Созиданіе энциклопедіи.
1. Глава предпріятія -- Дидро.-- 2. Первые работники. Полу-энциклопедисты: Монтескье, Бюффонъ, Дюкло, Тюрго.-- 3. Главные работники: де-Жокуръ, Mapмонтелъ, Волътеръ, Даламберъ.-- 4. "Вступительная рѣчь".
I.
Три величайшихъ литературныхъ памятника XVIII вѣка появились почти въ одно время: Монтескье издалъ "Духъ законовъ" въ 1748, а Бюффонъ первые три тома своей "Естественной исторіи" въ 1749. Спустя два года родилась "Энциклопедія": она явилась объединеніемъ современныхъ изслѣдованій природы и общества, т.-е. синтезомъ научнаго духа Бюффона и политическаго -- Монтескье.
Вдохновлялась-ли она революціоннымъ духомъ той эпохи и сообщала-ли она его своимъ читателямъ? Вотъ этотъ вопросъ и будетъ цѣлью нашихъ дальнѣйшихъ подробныхъ изслѣдованіи, когда мы будемъ оцѣнивать и разбирать ея содержаніе. Замѣтимъ пока, что моментъ былъ прекрасно выбравъ, разъ желали разрушить зданіе, уже сильно расшатанное тѣми самыми руками, которыя должны были защищать его: парламенты своимъ упорнымъ строптивымъ сопротивленіемъ королевскимъ эдиктамъ значительно ослабили, если не ему, то по крайней мѣрѣ, престижъ королевской власти, и въ-то же время ненужные споры янсенистовъ и іезуитовъ весьма серьезно скомпрометировали религію. Члены парламентовъ и теологи точно взапуски подготовляли тріумфъ философіи; и такимъ образомъ болѣе, чѣмъ когда либо, Франція стала увлекаться философствованіемъ: разсуждали свободно вездѣ, "за столомъ, передъ слугами, на прогулкахъ, въ кафе, въ партерѣ оперы", {Barbier 1748 et d'Argenson 1749.} и эти разсужденія приводили къ двойному выводу: съ одной стороны, благодаря рѣзкимъ нападкамъ на правительства, пришли, если не къ открытымъ громкимъ заявленіямъ, то, по крайней мѣрѣ, къ постояннымъ "размышленіямъ о революціи и республиканскомъ правительствѣ"; {D'Argenson, 1748.} и съ другой стороны, въ новой книгѣ, на которую набросилось, общество. "Les Moeurs" Туссэня (друга Дидро) предлагалось "создать естественную религію на развалинахъ всякаго внѣшняго культа".
Это было выраженіе прокурора Ормессона, дѣлавшаго докладъ о книгѣ въ парламентѣ. Сами современники прекрасно сознавали уже въ серединѣ вѣка пріобрѣтенія сдѣланныя свободной мыслью. Даламберъ въ первыхъ же словахъ своей "Destruction des Jésuites" отмѣчалъ. что "средина вѣка, казалось, была предназначена создать эпоху въ исторіи человѣческаго духа, подготовивъ революцію въ идеяхъ".
Въ этотъ критическій моментъ появилась "энциклопедія". Независимо отъ своего содержанія, она заимствуетъ у безпокойной эпохи, породившей ее, и у своете главы -- Дидро, -- а философская смѣлость его хорошо была извѣстна среди литературнаго общества, -- общій смыслъ и духъ, что и объясняетъ намъ предубѣжденіе противъ нея со стороны правительства и церкви. "Люди осторожные и привязанные къ религіи были заранѣе настроены противъ этой новой книги" {Mém. de Luynes, édit. Dussieux, XI, p. 385.}.
Она ставитъ своей задачей обсужденіе всѣхъ вопросовъ и, конечно, прежде всего тѣхъ, которые занимаютъ и волнуютъ общественное мнѣніе въ данный моментъ; затѣмъ, такъ какъ этотъ трудъ представлялъ собою словарь, то онъ долженъ былъ собрать какъ бы въ одномъ арсеналѣ и тѣмъ самымъ придать большую силу всѣмъ религіознымъ "ересямъ" и всѣмъ философскимъ доктринамъ, которыя были такъ мало ортодоксальны, что ихъ уже тогда называли "материалистическими" {De Luynes. febrier 1752. Въ то время такой терминъ былъ, правда, нѣсколько преждевременнымъ.}, и, наконецъ, потому, что, называя себя научнымъ, этотъ словарь даетъ неопредѣленнымъ пожеланіямъ реформъ именно то, чего имъ недоставало, чтобы сдѣлаться дѣйствительно опасными: точную и систематическую формулировку. Таковы были въ дѣйствительности опасенія, которыя внушала энциклопедія (справедливо или нѣтъ -- это мы увидимъ впослѣдствіи) сторонникамъ королевской власти и церкви. Энциклопедія должна была имѣть враговъ и, дѣйствительно, ихъ имѣла даже раньше своего появленія въ свѣтъ, и Даламберъ былъ нравъ, говоря позже "о желаніи очернить энциклопедію даже тогда, когда она еще не существовала" {Encyclopédie, t. III. Avertissement. Кондорсе также говоритъ въ своей "Vie de Voltaire": "Трудъ, въ которомъ должны были свободно говорить о теологіи, нравственности, юриспруденціи, долженъ былъ испугать всѣ политическія е религіозныя партіи". А аббатъ Iraihl: "Существовало убѣжденіе, что всѣ принципы будутъ ниспровергнуты, а законы Божескіе и человѣческіе уничтожены этимъ планомъ -- соединить въ одно всѣ науки и всѣ искусства".}.
Эти предварительныя замѣчанія дадутъ намъ возможность лучше понять превратность исторіи энциклопедіи, которую мы и хотимъ прослѣдить. Замѣтимъ прежде всего, что мысль создать энциклопедію, т.-e. составить обзоръ человѣческихъ знаній, не была вполнѣ новой. Не говоря уже о древнихъ, которые поняли вмѣстѣ съ Аристотелемъ, что всѣ науки образуютъ одно органическое цѣлое, мы встрѣчаемъ и въ средніе вѣка, главнымъ образомъ, въ XIII вѣкѣ, настоящія энциклопедіи, носившія названія "соображеній", "зеркалъ" и т. д. (speculum, summa, universitas, opus majus). Уже въ 470 г. одинъ африканецъ, Феликсъ Капелла, написалъ своего рода энциклопедію наполовину въ прозѣ, наполовину въ стихахъ, которые и заучивались на память въ школахъ, и которая носила странное названіе: "De nuptiis Philologiae et Mercurii" (буквально "о бракѣ филологіи съ Меркуріемъ)".
Въ XIII вѣкѣ мы находимъ книги Сорлэна "Image du monde" (въ стихахъ), "Trésor" Брунетто Латини (около 1266 г.) и особенно "Віbliotheca mundi" или "Speculum majus" Винцента Де-Бовэ {Винцентъ де-Бовэ -- бутарика, 1875 г. in -- 8.}, трудъ, который былъ чрезвычайно популяренъ въ средніе вѣка и даже позднѣе, что доказывается большимъ числомъ рукописей и теперь еще находимыхъ въ библіотекахъ. Въ XVI вѣкѣ, не говоря о педантичной и ученой поэмѣ "Semaine", которая въ семь дней давала возможность подняться на ту вершину, гдѣ "энциклопедія, въ знакъ побѣды, вѣнчаетъ своихъ любимцевъ вѣчной славой" {Дю-Барта, въ своей книгѣ "Babylone" о поэмѣ "Semaine" говоритъ: "Сравните любопытный отрывокъ изъ мемуаровъ Маргариты-де-Валуа" (Меmoires, liv. II): "читая прекрасную книгу природы, мы находимъ такъ много чудеснаго о ея создателѣ, душа дѣлаетъ изъ этихъ познаній лѣстницу, послѣдней и самой высшей ступенью которой является Богъ, -- и стремится, восхищенная, къ обожанію чудеснаго свѣта и блеска этой непостижимой сущности; совершая полный кругъ, душа желаетъ только слѣдовать за этой цѣпью Гомера, за этой пріятной энциклопедіей".}.
Мы встрѣчаемъ еще въ области чисто научной "циклопедію" ("Cyclopedia" 1541), опубликованную въ Базелѣ Рингельбергомъ, которая вполнѣ отвѣчала горячему желанію той эпохи знать все, или, но крайней мѣрѣ, все изучить. "Въ XVI вѣкѣ, какъ и въ XVIII -- справедливо сказалъ Сентъ-Безъ -- энциклопедія была "излюбленнымъ конькомъ". У Рингельберга было очень много продолжателей: изъ нихъ наиболѣе крупный -- нѣмецкій теологъ XVII вѣка Альстедъ, написавшій по-латыни "Энциклопедію всѣхъ наукъ" (1620 г.) въ четырехъ томахъ in folio, которая, по словамъ Бэйля, достаточно удовлетворяла запросамь французовъ и получила большое распространеніе во Франціи.
Мы приходимъ, такимъ образомъ, къ послѣдователю всѣхъ этихъ энциклопедистовъ, къ Эфраиму Чэмберсу, трудъ котораго, опубликованный въ 1727 г., въ конечномъ результатѣ вызвалъ къ жизни и великій словарь Дидро {Названіе труда Чэмберса было: "Cyclopedia or Universel Dictionary of the arts and science; состоялъ онъ изъ 2-хъ томовъ in folio; подробности о немъ у Морлея "Diderot and the encyclopediste Лондонъ, 1868 г. t. I, p. 117 и "Oeuvres de Diderot, édit Assézat, t I.}. Произошло это слѣдующимъ образомъ: французскій издатель Ле-Бретонъ поручилъ англичанину Мильсу и нѣмцу Селліусу перенести словарь Чэмберса для французскихъ читателей. Но нѣмецъ возвратился къ себѣ на родину, а англичанинъ умеръ прежде, чѣмъ переводъ былъ оконченъ; тогда Ле-Бретонь обратился къ аббату Гюа-де-Малинъ, затѣмъ къ Даламберу и, наконецъ, къ Дидро.
Послѣдній энергично принялся за работу и "во всемъ слѣдуя плану Чэмберса" {Томъ II: "Avertissement".}, по крайней мѣрѣ вначалѣ, придалъ энциклопедіи необычные размѣры и совершенно новый характеръ. Дидро привлекъ многочисленныхъ сотрудниковъ, съ которыми мы впослѣдствіи познакомимся, и до конца остался руководителемъ этого громаднаго предпріятія.
Привиллегія на "Энциклопедію" была утверждена 21-го января 1746 г. канцлеромъ д'Агэссо. Благочестивый и нетерпимый католикъ д'Агэссо, давшій, какъ говорятъ, разрѣшеніе аббату Право печатать первые томы "Cleveland" лишь при условіи, что Клевеландъ обратится въ католика въ послѣднемъ токѣ, -- этотъ самый д'Агэссо, по жестокой ироніи судьбы, явился крестнымъ отцомъ новорожденнаго чудовища -- энциклопедіи. Какъ это могло произойти? Если вѣрить Редереру, Малербъ "ловко убѣдилъ д'Агэссо, что энциклопедія поможетъ янсенистамъ раздавить іезуитовъ, которыхъ канцлеръ не любилъ" {Reederer: "Oeuvres" Paris. Didrot, 1856, IV. стр. 166.}. Несомнѣнно, что Малербъ дѣйствительно велъ переговоры съ канцлеромъ, но ни для того, -- какъ вытекаетъ изъ разсказа Редерера, -- чтобы посмѣяться надъ нимъ; свиданіе состоялось потому, что Малербъ пожелалъ познакомить д'Агэссо съ Дидро и рекомендовать вниманію канцлера энциклопедическій словарь. "Планъ энциклопедіи былъ выработанъ вмѣстѣ съ самымъ добросовѣстнымъ и самымъ просвѣщеннымъ сановникомъ, канцлеромъ д'Агэссо. Дидро былъ ему представленъ, какъ одинъ изъ авторовъ, принимавшихъ наиболѣе близкое участіе въ этомъ трудѣ. Д'Агэссо выразилъ желаніе побесѣдовать съ нимъ, и я знаю, что канцлеръ пришелъ въ восторгъ отъ ума Дидро и былъ очарованъ бесѣдою съ нимъ; д'Агэссо былъ чрезвычайно заинтересовавъ этой работой, громадную пользу которой онъ сразу почувствовалъ {Малербъ: "Мемуары o свободѣ печати" "Mémoires sur la liberté de la presse". Paris. Pillet, 1827, стр. 89.}. Такимъ образомъ только какъ другъ науки, а не какъ янсенистъ, д'Агессо отнесся благосклонно къ предпріятію энциклопедистовъ. Онъ побуждалъ Дидро начать словарь точно такъ же, какъ поощрялъ и Лелонга въ предпринятомъ имъ созданіи "Исторической библіотеки", такъ же, какъ онъ находилъ издателей Потье для его "Pandectoe Jnstinianae" и Терросону для его "Исторіи римскаго права".
Первый томъ "Энциклопедіи" появился 1-го іюля 1761 г. Одни хвалили его, другіе критиковали и даже издѣвались. Аббатъ Рейналь, -- который, ознакомившись съ ея проспектомъ, объявилъ въ своихъ письмахъ этотъ трудъ шедевромъ, -- послѣ выхода перваго тома писалъ, что "энциклопедія" "имѣетъ и своихъ противниковъ и своихъ сторонниковъ" и что, по его мнѣнію, и тѣ, и другіе -- правы.
Онъ съ похвалой отзывается о философскомъ духѣ, которымъ проникнутъ весь трудъ, но порицаетъ его за нѣкоторое многословіе и ненужныя мелочи. Поэтъ Бонневаль, стяжавшій, правда, репутацію злого насмѣшника, привѣтствовалъ появленіе словаря слѣдующимъ четверостишіемъ:
Voici donc l'Encyclopédie!
Quel bonheur pour les ignorante!
Que cette docte rapsodie
Fera maitre de faux savants!
(Вотъ, наконецъ, энциклопедія! Какое счастье для всѣхъ невѣждъ! Сколько эта мудрая рапсодія породитъ ложныхъ ученыхъ!)
Наконецъ, одинъ независимый и очень справедливый критикъ Клеманъ, который заслуживаетъ извѣстности не только благодаря злому каламбуру Вольтера {Вольтеръ называетъ его Клеманъ -- мародеръ; дѣйствительно онъ "мародерствовалъ" во владѣніяхъ Вольтера, такъ какъ осмѣлился послѣ него написать въ 1749 году тоже "Меропу".}, писалъ лорду Уальддеграву, послѣ восторженной похвалы по адресу письма Дидро къ о. Бертье: "Вы говорили, что благодаря своей многоучености и необузданному воображенію Дидро задушитъ насъ словами и фразами. Это, дѣйствительно, мнѣніе общества о его первомъ томѣ. Но, въ концѣ концовъ, я предпочитаю излишество недостатку".
Такимъ образомъ, если вѣрить этимъ безпристрастнымъ и даже скорѣе благосклоннымъ свидѣтелямъ, энциклопедія на первыхъ же порахъ встрѣтила очень свободную критику со стороны своихъ читателей, не принадлежавшихъ ни къ одной партіи, а такіе были даже и въ восемнадцатомъ вѣкѣ.
Два первые тома благополучно вышли и уже печатался третій, когда работа была внезапно остановлена указомъ Совѣта (7 февраля 1725 г.). "Всякая гроза приходила отъ іезуитовъ" {Barbier, 7 fevrier 1752. Д'Аржансонъ говоритъ почтя въ тихъ же выраженіяхъ: "эта гроза идетъ отъ іезуитовъ".}
Въ чемъ же іезуиты обвиняли энциклопедистовъ? Существуютъ два весьма различныхъ объясненія: прежде всего имъ ставили въ вину то, что они, вопреки своимъ заявленіямъ, являются врагами церкви. И нужно признать, что философы, желая прежде всего научить читать между строкъ, не имѣли права жаловаться на то, что ихъ понимали съ полуслова. Затѣмъ энциклопедисты конкурировали съ іезуитами, издававшими большой "Dictionnaire de Trévoux"; такимъ образомъ, энциклопедисты не только оскорбляли подозрительное благочестіе своихъ противниковъ, но задѣвали и ихъ авторское самолюбіе, что, быть можетъ. было гораздо болѣе тяжкой виной.
Іезуиты, пользовавшіеся тогда большимъ вліяніемъ при дворѣ, благодаря силѣ своего покровителя епископа Мирпуа {Самымъ страстнымъ врагомъ энциклопедіи былъ епископъ Мирпуа. Онъ обратился съ своими жалобами къ самому королю и сказалъ ему со слезами на глазахъ, что "больше нельзя скрывать, что религія гибнетъ въ королевствѣ (Malesherbes; "Mém. sur la liberté de la presse").} воспользовались первымъ удобнымъ случаемъ, чтобы остановить работу, которая выполнялась безъ нихъ и даже противъ нихъ. Отношеніе іезуитовъ вполнѣ опредѣлилось въ инцидентѣ съ извѣстнымъ аббатомъ де-Прадомъ: онъ защищалъ въ Сорбоннѣ 18-го марта 1751 года диссертацію на степень доктора, которая не вызвала ни одного серьезнаго возраженія, но въ ней постарались найти самыя страшныя намѣренія {Диссертація начиналась сенсуалистскимъ положеніемъ: "Всѣ человѣческія знанія ведутъ свое происхожденіе изъ чувствъ, тамъ же, какъ вѣтви отъ ствола питающаго ихъ дерева". Кромѣ того, аббатъ воспроизвелъ свою статью: "Certitude", написанную для энциклопедіи. Наконецъ, одно изъ положеній, вызвавшее наибольшій гнѣвъ, слѣдующее: "Исцѣленія Іисуса Христа, если ихъ отдѣляютъ отъ пророчествъ, которыя, по нашему мнѣнію, носятъ отпечатокъ божественности, -- не могутъ считаться чудесами, такъ какъ въ нѣкоторыхъ чертахъ своихъ вполнѣ аналогичны съ исцѣленіями эскулапа".}.
Богословскій факультетъ, парламентъ, парижскій архіепископъ, -- всѣ взапуски спѣшили осудить несчастнаго аббата, самымъ большимъ преступленіемъ котораго было сотрудничество въ энциклопедіи. Сорбонна 18-го ноября, одобривъ единогласно положенія диссертаціи аббата Прада, заявила 30-го декабря, слѣдуя священной формулѣ, что она въ ужасѣ отъ нихъ (horrait sacra facilitas). За аббатомъ видѣли Дидро; это онъ, не называя своего имени, отвѣчалъ на нападки богослововъ. Янсенисты, желавшіе отнять у іезуитовъ честь безпощадной ненависти къ матеріалистамъ, проявляли еще большее негодованіе, надѣясь этимъ путемъ вернуть себѣ милости двора {Д'Арженсонъ, 5 февраля 1752.}.
Одинъ изъ іезуитовъ, оксерскій епископъ монсиньоръ де Кайлю, выступилъ въ пастырскомъ посланія въ защиту "святости религіи, отрицаемой аббатомъ де Прадъ". Дидро отвѣтилъ "Апологіей аббата де Прада" {Онъ написалъ третью часть; первыя двѣ были написаны аббатомъ Ивономъ (Ivon). Дидро въ "Avertissement" говорить: эта третья часть столько же защита вступительныхъ статей энциклопедіи, откуда я извлекъ мое первое положеніе (всѣ наши идеи ведутъ свое происхожденіе изъ чувствъ), сколько и защита моего тезиса". Это было признаніемъ того, что аббатъ громко отрицалъ въ первой части Апологіи, т.-e., что инкриминнруемое положеніе было солидарно съ темой энциклопедіи.}. Нѣсколько положеній, которыя аббатъ поддерживалъ въ своей диссертаціи, были признаны "вредными для общества, противорѣчащими авторитету книгъ Моисея, оскорбительными для католическаго богословія" {Булье (Bouillier) Revue bleue, 1882 r., II, 462, говоритъ: "Нѣкоторыя главы въ "Апологіи аббата де Прада" приписывались, но безъ всякаго доказательства, Дидро". Дѣйствительно, неопровержимыхъ доказательствъ нѣтъ, но существуетъ весьма основательное предположеніе, что отрывки, приводимые нами въ текстѣ и совершенно не напоминающіе манеру думать и писать аббата, но скорѣе стиль, весьма легко узнаваемый его естественнаго защитника -- Дидро, принадлежатъ этому послѣднему.}.
Дидро разсматриваетъ инкриминируемыя положенія, а затѣмъ противополагаеть благочестивымъ доносамъ теологовъ неприкосновенныя права науки и разума. Монсиньоръ Кайлю (Сауше) смѣшалъ въ своихъ анафемахъ энциклопедистовъ, автора "Духа законовъ" и автора "Естественной исторіи" и выступилъ съ упреками противъ послѣдняго за то, что онъ отклонился отъ разсказа библіи. "Какъ! восклицаетъ Дидро, потому что Іисусъ Навинъ приказалъ солнцу остановиться, нужно будетъ отрицать, подъ страхомъ анафемы, что земля движется!
Если при нервомъ же открытіи, которое будетъ сдѣлано въ астрономіи, физикѣ или естествознаніи мы должны будемъ ученому, сдѣлавшему его, снова нанести то оскорбленіе, которому подвергся Галилей, то тогда разобьемъ лучше микроскопы, растопчемъ телескопы и будемъ апостолами варварства". Наука независима отъ теологіи и естествоиспытатель въ своихъ изслѣдованіяхъ долженъ "совершенно отвлечься отъ мысли о существованій Бога и возводить явленія лишь къ ихъ механическимъ причинамъ". Всѣ эти принципы изобрѣтены "для того, чтобы устрашить мелкіе умы, проводящіе свою жизнь то взывая о чудѣ, то вопія о беззаконіи"!
"Болѣзнью того времени, вполнѣ справедливо сказалъ Кайлю, было желаніе аппелировать къ суду разума послѣ суда вѣры", но лекарство, которое онъ предлагалъ принести въ "жертву разума" не было особенно по вкусу больнымъ того вѣка -- Энциклопедистамъ, которые отвѣчали устами Дидро: "Если послушать ихъ, то окажется, что люди могутъ войти въ лоно христіанства лишь, какъ скотъ въ загонъ, и что нужно отказаться отъ здраваго смысла, чтобы усвоить нашу религію".
И, дѣйствительно, не было ли ироніей со стороны ученика Яисеніуса совѣтовать въ 1752 г. принести въ жертву церкви свой разумъ въ то время, когда гордые протесты янсенистовъ противъ папскихъ буллъ и ихъ миндальныхъ чудесъ компрометировали въ одно и тоже время и авторитетъ церкви и святость религіи! Дидро воспользовался этимъ аргументомъ ad nominem и съ полнымъ основаніемъ сумѣлъ быть краснорѣчивымъ, не прибѣгая къ декламаціи. "Оксерскій епископъ оканчиваетъ свое пасторское поученіе (Instruction pastorale) весьма патетическимъ заключеніемъ, въ которомъ онъ призываетъ священниковъ своей епархіи всѣми силами бороться съ невѣріемъ и его успѣхами" Я не желаю порицать этого усердія. Я хотѣлъ бы, чтобы этотъ призывъ нашелъ откликъ у всѣхъ сыновъ церкви и объединилъ бы усилія вѣрующихъ противъ потока безвѣрія. Но какъ возможенъ столь счастливый исходъ? Признаетъ ли епископъ, призывающій къ этому вѣрующихъ, что непреклонное противодѣйствіе декретамъ церкви, волненія, которыя онъ повсюду возбуждалъ, споры, которымъ онъ давалъ нищу въ теченіе сорока лѣтъ создали гораздо болѣе равнодушныхъ и невѣрующихъ, чѣмъ всѣ философскія творенія!
"Покорится ли онъ? Склонитъ ли онъ къ землѣ свою непокорную голову? О, жестокіе враги Іисуса Христа, устанете-ли вы когда-нибудь нарушать миръ въ Его церкви? Это вы поощряли народъ съ любопытствомъ поднимать глаза на предметы, предъ которыми онъ покорно лежалъ распростертый; мы поощряли его размышлять тамъ, гдѣ онъ долженъ былъ вѣрить; разсуждать, когда онъ долженъ былъ обожать.
"Невѣроятная смѣлость, съ которой ваши фанатики переносили преслѣдованія, почти уничтожила назидательные примѣры мучениковъ.
"Невѣрующіе видѣли, какъ радовались мученики наказаніямъ, которымъ подвергала ихъ государственная власть, и говорили: "Чудо ничего не доказываетъ: дли него нуженъ лишь безумецъ, желающій умереть, и нѣсколько палачей, которые убиваютъ его.
"Зрѣлище вашихъ "конвульсій" вотъ что пошатнуло свидѣтельство чудесъ. Невѣрующіе видѣли въ столицѣ королевства ваши ловкія штуки, возведенныя въ божественныя чудеса, и говорили; "Чудо не доказываетъ ничего, оно требуетъ лишь ловкихъ плутовъ и глупыхъ свидѣтелей {Did. t I p. 481.}".
Однако министръ д'Арженсонъ снялъ запрещеніе съ труда, которыя былъ ему посвященъ. Что же касается пасторскихъ посланій епископовъ {Архіепископъ парижскій написалъ противъ энциклопедистовъ посланіе; епископъ Монтобанъ написалъ второе, къ которому Оксерскій епископъ д'Оксеръ присоединилъ свое пасторское поученіе.}, продаваемыхъ на улицахъ Парижа, содержаніе которыхъ выкрикивалось во всеуслышаніе. то они произвели столько шуму, что вызвали желаніе прочитать философовъ даже въ тѣхъ, которые до сей поры не читали ничего, кромѣ своего катехизиса {Barbier 1752, janvier.}.
Разсказывали также, что іезуиты, завидуя славѣ, которую далъ словарь ихъ врагамъ, похитили бумаги Дидро, расчитывая самимъ окончить работу и захватить въ свои руки предпріятіе, являвшееся препятствіемъ ихъ планамъ. "Къ несчастью, -- говоритъ Гриммъ, -- они забыли похитить у философа также и его голову и его талантъ {Grimm, t. II, p. 298.}, и имъ пришлось снова просить энциклопедистовъ продолжать свою работу. Какъ же это было сдѣлано? Путь, который былъ выбранъ, прекрасно рисуетъ тиранію и трусливость власти. умѣющей быть снисходительной или деспотической только на половину: открыто не посмѣли отмѣнить указъ, изданный противъ энциклопедіи три мѣсяца назадъ, но и г-жа Помпадуръ и нѣсколько министровъ просили Даламбера и Дидро "вновь взять на себѣ работу въ энциклопедіи". Если г-жа Помпадуръ покровительствовала энциклопедистамъ, то, конечно, не изъ любви къ философіи и ни изъ одного лишь удовольствія прослыть покровительницей искусствъ и наукъ и услышать лестныя сравненія себя съ Минервой {Д' Арженсонъ, 7-го мая 1752 г.: "Правительство, сказалъ Даламберъ въ предисловіи къ третьему тому (1753 г.), казалось желало, чтобы предпріятіе не было оставлено. Издатели объявили себя успокоенными довѣріемъ правительства". Наконецъ, намекая на неудачную попытку іезуитовъ, Даламберъ иронически прибавлялъ: "Они должны были слать нашими замѣстителями, и до сихъ поръ еще остаются ими".}. Была еще причина: энциклопедисты были врагами іезуитовъ, которые вели войну съ г-жей Помпадуръ. Благодаря поддержкѣ парижскаго архіепископа, -- яраго врага фаворитки, -- отцы Гриффе и Дюма достигли того, что она получила званіе придворной дамы при королевѣ. Итакъ, вражда добрыхъ отцовъ была самымъ лучшимъ средствомъ для того, чтобы вызвать защиту г-жи Помпадуръ, защиту, кромѣ того, далеко не такую дѣятельную, какъ это обыкновенно предполагаютъ. Тѣмъ не менѣе, отчасти благодаря ей энциклопедисты въ 1752 г. получили возможность продолжатъ свое предпріятіе.
Третій томъ появился въ ноябрѣ 1753 г. съ весьма важнымъ предисловіемъ Даламбера; такъ лавировали энциклопедисты, избѣгая подводныхъ скалъ, съ осторожностью, приводившей въ отчаяніе Вольтера, до 1757 г., и до выхода въ свѣтъ седьмого тома. Къ этому времени энциклопедіи имѣла 4000 подписчиковъ, заплатившихъ каждый по 280 ливровъ за первые десять томовъ; такимъ образомъ и издатели и авторы имѣли всѣ основанія быть довольными, какъ вдругъ надъ энциклопедіей съ разныхъ сторонъ разразилось нѣсколько грозъ. Прежде всего появился знаменитый памфлетъ противъ "Cacounacs".
Такъ одинъ анонимный частный пасквилянтъ нашелъ остроумнымъ назвать энциклопедистовъ въ плоской и беззубой брошюрѣ, о которой мы скажемъ нѣсколько словъ ниже.
Къ несчастью, если Дидро могъ сказать, какъ Вольтеръ, что съ такими врагами онъ справится самъ, то точно также онъ могъ молиться и объ избавленіи его отъ друзей. Ближайшій его сотрудникъ, самъ Даламберъ, побуждаемый Вольтеромь, -- помѣстилъ въ седьмомъ томѣ (1757 г.) злосчастную статью "Genиve" (Женева), которая вызвала не только громовый отвѣтъ Жанъ-Жака Руссо "sur les spectacles", но еще болѣе страстные протесты со стороны женевскихъ пасторовъ; они отвергала наименованіе ихъ социніанами {Объ этомъ долгомъ спорѣ между Даламберомъ, женевскими пасторами и Ж.-Ж. Pycco см. въ "Introduction" Брюнеля къ его изданію Lettre à d'Alembert sur les spectacles (Hachette 1896).}, которое могло быть похвалой въ устахъ Даламбера, но въ которомъ они видѣли только тяжкое оскорбленіе {Ересь, отрицающая св. Троицу и божественность Іисуса Христа.}. Вскорѣ затѣмъ одинъ философъ, который, хотя и ни былъ сотрудникомъ "энциклопедіи", но былъ столько же компрометирующимъ, сколько уоерднымь другомъ энциклопедистовъ, Гельвецій издалъ свою книгу о "Духѣ". Философы могли сколько угодно критиковать его, авторъ тѣмъ не менѣе дѣлалъ видъ, будто онъ открылъ тайну всего философскаго міра {"Философія долго будетъ чувствовать возмущеніе умовъ, которое было вызвано почти вездѣ его трудомъ. Слишкомъ свободно проповѣдуя дурную, ложную саму по себѣ, мораль Гельвеціи будетъ виновенъ во всѣхъ тѣхъ стѣсненіяхъ, которымъ подвергнутся наши глубокіе умы, оставшіеся еще у насъ" (Grimm IV, 80).}.
Со времени покушенія Дамьена (январь 1757 г.) католическая партія была при дворѣ болѣе могущественна, чѣмъ когда-либо; драконовскій законъ (объявленный 16-го апрѣля 1757 г.), правда, слишкомъ варварскій, чтобы его примѣнять буквально, опредѣлялъ всякому автору и издателю сочиненія "возмутительнаго" содержанія одно наказаніе: смерть. И вотъ смерти, не энциклопедистовъ, но "Энциклопедіи" потребовалъ парламентъ черезъ прокурора Омеръ Жоли де Флери {3-го сентября 1859 г. папа Клеменnъ III въ своемъ посланія "Ut primum" осудилъ энциклопедію, "какъ книгу содержащую ложное, развращающее гибельное ученіе, приводящее къ отрицанію и презрѣнію религій". Picot.: Mém, pour servir а l'hist. ecclesiastique pendant le dix -- huitième siècle" t. IV, p. 7.}. Въ своемъ громовомъ "поученіи" Жоли де Флери, искусно смѣшивая доктрины Гельвеція съ доктринами энциклопедистовъ, называлъ книгу "О Духѣ" "сокращеніемъ" "этого слишкомъ извѣстнаго произведенія" (Энциклопедіи), которая должна была бы быть книгой всѣхъ званій, а стала -- собраніемъ всѣхъ заблужденій, трудъ который намъ не переставали хвалить, какъ памятникъ, дѣлающій честь генію науки, и который сталъ теперь въ сущности ея безчестіемъ. Не должно-ли наконецъ правосудіе взять въ свои руки мечъ и поразить всѣхъ безбожныхъ писателей, которыхъ осуждаетъ религія и стыдится отечество"?
Такимъ образомъ, тотъ самый парламентъ, который все время отличался своей янсенистской оппозиціей декретамъ церкви и который два года спустя (1759 г.) будетъ протестовать въ своихъ заявленіяхъ противъ "неправильныхъ путей неограниченной власти" по случаю "lettres de cachet" и смѣло взывать къ "нравамъ націи", осмѣлился теперь упрекать энциклопедію въ "разрушеніи религіи и въ возбужденіи духа независимости въ народахъ". Какъ много основанія имѣлъ Вольтеръ для того чтобы воскликнуть: "Кому служите вы, г. Омеръ? Боже мой, какъ это глупо!" Однако все же не посмѣли сжечь энциклопедію, какъ это сдѣлали съ книгой "О Духѣ", вслѣдствіе громадныхъ затрать, вложенныхъ въ это предпріятіе. Парламентъ поручилъ девяти коммиссарамъ-теологамъ или адвокатамъ тщательно разсмотрѣть инкриминируемыя статьи; но пока они работали надъ этой почтенной задачей, постановленіемъ Государственнаго Совѣта было просто на просто уничтожена привиллегія энциклопедіи {Постановленіе парламента, назначающее цензоровъ и запрещающее типографіямъ е книжнымъ магазинамъ продавать "энциклопедію", было издано 6-го февраля 1759 г. Рѣшеніе Государственнаго Совѣта отъ 8-го марта 1759 г. напоминаетъ, что король, разрѣшивъ привиллегію энциклопедіи 21-го января 1746 г., долженъ былъ распорядиться о запрещеніи первыхъ двухъ томовъ указомъ отъ 7-го февраля 1752 г., "но принимая во вниманіе пользу, которую могъ бы оказать этотъ трудъ въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ Его величество не счелъ удобнымъ тогда-же отмѣнить привилегію и удовольствовался лишь распоряженіемъ о болѣе суровой цензурѣ слѣдующихъ томовъ. Несмотря на эти мѣры, его величество получилъ свѣдѣнія, что авторы названнаго труда, злоупотребляя снисходительностью, которую проявили по отношенію въ нимъ, выпустили пять новыхъ томовъ, вызвавшихъ такой же скандалъ, какъ и первые, которые обратили уже на себя вниманіе правительства. Его величество призналъ, что, послѣ этихъ повторяющихся злоупотребленій, невозможно оставлять долѣе привилегію; что та польза, какую можетъ оказать этотъ трудъ успѣхамъ наукъ и искусствъ, никогда не покроетъ того непоправимаго вреда, который можетъ причинить онъ нравственности и религіи; желая предупредить такой результатъ, впредь въ своемъ совѣтѣ по докладу канцлера отмѣнилъ и отмѣняетъ привиллегіи, полученныя 21 января 1746 г.; запрещаетъ продажу появившихся ужи томовъ и изданіе новыхъ подъ страхомъ примѣрныхъ наказаній".}.
Книжнымъ магазинамъ было приказано возвратить подписчикамъ по 72 ливра: сумма, уплаченная впередъ за слѣдующіе томы. Спустя два мѣсяца Даламберъ разстался съ Дидро, ниже мы скажемъ по какимъ причинамъ. Въ теченіе этого періода іезуиты шумно праздновали пораженіе энциклопедистовъ: по рукамъ ходилъ эстампъ въ формѣ медали, изображавшій религію, исходящую съ облаковъ и попирающую невѣріе, съ надписью по латыни: Morosophia impia calcata (Безумная и нечестивая мудрость поверженная въ прахъ" {Iraihl: Querelles litter, IV, 150.}. Прибавимъ еще, что Руссо также порвалъ отношенія съ Дидро и сталъ однимъ изъ самыхъ горячихъ противниковъ "Клики Гольбаха".
Вольтеръ настойчиво убѣждать Дидро оставить энциклопедію и почти стыдилъ его за то, что онъ не послѣдовалъ примѣру своего осторожнаго товарища -- Даламбера. Не можетъ-ли онъ, но крайней мѣрѣ, работать за границей, "вдали отъ фанатиковъ и плутовъ"?
Дидро былъ непоколебимъ: "гдѣ я былъ всѣ эта послѣдніе дни. когда была такая прекрасная погода? Я сидѣлъ въ темной комнатѣ, портя глаза и свѣряя рисунки съ объясненіями" {Правительство, говоритъ Гриммъ, зная, что вопросъ идетъ о предпріятіи, покрайней мѣрѣ, въ три милліона (Вольтеръ въ своемъ введеніи къ "философскому словарю" говоритъ даже о 7 милліонахъ), не заботилось, что работа будетъ окончена за-границей и что выгоды отъ этого попадутъ въ карманы иностранцевъ. Такимъ образомъ правительство и хотѣло и не хотѣло въ одно и то же время или скорѣе не знало, чего хочетъ. Какъ верхъ непослѣдовательности была оставлена привиллегія на томы рисунковъ, которые, однако должны были служить лишь поясненіемъ текста, печатанье котораго было запрещено. Морисъ Турнё въ статьѣ въ "Temps" отъ 17 августа 1895 г. (Diderot et Catherine II) ярко рисуетъ тѣ затрудненія и тотъ трудъ, который выпалъ на долю Дидро съ 1758 г.: съ одной стороны ему нужно было заставить книжные магазины рѣшиться на дѣло, оффиціально запрещенное; съ другой онъ долженъ былъ самъ исполнять все то, что его сотрудники обѣщали, но не осмѣливались ему доставить. Онъ долженъ былъ также окончить описаніе искусствъ и ремеслъ, которое было одной изъ самыхъ важныхъ причинъ громаднаго успѣха Энциклопедіи, но также и предметомъ всякаго рода хлопотъ и объясненій съ коммиссарами и членами Акаденіи наукъ".}. Онъ приготовлялъ, расчитывая на покровительство Малерба и Сартина, послѣдніе тошл, которые онъ хотѣлъ выпустить всѣ сразу, чтобы избѣжать новыхъ замед-еній.
И затѣмъ онъ съ нетерпѣніемъ жаждалъ -- этому легко можно повѣрять -- "покинуть эту каторгу" и увидѣть конецъ того труда, которому онъ носвятилъ болѣе двадцати лѣтъ жизни. Съ 1758 г., оставшись одинъ во главѣ предпріятія и хорошо понимая, что "нужно быстро итти впередъ, чтобы быть долго полезнымъ и новымъ", -- онъ значительно увеличилъ число своихъ сотрудниковъ и стмъ "скорѣе издателемъ, чѣмъ неторомъ". Тѣмъ не менѣе, онъ до конца остался дѣйствительнымъ главой, -- по словамъ Вольтера "Атласомъ", -- энциклопедіи.
Онъ постоянно понукалъ и пришпориваль своихъ, слишкомъ лѣнивыхъ, коллегъ: "Они такъ толстокожи, что я никакими шпорами не могу заставить ихъ итти скорѣе; они приводять меня въ бѣшенство, они изводятъ меня своей медленностью". Онъ нашелъ себѣ драгоцѣннаго помощника въ лицѣ кавалера де Жокура, бывшаго, начиная съ 1758 г., истиннымъ factotum'омъ энциклопедіи.
"Этотъ человѣкъ, -- говоритъ -- Дидро, шесть-семь лѣтъ подрядъ провелъ среди своихъ шести -- семи секретарей читая, работая, диктуя тринадцать -- четырнадцать часовъ въ сутки".
Благодаря этому трудолюбивому Жокуру, котораго Богъ создалъ для того, "чтобы стряпать статьи" и, главнымъ образомъ, благодаря той неустанной энергіи, которой былъ одаренъ самъ Дидро, умѣвшій всѣхъ заинтересовывать своимъ предпріятіемь и постоянно подогрѣвавшій сотрудниковъ и покровителей, -- онъ могъ, наконецъ, воскликнуть въ 1764 г. въ письмѣ къ m-lle Воланъ: "Земля, земля"! Энциклопедія была окончена {Только черезъ два года типографъ Ле-Бретонъ разослалъ послѣдніе экземпляры подписчикамъ, указаннымъ Сартиномъ. И эта разсылка была сдѣлана тайно. Энциклопедія состояла изъ 17 томовъ текста, болѣе 7 томовъ рисунковъ; она была издана въ 4.250 экземплярахъ; 4.100 экземпляровъ были проданы по 750 ливровъ за экземпляръ; доходъ книгопродавцевъ былъ болѣе двухъ милліоновъ (Mémoire sur l'Encyclopédie, par Lunean de Boisjermain t. III). Башомонъ (Bachaumont 11 mai 1777) говоритъ, доходъ книгопродавцевъ достигалъ громаднаго капитала въ 3.240.798 ливровъ, подписчики должны были, въ концѣ концовъ, заплатить 984 ливра. "Большинство авторовъ за свои статьи получали совершенные пустяки", говоритъ Лэнге. (Lingot, Mém et plaidoyers, Amsterdam 1773 г.).}.