаетъ построить лучшее общество.
Доктрина католической церкви покоится на началѣ сверхъестественномъ; церковь предписываетъ ее вѣрующему по праву своего непогрѣшимаго авторитета, а невѣрующему она навязываетъ ее по мнимому нраву быть нетерпимой. Вмѣсто этихъ трехъ принциповъ философы выставили три другіе; они должны были совершенно уничтожить первые. Мы, еще не иллюстрируя этихъ обобщающихъ формулъ примѣрами, уже назвали ихъ природой, разумомъ и человѣчностью. Эти идеи явились, какъ извѣстно, и какъ мы не разъ упоминали, практическимъ результатомъ того положенія вещей, при которомъ принципы католической церкви находили духовную поддержку въ авторитетѣ, а матеріальную -- въ нетерпимости духовенства.
Теперь посмотримъ, что же дали и чего стоили противоположные принципы, принципы философіи XVIII вѣка.