V.

Признанія.

-- Во-первыхъ, куда мы ѣдемъ? спросила Маргерита.-- Надѣюсь, не на мостъ о-Муленъ? Я уже довольно насмотрѣлась на рѣзню со вчерашняго дня.

-- Я осмѣлилась отвезть ваше величество...

-- Во-первыхъ, и прежде всего, мое величество проситъ тебя забыть мое величество... Итакъ, мы ѣдемъ...

-- Въ отель Гиза, если вы согласны.

-- Почему же! Поѣдемъ къ тебѣ, Анріетта. Вѣдь герцога Гиза тамъ нѣтъ? и мужа твоего нѣтъ?

-- Нѣтъ! воскликнула герцогиня съ сверкающими отъ радости глазами.-- Нѣтъ ни Гиза, ни мужа, никого нѣтъ! Я свободна, свободна какъ воздухъ, какъ птица, какъ облака... Свободна, милая королева, слышите ли? Понимаете ли вы, какое счастіе заключаетъ въ себѣ это слово: свободна?.. Иду, куда хочу, приказываю что хочу. О! бѣдная королева! вы не свободны! отъ-того вы и вздыхаете...

-- Ты идешь, куда хочешь; приказываешь, что хочешь. Не-ужели въ этомъ состоитъ все? И ты только въ этомъ отношеніи пользуешься своею свободою? Нѣтъ, для такой свободы ты слишкомъ весела.

-- Ваше величество обѣщали подать примѣръ откровенности.

-- Опять мое величество! этакъ мы поссоримся, Анріетта. Развѣ ты забыла нашъ уговоръ?

-- Нѣтъ. Я ваша почтительная слуга при людяхъ, твой прямой другъ наединѣ. Не такъ ли? не правда ли, Маргерита?

-- Да, да, отвѣчала королева улыбаясь.

-- Прочь фамильная вражда и вѣроломство любви; все прямо, откровенно, сердце на ладонь; словомъ, союзъ оборонительный и наступательный, -- съ цѣлью схватить налету, если удастся, эфемерное счастіе.

-- Такъ, такъ, Анріетта; и въ знакъ возобновленія союза обними меня.

И обѣ милыя головки, одна блѣдная и грустная, другая румяная, бѣлокурая и веселая, склонились другъ къ другу и соединились устами, какъ соединились мыслями.

-- Итакъ, у тебя есть новости? спросила герцогиня, съ любопытствомъ глядя на Маргериту.

-- Эти два дня развѣ не полны новостей?

-- О! я говорю о любви, а не о политикѣ. Когда будемъ однихъ лѣтъ съ твоей матушкой Катериной, тогда пожалуй. Покамѣстъ, намъ еще по двадцати лѣтъ. Оставимъ же политику. Ну? что же новаго? Ужь не вышла ли ты замужъ не шутя?

-- За кого? спросила Маргерита смѣясь.

-- А! ты меня успокоиваешь этимъ отвѣтомъ.

-- Да, только то, что тебя успокоиваетъ, меня ужасаетъ. Я должна выйдти замужъ.

-- Когда?

-- Завтра.

-- Вотъ еще! Право? Бѣдняжка! И это необходимо?

-- Необходимо.

-- Mordi! какъ говоритъ одинъ мой знакомый. Это непріятно.

-- У тебя есть знакомый, который говоритъ mordi? спросила, смѣясь, Маргерита.

-- Да.

-- Кто же это?

-- Ты все дѣлаешь вопросы, когда сама должна разсказывать. Докончи, и тогда я начну.

-- Вотъ, въ двухъ словахъ, въ чемъ дѣло: король наваррскій влюбленъ, и не хочетъ имѣть со мною никакого дѣла. Я не влюблена, но мнѣ тоже нѣтъ до него дѣла. Однакожь мы оба должны измѣнить свои желанія еще до завтра, по-крайней-мѣрѣ хоть притворно.

-- Что жь! Измѣни ихъ ты, и ты можешь быть увѣрена, что и онъ измѣнитъ.

-- Въ томъ-то и дѣло, что это невозможно; я меньше нежели когда-нибудь расположена измѣнить ваши отношенія.

-- То-есть, отношенія къ мужу -- не больше, надѣюсь?..

-- Меня, видишь ли, мучитъ сомнѣніе.

-- На счетъ чего?

-- На счетъ религіи. Ты какъ, -- полагаешь различіе между католиками и протестантами?

-- Въ смыслѣ политики?

-- Да.

-- Конечно.

-- А въ-отношеніи любви?

-- Любви? Мы, женщины, такія язычницы, что допускаемъ всѣ возможныя секты; что касается до боговъ, мы признаемъ ихъ много...

-- Въ лицѣ одного, не правда ли?

-- Да, отвѣчала герцогиня съ сверкающимъ въ глазахъ язычествомъ: -- да, того, котораго зовутъ Eros, Cupido, Amor; того, что съ колчаномъ, повязкой и крыльями... Mordi!.. да здравствуетъ набожность!

-- Впрочемъ, у тебя совершенно-особая манера молиться; ты бросаешь камнями въ гугенотовъ.

-- Пусть-себѣ говорятъ... Ахъ, Маргерита! какъ измѣняются лучшія мысли, лучшія дѣла въ устахъ черни!

-- Черни!.. Да, кажется, тебя поздравлялъ съ этимъ подвигомъ братъ Карлъ?

-- Твой братъ Карлъ большой охотникъ; онъ трубитъ въ рогъ цѣлый день, и отъ этого очень-худъ... такъ-что я не принимаю даже его комплиментовъ. Впрочемъ, я ему отвѣчала, твоему брату Карлу. Развѣ ты не слышала моего отвѣта?

-- Нѣтъ; ты говорила такъ тихо...

-- Тѣмъ лучше,-- я сообщу тебѣ больше новостей. Ну, доканчивай же свое признаніе.

-- Вотъ видишь ли...

-- Ну?

-- Если камень, о которомъ говорилъ мой братъ, историческій камень, сказала со смѣхомъ Маргерита: -- такъ лучше я ничего не скажу.

-- Хорошо, воскликнула Анріэтта: -- ты выбрала гугенота. Не тревожься же. Чтобъ успокоить твою совѣсть, обѣщаю тебѣ выбрать и себѣ гугенота при первой окказіи.

-- Но на этотъ разъ ты, кажется, выбрала католика?

-- Mordi! воскликнула герцогиня.

-- Хорошо; понимаю, понимаю.

-- Каковъ же нашъ гугенотъ?

-- Я не выбирала его; этотъ молодой человѣкъ не имѣетъ и, конечно, не будетъ имѣть для меня никакого значенія.

-- Но все-таки, каковъ онъ? Это не мѣшаетъ тебѣ описать его; ты знаешь, какъ я любопытна.

-- Молодой человѣкъ, прекрасный собою, какъ Низу съ Бенвенуто Челлини... онъ, избѣгая погони, спасся въ моей комнатѣ.

-- А! а не ты его пригласила?

-- Бѣдняжка! Не смѣйся такъ, Анріетта; теперь онъ еще между жизнью и смертью.

-- Такъ онъ болѣнъ?

-- Онъ тяжело раненъ.

-- Это пребезпокойная вещь -- раненный гугенотъ... особенно въ настоящее время; что жь ты съ нимъ дѣлаешь, съ этимъ гугенотомъ, который не имѣетъ и, конечно, не будетъ имѣть для тебя никакого значенія?

-- Онъ въ моемъ кабинетѣ; я спрятала его и хочу спасти.

-- Онъ хорошъ собою, молодъ, раненъ... Ты спрятала его въ своемъ кабинетѣ, ты хочешь спасти его? Этотъ гугенотъ будетъ очень-неблагодаренъ, если въ немъ не пробудится никакого чувства признательности.

-- Оно уже пробудилось... и, кажется, сильнѣе, нежели я желала бы.

-- И онъ тебя занимаетъ... бѣдняжка?

-- Да, по чувству человѣколюбія, не больше.

-- Человѣколюбія! бѣдная королева! эта-та добродѣтель и губитъ насъ, женщинъ!

-- Ты понимаешь, что король, герцогъ д'Алансонъ, королева-мать, мужъ мой каждую минуту могутъ войдти ко мнѣ въ комнату.

-- И ты хочешь попросить меня, чтобъ я спрятала твоего гугенота, не правда ли... то-есть, покамѣстъ онъ болѣнъ, и съ условіемъ возвратить тебѣ его, когда онъ будетъ здоровъ?

-- Насмѣшница! сказала Маргерита.-- Нѣтъ, клянусь тебѣ, что я не соображаю такъ далеко впередъ. Не можешь ли ты только спрятать его, сохранить жизнь его, которую я спасла? Признаюсь, ты меня очень одолжила бы этимъ. Ты свободна въ отелѣ Гиза; у тебя нѣтъ ни братьевъ, ни мужа, который бы за тобою подсматривалъ, и кромѣ того есть еще за твоею комнатою кабинетъ, какъ у меня, съ тою только разницей, что никто не имѣетъ права входить въ него. Одолжи мнѣ этотъ кабинетъ для моего гугенота. Когда онъ выздоровѣетъ, ты отворишь ему клѣтку, и птица улетитъ.

-- Одно только мѣшаетъ этому, милая королева: клѣтка занята.

-- Какъ? Ты развѣ тоже кого-нибудь спасла?

-- Именно это и отвѣчала я твоему брату.

-- А! понимаю. Такъ вотъ-почему ты говорила такъ тихо, что я не могла разслушать.

-- Слушай, Маргерита: это чудесная исторія, ничѣмъ не хуже твоей. Оставивъ тебѣ шесть солдатъ, я возвратилась съ шестью остальными въ отель Гиза и смотрѣла, какъ грабятъ и жгутъ домъ, отдѣленный отъ отели брата только улицею Катр-Фисъ. Вдругъ слышу женскій крикъ и брань мужчинъ. Я выхожу на балконъ, и первое, что я замѣтила, была шпага, которая, казалось, блескомъ своего движенія озаряла всю сцену. Я любовалась этимъ бѣшенымъ оружіемъ: ты знаешь, я охотница до хорошихъ вещей!.. Естественно, я начала разглядывать двигавшую его руку и тѣло, которому принадлежала эта рука. Среди битвы и кликовъ, я разглядываю наконецъ этого человѣка, и вижу героя, королева! Аякса Теламонида! Слышу голосъ, голосъ Стентора! Я прихожу въ восторгъ, дрожу, трепещу при каждомъ грозящемъ ему ударѣ, при каждомъ взмахѣ его сабли; въ четверть часа я испытывала ощущеніе, какого не знала до-тѣхъ-поръ, возможности котораго никогда и не подозрѣвала. Я онѣмѣла, едва дышала, впилась въ это зрѣлище; вдругъ герой мой исчезъ.

-- Какъ?

-- Подъ камнемъ, которымъ бросила въ него какая-то старуха. Тогда даръ слова возвратился ко мнѣ, какъ къ Киру, и я закричала: "эй! на помощь!" Солдаты наши вышли, взяли его, и отнесли въ комнату, которую ты просишь для твоего protégé.

-- Да! я понимаю эту исторію, и тѣмъ лучше, милая Анріэтта, что эта исторія почти та же, что и моя.

-- Съ тою только разницею, что я оказываю этимъ услугу королю и религіи, и мнѣ не нужно отсылать отъ себя Аннибала де-Коконна.

-- Его зовутъ Аннибалъ де-Коконна? сказала Маргерита съ хохотомъ.

-- Ужасное имя, не правда ли? отвѣчала Анріэтта.-- А онъ достоинъ его. Что за боецъ, mordi! сколько онъ пролилъ крови! Надѣнь маску; мы прибыли.

-- Зачѣмъ же надѣвать маску?

-- Затѣмъ, что я хочу показать тебѣ моего героя.

-- Онъ хорошъ собою?

-- Онъ показался мнѣ прекрасенъ во время битвы. Правда, это было ночью, при свѣтѣ факеловъ. Сегодня утромъ, при дневномъ свѣтѣ, онъ, признаться, немного подурнѣлъ. Впрочемъ, я думаю, ты останешься имъ довольна.

-- Такъ моего паціента нельзя помѣстить въ отели Гиза? Жаль. Сюда, конечно, всего позже пришли бы искать гугенота.

-- Нисколько. Я велю перенести его сегодня вечеромъ сюда; одинъ будетъ лежать въ углу направо, другой въ углу налѣво.

-- Но если они узнаютъ, что одинъ изъ нихъ протестантъ, а другой католикъ, вѣдь они съѣдятъ другъ друга.

-- О, этого бояться нечего! Коконна такъ раненъ въ лицо, что почти ничего не видитъ; твой гугенотъ раненъ въ грудь такъ, что почти не можетъ двигаться. Кромъ того, скажи ему, чтобъ онъ молчалъ на-счетъ религіи, и дѣло обойдется...

-- Изволь.

-- Войдемъ же. Это рѣшено.

-- Благодарю тебя, сказала Маргерита, пожимая руку Анріэтты.

-- Здѣсь, сказала герцогиня: -- вы опять дѣлаетесь королевою; позвольте же мнѣ прислуживать вамъ, какъ королевѣ наваррской.

Герцогиня, вышедъ изъ носилокъ, почти стала на колѣно, чтобъ помочь выйдти Маргеритѣ; потомъ, указавъ ей на дверь, у которой стояли двое часовыхъ съ пищалями, пошла поодаль за королевою, сохраняя почтительную наружность, пока ихъ могли видѣть. Пришелъ въ свою комнату, герцогиня заперла дверь и позвала свою горничную, проворную Сицильянку.

-- Мика, спросила она ее по-итальянски:-- что графъ?

-- Ему лучше.

-- А что онъ дѣлаетъ?

-- Теперь, кажется, завтракаетъ.

-- Возвращеніе аппетита хорошій признакъ, замѣтила Маргерита.

-- Да! вѣдь ты ученица Амбруаза Паре. Ступай, Мика.

-- Ты ее отсылаешь?

-- Да; надо же кому-нибудь сторожить.

Мика вышла.

-- Теперь что ты хочешь? Пойдти къ нему, или позвать его сюда?

-- Ни то, ни другое; мнѣ хотѣлось бы увидѣть его такъ, чтобъ онъ не видалъ меня.

-- Къ-чему это? ты въ маскѣ.

-- Онъ можетъ узнать меня по волосамъ, по рукамъ, по какой-нибудь бездѣлушкѣ.

-- О, какъ ты стала благоразумна съ-тѣхъ-поръ, какъ вышла замужъ!

Маргерита улыбнулась.

-- На это есть только одно средство, продолжала герцогиня.

-- Какое?

-- Посмотрѣть на него въ замочную скважину.

-- Пожалуй. Веди же.

Герцогиня взяла Маргериту за руку, подвела ее къ двери, завѣшенной ковромъ, стала на колѣно и приложила глазъ къ замку.

-- Какъ-разъ! Онъ ѣстъ и сидитъ лицомъ сюда. Смотри.

Маргерита смѣнила герцогиню и, въ свою очередь, взглянула въ замочную скважину. Коконна сидѣлъ за богатымъ столомъ и, не смотря на свои раны, ѣлъ преисправно.

-- Ахъ! Боже мой! воскликнула Маргерита, вскакивая съ мѣста.

-- Что такое? спросила герцогиня съ изумленіемъ.

-- Невозможно! нѣтъ! Да, это онъ!

-- Кто онъ?

-- Тсс! проговорила Маргерита, схвативъ герцогиню за руку: -- это тотъ самый, который хотѣлъ убить моего гугенота, вбѣжалъ за нимъ даже въ мою комнату, ранилъ его даже въ моихъ рукахъ. О, Анріэтта, какое счастіе, что онъ меня не видѣлъ!

-- Ну, ты сама видѣла его въ дѣлѣ, -- не правда ли, хорошъ?

-- Не знаю; я смотрѣла на того, кого онъ преслѣдовалъ.

-- И его зовутъ?

-- Ты не произнесешь его имени при немъ?

-- Нѣтъ, будь увѣрена.

-- Леракъ де-ла-Моль.

-- А каковъ онъ тебѣ кажется?

-- Ла-Моль?

-- Нѣтъ, Коконна.

-- Признаюсь тебѣ, сказала Маргерита: -- я нахожу, что...

Она остановилась.

-- Вижу, сказала герцогиня:-- что ты на него зла за раны твоего гугенота.

-- Кажется, отвѣчала Маргерита смѣясь: -- мой гугенотъ не остался у него въ долгу: этотъ рубецъ на щекѣ...

-- Такъ, значитъ, они поквитались и мы можемъ помирить ихъ. Пришли мнѣ твоего гугенота.

-- Нѣтъ, не теперь; послѣ.

-- Когда же?

-- Когда ты дашь своему другую комнату.

-- Какую же?

Маргерита посмотрѣла на свою пріятельницу; Анріэтта, помолчавъ съ минуту, тоже на нее посмотрѣла и начала смѣяться.

-- Пусть будетъ такъ, сказала герцогиня.-- Итакъ, союзъ крѣпче прежняго?

-- Чистосердечная дружба навсегда, отвѣчала королева.

-- А пароль, условный знакъ, если мы понадобимся другъ другу?

-- Тройное имя твоего тройнаго бога: Eros, Cupido, Amor.

Съ этими словами онѣ разстались, обнявшись въ другой разъ и пожавъ другъ другу руку въ двадцатый.