XI.

Атосу безъ всякаго труда удалось экипироваться.

Молодой человѣкъ убѣжалъ, между тѣмъ какъ она все еще угрожала ему безсильнымъ жестомъ. Въ ту минуту, какъ онъ скрылся изъ виду, милэди безъ чувствъ упала въ своей комнатѣ.

Д'Артаньянъ былъ такъ встревоженъ случившимся, что, нисколько не безпокоясь объ участи Кэтти, пробѣжалъ половину Парижа и остановился только у дверей Атоса. Онъ до такой степени растерялся и объятъ былъ ужасомъ, что крики патруля, бросившагося за нимъ въ погоню, и гиканія нѣсколькихъ прохожихъ, которые, несмотря на раннюю пору, шли уже по своимъ дѣламъ, заставили его еще болѣе ускорить шагъ. Онъ прошелъ черезъ дворъ, поднялся во второй этажъ къ Атосу и изо всѣхъ силъ сталъ стучаться въ дверь.

Гримо съ заспанными глазами отворилъ ему. Д'Артаньянъ съ такою силою ворвался въ комнату, что чуть-чуть не сшибъ его съ ногъ. Несмотря на свою нѣмоту, на этотъ разъ бѣдный малый заговорилъ:

-- Это ты, что тебѣ надо, шлендра? Зачѣмъ пришла, негодница?

Д'Артаньянъ снялъ шляпу и высвободилъ руку изъ-подъ мантильи; при видѣ его усовъ и обнаженной шпаги, бѣдный малый увидѣлъ, что онъ имѣетъ дѣло съ мужчиной. Онъ вообразилъ тогда, что это былъ разбойникъ.

-- Помогите! на помощь ко мнѣ, на помощь! вскричалъ онъ.

-- Молчи, несчастный! сказалъ молодой человѣкъ,-- я -- д'Артаньянъ, развѣ ты меня не узнаешь? Гдѣ баринъ?

-- Вы г. д'Артаньянъ! вскричалъ Гримо,-- не можетъ быть!

-- Гримо, сказалъ Атосъ, выходя изъ своей комнаты въ халатѣ,-- мнѣ кажется, что ты позволяешь себѣ разговаривать...

-- Ахъ, сударь! это потому...

-- Молчи!

Гримо повиновался и пальцемъ указалъ барину на д'Артаньяна.

Атосъ узналъ товарища и, при всей своей флегматичности, разразился смѣхомъ, причиной котораго былъ странный маскарадный костюмъ, который онъ увидѣлъ: шляпа на боку, юбки, спускавшіяся на башмаки, засученные рукава и усы, торчавшіе отъ волненія.

-- Не смѣйтесь, мой другъ! вскричалъ д'Артаньянъ,-- ради Бога, не смѣйтесь, потому что, даю вамъ слово, нечему смѣяться.

И онъ произнесъ эти слова съ такимъ неподдѣльнымъ ужасомъ, что Атосъ тотчасъ же взялъ его за руки и вскричалъ:

-- Не ранены ли вы, мой другъ, вы такъ блѣдны?!

-- Нѣтъ, но со мной случилось страшное происшествіе... Вы одни, Атосъ?

-- Чортъ возьми! да кому же быть у меня въ этотъ часъ?

-- Хорошо, хорошо.

Д'Артаньянъ быстро прошелъ въ комнату Атоса.

-- Ну, говорите же! сказалъ Атосъ, запирая дверь на задвижку, чтобы никто не помѣшалъ имъ.-- Не умеръ ли король? Не убили ли кардинала? На васъ лица нѣтъ: ну же, говорите, я положительно умираю отъ безпокойства.

-- Атосъ, сказалъ д'Артаньянъ, сбрасывая съ себя все женское платье и появляясь въ одной рубашкѣ,-- приготовьтесь выслушать неслыханную, невѣроятную исторію.

-- Прежде всего надѣньте этотъ халатъ, предложилъ мушкетеръ своему другу.

Д'Артаньянъ надѣлъ халатъ, причемъ не сразу попалъ въ рукава, до такой степени онъ былъ еще взволнованъ.

-- Ну, разсказывайте же?

Д'Артаньянъ, пригибаясь къ уху Атоса, сказалъ ему шопотомъ:

-- Милэди помѣчена цвѣткомъ лиліи на плечѣ!

-- Ахъ! вскричалъ мушкетеръ, какъ бы пораженный пулею въ сердце.

-- Послушайте, спросилъ д'Артаньянъ,-- увѣрены ли вы, что та навѣрно умерла?

-- Та? отвѣчалъ Атосъ такимъ глухимъ голосомъ, что д'Артаньянъ его едва разслышалъ.

-- Да, та, о которой вы мнѣ разсказывали въ Амьенѣ?

Атосъ издалъ стонъ и опустилъ голову на руки.

-- Эта, продолжалъ д'Артаньянъ,-- женщина лѣтъ 26-28...

-- Блондинка, сказалъ Атосъ,-- не правда ли?

-- Да.

-- Со свѣтло-голубыми глазами, со страннымъ блескомъ, съ черными бровями и рѣсницами?

-- Да, высокаго роста, хорошо сложенная; у нея недостаетъ одного глазного зуба на лѣвой сторонѣ.

-- Она!

-- Цвѣтокъ лиліи -- маленькій, красновато-рыжаго цвѣта, точно натертый тѣстомъ, которое обыкновенно прикладываютъ?

-- Да. Впрочемъ, вы говорите, что она англичанка?

-- Ее зовутъ милэди, но она можетъ быть француженка; это тѣмъ вѣроятнѣе, что лордъ Винтеръ приходится ей только шуриномъ.

-- Я хочу ее видѣть, д'Артаньянъ!

-- Берегитесь, Атосъ, берегитесь; вы хотѣли ее убить, но эта женщина способна отплатить вамъ тѣмъ же и не сдѣлаетъ промаха.

-- Она не посмѣетъ ничего сказать, потому что она этимъ изобличила бы себя.

-- Она способна на все! Видѣли ли вы ее когда-нибудь разсвирѣпѣвшей?

-- Нѣтъ, сказалъ Атосъ.

-- Это тигрица, пантера! Ахъ, мой милый Атосъ! я очень боюсь, что навлекъ на насъ обоихъ страшное мщеніе.

И д'Артаньянъ разсказалъ тогда все: безумный гнѣвъ милэди и ея угрозу убить его.

-- Вы правы, и, клянусь честью, я продалъ бы свою жизнь ни за грошъ, согласился Атосъ.-- Къ счастью, послѣзавтра мы уѣзжаемъ изъ Парижа; по всей вѣроятности, мы поѣдемъ къ Лярошели, и разъ мы уѣдемъ...

-- Она послѣдуетъ за вами на край свѣта, Атосъ, если она васъ узнаетъ; пусть же ея ненависть обрушится только на меня.

-- Ахъ! мой милый, да что мнѣ до того, если она меня убьетъ! сказалъ Атосъ:-- неужели же вы думаете, что я такъ дорожу жизнью?

-- Во всемъ этомъ есть какая-то ужасная тайна, Атосъ. Эта женщина -- шпіонка кардинала, я въ этомъ увѣренъ.

-- Въ такомъ случаѣ берегитесь за себя. Если кардиналъ не особенно возлюбилъ васъ за поѣздку въ Лондонъ, то онъ страшно ненавидитъ васъ, но такъ какъ во всякомъ случаѣ онъ не можетъ васъ упрекнуть въ чемъ-нибудь открыто, а между тѣмъ ненависть всегда ищетъ удовлетворенія, въ особенности ненависть кардинала, то будьте осторожны и берегитесь! Если вамъ придется выходить, не выходите одни; если вамъ придется ѣхать, тоже принимайте всякія предосторожности:однимъ словомъ, не довѣряйте никому, даже вашей тѣни.

-- Къ счастью, отвѣчалъ д'Артаньянъ,-- надо протянуть только до послѣзавтра вечера, такъ какъ, разъ мы очутимся на войнѣ, надѣюсь, намъ не придется бояться никого, кромѣ непріятеля.

-- А пока, сказалъ Атосъ,-- я отказываюсь отъ своего добровольнаго тюремнаго заключенія и всюду буду ходить съ вами: вамъ надо вернуться въ улицу Могильщиковъ и я провожу васъ.

-- Но какъ бы ни было это близко отсюда, сказалъ д'Артаньянъ,-- я не могу туда вернуться въ такомъ нарядѣ.

-- Совершенно справедливо, отвѣчалъ Атосъ и дернулъ за ручку колокольчика.

Явился Гримо.

Атосъ сдѣлалъ ему знакъ сходить къ д'Артаньяну и принести ему платье. Гримо тоже жестомъ показалъ, что онъ его понялъ.

-- Ахъ, но все это, однако, нисколько не подвигаетъ впередъ нашего дѣла относительно экипировки, милый другъ, сказалъ Атосъ,-- такъ какъ, если я не ошибаюсь, вы оставили всѣ ваши пожитки у милэди, которая, безъ сомнѣнія, не подумаетъ отдать ихъ. Къ счастью, у васъ есть сапфиръ.

-- Сапфиръ принадлежитъ вамъ, мой дорогой Атосъ! Не сами ли вы сказали, что это кольцо -- ваша фамильная драгоцѣнность?

-- Да, мой дѣдъ купилъ его за 2,000 экю, какъ онъ мнѣ говорилъ когда-то; оно составляло часть свадебныхъ подарковъ, которые онъ подарилъ моей бабушкѣ, и было великолѣпно. Моя мать дала мнѣ его, и я, безумецъ, вмѣсто того, чтобы сохранить это кольцо какъ святыню, отдалъ его этой низкой твари...

-- Въ такомъ случаѣ, мой милый, возьмите обратно это кольцо, которымъ, я совершенно понимаю, вы очень дорожите.

-- Чтобъ я взялъ это кольцо послѣ того, какъ оно побывало въ рукахъ этой подлой женщины, никогда! Это кольцо осквернено, д'Артаньянъ.

-- Въ такомъ случаѣ продайте его.

-- Продать брильянтъ, доставшійся мнѣ отъ матери! Признаюсь, что я счелъ бы это за оскверненіе святыни.

-- Въ такомъ случаѣ заложите его: вамъ охотно дадутъ за него тысячу экю. Эта сумма болѣе чѣмъ достаточна для вашихъ надобностей, а затѣмъ, при первыхъ полученныхъ вами деньгахъ, вы его выкупите и возьмете очищеннымъ отъ старыхъ пятенъ, потому что оно пройдетъ черезъ руки ростовщиковъ.

Атосъ улыбнулся.

-- Вы чудный товарищъ, сказалъ онъ,-- мой дорогой д'Артаньянъ: вашей постоянной веселостью вы разсѣиваете несчастныхъ въ ихъ печали. Хорошо, заложимте это кольцо, но съ однимъ условіемъ.

-- Съ какимъ?

-- Чтобъ 500 экю взяли вы, а другія 500 -- я.

-- Серьезно ли вы это говорите, Атосъ! Мнѣ не нужно и четвертой доли этой суммы: я служу въ гвардіи и, продавши сѣдло, буду имѣть эту сумму. Что мнѣ нужно? Только лошадь для Плянше, вотъ и все. Вы забываете, къ тому же, что у меня тоже есть перстень.

-- Которымъ вы дорожите, кажется, еще болѣе, чѣмъ я своимъ; по крайней мѣрѣ, мнѣ это показалось.

-- Да, потому что въ какомъ-нибудь крайнемъ случаѣ онъ можетъ насъ не только выручить изъ затруднительнаго положенія, но еще и изъ какой-нибудь большой опасности; это не только драгоцѣнный брильянтъ, но еще и талисманъ.

-- Я васъ не совсѣмъ понимаю, но вѣрю тому, что вы говорите. Вернемся же къ нашему кольцу, или, скорѣе, къ вашему; вы возьмете половину суммы, которую намъ дадутъ за него, или я брошу его въ Сену, и я очень сомнѣваюсь, чтобы какая-нибудь рыба была бы настолько любезна и вернула его намъ, какъ Поликрату.

-- Въ такомъ случаѣ, я согласенъ.

Въ эту минуту вошелъ Гримо въ сопровожденіи Плянше; послѣдній, безпокоясь о своемъ баринѣ и желая узнать, что съ нимъ случилось, воспользовался случаемъ и принесъ платье самъ.

Д'Артаньянъ одѣлся, Атосъ тоже, и затѣмъ, когда оба были готовы, чтобы выйти, Атосъ сдѣлалъ знакъ Гримо, какъ будто прицѣливается; послѣдній тотчасъ же снялъ со стѣны свой мушкетъ и приготовился слѣдовать за бариномъ. Они дошли до улицы Могильщиковъ безъ всякаго пршиключенія. Бонасье стоялъ у себя въ дверяхъ и насмѣшливо посмотрѣлъ на д'Артаньяна.

-- А, любезный мой жилецъ! сказалъ онъ,-- торопитесь: у васъ сидитъ прелестная молодая дѣвушка, которая ждетъ васъ, а женщины, сами знаете, не очень-то любятъ, чтобы ихъ заставляли ждать.

-- Это Кэтти! вскричалъ д'Артаньянъ и бросился въ коридоръ.

И дѣйствительно, на площадкѣ передъ его комнатой, прислонившись къ двери, стоялъ бѣдный ребенокъ и дрожалъ всѣмъ тѣломъ. Какъ только она его увидѣла, то сказала:

-- Вы обѣщали мнѣ ваше покровительство, вы обѣщали мнѣ защитить меня отъ ея гнѣва,-- вспомните, что вы погубили меня?

-- Да, безъ сомнѣнія, отвѣчалъ д'Артаньянъ,-- будь спокойна, Кэтти. Но что случилось послѣ моего ухода?

-- Развѣ я знаю?!.. сказала Кэтти.-- На ея крики сбѣжались лакеи; она взбѣсилась отъ гнѣва и призывала на вашу голову всѣ проклятія на свѣтѣ. Тогда мнѣ пришло въ голову, что она вспомнить, что вы прошли къ ней черезъ мою комнату, и въ такомъ случаѣ сообразитъ, что я была вашей соучастницей; я захватила съ собой немножко денегъ, что у меня было, самые дорогіе и лучшіе изъ моихъ пожитковъ и убѣжала.

-- Бѣдное дитя! Но что я буду съ тобою дѣлать? Я уѣзжаю послѣзавтра.

-- Все, что вамъ угодно, г. офицеръ... Увезите меня изъ Парижа, увезите меня изъ Франціи.

-- Не могу же я взять тебя съ собою на осаду Лярошели?

-- Нѣтъ, но вы можете помѣстить меня гдѣ-нибудь въ провинціи, у какой-нибудь знакомой вамъ дамы: на вашей родинѣ, напримѣръ.

-- Ахъ, моя милая! на моей родинѣ дамы обходятся безъ горничныхъ. Но подожди, у меня есть для тебя кое-что въ виду... Плянше, сходи за Арамисомъ и попроси его придти сію же минуту. Намъ нужно сообщить ему очень важное дѣло.

-- Я догадываюсь, сказалъ Атосъ:-- но почему же не Портосу? мнѣ кажется, что его маркиза...

-- Маркиза Портоса одѣвается съ помощью писцовъ своего мужа, сказалъ д'Артаньянъ со смѣхомъ.-- Къ тому же Кэтти не захотѣла бы жить въ Медвѣжьей улицѣ, не такъ ли, Кэтти?

-- Я согласна жить гдѣ вамъ угодно, отвѣчала Кэтти:-- лишь бы мнѣ такъ скрыться, чтобы не знали, гдѣ я.

-- Теперь, Кэтти, когда намъ предстоитъ разстаться и, слѣдовательно, ты не будешь меня больше ревновать...

-- Гдѣ бы вы ни были, близко ли, далеко ли, я всегда буду любить васъ.

-- Вотъ гдѣ, подумаешь, гнѣздится постоянство, прошепталъ Атосъ.

-- И я тоже, сказалъ д'Артаньянъ,-- и я тоже буду всегда тебя любить, будь спокойна. Но, однако, отвѣть мнѣ на одинъ вопросъ; замѣть, что теперь я придаю этому вопросу большое значеніе: не слышала ли ты чего-нибудь объ одной молодой женщинѣ, которую похитили ночью?

-- Постойте же!.. О, Боже мой! г. офицеръ, неужели же вы еще любите и эту женщину?

-- Нѣтъ, ее любитъ одинъ изъ моихъ друзей. Слушай, вотъ этотъ, Атосъ.

-- Я! вскричалъ Атосъ такимъ голосомъ, точно вскрикнулъ человѣкъ, замѣтившій, что онъ наступилъ на змѣю.

-- Конечно, ты! сказалъ д'Артаньянъ, сжимая руку Атоса.-- Тебѣ извѣстно, какое участіе принимаемъ мы всѣ въ этой бѣдной, маленькой г-жѣ Бонасье. Къ тому же, Кэтти никому не скажетъ, не правда ли, Кэтти? Ты понимаешь, мое дитя, продолжалъ д'Артаньянъ:-- это жена той образины, котораго ты видѣла у дверей, идя сюда.

-- О, мой Боже! вскричала Кэтти,-- вы мнѣ напомнили, какъ я испугалась; лишь бы только онъ меня не узналъ

-- Какъ, узналъ?! Такъ ты уже видѣла когда-нибудь этого человѣка?

-- Онъ былъ два раза у милэди.

-- Такъ... но когда именно?

-- Приблизительно дней пятнадцать, восемнадцать тому назадъ.

-- Именно такъ?

-- Вчера вечеромъ онъ приходилъ опять.

-- Вчера вечеромъ?

-- Да, за минуту передъ тѣмъ, какъ вы пришли сами.

-- Любезный Атосъ, мы окутаны цѣлой сѣтью шпіоновъ. И ты думаешь, что онъ тебя узналъ, Кэтти?

-- Я надвинула низко на лобъ шляпу, какъ только его замѣтила, но можетъ быть было уже слишкомъ поздно.

-- Спуститесь внизъ, Атосъ, онъ къ вамъ относится менѣе недовѣрчиво, чѣмъ ко мнѣ, и посмотрите, все ли еще онъ стоитъ у дверей.

Атосъ спустился и быстро вернулся.

-- Онъ ушелъ, сказалъ онъ,-- и домъ запертъ.

-- Онъ отправился донести и сказать, что всѣ голуби въ голубятнѣ.

-- Такъ улетимте, сказалъ Атосъ,-- и оставимъ здѣсь одного Плянше, чтобы онъ послѣ все разсказалъ намъ.

-- Подождемъ только одну минуту. Вѣдь мы послали за Арамисомъ.

-- Совершенно вѣрно, согласился Атосъ,-- подождемъ Арамиса.

Въ эту самую минуту вошелъ Арамисъ.

Ему разсказали въ чемъ дѣло и объяснили, какъ крайне нужно, чтобы въ кругу своихъ знатныхъ знакомыхъ онъ нашелъ какое-нибудь мѣсто для Кэтти.

Арамисъ задумался на минуту и сказалъ, покраснѣвъ:

-- Дѣйствительно ли я окажу вамъ этимъ услугу, д'Артаньянъ?

-- Я буду вамъ благодаренъ за это всю мою жизнь.

-- Въ такомъ случаѣ, г-жа Буа-де-Траси просила меня, кажется, для одной изъ ея пріятельницъ, живущей въ провинціи, хорошую, вѣрную горничную, и если вы можете, д'Артаньянъ, ручаться мнѣ, что мадемуазель...

-- О, сударь! вскричала Кэтти:-- будьте увѣрены, что я буду совершенно предана той особѣ, которая дастъ мнѣ возможность уѣхать изъ Парижа.

-- Коли такъ, сказалъ Арамисъ,-- тѣмъ лучше.

Онъ сѣлъ къ столу и написалъ нѣсколько словъ, запечаталъ записку своимъ перстнемъ и передалъ ее Кэтти.

-- Теперь, мое дитя, сказалъ д'Артаньянъ,-- ты знаешь, что и намъ нисколько не лучше здѣсь, чѣмъ тебѣ. Итакъ, разстанемся. Мы свидимся, когда настанутъ лучшіе дни.

-- И когда бы и въ какомъ бы мѣстѣ мы ни встрѣтились съ вами, сказала Кэтти, вы увидите, что я всегда буду любить васъ такъ же, какъ теперь.

-- Клятва игрока, сказалъ Атосъ, между тѣмъ какъ д'Артаньянъ вышелъ на лѣстницу проводить Кэтти.

Минуту спустя трое молодыхъ людей простились, сговорившись сойтись въ четыре часа у Атоса и оставивъ Плянше сторожить квартиру.

Арамисъ пошелъ къ себѣ, а Атосъ и д'Артаньянъ отправились закладывать сапфиръ.

Нашъ гасконецъ былъ совершенно правъ: имъ безъ затрудненія удалось получить за кольцо ссуду въ триста пистолей. Притомъ жидъ сказалъ даже, что если кольцо хотятъ ему продать, то онъ дастъ за него пятьсотъ пистолей, такъ какъ изъ него можно сдѣлать чудныя подвѣски къ серьгамъ.

Атосъ и д'Артаньянъ, съ расторопностью военныхъ и какъ знатоки своего дѣла, употребили всего какихъ-нибудь три часа на покупку всей мушкетерской экипировки. Къ тому же Атосъ былъ человѣкъ сговорчивый и аристократъ въ полномъ смыслѣ этого слова. Когда какая-нибудь вещь ему нравилась, онъ платилъ требуемую сумму, не пытаясь даже сбавить цѣну. Д'Артаньянъ пробовалъ дѣлать ему относительно этого нѣкоторыя замѣчанія, но Атосъ съ улыбкой клалъ ему руку на плечо, и д'Артаньянъ понималъ, что торговаться было позволительно ему, бѣдному гасконскому дворянчику, но никакъ ужъ не шло человѣку, державшему себя, какъ принцъ. Мушкетеръ отыскалъ чудную андалузскую лошадь, черную какъ смоль, горячую какъ огонь, съ тонкими, изящными ногами, шести лѣтъ. Онъ подробно осмотрѣлъ ее и не нашелъ въ ней никакихъ недостатковъ. За нее просили тысячу ливровъ. Можетъ быть, ее бы и уступили дешевле, но въ то время, какъ д'Артаньянъ торговался съ барышникомъ, Атосъ отсчиталъ уже сто пистолей.

Гримо купили пикардійскую лошадь, коренастую и сильную, за триста ливровъ. Но когда купили сѣдло и все оружіе для Гримо, изъ ста пятидесяти пистолей Атоса у него не осталось ни копейки. Д'Артаньянъ предложилъ своему другу взять изъ приходившейся на его долю части небольшую толику съ тѣмъ, чтобы онъ отдалъ этотъ долгъ впослѣдствіи. Но Атосъ вмѣсто всякаго отвѣта только пожалъ плечами.

-- Сколько давалъ жидъ, чтобы пріобрѣсти кольцо въ собственность? спросилъ Атосъ.

-- Пятьсотъ пистолей.

-- То есть двумястами пистолями больше: сто пистолей вамъ, сто пистолей мнѣ. Да это цѣлое состояніе, мой другъ, вернитесь-ка къ жиду...

-- Какъ, вы хотите?..

-- Это кольцо положительно напоминало бы мнѣ слишкомъ много печальнаго; къ тому же мы никогда не будемъ имѣть трехсотъ пистолей, чтобы выкупить его, такъ что при этомъ мы совершенно напрасно потеряемъ двѣ тысячи ливровъ. Подите сказать ему, что перстень его, д'Артаньянъ, и возвращайтесь съ двумястами пистолями.

-- Подумайте, Атосъ...

-- Въ нынѣшнее время наличныя деньги дороги и надо умѣть принести жертву. Идите, д'Артаньянъ, идите; Гримо пойдетъ съ вами съ своимъ мушкетомъ.

Полчаса спустя д'Артаньянъ вернулся безъ всякихъ приключеній съ двумя тысячами ливровъ.

Такимъ образомъ Атосъ нашелъ у себя дома источники, которыхъ и не ожидалъ.