X.

Толстый Динандье.

Стараясь всѣми силами пріобрѣсть могущественную поддержку маркизы и маркиза Рошерэ, сеньоръ Козмо не упускалъ случая устроивать и другія комбинаціи, полезныя для его дѣла. Grand Hotel сдѣлался слишкомъ публичнымъ мѣстомъ для него и онъ переѣхалъ въ Hotel Westminster. Газеты пронюхали о его крупномъ предпріятіи. Въ "Barbier de Seville" появилось нѣсколько летучихъ замѣтокъ о великомъ католическомъ кредит ѣ. Одна изъ нихъ подъ названіемъ "Католицизмъ на акціяхъ", повидимому, смѣялась надъ этимъ планомъ, называя его католической космогоніей, но въ сущности статейка была составлена такъ ловко, что вполнѣ убѣждала читателей въ серьёзности, важности и надежности новаго предпріятія. Тшекъ заплатилъ билетами французскаго банка за каждую строчку этой замѣтки.

Тшекъ поспѣвалъ всюду. Онъ то серьёзно совѣщался на биржѣ съ извѣстными маклерами, то завтракалъ въ "Grand Hotel'ѣ", съ двумя или тремя господами его пошиба, съ цѣлью пріобрѣсть ихъ важную помощь; то блестящій, безупречный по костюму и манерамъ, онъ поднимался по мраморной лѣстницѣ Argent Comptant, для свиданія съ маркизомъ Доденомъ и графомъ Рококо, двумя очень шаткими столпами этого могущественнаго финансоваго храма, которые никогда не могли свести концы съ концами въ своихъ частныхъ дѣлахъ, не запуская руки въ чужія карманы. Эти два господина и Тибуль, другъ Перигора, тоже членъ администраціи Argent Comptant, одобрили планъ Козмо и согласились быть директорами. Тшекъ съ замѣчательнымъ чутьемъ на частные скандалы, открылъ важный фактъ, что маркизъ Доденъ, старый кутила, толстый, грубый, надменный, съ внѣшнимъ свѣтскимъ лоскомъ, находился въ очень натянутыхъ отношеніяхъ съ Дженни изъ театра Variétés, благодаря тому, что онъ довелъ мѣсячное содержаніе ея до нелѣпо-мелкой цифры, десяти тысячъ франковъ. Маркизъ былъ твердо убѣжденъ, что не можетъ жить безъ Дженни, хорошенькой, живой брюнеточки, которая забавляла его своими наивными enfantillages и представляла рѣзкую противоположность маркизѣ, холодной, долговязой, некрасивой, но очень образованной и умной аристократкѣ изъ Нормандіи. Такъ какъ маркизъ не удовлетворялъ всѣмъ ея требованіямъ, а какой-то русскій князь обѣщалъ ей золотыя горы, маленькая Дженни объявила маркизу ультиматумъ, который едва не свелъ его съ ума.

Жалованье его въ качествѣ директора Argent Comptant, не превышало 12,000 франковъ въ годъ, но процентами и комиссіями, онъ получалъ до 400,000 франковъ ежегодно. И все-таки неблагоразумная Дженни, на которую онъ израсходовалъ въ теченіи трехъ лѣтъ по 100,000 ежегодно, теперь угрожала порвать съ нимъ всѣ отношенія, если онъ не удвоитъ ея содержанія.

-- Какъ, она его разлюбила?

-- Нисколько; она его любила болѣе, чѣмъ когда. Онъ такой славный старикашка. Но... il faut vivre, и надо думать о будущемъ. Нельзя жить сантиментальностями; это свойственно только набожнымъ людямъ и поэтамъ; за то они и дураки. Князь Бабукоровъ предложилъ ей вчера прекрасный фаэтонъ съ парой кровныхъ рысаковъ. Благоразумно ли требовать отъ нея, чтобъ она отказалась отъ такихъ подарковъ изъ одной сантиментальности?

Маркизъ былъ въ отчаяніи. Въ послѣднее время спекуляціи, которыя онъ поддерживалъ въ правленіи Argent Comptant, были слишкомъ рискованными даже и для учрежденія, которое не разъ рисковало очень многимъ ради увеличенія дивиденда акціонеровъ.

Въ эту критическую минуту, на сцену явился Тшекъ, хорошо извѣстный маркизу. Чрезъ посредство Тшека маркизъ получалъ не разъ комиссіонныя деньги за обработку дѣлъ, обѣщавшихъ громадныя выгоды на бумагѣ. По наущенію Тшека онъ провелъ чрезъ правленіе Argent Comptant, знаменитый проэктъ малоазіятскаго поземельнаго кредита, за что онъ и Тшекъ получили по нѣсколько сотъ тысячъ франковъ, а бѣдные акціонеры доселѣ оплакивали свои десять милліоновъ, похороненныхъ въ болотахъ Анатоліи.

Новое предложеніе Тшека казалось маркизу небесной благодатью. Мы говоримъ -- небесной благодатью, а не азартной удачей, потому что маркизъ былъ ревностный католикъ и относился къ своимъ духовнымъ долгамъ аккуратнѣе, чѣмъ къ свѣтскимъ. Онъ сразу заявилъ свое согласіе; подъ вліяніемъ чувства долга къ Богу и страсти къ Дженни, онъ принялъ все, что говорилъ ему Тшекъ, за евангельскую истину. Его не могли удерживать соображенія, имѣвшія такой громадный вѣсъ въ глазахъ его друга маркиза Рошерэ. Доденъ не рисковалъ ни состояніемъ, ни добрымъ именемъ; то и другое онъ уже давно спустилъ. Поэтому онъ могъ смѣло взяться за финансовое дѣло, которое показалось бы слишкомъ подозрительнымъ для честнаго и осторожнаго Рошерэ. Покончивъ съ Тшекомъ, онъ убѣдилъ графа Рококо также принять участіе къ дѣлѣ. Заручившись ими двумя и Тибулемъ, Козмо могъ разсчитывать на содѣйствіе Argent Comptant.

Графъ Рококо былъ худощавый, жалкій на взглядъ аристократъ, жившій въ маленькомъ переулкѣ Сен-Жерменскаго квартала, но предлагавшій адресовать всѣ письма къ нему въ Argent Comptant. Онъ былъ посланникомъ при Луи-Филиппѣ, и всѣ говорили ему ваше превосходительство. Онъ не сорилъ деньгами и былъ членомъ Cercle des Chemins de Fers, гдѣ обѣдалъ ежедневно за пять франковъ съ виномъ, а потому его считали дѣловымъ человѣкомъ, хотя въ сущности у него было только два качества дѣловаго человѣка: онъ всегда аккуратно являлся въ правленіе и регулярно получалъ свое жалованье. Это былъ молчаливый, осторожный человѣкъ, не любившій общества, игравшій въ винтъ съ противнымъ благоразуміемъ и выкуривавшій въ день двѣ папироски, не болѣе и не менѣе. Его добродѣтели были также незамѣтны, какъ его пороки, что и поддерживало между ними очень рѣдко встрѣчаемое равновѣсіе.

Но это было не все: Козмо пробилъ себѣ дорогу и въ финансовомъ мірѣ. Извѣстные еврейскіе банкиры Абирамъ и Ко энергично взялись за его дѣло. Они были корреспондентами братьевъ Корамъ въ Генуѣ и сыновей Датанъ въ Франкфуртѣ. Обстоятельства, побудившія эти еврейскія фирмы принять участіе въ въ католическомъ предпріятіи, походили на чудо. Вотъ какъ сложились эти обстоятельства.

Акціи франко-итальянскаго пароходнаго общества, которымъ завѣдывалъ Козмо, сначала находились почти исключительно въ рукахъ Марсельцевъ; въ числѣ ихъ былъ извѣстный финансовый дѣятель, Лоріо, который велъ большую торговлю съ Египтомъ и восточной Африкой. Банкирами его въ Парижѣ были Абирамъ и Ко. Дѣла Лоріо были очень обширны и заключались въ торговлѣ хлѣбомъ, кофе, табакомъ, пряностями и пр., въ золотыхъ, серебряныхъ и мѣдныхъ рудникахъ, а также всевозможныхъ акціонерныхъ компаніяхъ. Его считали милліонеромъ, но въ концѣ концевъ у него оказался дефицитъ въ четыре милліона. Всѣ цѣнности, остававшіяся еще у него въ рукахъ, находились у Абирамъ и Ко въ Парижѣ и у Датанъ во Франкфуртѣ, которые и подѣлили ихъ между собою. Между прочимъ, имъ достались и акціи франко-итальянскаго общества на два милліона. Онѣ очень упали въ цѣнѣ, потому что общество потеряло два парохода и не платило вовсе дивиденда. Владѣя четвертой частью всѣхъ акцій, эти почтенныя фирмы сначала старались спустить ихъ своимъ друзьямъ по нарицательной цѣнѣ. Но евреи отказались отъ такой выгодной спекуляціи, и пришлось обратиться къ Козмо. Для этого былъ избранъ глава парижской фирмы Авраамъ Абирамъ. Козмо одинъ зналъ дѣйствительное положеніе компаніи. Акціи были на предъявителя, и ему интересно было знать, въ чьи руки попали онѣ. Какъ только Абирамъ вошелъ въ контору общества въ Генуѣ, Козмо понялъ, въ чемъ дѣло. Онъ нарисовалъ самую печальную картину: дѣла общества въ отчаянномъ положеніи, суда ихъ требуютъ починки, фрахта низкая, требуется устройство новыхъ доковъ, одинъ пароходъ захваченъ съ динамитомъ въ Константинополѣ и т. д. Лице Абирама вытянулось и, выслушавъ до конца Козмо, онъ произнесъ:

-- Надо перемѣнить правленіе. Вамъ слѣдовало бы подать въ отставку, г. Козмо.

-- Съ удовольствіемъ, отвѣчалъ итальянецъ съ веселой улыбкой: у меня есть дѣло повыгоднѣе.

-- Но вы учредили эту компанію?

-- Да; но вы видите, она не имѣла успѣха. Судьба намъ не благопріятствовала.

-- Гмъ! А какъ вы думаете, сеньоръ Козмо, нельзя ли побудить судьбу быть къ намъ болѣе благопріятной?

-- Вы сильно заинтересованы въ нашемъ дѣлѣ? Я знаю, конечно, вашу почтенную фирму, но мнѣ неизвѣстно, на сколько у васъ акпій.

-- На два милліона.

Казмо поклонился двумъ милліонамъ.

-- Это акціи Лоріо? спросилъ онъ.

-- Да. Ну, сеньоръ Козмо, какъ бы намъ реализировать эти акціи? Я пріѣхалъ спросить вашего совѣта. Конечно, такіе важные совѣты не даются даромъ. Нѣтъ ли возможности поднять акціи до номинальной цѣны или даже до преміи? Я вамъ заплачу сто тысячъ за совѣтъ и десять процентовъ съ барыша, вырученнаго нами свыше теперешней биржевой цѣпы.

-- Это походитъ на дѣло, отвѣчалъ съ улыбкой Козмо:-- вы захватили съ собою чекъ?

-- Вотъ сто тысячъ франковъ банковыми билетами.

-- Хорошо. Получите квитанцію... Теперь я вамъ скажу по секрету, любезный, г. Абирамъ, что наши акціи понижены въ цѣнѣ съ цѣлью.

-- Чортъ возьми!

-- Компанія вполнѣ состоятельна, только въ послѣднее время не извлекала всего барыша, какой можно было бы извлечь.

-- А!

-- Группа банкировъ скупила большинство акцій.

-- Какая группа?

-- Во главѣ ея стоятъ ваши друзья, братья Корамъ.

-- Мои корреспонденты? Я только что былъ у нихъ.

-- Они, конечно, сказали вамъ объ этомъ.

-- Ни мало, чортъ возьми.

-- Они, вѣроятно, забыли. Но все равно, наша сдѣлка уже заключена. Вы знаете, что французское правительство посылаетъ войска въ Неаполь. Мы заключили съ нимъ очень выгодный контрактъ. Наши акціи, навѣрное, поднимутся до преміи въ пятьдесятъ или шестьдесятъ франковъ. Сегодня на Ліонской биржѣ, посмотрите телеграмму, акція въ 500 франк. стоитъ 252 франк. 50 сантимовъ.

Эти слова очень успокоили Абирама, но вмѣстѣ съ тѣмъ возбудили въ немъ восторженное удивленіе къ Козмо. Что же касается до братьевъ Корамъ, поступокъ этой фирмы нимало не разсердилъ и не удивилъ его.

Съ этой минуты три названныя еврейскія фирмы вступили въ тѣсный союзъ съ необыкновеннымъ итальянцемъ. Потому, прежде чѣмъ явиться въ Парижъ, онъ уже заручился ихъ поддержкой, обязавшись съ своей стороны доказать предварительно, что онъ пріобрѣлъ содѣйствіе Папы, французскихъ и австрійскихъ католиковъ, а также французскихъ легитимистовъ. И вотъ теперь Абирамъ и Ко дѣятельно принялись распространять новую католическую пропаганду.

По ихъ иниціативѣ составилась группа финансистовъ. Кинола, учредитель франко-итальянскаго банка, маленькій, серьезный человѣкъ, отличавшійся замѣчательнымъ чутьемъ въ выборѣ спекуляцій, убѣдилъ правленіе банка взять акціи на десять милліоновъ изъ числа пятидесяти милліоновъ, долженствовавшихъ составить капиталъ сеньора Козмо.

Но былъ еще одинъ господинъ, котораго необходимо было склонить въ пользу великой идеи: -- это былъ знаменитый Динандье, одинъ изъ самыхъ богатыхъ, умныхъ, смѣлыхъ и популярныхъ спекулаторовъ на парижской биржѣ.

Онъ началъ жизнь мясникомъ, а кончилъ въ великолѣпномъ домѣ, и теперь покоится подъ мраморнымъ памятникомъ на кладбище Père la Chaise. Если Динандье имѣлъ какія-нибудь религіозныя убѣжденія, то конечно католическія. Но съ того времени, какъ онъ вышелъ въ свѣтъ изъ лавки торговца свининой въ центральномъ парижскомъ рынкѣ и занялся финансами, онъ обнаруживалъ много качествъ, присущихъ животнымъ, съ анатоміей, которыхъ былъ такъ близко знакомъ: онъ былъ не только gourmand, но goulu, не только gourmet, но gobeur т. е., попросту сказать, не ѣлъ, а жралъ; что же касается до нравственности, то если всѣ добродѣтели, приписываемыя ему золотой подписью на мраморномъ памятникѣ вы замѣните противоположными пороками, то едва ли все-таки получите вѣрный портретъ нравственной личности Динандье.

Но онъ занималъ видное мѣсто въ парижскомъ финансовомъ мірѣ. Когда этотъ громадный, толстый, заплывшій жиромъ и съ трудомъ переводившій дыханіе господинъ медленно двигался по улицѣ Вивьенъ или Лафитъ, обтирая на каждомъ шагу потъ, выступавшій у него на лбу, всѣ ловили случай снять шляпу и поздороваться съ нимъ; вліятельные финансисты спѣшили на перерывъ пожать громадный кусокъ мяса, служившій ему вмѣсто руки, а мелкія актрисы театровъ Пале-Рояль и Водевиль избѣгали съ нимъ встрѣчи изъ боязни, чтобы онъ не назвалъ ихъ по имени и публично не потрепалъ ихъ по щекѣ. "Всѣ знаютъ Динандье", говорилъ онъ съ гордостью и считалъ себя въ правѣ дѣлать, что хочетъ.

Такимъ образомъ Динандье, благодаря своимъ милліонамъ, велъ грубую, дикую, свинскую жизнь, и этой золотой свиньѣ, однако, поклонялись евреи, католики, протестанты и атеисты. И правда, чего онъ только не дѣлалъ? Въ его рукахъ была половина акцій парижскихъ конныхъ желѣзныхъ дорогъ, четверть акцій водопроводныхъ компаній, осьмая часть акцій желѣзной дороги изъ Ліона на Средиземное море и громадное число конныхъ желѣзныхъ дорогъ по всей Франціи. Его называли "царемъ конокъ". Онъ строилъ ихъ по двадцати и тридцати тысячъ франковъ за километръ, а продавалъ за пятьдесятъ, сто и полтораста тысячъ. Онъ былъ до того богатъ, что могъ сколько угодно дожидаться, пока конка принесетъ барышъ, и тогда пускалъ ее по такой цѣнѣ, что акціонеры получали четыре или пять процентовъ. Публика съ удовольствіемъ подбирала эти крохи, падавшія со стола милліонера.

Авраамъ Абирамъ сказалъ прямо сеньору Козмо, что ему необходимо поймать въ свои сѣти эту крупную рыбу.

-- За спиною этого человѣка стоятъ бордоское кредитное общество, сѣверно-южный банкъ, компанія поземельнаго кредита въ Средиземномъ морѣ и т. д. У него три газеты въ Парижѣ, одна въ Бордо и одна въ Марсели. Его слово законъ для тысячъ достойныхъ людей. Онъ представляетъ одинъ цѣлое крупное учрежденіе. Вы должны переманить его на свою сторону.

-- Но какъ? спросилъ итальянецъ.

-- Не знаю, отвѣчалъ еврей, пожимая плечами:-- онъ не набожный человѣкъ, и гроша не дастъ за папское благословеніе или за рекомендацію кардинала Беретты. Я полагаю, что всего болѣе вліянія на него имѣютъ Китти изъ Folie Bergeres и маленькая американка Эльви изъ Пале-Рояля.

-- Гм! А у него нѣтъ другихъ слабостей?

-- Только одна. Онъ хочетъ попасть въ члены Джокей-Клуба. Его уже забаллотировали три или четыре раза, но онъ все упорствуетъ. Этотъ діаволъ никогда не признаетъ себя побѣжденнымъ. Онъ броситъ милліоны, а поставитъ на своемъ. Онъ убѣжденъ, что деньги могутъ сдѣлать все, что доступно рожденію, образованію, генію, искуствамъ, наукѣ.

И еврей презрительно улыбнулся. Онъ самъ былъ ученымъ лингвистомъ, высокообразованномъ человѣкомъ, любителемъ картинъ и всѣхъ художественныхъ предметовъ, которые можно купить за деньги. Но онъ уважалъ и то, чего деньгами не купишь. Онъ написалъ небольшую монографію о Спинозѣ, ясно доказывавшую, что авторъ ея очень умный и способный человѣкъ. Что же касается до внутреннихъ вѣрованій, то онъ вѣрилъ лишь въ существованіе свѣта, въ которомъ жилъ.

-- Значитъ, Джокей-Клубъ -- ключъ позиціи, промолвилъ Козмо:-- кажется Тшекъ говорилъ мнѣ, что маркизъ Доденъ имѣетъ большое вліяніе въ Джокей-Клубѣ.

Абирамъ засмѣялся. Онъ по своему ремеслу зналъ всѣхъ и все.

-- Маркизъ Доденъ имѣетъ три или четыре второклассныя лошади и много претензій на авторитетъ, но, въ сущности, спортсмэны его вовсе не уважаютъ, а финансовое и общественное положеніе его -- нуль. Его рекомендація привела бы только къ вѣрной неудачѣ на выборахъ. Вѣрьте мнѣ, Динандье уже покупалъ всѣхъ, кого можно купить, но безуспѣшно. Надо заручиться такими невозможными, неподкупными людьми, какъ Артуа, Ромаренъ, баронъ Плюмъ, Таренъ и князь Бальтазаръ. Вотъ еслибы вы, напримѣръ, достали Плюма, дѣло было бы въ шляпѣ.

-- Плюма?

-- Да... это дѣловой аристократъ... Финансистъ-спортсмэнъ -- блестящій свѣтскій франтъ и основательный дѣлецъ.

И Абирамъ развелъ руками, не считая себя въ силахъ высчитать всѣ таланты барона Плюма.

Козмо мысленно записалъ имя этого удивительнаго человѣка.

-- Но, прибавилъ хитрый еврей:-- къ Плюму не стоитъ идти съ вашимъ проектомъ. Онъ принадлежитъ къ самой здравой школѣ финансистовъ, спекулируетъ на большую ногу, но благоразумно, и не приметъ участія ни въ одной сомнительной спекуляціи.

Козмо посмотрѣлъ прямо въ глаза Абираму; они блестѣли спокойно, невозмутимо. Очевидно, его замѣчаніе о проэктѣ Козмо было искреннее, но оно не понравилось итальянцу.

-- Нашъ кредитъ будетъ надежнѣе французскаго банка, отвѣчалъ онъ самоувѣренно.

Абирамъ иронически улыбнулся и сухо произнесъ:

-- Если вы убѣдите въ этомъ барона Плюма, онъ вашъ.

Въ тотъ же самый день передъ обѣдомъ Козмо имѣлъ первое свиданіе съ маркизомъ Рошерэ. Оправившись отъ припадка подагры и сплина, старый аристократъ сидѣлъ въ будуарѣ своей жены, гдѣ находились также баронъ Плюмъ и Антуань. Маркиза сіяла. Она надѣялась переманить и барона въ свой лагерь. Утромъ маркизъ получилъ письмо изъ Фроссдорфа. Баронъ Портфель отвѣчалъ на телеграмму и письмо г. Галюшэ. Это посланіе было очень короткое, но маркизъ прочелъ его съ уваженіемъ и удовольствіемъ. Оно рекомендовало проэктъ Козмо и обращало на него милостивое вниманіе маркиза.

Съ чувствомъ торжества, не лишеннаго, однако, нѣкоторой доли смущенія, услышалъ Козмо, какъ лакей доложилъ въ дверяхъ будуара маркизы:

-- Г. Дюмарескъ и сеньоръ Козмо.

Журналистъ хотѣлъ непремѣнно присутствовать при этомъ важномъ свиданіи.

Финансистъ былъ принятъ маркизомъ съ добродушнымъ снисхожденіемъ, барономъ очень холодно, а маркизой съ самымъ любезнымъ радушіемъ.

-- Я очень рада васъ видѣть, сказала она, бросая на Козмо такой очаровательный взглядъ, что баронъ вздрогнулъ отъ ревности: -- надѣюсь, что ваше дѣло подвигается, и вы пріобрѣли много новыхъ участниковъ.

-- Все идетъ отлично, отвѣчалъ Козмо, садясь по знаку маркизы подлѣ нея на кушеткѣ. Нашъ успѣхъ обезпеченъ.

-- Вы достали уже всѣ деньги? спросилъ наивно, но совершенно серьёзно баронъ Плюмъ.

Козмо бросилъ зоркій взглядъ на свѣтскаго франта, который отвѣтилъ ему невозмутимо холоднымъ взоромъ, дѣйствовавшимъ на итальянца сильнѣе огненныхъ искръ. Эти два человѣка измѣрили глазами силы другъ друга, одинаково мощныя, но совершенно противуположныя.

-- Деньги еще не въ банкѣ, баронъ, отвѣчалъ Козмо съ улыбкой:-- но готовы и будутъ внесены, когда онѣ намъ понадобятся.

-- Вамъ везетъ, сеньоръ, замѣтилъ сухо баронъ.

Эта маленькая перестрѣлка не избѣгла вниманія маркизы, и она тотчасъ вмѣшалась въ разговоръ:

-- Я была бы очень рада, еслибы сеньоръ Козмо объяснилъ маркизу свой планъ; онъ можетъ быть увѣренъ, что его всѣ выслушаютъ съ живѣйшимъ сочувствіемъ.

И она знаменательно посмотрѣла на барона Плюма.

Козмо былъ теперь гораздо увѣреннѣе въ себѣ и спокойнѣе на счетъ будущности своего плана, чѣмъ нѣсколько дней тому назадъ. Его поддерживало сознаніе своего успѣха и могущественной помощи маркизы. Онъ сталъ объяснять свой проэктъ маркизу Рошерэ, но по временамъ обращался и къ барону, какъ бы придавая большую важность его мнѣнію.

Да, онъ сегодня былъ гораздо сильнѣе. Онъ могъ сослаться на содѣйствіе Абирама, Перигора, архіепископа, Галюшэ и пр.; онъ даже намекнулъ, что великій Динандье не прочь оказать ему свою помощь.

Баронъ два или три раза перебилъ его, предлагая вопросы, но очень учтивымъ и далеко не критическимъ тономъ. Имя Тибюлэ произвело на него пріятное впечатлѣніе. Это былъ надежнѣйшій человѣкъ въ Argent Comptant. Маркизъ внимательно слушалъ подробное объясненіе итальянца, рѣчь котораго теперь отличалась чисто дѣловымъ характеромъ, а не пламеннымъ краснорѣчіемъ, какъ въ первый разъ, когда онъ имѣлъ дѣло съ одной маркизой. Онъ говорилъ просто, ясно, толково, какъ умный банкиръ, и произвелъ большое, хотя различное впечатлѣніе на своихъ слушателей. Старый аристократъ былъ вполнѣ убѣжденъ въ основательности и надежности проэкта Козмо. Баронъ нашелъ, что Козмо чрезвычайно искусный актеръ, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, дѣлецъ, способный привести въ исполненіе свой планъ, собрать необходимый капиталъ, создать банкъ и довести его акціи до преміи. Что же касается великой католической идеи, то баронъ сразу призналъ ее нелѣпостью, хотя она и могла служить орудіемъ къ достиженію успѣха. Во всякомъ случаѣ предпріятіе итальянца можетъ удасться, надо лишь удалиться во время до наступленія черныхъ дней, такъ какъ смѣтливый баронъ не сомнѣвался, что, въ концѣ-концовъ, паровозъ долженъ лопнуть подъ управленіемъ этого черезчуръ смѣлаго машиниста.

-- Онъ, навѣрное, пуститъ слишкомъ много пара, произнесъ мысленно баронъ:-- да мы сойдемъ съ поѣзда до катастрофы.

Конечно, это путешествіе не обѣщало быть спокойнымъ, но баронъ, хорошо зная маркизу, ясно видѣлъ, что ее уже нельзя было удержать отъ этого рискованнаго дѣла. Комитету безопасности оставалось только смотрѣть во всѣ глаза и во время ее спасти.

Итальянецъ не зналъ, что думать объ этомъ молодомъ человѣкѣ, одежда и манеры котораго обнаруживали свѣтскаго франта, а умные глаза и ловкіе вопросы основательнаго дѣльца. Какъ только онъ окончилъ свое объясненіе, баронъ къ величайшему удовольствію маркизы произнесъ:

-- Конечно, маркизъ, планъ сеньора Козмо произвелъ на васъ такое же сильное впечатлѣніе, какъ и на меня. Единственный путь къ его осуществленію заключается въ соединеніи въ одно всѣхъ главныхъ элементовъ католицизма. Вы не можете не принять руководящаго участія въ дѣлѣ, столь важномъ и столь вѣско рекомендованномъ, а г. Козмо, я убѣжденъ, желалъ бы видѣть васъ во главѣ правленія.

-- Разумѣется, поспѣшилъ произнести Козмо: -- эта моя завѣтная мысль, и всѣ, съ которыми я совѣтовался по этому вопросу, находятъ, что принятіе маркизомъ мѣста предсѣдателя обезпечитъ успѣхъ предпріятія.

Маркиза была очень довольна, а маркизъ только для вида пожалъ плечами.

-- Въ такомъ случаѣ, маркизъ, прибавилъ баронъ:-- общество, во главѣ котораго вы будете стоять, можетъ всегда разсчитывать на то малое вліяніе и скромныя способности, которыми я обладаю.

-- Très bien, отвѣчалъ маркизъ, бросая проницательный взглядъ на молодого человѣка:-- но, любезный Плюмъ, ваша скромность идетъ уже слишкомъ далеко. Имѣя такого помощника, какъ вы, я буду въ положеніи дюжиннаго генерала, подъ командой котораго служитъ величайшій полководецъ. Говорятъ, что вы не ограничиваете своей дѣятельности однимъ Джокей-Клубомъ.

-- Я была увѣрена, сказала маркиза, нѣжно взявъ за руку мужа:-- что однажды познакомившись съ планомъ сеньора Козмо, вы тотчасъ примете его подъ свое покровительство.

-- А Антуань? спросилъ съ улыбкой маркизъ, обращаясь къ секретарю.

-- Я могу только сказать, отвѣчалъ серьёзно де-ла-Гуппъ:-- что если до сихъ поръ я все еще сомнѣвался въ успѣхѣ этого предпріятія, то въ послѣднія пять минутъ всѣ сомнѣнія исчезли.

-- Хорошо. Теперь надо обсудить мѣры, къ практическому осуществленію вашего плана, сеньоръ Козмо. Чѣмъ мы можемъ вамъ помочь?

-- Ваше участіе въ дѣлѣ, маркизъ, равно и участіе барона даютъ намъ возможность образовать блестящее правленіе. Быть можетъ, вліяніе маркизы доставитъ намъ и другихъ членовъ правленія.

-- Вы должны бы завербовать Динандье, толстаго Динандье, замѣтилъ баронъ:-- онъ имѣетъ большую силу на биржѣ.

-- Онъ ненадежный католикъ, замѣтила маркиза:-- я объ немъ только читала въ газетахъ. Это, кажется, выскочка.

-- Онъ не очень нравственный человѣкъ, произнесъ маркизъ.

-- Да, онъ не можетъ быть нравственной поддержкой для насъ, сказалъ баронъ съ улыбкой: -- но это громадная финансовая сила. Я только не знаю, какъ намъ поймать на удочку такую крупную рыбу. Это человѣкъ невозможный -- толстый, грубый, неприличный, корыстолюбивый... но архи-милліонеръ.

-- Вы истощили, баронъ, весь вашъ запасъ эпитетовъ? спросила маркиза съ улыбкой.

-- Всего словаря Литрэ не хватило бы, чтобы пересчитать всѣ его качества.

-- Вы забыли одно его качество, которое не найти у Литрэ, замѣтилъ Козмо:-- онъ имѣетъ все, что можно купить за деньги; но онъ не можетъ добиться, проложить себѣ дорогу въ хорошее общество. Говорятъ, что онъ и днемъ, и ночью мечтаетъ попасть въ члены Джокей-Клуба.

-- Ха-ха! воскликнулъ маркизъ.-- Это ваше дѣло, Плюмъ. Проведите его въ Джокей-Клубъ.

-- Это невозможно, отвѣтилъ рѣшительно баронъ.-- Онъ уже раза два баллотировался, но безуспѣшно, хотя подкупилъ Додена и другихъ нуждающихся членовъ. Я не чувствую себя въ силахъ совершить такое чудо.

-- Но вы все-таки постараетесь, сказала маркиза, бросая выразительный взглядъ на молодого человѣка.

-- Малѣйшее желаніе маркизы для меня законъ, отвѣчалъ баронъ, низко кланяясь и замаскировывая улыбкой свое смущеніе.

-- Онъ женатъ? спросила маркиза.

Мужчины молча переглянулись.

-- Я знаю, что у него есть дочь, отвѣчалъ г. де-ла-Гуппъ:-- это единственное существо на свѣтѣ, которое онъ любитъ. Она его наслѣдница, и онъ объявилъ, что выдастъ ее замужъ только за князя.

-- Бальтазаръ! воскликнулъ баронъ со смѣхомъ, на который весело отозвалась маркиза.-- Любезный Антуань, я вамъ рекомендую князя Артуса Бальтазара и прошу за комиссію только милліонъ.

-- Хорошо, но она слѣпая, отвѣчалъ Антуань.

-- Mon Dieu! воскликнула маркиза съ искреннимъ сожалѣніемъ:-- какое несчастіе! Молодая, богатая и не имѣетъ возможности наслаждаться жизнью! Бѣдная молодая дѣвушка! Бѣдный отецъ! Это ужасно. И толстый Динандье любитъ свою слѣпую дочь?

-- Онъ не надышется ею, отвѣчалъ Антуань: -- окружаетъ ее всевозможной роскошью; израсходовалъ баснословныя суммы на окулистовъ; далъ ей прекрасное воспитаніе. Она играетъ на фортепіано и арфѣ, знаетъ нѣсколько языковъ и вообще очень образованная молодая дѣвушка. Она, говорятъ, чрезвычайно набожна и желаетъ поступить въ монастырь, но Динандье не хочетъ объ этомъ и слышать. Онъ грозитъ наложить на себя руки, если она сдѣлается монахиней, и клянется, что выдастъ ее замужъ за князя.

-- Бѣдный Бальтазаръ! замѣтилъ баронъ:-- что онъ сдѣлаетъ съ образованной женой? Счастіе еще, что она не увидитъ его недостатковъ.

-- А вы думаете, что онъ устроилъ бы это дѣльце съ старикомъ Динандье? спросилъ съ улыбкой маркизъ.

-- Нѣтъ, никогда. Онъ не умѣетъ чистить сапоги, тѣмъ менѣе, вести дипломатическіе переговоры. Но я возьму это на себя. Маркиза приказала мнѣ провести это чудовище въ члены Джокей-Клуба. Я съ большимъ удовольствіемъ взялся бы перелетѣть на шарѣ черезъ Средиземное море. Въ качествѣ же будущаго тестя князя Бальтазара онъ будетъ, безъ сомнѣнія, выбранъ громаднымъ большинствомъ. Съ этой минуты дѣло въ шляпѣ; Бальтазаръ женится и уплачиваетъ всѣ свои долги. Я прямо объявлю въ Джокей-Клубѣ о его свадьбѣ. Нечего сказать, ловкая комбинація.

-- Отличная, вмѣшался впервые въ разговоръ Дюмарескъ:-- но если молодая дѣвушка откажется отъ чести быть княгиней? Она, говорятъ, слышать не хочетъ о замужествѣ и ненавидитъ всѣхъ мужчинъ.

-- Но вѣдь отецъ располагаетъ ея судьбой! воскликнулъ баронъ.-- Жаль только, что Бальтазаръ, очень красивый малый, не отличается умомъ и, значитъ, его невѣста не будетъ въ состояніи оцѣнить его единственнаго достоинства.

Онъ хотѣлъ продолжать, но вдругъ остановился, замѣтивъ, что лицо маркизы неожиданно приняло грустное выраженіе.

-- Я очень хорошаго мнѣнія о князѣ Артусѣ Бальтазарѣ, сказала она: -- но нахожу, что вы, господа, позволяете себѣ слишкомъ свободно выражаться о молодой дѣвушкѣ. Я очень заинтересована ею и сдѣлаю все, что могу для нея. Пусть сеньоръ Козмо пріобрѣтаетъ содѣйствіе Динандье, какъ знаетъ, оставивъ въ покоѣ его дочь. Я не допущу, чтобы ея имя было замѣшано въ дѣловыя комбинаціи.

Баронъ Плюмъ принялъ этотъ упрекъ, какъ истинный джентльмэнъ.

-- Mille excuses, madame, сказалъ онъ: -- я былъ слишкомъ легкомысленъ. Вы намъ позволяете считать себя дома въ вашей гостинной, и потому иногда невольно забываешься. Вы совершенно правы, низко шутить надъ несчастіемъ. Но позвольте мнѣ серьёзно рекомендовать вамъ князя, какъ прекраснаго жениха для молодой дѣвушки, которую вы хотите взять подъ свое покровительство. Я могу поручиться за его благородство также, какъ и за то, что у него теперь нѣтъ ни гроша за душой.

-- Я вамъ прощаю, промолвила маркиза, протягивая ему руру: -- и поручаю вамъ вмѣстѣ съ Антуанемъ и Дюмарескомъ обсудить лучшій способъ оказать содѣйствіе сеньору Козмо. Я увѣрена, что въ вашихъ рукахъ наши интересы вполнѣ безопасны.

Этими словами маркиза безсознательно утвердила существованіе комитета безопасности, уже утвержденнаго для наблюденія за ея интересами.

Козмо молчалъ, слушалъ и зорко наблюдалъ за этой сценой. Утонченныя чувства, выказанныя этими представителями высшаго общества, были для него совершенною новостью, но онъ тотчасъ ихъ оцѣнилъ. Хотя планъ купить толстаго Динандье, выдавъ его дочь за князя, казался ему геніальнымъ, но онъ могъ понять, что маркиза высказалась противъ этого плана, обладая болѣе чуткой совѣстью, чѣмъ онъ. Какъ бы то ни было, онъ сожалѣлъ, что надо было выбросить изъ игры карту, бьющую навѣрняка. Положимъ, было очень благородно пощадить молодую дѣвушку, хотя бы и въ ущербъ успѣха великой католической идеи, но воспитаніе и личныя стремленія Козмо научили его, что цѣль оправдываетъ средства. Онъ видѣлъ, что баронъ Плюмъ слишкомъ утонченный человѣкъ, чтобы поймать на удочку Динандье, и вмѣстѣ съ тѣмъ понялъ, какія чувства онъ питалъ къ маркизѣ. Въ этомъ отношеніи итальянецъ никогда не ошибется. Зарубивъ все это на внутренной стѣнкѣ своей смышленной головы, Козмо далъ себѣ слово воспользоваться собранными свѣдѣніями. Въ старину рыцари могли руководить свои дѣйствія опредѣленными, хотя и романичными правилами чести, но финансовый рыцарь нашего времени, человѣкъ практическій, дѣйствуетъ не по правиламъ, а примѣняясь къ обстоятельствамъ.