VII.

Антуань попадаетъ въ западню.

Маркиза Гошерэ никогда не давала застояться своимъ мыслямъ, разъ, онѣ были направлены къ извѣстной цѣли; напротивъ, какъ кровныя лошади, онѣ несли ее впередъ, закусивъ удила. Сказавъ нѣсколько словъ своему мужу насчетъ великой идеи Козмо, она тотчасъ поняла, что онъ если и не былъ прямо враждебенъ, то мало былъ расположенъ въ пользу итальянскаго финансиста. Первымъ вопросомъ его было:

-- Что говоритъ Антуань?

Она всегда была откровенна съ мужемъ и потому отвѣтила.

-- Онъ противъ. Это очень естественно; Антуань анти-католикъ. Это, строго говоря, не финансовое предпріятіе... тутъ примѣшиваются много другихъ соображеній.

-- А неужели, ты думаешь, Маргарита, что религія и политика могутъ быть безопасно примѣшаны къ финансовому предпріятію?

-- Вообще нѣтъ, но это исключеніе. Это комбинація могучихъ условій для достиженія громаднаго, колосальнаго результата.

-- Не слишкомъ ли это колосальный планъ, чтобы быть практическимъ? сказалъ маркизъ, смотря нѣжно на свою жену и боясь, что его слова обидѣли ее: -- по крайней мѣрѣ, мнѣ такъ кажется съ перваго взгляда, но надо обсудить это дѣло основательно.

-- Нельзя обсудить его основательно безъ глубокаго изученія всѣхъ подробностей, замѣтила маркиза:-- а я боюсь, что Антуань составилъ себѣ мнѣніе объ этомъ планѣ, не зная его. Во всякомъ случаѣ, предпріятіе, рекомендованное намъ святымъ отцемъ и столькими друзьями -- между прочимъ, я получила сегодня письмо изъ Фросдорфа -- заслуживаетъ нашего полнаго вниманія.

-- Конечно. Ты видѣла этого господина?

-- Сеньора Козмо? Да, онъ подробно объяснилъ мнѣ свой планъ.

-- Антуань его видѣлъ?

-- Нѣтъ еще.

-- Такъ ему надо поскорѣе повидаться съ сеньоромъ Козмо. Онъ раскуситъ это дѣло, и его сужденіе будетъ вполнѣ безпристрасное, безъ малѣйшаго оттѣнка сантиментальности.

Маркиза считала, что именно безпристрастное хладнокровіе дѣлало Де-ла-Гунна невозможнымъ судьей въ этомъ дѣлѣ и она рѣшила достигнутъ своей цѣли другими средствами. Циническая рѣзкость Антуаня задѣла ее за живое, и хотя она была справедливая женщина, но все-таки женщина. Она знала, что Антуань очень упоренъ и не сдастся прежде, чѣмъ всѣ его силы -- пѣхота, кавалерія и артиллерія -- не будутъ побиты на голову.

Она повидалась съ архіепископомъ. Этотъ архіепископъ большой католической провинціи на югѣ Франціи былъ кардиналъ и сенаторъ. Онъ былъ въ одно время ультрамантанъ и ученый, человѣкъ набожный и свѣтскій. Рѣдкое искуство, съ которымъ онъ соединялъ въ одномъ лицѣ эти четыре разнородныя роли, возбуждали удивленіе въ тѣхъ немногихъ людяхъ, которые интересуются архіепископской психологіей. Онъ былъ другомъ такихъ противоположныхъ личностей, какъ Манталамберъ, Гизо, Морни и Тьеръ, а теперь пользовался расположеніемъ президента республики. Онъ отправился въ Римъ съ репутаціей противника догмата папской непогрѣшимости, а тамъ поддерживалъ его и вернулся во Францію съ кардинальской шляпой въ карманѣ. Всѣ его рѣчи и посланія дышали самымъ крайнимъ ультрамонтанствомъ, а практическая дѣятельность отличалась примирительнымъ характеромъ. Онъ иногда въ сенатѣ высказывался повидимому въ пользу либеральныхъ учрежденій, но истинные республиканцы замѣчали, что въ этихъ случаяхъ либерализмъ приносилъ пользу его партіи или производилъ расколъ среди республиканцевъ на радость клерикаловъ и легитимистовъ. Еслибы его умъ можно было вскрыть, какъ устрицу, то оказалось бы, что, по его мнѣнію, лучшей системой управленія міромъ было возстановленіе свѣтской власти папъ, которые, какъ верховные владыки, освящали бы и поддерживали власть остальныхъ монарховъ, въ силу божественнаго нрава, имѣющаго своимъ источникомъ Ватиканъ. Но этотъ славный идеалъ хранился, конечно, хитрымъ архіепископомъ въ глубинѣ сердца. Науку, философію и литературу онъ считалъ полезными для своихъ ближнихъ лишь въ профильтрованномъ клерикальными доктринерами видѣ. Подобные люди, какъ архіепископъ, представляютъ собою ходячіе парадоксы, по они существуютъ.

Онъ получилъ отъ кардинала Беретты письмо, въ которомъ финансовое предпріятіе Козмо поддерживалось съ жаромъ. Смѣлость этого плана его ни мало не отпугивала; напротивъ, въ его глазахъ для католичества оставалось одно изъ двухъ -- безумныя скачки или погибель.

Архіепископъ увидѣлъ съ удовольствіемъ, что прелестная маркиза вполнѣ раздѣляла его мнѣнія. Она была его любимицей; онъ усматривалъ въ ней одно изъ могущественнѣйшихъ орудій клерикализма и легитимизма во Франціи. Онъ одобрилъ ея рвеніе и обѣщалъ повліять, насколько возможно, на маркиза, а равно поддержать ея попытку, привлечь на сторону предпріятія Козмо военныхъ вліятельныхъ столповъ католической партіи. Онъ получилъ письмо также изъ Фросдорфа.

Послѣ посѣщенія архіепископа, маркиза подъ предлогомъ какого-то дѣла отправилась къ г. Галюшэ и возсѣдала на томъ самомъ креслѣ, которое наканунѣ занималъ Козмо. Галюшэ спокойно выслушалъ ея краснорѣчивое изложеніе великой идеи Козмо, внутренно сравнивая граціозную прелесть ея аргументаціи съ силой его доводовъ. Они вдвоемъ могли бы убѣдить кого угодно. Галюшэ нарочно не обнаружилъ сначала своего сочувствія этому дѣлу, а доставилъ ей удовольствіе побѣды; онъ шагъ за шагомъ сдавался передъ неопровержимостью аргументовъ, и наконецъ, признавъ себя побѣжденнымъ, выразилъ готовность быть ея слѣпымъ орудіемъ. На самомъ же дѣлѣ, уже въ это самое утро Абирамъ и Ко, крупная еврейская банкирская фирма, имѣвшая большія связи въ Италіи и Австріи, дала ему самыя вѣскія ручательства въ порядочности Козмо и въ осуществимости его предпріятія, если только ему удастся пріобрѣсть ревностную поддержку католической партіи. Евреи выразили полную готовность дисконтировать шансы этого католическаго движенія.

-- А маркизъ Рошерэ? спросилъ нотаріусъ.

-- Маркизу надо ловко представить это дѣло съ его финансовой стороны; не возьметесь ли вы за это? отвѣчала маркиза съ такой обворожительной улыбкой, что отъ нея не устоялъ бы самъ св. Антоній: -- онъ недовѣрчиво относится къ соединенію религіи съ финансовыми дѣлами.

-- Я съ нимъ вполнѣ согласенъ, произнесъ очень серьёзно Галюшэ.

-- Но это исключительный случай.

-- Мы должны сдѣлать исключеніе въ этомъ случаѣ. Это не простое обыкновенное дѣло, а наитіе свыше.

-- Вы такъ думаете, Галюшэ? воскликнула маркиза и на ея глазахъ едва не показались слезы умиленія: -- вы знаете, что эта самая мысль вошла мнѣ въ голову вчера вечеромъ за молитвами.

-- Неужели?

-- Да, иначе трудно объяснить возникновеніе столь великаго плана. Такъ вы повидаетесь съ маркизомъ?

-- Сегодня же.

-- Говоря съ маркизомъ, вы не забывайте, что... по крайней мѣрѣ, въ первую минуту, на него не подѣйствуютъ политическія и религіозныя соображенія...

-- Я понимаю, перебилъ ее Галюшэ, который уже давно зналъ всѣ сильныя и слабыя стороны стараго аристократа.

-- Архіепископъ также поговоритъ съ нимъ.

-- Это хорошо, а г. Антуань?

-- Онъ относится критически, цинично и даже дерзко.

-- Il est très fin ce gaillard. Но не смотря на свое безкорыстіе, онъ не способенъ выйти изъ мелкой практической колеи. Еслибы онъ воспитывался не въ протестантской школѣ въ Нимѣ, а въ іезуитской коллегіи, то сдѣлался бы однимъ изъ столповъ церкви. Ему не достаетъ только энтузіазма, чтобы сдѣлаться силой.

И онъ махнулъ рукой, желая выразить этимъ жестомъ nec plus ultra силы.

Дѣйствительно, въ этотъ самый день архіепископъ посѣтилъ маркиза Рошерэ подъ предлогомъ посовѣтоваться съ нимъ насчетъ дѣловой, финансовой стороны предпріятія и ловко намекнуть, что въ высшихъ сферахъ на него смотрятъ очень сочувственно.

Аббатъ Тальмешъ въ свою очередь имѣлъ совѣщаніе съ Галюшэ насчетъ лучшаго способа обойти маркиза. Такого крупнаго кита было трудно словить и требовалась большая осторожность, такъ какъ разъ онъ нырнетъ въ воду, все дѣло пропало.

-- Я полагаю, что на него подѣйствуетъ только одно, замѣтилъ аббатъ.

-- Что? спросилъ Галюшэ.

-- Письмо его высочества.

-- Вы правы; маркизъ легитимистъ до мозга костей. Баронъ Портфейль можетъ это устроить.

-- Я знаю, что плану Козмо сочувствуютъ въ Фросдорфѣ. Мнѣ говорилъ объ этомъ вчера архіепископъ.

-- Такъ будемъ дѣйствовать, не теряя времени. Я тотчасъ пошлю барону шифрованную депешу, прося его отправить письмо сегодня же. Оно придетъ тогда завтра.

Передъ обѣдомъ Галюшэ зашелъ къ маркизу, который страдалъ подагрой и находился не въ очень ангельскомъ настроеніи. Обыкновенно въ такія критическія минуты онъ искалъ утѣшенія въ умственной борьбѣ, этомъ остаткѣ его невѣрующей молодости. По объясненію духовника эта невольная, машинальная привычка, предусмотренная клерикальными казуистами, не составляетъ грѣха, и потому маркизъ предавался ей въ волю, сопровождая умственную борьбу нервнымъ движеніемъ руки или ноги.

Антуань де-ла-Гуппъ присутствовалъ при разговорѣ Галюшэ съ маркизомъ. Послѣ обстоятельнаго обсужденія вопроса о покупкѣ большого помѣстья въ Анжу, самъ маркизъ первый заговорилъ о предпріятіи Козмо. Онъ упомянулъ о визитѣ архіепископа и о сочувствіи маркизы къ этому дѣлу.

-- А вы слыхали объ этомъ дѣлѣ? спросилъ хитрый нотаріусъ, обращаясь къ Антуаню.

-- Маркиза мнѣ говорила о немъ, отвѣчалъ секретарь: -- съ заранѣе составленнымъ мнѣніемъ о пользѣ предпріятія и необходимости его поддержать. Но я долженъ сказать, что наведенныя мною справки далеко неудовлетворительны.

-- Вы наводили справки? спросилъ маркизъ съ нетерпѣніемъ. Его начинало сердить, что всѣ такъ занимаются этимъ дѣломъ.

-- Г. Дарвель, бывши здѣсь вчера, далъ мнѣ свѣдѣнія о сеньорѣ Козмо, которыя не возбуждаютъ во мнѣ довѣрія къ честности и благоразумію этого господина.

-- Неужели? произнесъ нотаріусъ:-- мнѣ надо непремѣнно поговорить съ Дарвелемъ. Напротивъ, наведенныя мною справки о сеньорѣ Козмо и его предпріятіи оказались самыми благопріятными.

-- У кого вы справлялись?

-- Въ банкирской конторѣ Абирамъ и Ко. Не подлежитъ сомнѣнію, что сеньоръ Козмо имѣетъ могучую поддержку.

-- А я убѣжденъ, произнесъ Антуань, который въ этомъ вопросѣ, повидимому, измѣнилъ своей обычной осторожности и рѣдкому такту:-- что это искатель приключеній. Дарвель имѣлъ съ нимъ дѣла и считаетъ его спекуляторомъ самаго безнравственнаго пошиба.

-- Дарвель -- англичанинъ и недоволенъ тѣмъ, что его католическій банкъ въ Англіи не удался, замѣтилъ нотаріусъ:-- ему просто досадно, что другой можетъ успѣть въ дѣлѣ, въ которомъ онъ понесъ пораженіе.

-- Нѣтъ, отвѣчалъ Антуань, забывъ всякія приличія и думая только о томъ, чтобы помѣшать нотаріусу заговорить маркиза, этотъ господинъ просто уличенъ былъ въ мошенничествѣ.

У маркиза нервно повело ногу.

-- Въ мошенничествѣ! произнесъ Галюшэ: -- вы очень рѣзко выражаетесь о человѣкѣ, за котораго ручаются извѣстные банкиры, и котораго рекомендуютъ маркизу и маркизѣ Фросдорфъ и Ватиканъ.

Старый маркизъ внимательно слушалъ ихъ разговоръ; онъ отличался естественной въ истинномъ джентльменѣ ненавистью къ клеветѣ и ничѣмъ не доказаннымъ обвиненіямъ. Еще молодымъ человѣкомъ онъ дрался на дуэли съ своимъ другомъ, позволившимъ себѣ отпустить шутку на счетъ горничной его матери.

-- Я прошу васъ не забывать г. Антуань, сказалъ онъ строгимъ тономъ:-- что сеньоръ Козмо находится подъ покровительствомъ маркизы и потому не долженъ служить мишенью вашихъ сарказмовъ. Если у васъ есть доказательстка, представьте ихъ, но однѣ сплетни, слышанныя вами отъ мистера Дарвеля, хотя и очень милаго джентльмена, не могутъ пересилить всѣ рекомендаціи, полученныя нами изъ такихъ источниковъ, къ которымъ мы относимся съ уваженіемъ и преданностью.

Антуань былъ глубоко оскорбленъ этими словами маркиза, который обыкновенно относился къ нему очень уважительно. Его положеніе въ этомъ домѣ было столь твердое и его мнѣнія по дѣловымъ вопросамъ принимались съ такимъ слѣпымъ довѣріемъ, что онъ не могъ перенести этого выговора, послѣдовавшаго тотчасъ за подобной же головомойкой со стороны маркизы. Играть вторую роль, предоставивъ первую какому-то итальянскому проходимцу, казалось ему недостойнымъ и невозможнымъ.

-- Къ великому моему сожалѣнію, маркизъ, сказалъ онъ, вставъ и взволнованнымъ голосомъ:-- я расхожусь въ мнѣніяхъ съ тѣми лицами, довѣріе и уваженіе которыхъ я цѣню болѣе всего на свѣтѣ. Дѣло, которое обсуждалось здѣсь помимо меня, на что я, конечно, не имѣю права жаловаться, помня свое положеніе въ этомъ домѣ, идетъ въ разрѣзъ со всѣми моими убѣжденіями и потому мнѣ остается только удалиться. Я имѣю честь, маркизъ, отказаться отъ занимаемаго мною въ вашемъ домѣ пріятнаго и почетнаго мѣста, какъ это мнѣ ни больно. Прощайте, маркизъ.

И, поклонившись, Антуань хотѣлъ выйти изъ комнаты, но маркизъ его остановилъ гнѣвнымъ восклицаніемъ:

-- Вы подаете въ отставку?

Антуань молча поклонился.

-- Хорошо, сказалъ холодно маркизъ съ нервной дрожью въ рукахъ и ногахъ:-- быть можетъ, это лучшій исходъ. Когда человѣкъ въ вашемъ положеніи ставитъ свои мнѣнія выше мнѣній лицъ, которымъ онъ служитъ, то ясно имъ остается разойтись. Прощайте, Антуань.

И маркизъ мысленно утѣшился здоровенной дозой божбы и проклятій.

Антуань удалился внѣ себя отъ гнѣва. Намекъ маркиза, что онъ служилъ въ домѣ, глубоко оскорбилъ молодого человѣка.

Маркизъ былъ также сердитъ, но не обнаружилъ этого при постороннемъ лицѣ. Что же касается до Галюшэ, то онъ высказалъ свое сожалѣніе по поводу происшедшаго, но въ глубинѣ души былъ очень доволенъ, что наступилъ неожиданный конецъ вліянію Антуаня въ домѣ Рошерэ. Этотъ разрывъ произошелъ какъ нельзя болѣе кстати. Хитрый нотаріусъ понималъ, что своимъ вмѣшательствомъ онъ только можетъ испортить дѣло, вызвавъ реакцію въ пользу секретаря, и удалился. Но прежде чѣмъ онъ ушелъ, маркизъ просилъ его навести дальнѣйшія справки и представить обстоятельную записку о предпріятіи сеньора Козмо. Ссора съ Антуанемъ уже принесла плоды.

По уходѣ Галюшэ, маркизъ, не имѣвшій возможности двинуться съ мѣста, послалъ за маркизой и разсказалъ ей обо всемъ случившемся. Она была очень разстроена этимъ извѣстіемъ. Антуань ее разсердилъ, но она не желала разрыва съ нимъ. Его оппозиція въ этомъ дѣлѣ ни мало не поколебала ея довѣрія къ его честности и дѣловымъ способностямъ. Она надѣялась, что ей удастся его убѣдить и воспользоваться его драгоцѣнной помощью для осуществленія великой идеи. Но подагра маркиза и самолюбіе Антуаня привели дѣло къ нежелательной развязкѣ.

-- Онъ просто сталъ невозможнымъ! воскликнулъ маркизъ.

-- Онъ честный и добронамѣренный человѣкъ, замѣтила маркиза.

-- Можетъ быть, отвѣчалъ маркизъ, пожимая плечами:-- онъ не можетъ извлечь никакой пользы изъ своей выходки. Онъ слишкомъ сталъ самолюбивъ. Мы его избаловали.

-- Вѣроятно, его настроилъ г. Дарвель, враждебно относящійся къ сеньору Козмо.

-- У нихъ какіе-нибудь старые счеты. Но это не даетъ право секретарю вести себя такъ дерзко. Мнѣ надо, Маргарита, самому повидать этого господина. Онъ околдовалъ тебя, ma chère, и погубилъ бѣднаго Антуаня.

-- Это не трудно. Я попрошу аббата, написать ему, чтобы онъ пріѣхалъ завтра. Но неужели разрывъ съ Антуанемъ серьёзенъ?

-- Я боюсь. Послѣ всего, что онъ мнѣ сказалъ, я не могу сдѣлать перваго шага къ примиренію. Я никому не уступлю моей власти въ этомъ домѣ, конечно, кромѣ тебя.

И онъ нѣжно взялъ двумя пальцами за прелестное ушко маркизы.

-- Жаль, промолвила она.

-- Да, Антуань неоцѣнимый управляющій -- честный, благородный, дѣятельный. Онъ даже въ этомъ случаѣ поступилъ благородно, какъ настоящій джентьменъ. Я его еще болѣе за это уважаю. Но неловко мнѣ идти на мировую.

-- Зачѣмъ намъ лишаться такого сокровища? Гдѣ мы найдемъ второго Антуаня?

-- Да, ты права, гдѣ мы найдемъ второго Антуаня? произнесъ маркизъ:-- какъ бы я желалъ, чтобы этотъ Козмо и его великая идея провалились... въ кратеръ Везувія.

Маркиза поспѣшно удалилась, боясь, чтобы при дальнѣйшемъ разговорѣ это мгновенное негодованіе на Козмо не превратилось въ ненависть. Возвратясь въ свою комнату, она послала за Антуанемъ. Онъ явился мрачный, несчастный. Его обращеніе было почтительно, но холодно. Маркиза протянула ему руку.

-- Я не хочу вѣрить, чтобы вы серьёзно рѣшились насъ покинуть, г. Антуань, промолвила она съ самой нѣжной, обворожительной улыбкой: -- мы не можемъ потерять нашего друга и совѣтника. Мы съ вами такъ не разстанемся.

Голосъ ея слегка дрожалъ, глаза были влажны, и ея рука сочувственно сжимала руку Антуаня. Онъ не могъ противиться сладостному чувству, овладѣвшему всѣмъ его существомъ при прикосновеніи ея руки. Его гнѣвъ мгновенно остылъ. Онъ готовъ былъ броситься передъ нею на колѣни и осыпать поцѣлуями ея ноги. За невозможностью это сдѣлать, онъ нагнулся и поцѣловалъ ея руку.

Она не разсердилась.

Самолюбіе Антуаня было болѣе чѣмъ удовлетворено. Но оставался еще маркизъ.

-- Что же мнѣ дѣлать, маркиза? сказалъ онъ, наконецъ, собравшись съ силами:-- я здѣсь не нуженъ, моими совѣтами пренебрегаютъ. Мнѣ остается одно -- уйти.

-- Нѣтъ, мой милый, Антуань. Вы, вѣдь по правдѣ сказать, еще не дали своего совѣта, а онъ намъ очень нуженъ. Мы съ маркизомъ, полагаемъ, что вы получили невѣрныя свѣдѣнія, что вашъ обыкновенно столь свѣтлый умъ отуманился, благодаря наговору какого-нибудь врага сеньора Козмо. Обѣщайте мнѣ, что вы изучите это дѣло основательно, соберете всѣ необходимыя справки и выскажете честно свое мнѣніе, которымъ мы такъ дорожимъ.

-- Маркиза, промолвилъ Антуань, опуская глаза:-- мое единственное желаніе служить вамъ вью жизнь.

Онъ дрожалъ отъ волненія, такъ жгли его чудные глаза маркизы. Она отвела свой взглядъ и нѣжнымъ, но не столь взволнованнымъ, голосомъ отвѣтила:

-- Каковъ бы ни былъ результатъ, я вамъ буду сердечно благодарна. Мы оба, и я, и маркизъ, достойно оцѣнимъ вашу честность и преданность нашимъ интересамъ.

Вполнѣ утѣшенный и болѣе чѣмъ вознагражденный за претерпепныя непріятности, Антуань съ жаромъ обѣщалъ исполнить желаніе маркизы. Онъ, какъ всегда, былъ готовъ служить ей и маркизу. Очень можетъ быть, что онъ ошибся. (Умъ подсказывалъ ему "нѣтъ", а сердце "надѣюсь, да"). Что же касается до маркиза...

-- Подождите, промолвила маркиза, протягивая свою хорошенькую ручку и едва не касаясь его губъ:-- заключимте условіе. Не вступайте ни въ какія объясненія съ маркизомъ и никогда не упоминайте о вашей ссорѣ. Забудемъ все, случившееся сегодня. И вамъ, и маркизу будетъ непріятно извиняться. Мы просто будемъ считать, какъ говорятъ въ палатѣ, "этотъ вопросъ закрытымъ".

Маркиза выказала всю свою необыкновенную силу въ этомъ щекотливомъ объясненіи съ Антуанемъ. Имѣя дѣло съ гордымъ, щепетильнымъ человѣкомъ, она съумѣла успокоить его оскорбленное достоинство, и придать своимъ словамъ лестную для него нѣжность, не переступая границъ самаго строгаго приличія.

Съ этой минуты Антуань сталъ смотрѣть совершенно иначе на планъ Козмо. Онъ уже относился къ нему безъ предвзятой враждебности, а какъ сочувственно настроенный человѣкъ, желающій основательно изучить дѣло.

Выйдя изъ дома маркизы, Антуань чувствовалъ, что на сердцѣ у него легко, и шаги его какъ-то машинально направились въ улицу Пентьевръ.