III.

Способъ осуществленія великой идеи.

Обсудивъ хорошенько "великую идею" сеньора Козмо, нельзя не признать ея новой и ловкой. Христіанская религія проложила себѣ дорогу въ свѣтѣ различными и чрезвычайно противоположными способами. Распространеніе ея началось путемъ убѣжденія; ее проповѣдывали люди грубые, но очень даровитые, искренно вѣрившіе въ свое ученіе, и предаваемые смерти, во всевозможныхъ ея видахъ, за дерзкую смѣлость идти противъ убѣжденій громаднаго большинства. Мало-по-малу по различнымъ причинамъ, въ обсужденіе которыхъ здѣсь не мѣсто входить, эта религія была усвоена императорами и поставлена подъ защиту закона; тогда религія міра и равенства обратила на своихъ враговъ ихъ собственное оружіе и начала крестить язычниковъ огнемъ и желѣзомъ. Ее стали защищать арміи, которыя подъ знаменемъ креста, опустошали цѣлыя страны и подчиняли своему игу или подвергали смерти милліоны невѣрующихъ. Ее хитро вводили въ нѣкоторыхъ языческихъ націяхъ ловкіе миссіонеры, примиряя съ нею существующія суевѣрія; инквизиція распространяла ее пытками и кострами; Кортесъ и Пизаро проповѣдывали ее ацтекамъ и перуанцамъ, приложивъ мечъ и ружье къ горлу; янсенисты пропагандировали ее софизмами и реторическимъ краснорѣчіемъ, а іезуиты интригой и обманомъ; кальвинисты и пуритане отстаивали ее полемикой, поддерживаемой могучими руками. Кальвинъ сжегъ Серве во славу Божію, а отцы пилигримы, переселившіеся изъ преданности своимъ убѣжденіямъ въ пустыни Новой Англіи, топили колдуній и растрѣливали индѣйцевъ для доказательства всей живучести ихъ вѣры. Несмотря на столь громадное различіе методовъ, распространеніе христіанства было неимовѣрное и, однако, въ настоящую эпоху его исторіи, когда оно исповѣдуется четвертью всего человѣчества, трудно было бы его различнымъ предствителямъ точно опредѣлить, что такое христіанство. Дѣйствительно, эта удивительная религія позволяетъ въ одномъ мѣстѣ человѣку вѣрить, во что онъ желаетъ, а тамъ отрицаетъ самое право мыслить; въ одномъ мѣстѣ является защитникомъ свободы, въ другомъ -- насильно сдерживаетъ самыя есгественныя стремленія; то увѣряетъ, что человѣческому уму свойственно углубляться въ научныя изслѣдованія, то выставляетъ невѣжество источникомъ блаженства для истинно вѣрующаго. И, однако, среди всего этого различія средствъ и результатовъ, она идетъ отъ одной побѣды къ другой, расширяя постоянно свое поле дѣятельности.

Но нашему вѣку и нашей наицивилизованной эрѣ суждено было изобрѣсть новый методъ распространенія вѣры, и Козмо предложилъ впервые главѣ католичества этотъ, дотолѣ невѣдомый способъ возстановить и укрѣпить преемство католической церкви.

Идея его была въ одно и то же время очень смѣлой и очень наивной. Въ эпоху Константина слово императора было закономъ, и это императорское слово было орудіемъ церкви. Въ тѣ мрачныя времена, когда царилъ одинъ мечъ, онъ сдѣлался подспорьемъ церкви. Потомъ дипломатія стала одной изъ живыхъ силъ цивилизаціи, и патеры пошли въ ученики къ Макіавелю, находя лучшую поддержку для церкви въ придворныхъ интригантахъ и интриганткахъ.

Въ наши дни самая могучая сила, рычагъ, приводящій въ дѣйствіе все цивилизованное общество -- деньги. Искуство наживать деньги является вмѣстѣ съ тѣмъ искуствомъ подчинять себѣ и сковывать людей. Это искуство издавно составляетъ привилегію евреевъ. Со времени Іакова, лишившаго Исава права первородства цѣною блюда чечевицы, эта раса отличается умѣніемъ присвоивать себѣ то, что принадлежитъ другимъ, за самую ничтожную плату. Это въ настоящее время называютъ спекуляціей, и совершенно естественно евреи держатъ въ своихъ рукахъ нити всѣхъ европейскихъ спекуляцій.

-- Вотъ новая сила, подчиняющая себѣ человѣческія души, говорилъ Козмо:-- вотъ новое евангеліе, вотъ новый рычагъ человѣческаго ума.

Что же предлагалъ онъ католической церкви, побѣжденной, униженной? Вырвать изъ рукъ евреевъ первенство въ финансовомъ мірѣ. Тотъ, кто повелѣваетъ на биржѣ, будетъ повелѣвать и въ политикѣ, въ военномъ дѣлѣ, въ искуствѣ, въ религіи, въ суевѣріяхъ; ему принадлежитъ душей и тѣломъ все современное общество. Католическая церковь очень богата, и ей стоитъ только ловко пустить въ оборотъ свои неисчислимыя богатства, подъ руководствомъ геніальнаго финансиста, вдохновеннаго свыше (напримѣръ, сеньора Козмо), и она вскорѣ сдѣлается самой могущественной силой въ свѣтѣ. Сами евреи прижмутъ къ груди Мадонну, когда она будетъ изъ массивнаго золота и усыпана брилліантами.

Вотъ та великая идея, которую Козмо привезъ въ Парижъ, этотъ финансовый центръ Европы, эту теплицу цивилизаціи, положивъ въ одинъ карманъ чистый выигрышъ отъ многолѣтнихъ, различныхъ спекуляцій, а въ другой -- благословеніе папы.

Онъ не былъ новичкомъ въ финансовомъ мірѣ и пользовался нѣкоторой репутаціей среди биржевыхъ дѣльцовъ. Впродолженіи нѣсколькихъ лѣтъ онъ управлялъ однимъ банкирскимъ домомъ въ Генуѣ, имѣющемъ контору въ Неаполѣ. Онъ учредилъ компанію франко-итальянскаго пароходства и завѣдывалъ его дѣлами. Онъ былъ членомъ правленія парижскаго акціонернаго общества для эксплуатаціи асфальта въ Пьемонтѣ, которое дало значительные барыши.

Но онъ не хотѣлъ сразу сообщить "великую идею" своимъ прежнимъ товарищамъ. Они ея не поняли бы, не выказали бы къ ней довѣрія и не согласились бы дать денегъ на ея осуществленіе, по крайней мѣрѣ, прежде, чѣмъ онъ добьется образованія компаніи съ блестящимъ составомъ правленія и такимъ громаднымъ капиталомъ, что можно было бы предписывать условія биржѣ. Поэтому онъ началъ агитацію среди журналистовъ, духовенства и аристократіи, хорошо зная, что остальные послѣдуютъ, какъ Панургово стадо.

Онъ пріобрѣлъ въ прелестной маркизѣ содѣйствіе одной изъ самыхъ могущественныхъ общественныхъ силъ Парижа. Но не все еще шло, какъ по маслу. Ему очень не понравилось, что маркиза назначила свиданіе мистеру Дарвелю, въ которомъ онъ инстинктивно отгадывалъ врага и соперника. Возвратясь въ отель и освободившись по дорогѣ отъ г. Дюмареска, Козмо сдѣлалъ два смѣлыхъ шага.

Онъ написалъ маркизѣ нѣсколько строчекъ, въ которыхъ просилъ ее не говорить ни слова объ его проэктѣ мистеру Дарвелю, такъ какъ онъ, хотя и старый его другъ, ничего не зналъ о великой идеѣ, и вообще было крайне необходимо для успѣха дѣла, чтобъ о немъ ничего не знали англійскіе католики.

Бросивъ эту записку въ почтовый ящикъ, онъ занялъ свое прежнее мѣсто на террасѣ отеля. Часъ обѣда приближался и онъ предугадывалъ, что мистеръ Дарвель снова явится и заговоритъ съ нимъ, съ цѣлью разузнать, зачѣмъ онъ пріѣхалъ въ Парижъ.

Дѣйствительно, какъ только раздался звонокъ къ обѣду, мистеръ Дарвель, подкарауливавшій Козмо въ билліардной, неожиданно подошелъ къ нему и, нагнувшись, спросилъ:

-- Зачѣмъ вы пріѣхали сюда, сеньоръ Козмо?

Этотъ чисто англійскій приступъ къ бесѣдѣ съ человѣкомъ, котораго онъ не видалъ нѣсколько лѣтъ, поразилъ итальянца. Онъ вскочилъ и церемонно поклонился. Англичанинъ, какъ всѣ его соотечественники, былъ грубый господинъ, но Козмо хотѣлъ сохранить за собою привилегію на учтивость, эту отличительную черту итальянцевъ. Однако, мистеръ Дарвель, засунувъ руки въ карманы, хладнокровно смотрѣлъ на него своими большими, сѣрыми, саркастическими глазами.

-- По одному дѣлу, мистеръ Дарвель, отвѣчалъ Козмо, пожимая плечами.

-- А вы, кажется, давно здѣсь не бывали, сказалъ Дарвель, бросая на Козмо знаменательный взглядъ.

-- У васъ отличная память, отвѣчалъ итальянецъ, также ироническимъ тономъ:-- я не былъ въ Парижѣ съ 1872 года.

-- Со времени эксплуатаціи золотыхъ рудниковъ Тарента, произнесъ англичанинъ съ усмѣшкой.

-- Вы точны, какъ историкъ.

-- Гораздо точнѣе всѣхъ извѣстныхъ мнѣ историковъ, воскликнулъ Дарвель.

-- Во всякомъ случаѣ, замѣтилъ итальянецъ: -- исторія прошедшаго безплодный предметъ для изученія. Мы живемъ въ настоящемъ.

-- Вы правы, сеньоръ Козмо. А чѣмъ мы заняты въ настоящее время? Я васъ видѣлъ сегодня съ г. Дюмарескомъ. Я не зналъ, что вы съ нимъ въ близкихъ сношеніяхъ. Съ которыхъ поръ вы друзья?

-- Съ дѣтства, отвѣчалъ Козмо.

-- Гдѣ вы его видали?

-- Въ Миланѣ.

-- Въ Миланѣ? Я не зналъ, что онъ бывалъ въ Миланѣ ребенкомъ.

-- Это только доказываетъ, что даже мистеру Дарвелю невозможно знать всего.

-- Вы правы. Я не зналъ, напримѣръ, что золотые рудники въ Тарентѣ никогда не существовали; иначе я не помѣстилъ бы своихъ денегъ въ это предпріятіе.

-- И я также. Но вы выражаетесь не точно. Рудники существовали, только золота въ нихъ не оказалось... Но пора обѣдать. Вы долго пробудете въ Парижѣ?

-- Не знаю. А вы?

-- До окончанія дѣла, по которому я пріѣхалъ. До свиданія, мистеръ Дарвель.

Итальянецъ поклонился, пристально смотря на англичанина, который холодно кивнулъ головой и поспѣшно удалился. Онъ чувствовалъ, что въ этой бесѣдѣ онъ не остался побѣдителемъ. Его противникъ сталъ ловчѣе и опытнѣе, чѣмъ въ эпоху тарентской исторіи, а благодаря своей собственной ошибкѣ и недостатку дипломатическаго такта, Дарвель ничего не узналъ о причинѣ пріѣзда Козмо въ Парижъ и его, повидимому, дружескихъ отношеній съ Дюмарескомъ, однимъ изъ главныхъ интригантовъ въ лигитимистской и католической партіи.

Нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ, Дарвель и Козмо встрѣтились въ Парижѣ и между ними установились интимныя отношенія, т. е. насколько онѣ могутъ существовать между двумя соколами, слѣдящими за одной добычей. Итальянецъ убѣдилъ англичанина вступить въ компанію для эксплуатаціи золотыхъ рудниковъ въ Тарентѣ. Отзывы извѣстныхъ экспертовъ были самые удовлетворительные, но когда весь собранный капиталъ былъ употребленъ безъ всякаго результата, то послали для осмотра рудниковъ французскаго и англійскаго инженеровъ, которые оба объявили, что тамъ золота не было и не могло быть. Поэтому, скептическое отношеніе Дарвеля къ рудникамъ, вполнѣ оправдывалось обстоятельствами, хотя Козмо всегда утверждалъ, что золото тамъ находилось и сдѣлаетъ счастье какого-нибудь смѣлаго предпринимателя. Впрочемъ, надо быть справедливымъ; Дарвель, по всей вѣроятности, не жаловался бы на отсутствіе золота въ рудникахъ, еслибы ему предложили извѣстное вознагражденіе изъ акціонерныхъ денегъ. Онъ главнымъ образомъ сердился на Козмо за то, что послѣдній взялъ нѣсколько сотенъ тысячъ франковъ за комиссію по этому, дѣлу и не сдержалъ своего словеснаго обѣщанія подѣлиться съ англичаниномъ. Въ глазахъ мистера Дарвеля, человѣкъ, не платящій такого долга чести, былъ отъявленнымъ мошенникомъ.

Съ своей стороны, Козмо хотѣлъ мысленно отозваться о мистерѣ Дарвелѣ далеко не въ лестныхъ выраженіяхъ, какъ неожиданно увидалъ передъ собою маленькаго человѣчка, молча кланявшагося ему, почтительно держа шляпу въ рукахъ.

Этотъ господинъ былъ ростомъ не выше Тьера, но тутъ всякое сходство между ними оканчивалось. Его волосы съ просѣдью были коротко обстрижены; лобъ отличался глубокими горизонтальными линіями; брови были густыя, подбородокъ и щеки чисто выбриты. Плоское лице, большой носъ и желтый цвѣтъ лица заставляли подозрѣвать, что онъ японскаго происхожденія, хотя его отецъ и мать были чехами. Онъ былъ одѣтъ прилично и вполнѣ соотвѣтственно шестидесятилѣтнему возрасту, при чемъ обращалъ на себя вниманіе отсутствіемъ ленточки въ петлицѣ. Маленькія руки были обтянуты безукоризненными перчатками, а изъ подъ модныхъ панталонъ виднѣлись лакированные башмаки.

-- Боже мой, это вы г. Тшекъ! воскликнулъ Козмо: -- наконецъ-то. Пойдемте.

И фамиліарно взявъ его за руку, онъ вышелъ изъ отеля.

-- Я знаю здѣсь по сосѣдству маленькій ресторанъ, гдѣ мы можемъ пообѣдать наединѣ, прибавилъ онъ:-- вы мнѣ тамъ отдадите отчетъ въ своихъ дѣйствіяхъ.

Они перешли черезъ бульваръ и, пройдя нѣсколько шаговъ по улицѣ Neuve-Saint-Augustin, остановилась передъ скромнымъ рестораномъ, на вывѣскѣ котораго и было написано только одно имя:-- Віанъ.

Этотъ ресторанъ знаютъ немногіе, что и составляетъ его главную прелесть. Въ немъ не можетъ обѣдать за разъ болѣе тридцати человѣкъ, и хозяинъ всегда оставляетъ двѣ отдѣльныя комнаты перваго этажа для привелигированныхъ кліентовъ. Козмо, повидимому, принадлежалъ къ ихъ числу, и, увидавъ его, старшій слуга, красавецъ Леонъ прямо провелъ его въ одну изъ этихъ комнатъ.

Усѣвшись и заказавъ обѣдъ, оба пріятеля упорно молчали, пока Леонъ подалъ супъ, не оставилъ ихъ наединѣ. Тогда г. Тшекъ произнесъ.

-- Я видѣлъ Павловскаго.

-- Что же онъ говоритъ?

-- Онъ въ восторгѣ отъ вашей идеи и говоритъ, что это яйцо Христофора Коломба.

-- Фразы и сентименты! что онъ сдѣлаетъ?

-- Онъ подпишется самъ на тысячу акцій и на пять тысячъ отъ имени своихъ друзей. Онъ беретъ на себя переманить двухъ директоровъ общества "Наличныя деньги", одного изъ величайшихъ финансовыхъ учрежденій Парижа, находящагося почти исключительно въ рукахъ католиковъ. Одинъ изъ нихъ Тибюль, а другой Маркизъ Доденъ, набожный и пламенный роялистъ, не очень богатый, но ужасно скупой.

-- Отлично.

-- Но, сказалъ Тшекъ, устремляя свои сѣро-зеленоватые глаза на Козмо:-- я нахожу условія Павловскаго слишкомъ тяжелыми.

-- Что же онъ проситъ?

-- Онъ требуетъ пятьсотъ учредительскихъ акцій за помѣщеніе пяти тысячъ акцій, и по десяти тысячъ франковъ наличными деньгами за каждаго изъ директоровъ.

Козмо сдѣлалъ гримасу, но, хлебнувъ краснаго вина, отвѣчалъ:

-- Ничего; мы дадимъ ему, что онъ желаетъ. Я могу позволить себѣ такую щедрость. Я сегодня устроилъ дѣльце, которое доставитъ намъ половину требуемаго капитала и столько директоровъ, сколько мы захотимъ безъ всякаго комиссіоннаго процента. Но, г. Тшекъ, мы припомнимъ это Павловскому.

Тшекъ поклонился и продолжалъ докладъ о своихъ дѣйствіяхъ:

-- Я былъ у Перигора, адвоката Францисканцевъ и многихъ высокопоставленныхъ духовныхъ особъ; онъ также повѣренный женской обители св. Емильона, у которой большіе капиталы. Сначала онъ былъ очень сдержанъ и холоденъ, но когда я ему показалъ письмо кардинала Беретты, то онъ мгновенно измѣнился и объявилъ, что готовъ вамъ всячески содѣйствовать. Онъ надняхъ долженъ получить около милліона франковъ за счетъ конгрегацій, и употребитъ все свое вліяніе, чтобы хоть часть этихъ денегъ помѣстили въ наше предпріятіе. Онъ повидается завтра съ Галюша, знаменитымъ іезуитскимъ нотаріусомъ.

-- Браво! Г. Тшекъ! За ваше здоровье и за успѣхъ нашего дѣла!

-- Но, произнесъ снова Тшекъ нерѣшительнымъ голосомъ:-- условія Перигора...

-- Какъ, чортъ возьми! И онъ туда же. Сколько онъ хочетъ?

-- Пять процентовъ банковыми билетами.

-- Онъ не возьметъ акціями?

-- Ни на одинъ сантимъ.

-- Однако, г. Тшекъ, воскликнулъ съ гнѣвомъ Козмо:-- это уже не спекуляція, а грабежъ. Чѣмъ мы кончимъ, если всѣ будутъ насъ такъ безжалостно грабить? Если Перигоръ требуетъ столько, то чего еще пожелаетъ его другъ Галюш а.

-- Увѣряю васъ, отвѣчалъ Тшекъ, полузакрывая глаза, чтобы скрыть проницательный взглядъ, который онъ не сводилъ съ Козмо: -- что эти условія ни мало не чрезмѣрны для Парижа, особенно въ виду необыкновенно характера вашего предпріятія.

-- Хорошо, мы докажемъ воочію, что искренніе христіане. У насъ требуютъ сюртукъ, а мы отдадимъ не только сюртукъ, но и рубашку; за то когда придетъ наша очередь требовать, мы сдеремъ съ нихъ шкуру. Можно заставить и піявку, отдать всю кровь, которую она высосала.

-- Я завтракалъ съ г. Стукаторомъ.

-- Маклеромъ?

-- Да, членомъ биржеваго комитета. Если будетъ подписанъ весь капиталъ, составится блестящее правленіе, и вы заручитесь содѣйствіемъ Абирама и Ко, то онъ ручается за то, что ваши акціи допустятъ къ котировкѣ на биржѣ. Онъ имѣетъ большое вліяніе на своихъ товарищей, и нѣтъ сомнѣнія, что сдержитъ свое слово.

-- Хорошо! Прекрасно! Дѣло подвигается.

Тшекъ закашлялъ и омочилъ губы въ бокалъ съ шампанскимъ.

Разговоръ ихъ прерывался входомъ и выходомъ Леона, который подавалъ кушанья и вино. Обѣдъ уже приближался къ концу.

-- Но, произнесъ Тшекъ въ третій разъ.

-- Опять но! воскликнулъ Козмо:-- вы ему сказали, что онъ получитъ сто тысячъ франковъ чистыми деньгами и пятьсотъ сплоченныхъ акцій, какъ учредительскій пай.

-- Да, сказалъ. Но онъ разсмѣялся. Онъ говоритъ, что согласился бы на такія условія, еслибы дѣло шло объ учрежденіи маленькаго общества поземельнаго кредита въ Египтѣ съ капиталомъ въ пятьсотъ милліоновъ, но что по вашему дѣлу надо будетъ заплатить многимъ членамъ синдиката и не акціями, а наличными деньгами, именно г. М** и г. Н** по двадцати тысячъ, а остальнымъ четыремъ по десяти тысячъ. Потомъ старшій конторщикъ М** будетъ необходимъ для успѣха дѣла, а онъ не пошевелитъ пальцемъ безъ десяти тысячъ. Наконецъ, г. Стукаторъ требуетъ для самого себя кромѣ акціи еще четверть милліона чистоганомъ.

-- Чертъ возьми! Да это шайка жидовъ!

-- Да, вы правы.

Казмо устремилъ свои блестѣвшіе гнѣвомъ глаза на Тшека, словно тотъ былъ представитель этой шайки мошенниковъ, и маленькій человѣкъ сталъ ежиться на своемъ стулѣ, чувствуя себя въ самъ непріятномъ положеніи.

Но итальянецъ смотрѣлъ на него и не видалъ его. Онъ думалъ о своихъ заклятыхъ врагахъ -- евреяхъ. Онъ мысленно уже видѣлъ ихъ въ своей власти. Придетъ день, когда въ его рукахъ будетъ золотой скипетръ католическихъ капиталовъ. Тогда, имѣя биржу въ своемъ распоряженіи, онъ только прикажетъ, и евреи, попавшись въ сѣти, разставленныя хитрымъ католикомъ, будутъ задушены въ финансовомъ отношеніи и раздѣты до гола.

Онъ всталъ, сверкая глазами, и гордо, вызывающе закинулъ голову. Бѣдный чехъ дрожалъ отъ испуга. Онъ боялся, чтобы проницательные глаза итальянца не прочитали сквозь его сюртукъ и кожанный портфель хранившіяся тамъ три письма. Въ первомъ, Павловскій обязывался уплатить Тшеку десятую часть всѣхъ суммъ, которыя онъ получилъ за комиссію отъ Козмо или общества католическаго кредита; во второмъ, Перигоръ соглашался предоставить Тшеку два съ половиной процента съ полученныхъ имъ отъ Козмо комиссіонныхъ денегъ, и наконецъ, въ третьемъ, г. Стукаторъ бралъ на себя допустить акціи новаго общества до котировки на биржѣ за двѣсти тысячъ франковъ, оставляя такимъ образомъ въ пользу Тшека пятьдесятъ тысячъ франковъ и пятьсотъ сплоченныхъ акцій.

Кромѣ этихъ трехъ писемъ въ портфелѣ Тшека было еще четвертое, въ которомъ Козмо обязывался уплатить хитрому чеху по пяти тысячъ франковъ за каждаго представленнаго имъ члена правленія, пятьдесятъ тысячъ за устройство дѣла о котировкѣ акцій на биржѣ и 2 1/2% акціями со всей суммы, на которую возьмутъ акцій чрезъ его посредство конгрегаціи или частныя лица. Очевидно, Тшекъ не даромъ потерялъ день, еслибы ему удалось собрать все, что онъ посѣялъ. Впрочемъ, почему финансовому агенту или комиссіонеру не брать барыши одной рукой, когда Богъ ему создалъ для этого двѣ?

Если кому-нибудь покажется, что г. Тшекъ вымышленная личность, плодъ фантазіи, то я, вѣрный историкъ нашей эпохи, могу указать ему въ одномъ Парижѣ на цѣлый полкъ финансовыхъ агентовъ столь же ловкихъ, столь же способныхъ пролѣзть, какъ крыса, въ каждое отверстіе, столь же жадныхъ на наживу. Конечно, у нихъ не всегда бываетъ подъ рукою такое дѣльце, какъ то, о которомъ я веду разсказъ. По счастью для публики рѣдкіе изъ ихъ проэктовъ осуществляются, не болѣе одного изо ста. Съ серьёзнымъ видомъ настоящихъ дѣловыхъ людей, они носятъ при себѣ письма, имѣющія номинальную цѣнность въ нѣсколько милліоновъ, но очень довольны, если случайный успѣхъ одной изъ мошенническихъ продѣлокъ принесетъ имъ достаточную сумму, чтобъ заплатить за меблированную комнату или цѣлый домикъ въ отдаленномъ предмѣстьѣ и купить приличную одежду, дозволяющую имъ являться къ Шампо или въ Grand Hôtel. Многіе изъ нихъ люди образованные, а нѣкоторые отличаются не дюжиннымъ умомъ. Большинство ихъ очень приличны на взглядъ; это необходимое условіе ихъ ремесла. Они находятся въ пріятельскихъ отношеніяхъ съ министрами, аристократами, финансистами и публицистами. Одни изъ нихъ отставные дипломаты, другіе служили нѣкогда въ арміи, или были секретарями у видныхъ политическихъ дѣятелей, третьи были неудавшіеся журналисты и т. д. Если имъ приходится жить плодомъ своей фантазіи, то надо отдать имъ справедливость, что большая ихъ часть имѣютъ достаточно развитую фантазію, чтобы жить ея плодами.

Послѣ обѣда наши друзья закурили сигары и, несмотря на холодную погоду, расположились пить кофе на тротуарѣ передъ кофейной Splendide. Итальянецъ, находясь въ возбужденномъ состояніи, смотрѣлъ на своего товарища съ видомъ милостиваго покровительства, а чехъ былъ очень спокоенъ. Его лице было почти также выразительно, какъ лице сфинкса, но еще уродливѣе. Хотя онъ выпилъ много вина, но его щеки были обычнаго пергаментнаго цвѣта и только докторъ замѣтилъ бы, что глаза немного припухли. Онъ представлялъ образецъ человѣческаго паразита и отличался очень рѣдкимъ качествомъ: умѣлъ слушать. Онъ могъ сидѣть цѣлый часъ, не открывъ рта, молча кивая головой, когда это было необходимо и съ полнымъ вниманіемъ, всасывая въ себя краснорѣчіе собесѣдника. Его большія уши имѣли такую привлекательную форму, что невольно побуждали всякаго излить въ нихъ свою душу.

Козмо уже нѣсколько лѣтъ велъ съ нимъ дѣла. Они встрѣтились впервые въ Россіи. Это было въ Одессѣ, гдѣ предполагалось въ то время увеличить портъ и выстроить доки. Козмо былъ представителемъ крупныхъ брюссельскихъ подрядчиковъ, которые согласились взять эту работу и подписали условіе съ инженеромъ, уполномоченнымъ компаніи одесскихъ доковъ, который, конечно, получилъ значительную сумму за комиссію. Но для проформы надо было добиться утвержденія этой сдѣлки правленіемъ компаніи, для чего Козмо и былъ посланъ въ Одессу. Однимъ изъ первыхъ лицъ, посѣтившихъ его въ этомъ городѣ былъ г. Тшекъ, исполнявшій тогда обязанности частнаго секретаря князя Солтыносова, предсѣдателя компаніи доковъ. Онъ объяснилъ, что князь вполнѣ сочувствовалъ бельгійскимъ подрядчикамъ и готовъ былъ содѣйствовать ихъ усиліямъ, получить подрядъ.

-- Но мы уже заключили условіе! воскликнулъ Козмо.

-- И мамзель Нина говоритъ, что вы должны получить этотъ подрядъ, продолжалъ Тшекъ, не обращая вниманія на слова Козмо.

-- Diavolo! Кто это мамзель Нина?

-- Сердечный другъ князя Солтыносова, и князь ничего не дѣлаетъ безъ ея совѣта, отвѣчалъ преспокойно Тшекъ.

Козмо тотчасъ понялъ, въ чемъ дѣло; но въ тѣ времена онъ еще не вѣрилъ, чтобъ правленіе акціонернаго общества могло отказаться отъ утвержденія условія, заключеннаго его уполномоченнымъ. Поэтому, не внимая предостереженіямъ г. Тшека, онъ явился на слѣдующій день въ правленіе компаніи. Его представилъ директорамъ очень любезный и предупредительный секретарь, г. Давидовичъ. Но директора вмѣсто того, чтобъ просто скрѣпить заключенное уже условіе, начали обсуждать его статьи, жалуясь то на одно, то на другое.

-- Господа, сказалъ, наконецъ, Козмо, выходя изъ себя: -- я не могу допустить никакого обсужденія статей договора. Онъ уже заключенъ вашимъ уполномоченнымъ. Я пріѣхалъ сюда, чтобъ получить вашу скрѣпу.

Они упорствовали. Онъ всталъ и удалился.

Въ корридорѣ его остановилъ Давидовичъ.

-- Вы слишкомъ торопитесь, сказалъ онъ.

-- Какъ слишкомъ тороплюсь? отвѣчалъ Козмо: -- неужели вы думаете, что я начну съизнова обсуждать всѣ статьи условія съ такими...

-- Шш! У васъ все пойдетъ, какъ по маслу, и они не измѣнятъ ни одного пункта, если вы предварительно...

-- Что?

-- Ну какъ вамъ сказать... Въ этомъ дѣлѣ замѣшана женщина. Правленіе сдѣлаетъ то, что захочетъ князь Солтыносовъ, а ему необходимо объявить, что вы заплатите пять тысячъ рублей мамзель Нинѣ.

-- Пять тысячъ рублей?

-- Да, это сущая бездѣлица, и вы можете отнести эту сумму на непредвидѣнные расходы. А, вотъ и г. Тшекъ.

Хитрый чехъ всегда зналъ, гдѣ и кто въ немъ нуждается. У него было уже подготовлено письмо, которое требовалось только подписать. Козмо поддался необходимости, и на другой день правленіе утвердило условіе, не обсуждая ни одной изъ его статей.

Спокойствіе и ловкость, съ которыми Тшекъ повелъ это дѣло, поразили Козмо, и съ тѣхъ поръ онъ пользовался его услугами во многихъ дѣлахъ, тѣмч болѣе, что Тшекъ оказался пламеннымъ католикомъ и довѣреннымъ лицемъ высокопоставленныхъ духовныхъ лицъ Богеміи. Онъ былъ очень образованный человѣкъ; говорилъ на шести языкахъ, зналъ столько же славянскихъ нарѣчій и въ случаѣ надобности владѣлъ перомъ съ большимъ талантомъ. Въ дѣлахъ же онъ былъ драгоцѣнной ищейкой.

Въ настоящую минуту, распивая кофе на бульварѣ, Козмо сталъ вспоминать ихъ прошедшую общую дѣятельность:

-- А вы помните г. Тшекъ какъ вы по моему порученію хлопотали о канализаціи Wien Fluss? Вы еще тогда не были опытны въ дѣлахъ и дозволили барону Бловицу себя перехитрить. Онъ подкупилъ у васъ подъ носомъ бургомистра и всѣхъ членовъ муниципальнаго совѣта. Правда, Бловицъ ловкій человѣкъ. Это истый жидъ и если кто-нибудь съумѣетъ завести торговлю геенной огненной, то конечно онъ. Вы знаете, что его настоящее имя Моисей Гензельманъ. Онъ содержалъ ресторанъ въ Вѣнѣ подъ вывѣской Heiliger Geist. Евреи, хотя и не вѣрятъ Святому Духу, но не прочь заработать денегъ подъ его эгидой, какъ англійскіе протестанты въ Бирмингамѣ не прочь снабжать идолами язычниковъ. Однако, "Святой Духъ" не принесъ счастья еврею; онъ обанкрутился и взялъ въ аренду винокурню въ Венгріи. Акцизъ съ водки тамъ громадный, но Гензельманъ считаетъ несправедливымъ всякій законъ, мѣшающій ему наживаться. Это основный принципъ всѣхъ воровъ и мошенниковъ. Онъ вошелъ въ сдѣлку съ акцизными чиновниками и, производя ежегодно двѣсти пятьдесятъ тысячъ анкеровъ, платилъ акцизъ только за сто тысячъ. Венгерскій графъ, построившій винокурню, разорился, а Бловицъ разбогатѣлъ. Онъ сдѣлался милліонеромъ, получилъ большіе концессіи и сталъ имперскимъ барономъ.

-- За что заплатилъ 100,000 флориновъ, прибавилъ Тшекъ.

-- Это было дешево; сдѣлавшись барономъ, онъ освободился отъ своего имени и прошлаго. Но извините меня, г. Тшекъ, онъ обошелъ васъ, какъ малаго ребенка. Онъ подкупилъ телеграфныхъ чиновниковъ и получалъ копіи съ нашихъ депешъ; подкупилъ нашего инженера, и наши планы проходили черезъ его руки; заплатилъ газетамъ 100,000 флориновъ, чтобъ насъ топить, а его превозносить до небесъ. Онъ обѣщалъ женѣ неподкупнаго министра торговли домъ на Ring-Strasse и подарилъ брилліантовое ожерелье красавицѣ Фіолѣ, сердечному другу министра внутреннихъ дѣлъ.

-- Однако, онъ не получилъ концессіи, замѣтилъ сухо Тшекъ, которому не нравились эти воспоминанія о прошедшей ихъ дѣятельности.

-- И вы также не получили, любезный г. Тшекъ, хотя вы издержали 200,000 флориновъ.

-- Я очень сожалѣю, что принужденъ съ вами разстаться, неожиданно сказалъ Тшекъ: -- но мой поѣздъ отходитъ черезъ десять минутъ отъ Сен-Лазаревой станціи.

-- Ничего. Мы въ другой разъ займемся каналами, и передъ нами пройдутъ не только Wien-Fluss, но Тисса, нижній Дунай и весь Балканскій полуостровъ. А теперь прощайте.

-- До пріятнаго свиданія.