Въ одинъ изъ послѣднихъ іюльскихъ дней м-съ Беррингтонъ показала сестрѣ записку, полученную ею отъ "нашего взаимнаго друга", какъ она называла м-ра Уэндовера. М-ръ Уэндоверъ просилъ м-съ Беррингтонъ и ея сестру сдѣлать ему честь осчастливить своимъ присутствіемъ ложу въ оперѣ, которую онъ досталъ по случаю пріѣзда большой знаменитости... То былъ первый дебютъ одной молодой американской пѣвицы, о которой молва гласила чудеса. Лаура предоставила Селинѣ рѣшить, должны ли онѣ принять это приглашеніе, и Селина раза два или три мѣняла свое мнѣніе. Сначала она сказала, что будетъ неприлично ѣхать, и написала молодому человѣку отказъ. Затѣмъ, подумавъ, перемѣнила мнѣніе и телеграфировала, что пріѣдетъ. Позднѣе, пожалѣла о своемъ согласіи и сообщила объ этомъ обстоятельствѣ сестрѣ, а та сказала, что еще не поздно перемѣнить его. Селина до слѣдующаго дня оставила ее въ неизвѣстности насчетъ того, взяла она назадъ свое обѣщаніе иди нѣтъ; затѣмъ объявила, что она оставила все какъ есть, и онѣ поѣдутъ. На это Лаура отвѣчала, что она рада... за м-ра Уэндовера.
-- И за себя самое также,-- сказала Селина, предоставивъ дѣвушкѣ удивляться тому, что всѣ (эти всѣ были м-съ Ліонель Беррингтонъ и лэди Давенантъ) задались мыслью, что она питаетъ нѣжную страсть въ соотечественнику. Она ясно сознавала, что этого совсѣмъ нѣтъ, хотя была рада, что обращеніе его еще не показываетъ, чтобы лэди Давенантъ вмѣшалась въ ихъ отношенія, какъ грозила.
Лаура съ удивленіемъ узнала, что Селина отказалась отъ званаго обѣда, чтобы не опоздать въ оперу: она хотѣла прослушать ее съ самаго начала и до конца.
Сестры пообѣдали вдвоемъ, не разспрашивая про Ліонеля, и, выйдя изъ кареты въ Ковентгарденъ, нашли м-ра Уэндовера, дожидавшагося ихъ у подъѣзда. Его ложа оказалась просторной и комфортабельной, и Селина была съ нимъ любезна; она благодарила его за вниманіе и за то, что онъ не набилъ свою ложу биткомъ.
Онъ увѣрилъ ее, что ждетъ еще только одного гостя, джентльмена очень застѣнчиваго и который не займетъ много мѣста. Этотъ джентльменъ появился послѣ перваго акта и былъ представленъ дамамъ какъ м-ръ Букеръ изъ Балтимора. Онъ зналъ всю подноготную о молодой пѣвицѣ, которую онъ пріѣхалъ слушать, и былъ вовсе не застѣнчивъ, такъ что пытался-было подѣлиться своими знаніями даже въ то время, какъ она пѣла. До окончанія второго акта Лаура увидѣла лэди Рингрозъ въ ложѣ на противоположной сторонѣ театра, въ сопровожденіи дамы ей незнакомой. Кто-то очевидно былъ еще третій въ ложѣ, такъ какъ онѣ оборачивались время отъ времени въ кому-то и разговаривали. Лаура ничего не сказала Селинѣ про лэди Рингрозъ, и замѣтила, что сестра ни разу не взглянула въ ея сторону въ бинокль.
Но что м-съ Берринггонъ отлично ее замѣтила -- доказывалось тѣмъ фактомъ, что, по окончаніи второго акта (давали "Гугеноты", Мейербера), внезапно сказала, обращаясь къ м-ру Уэндоверу:
-- Надѣюсь, что вы не обидитесь, если я пойду на минутку повидаться съ пріятельницею въ ея ложу.
Она улыбалась, говоря это, съ той кроткой мольбой, которая всегда такъ идетъ въ очень хорошенькой женщинѣ. Но не взглянула на сестру, и послѣдняя удивленно поглядѣла на м-ра Уэндовера. Она увидѣла, что онъ разочарованъ... даже слегка обиженъ: ему стоило большихъ усилій достать ложу, и было очень пріятно присутствіе прославленной красавицы. Лаура не могла представить себѣ, что забрала себѣ въ голову сестра: какъ могла она быть такой невнимательной, такой невѣжливой! Селина пыталась смягчить свое предательство любезной улыбкой и кроткимъ, молящимъ взглядомъ; но она не дала никакого резона для своей выходки, умолчала объ имени пріятельницы, которую ей надо видѣть, и какъ будто не сознавала, что совсѣмъ не принято, чтобы дамы странствовали изъ одной ложи въ другую.
Лаура не разспрашивала ее, но только сказала послѣ нѣкотораго колебанія:
-- Ты не пробудешь тамъ слишкомъ долго? ты вѣдь знаешь, какъ это неловко, что ты меня здѣсь оставляешь.
Селина не обратила никакого вниманія на это замѣчаніе и даже не извинилась передъ молодой дѣвушкой; м-ръ Уэндоверъ воскликнулъ, улыбнувшись при послѣднихъ словахъ Лауры:-- О, что касается того, что вы останетесь...
Лаура съ удовольствіемъ замѣтила, что, несмотря на то, что ему досадно было, что Селина уходитъ, онъ не позволилъ себѣ ничѣмъ выразить своего неудовольствія и велъ себя какъ джентльменъ, почтительно, любезно подчиняясь желанію дамы.
Онъ только замѣтилъ: не могли ли бы ея друзья придти въ его дожу,-- но она на это возразила:
-- О! видите ли, ихъ слишкомъ много.
М-ръ Уэндоверъ накинулъ Селинѣ шаль на плечи, растворилъ дверь ложи и предложилъ свою руку. Въ то время, какъ все это происходило, Лаура видѣла, что лэди Рингрозъ наблюдаетъ за ними въ бинокль. Селина отказалась отъ руки м-ра Уэндовера, говоря:
-- О, нѣтъ, останьтесь съ нею... я думаю, что онъ можетъ отвести меня.
И вдохновенно взглянула на м-ра Букера. Селина никогда не называла людей по именамъ, когда могла обойтись посредствомъ мѣстоименія. Само собой разумѣется, что м-ръ Букеръ бросился оказывать услугу, которую отъ него требовали, и повелъ ее, напутствуемый просьбой своего пріятеля привести ее какъ можно скорѣе обратно. Когда они уходили, Лаура слышала, какъ Селина сказала своему спутнику,-- а она знала, что и м-ръ Уэндоверъ могъ это слышать: "я ни за что на свѣтѣ не оставила бы ее вдвоемъ съ вами!" Лаура нашла эти слова очень странными и даже вульгарными, тѣмъ болѣе, что она въ первый разъ въ жизни увидѣла этого молодого человѣка полчаса тому назадъ, и съ тѣхъ поръ не сказала съ нимъ еще и двадцати словъ. Слова эти были сказаны такъ явственно, что Лаура сочла за лучшее не скрывать, что услышала ихъ, и вскричала со смѣхомъ:
-- Бѣдный м-ръ Букеръ! чего же она такъ боится за него? не думаетъ ли она, что я его съѣмъ?
-- О! она за васъ боится,-- сказалъ м-ръ Уэндоверъ.
Лаура замѣтила, помолчавъ немного:
-- Ей бы не слѣдовало и съ вами оставлять меня вдвоемъ.
-- О, нѣтъ, почему же? со мной можно!-- отвѣчалъ молодой человѣкъ.
Дѣвушка высказала это замѣчаніе не изъ кокетства, а потому, что оно выражало часть того, что она думала про себя о поведеніи Селины. Она чувствовала себя обиженной, чувствовала, что ее третируютъ слишкомъ безцеремонно: м-съ Беррингтонъ знала, конечно, что порядочныя женщины (хотя бы только по наружности) не оставляютъ незамужнихъ сестеръ въ публичномъ мѣстѣ, на глазахъ у всѣхъ, въ театрѣ, наединѣ съ молодыми людьми. Ей было непріятно, что знакомые Селины, въ противоположной ложѣ, видятъ ее въ такомъ непріятномъ положеніи. Она задвинула слегка драпировку и пересѣла глубже въ ложу, но вдругъ услышала жалобный вздохъ своего спутника, который, казалось, сожалѣлъ о скрывшейся красавицѣ; черезъ нѣсколько секундъ она замѣтила въ ложѣ леди Рингрозъ движеніе, говорившее повидимому, что Селина пришла туда. Двѣ лэди, сидѣвшія въ переднемъ ряду, повернулись спиной къ зрителямъ; въ глубинѣ ложи что-то зашевелилось.
-- Она тамъ,-- сказала Лаура, указывая на ложу, но м-съ Беррингтонъ не показывалась и ее маскировали другіе, сидѣвшіе въ ложѣ. Не было видно также и м-ра Букера; онъ, повидимому, не согласился остаться въ ложѣ, да Лаура видѣла, что смутамъ не было бы мѣста. М-ръ Уэндоверъ замѣтилъ, что такъ какъ м-съ Беррингтонъ, очевидно, ничего не могла видѣть съ того мѣста, гдѣ она теперь сидитъ, то, значитъ, промѣняла хорошее мѣсто на худое.
-- Не могу вообразить... не могу вообразить...-- начала-было дѣвушка, но умолкла, теряясь въ размышленіяхъ и соображеніяхъ, которыя скоро превратились въ опасенія. Подозрѣнія, которыя ей внушала Селина, были только подавлены, но не искоренены драматической сценой со слезами и распущенными волосами.
Опера продолжалась, но м-ръ Букеръ не возвращался. Американская пѣвица заливалась соловьемъ; ей много апплодировали; было очевидно, что она имѣетъ успѣхъ; но Лаура все менѣе и менѣе обращала вниманія на музыку; она не сводила глазъ съ лэди Рингрозъ и ея друзей. Она старательно слѣдила за ними, стараясь проникнуть во мракъ ихъ аванложи. Все ихъ вниманіе было сосредоточено на сценѣ, и у нихъ какъ будто не было гостей въ ложѣ. Эти гости или ушли, или были вполнѣ предоставлены самимъ себѣ. Лаура никакъ не могла догадаться о мотивахъ сестры, но была убѣждена теперь, что она нанесла такое оскорбленіе м-ру Уэндоверу не затѣмъ только, чтобы поболтать съ лэди Рингрозъ. Тутъ крылось нѣчто иное; тутъ нѣкто другой былъ замѣшанъ, и разъ такая мысль пришла въ голову молодой дѣвушкѣ, само собой разумѣется, что образъ капитана Криспина естественно сталъ передъ нею. Этотъ образъ заставилъ ее совсѣмъ уйти за драпировку, потому что кровь бросилась ей въ лицо; она покраснѣла отъ стыда, а также и отъ гнѣва. Капитанъ Криспинъ сидѣлъ въ ложѣ, напротивъ ихъ собственной; эти ужасныя женщины скрывали его (она забыла, какой безвредной и образованной показалась ей лэди Рингрозъ въ Меллоу); онѣ согласились на такую недостойную выходку. Селина пряталась за ихъ спиной вмѣстѣ съ нимъ и была такъ низка, чтобы подвергнуть честнѣйшую дѣвушку, добросовѣстнѣйшую и преданнѣйшую изъ сестеръ позорному участію въ этой продѣлкѣ. Лаура побагровѣла при мысли, что она была безсознательнымъ актеромъ въ этой комедіи, что она послужила такимъ же орудіемъ, какъ тѣ двѣ женщины, напротивъ ее, и что вдобавокъ оскорблена, выставлена на показъ передъ сотнями людей. Ей припомнилось, какъ дурно вела себя Селина въ тотъ день, когда онѣ встрѣтились въ Линкольнъ-Иннъ-Фильдѣ, и какія оскорбительныя слова говорила она ей, и вотъ дѣвушкѣ пришло въ голову, что Селинѣ захотѣлось скомпрометировать и сестру, такъ же, какъ была скомпрометирована она сама. Дѣвушка говорила себѣ, что это ей удалось, съ цинической лондонской точки зрѣнія, и ея смущенному уму громадный театръ представлялся миріадой глазъ, уставившихся на нее,-- глазъ, которые она знала, и которые видѣли ее сидящей съ постороннимъ молодымъ человѣкомъ. Она узнала уже нѣкоторыя лица, и въ ея воображеніи они живо возрастали въ числѣ. Однако, посердившись нѣкоторое время, Лаура перестала думать о себѣ и о томъ, что имѣла въ виду Селина, относительно ее самой, и всѣ мысли ея сосредоточились на ожиданіи возвращенія м-съ Беррингтонъ. Такъ какъ она не возвращалась, Лаура почувствовала жестовую боль въ сердцѣ. Она сама не знала, чего боялась, не знала, что предположить. Она была въ такомъ нервномъ состояніи (какъ въ ту ночь, когда она ждала возвращенія сестры съ балу), что когда м-ръ Уэндоверъ обращался къ ней съ разговоромъ, она не понимала, что онъ ей говоритъ, и не могла ему отвѣчать. Къ счастію, онъ былъ не особенно разговорчивъ, и тоже казался озабоченнымъ, можетъ быть -- удивлялся, куда исчезла Селина, а вѣрнѣе, что просто поглощенъ былъ представленіемъ. Когда же она раза три подъ рядъ повторила:-- Удивляюсь, отчего это не возвращается м-ръ Букеръ?-- онъ отвѣчалъ:-- О! поспѣетъ!.. намъ и безъ него удобно!..
Эти слова она запомнила. Она замѣтила также, несмотря на всю свою разсѣянность, что м-ръ Уэндоверъ сказалъ, послѣ того какъ она не переставала безпокоиться о его другѣ, что пойдетъ и разыщетъ его, если она рѣшится остаться одна въ ложѣ. Онъ вышелъ изъ ложи, и во время его отсутствія Лаура особенно старалась разглядѣть въ бинокль, что сталось съ ея сестрой. Но ничего не могла разглядѣть. Она встала, наконецъ, съ мѣста, подошла къ двери ложи и стала глядѣть въ корридоръ, въ надеждѣ, не увидитъ ли сестру. Но вотъ показался м-ръ Уэндоверъ, и одинъ; выраженіе лица его заставило ее пойти къ нему на встрѣчу. Онъ улыбался, но казался растеряннымъ и смущеннымъ, въ особенности когда увидѣлъ ее въ корридорѣ.
-- Я надѣюсь, что вы не собираетесь уѣзжать?-- спросилъ онъ, отворивъ дверь въ ложу, чтобы она могла пройти.
-- Гдѣ они... гдѣ они?-- спрашивала Лаура, оставаясь въ корридорѣ.
-- Я видѣлъ нашего знакомаго... онъ нашелъ себѣ мѣсто въ сталѣ, какъ разъ подъ нами.
-- Зачѣмъ же? развѣ ему тамъ лучше?
М-ръ Уэндоверъ улыбнулся еще загадочнѣе.
-- М-съ Беррингтонъ взяла съ него забавное обѣщаніе...
-- Какъ, забавное обѣщаніе?
-- Она заставила его обѣщать, что онъ сюда не вернется.
-- Заставила его обѣщать...
-- Она просила его... въ видѣ особеннаго одолженія... не возвращаться къ намъ въ ложу. И онъ обѣщалъ.
-- Это чудовищно!-- вскричала Лаура, покраснѣвъ какъ піонъ.
-- Вы говорите про бѣднаго м-ра Букера?-- спросилъ м-ръ Уэндоверъ.-- Конечно, онъ вынужденъ былъ сказать, что желанія такой прелестной женщины -- законъ. Но онъ этого не понимаетъ!-- засмѣялся молодой человѣкъ.
-- И я также. А гдѣ сама эта прелестная женщина?-- спросила Лаура, стараясь оправиться.
-- Онъ не имѣетъ объ этомъ никакого понятія.
-- Развѣ она не у лэди Рингрозъ?
-- Если хотите, я пойду и погляжу.
Лаура колебалась, глядя на извилистый корридоръ, въ которомъ ничего не было видно, кромѣ нумерованныхъ дверей ложъ. Они были одни въ освѣщенной лампами пустотѣ; за спиной у нихъ гремѣлъ финалъ акта. Подумавъ съ секунду, она сказала:
-- Я боюсь, что должна побезпокоить васъ и попросить проводить меня до извозчика.
-- Ахъ! вы не хотите досидѣть до конца? Останьтесь! что за дѣло, что ихъ нѣтъ!
И собесѣдникъ вновь растворилъ передъ нею дверь ложи.
Глаза ея встрѣтились съ его глазами, и ей показалось, что въ нихъ, какъ и въ его голосѣ, выражаются симпатія, мольба, нѣжность, сожалѣніе. Она поглядѣла въ пустой корридоръ; что-то говорило ей, что, вернувшись въ ложу, она предприметъ самый роковой шагъ въ жизни. Пока она размышляла объ этомъ, раздался взрывъ рукоплесканій -- и занавѣсъ упалъ.
-- Поглядите, что мы теряемъ! Послѣдній актъ такъ хорошъ!-- сказалъ м-ръ Уэндоверъ.
Она вернулась на свое мѣсто, и онъ заперъ за нею дверь ложи.
Въ этомъ задрапированномъ убѣжищѣ, которое было такъ публично и вмѣстѣ съ тѣмъ такъ интимно, Лаура Уингъ пережила самыя странныя минуты въ жизни. Однимъ изъ симптомовъ этого страннаго состоянія было то, что когда она увидѣла, какъ, въ ея отсутствіе, изъ противоположной ложи, лэди Рингрозъ и ея спутница исчезли, она отмѣтила это обстоятельство молча, безъ всякаго восклицанія. Ихъ ложа была пуста, но Лаура уже не ожидала, что Селина вернется къ ней. Она больше никогда не вернется ни въ ней, ни домой, если уѣхала изъ оперы. Теперь это уже было совсѣмъ ясно для молодой дѣвушки, которую бросало въ жаръ и въ холодъ при мысли о настоящемъ значеніи просьбы Селины, обращенной въ бѣдному м-ру Букеру. Это было достойно ея сестры и было ея парѳянской стрѣлой. Гросвеноръ-Плэсъ не будетъ служить ей убѣжищемъ въ нынѣшнюю ночь и никогда больше; вотъ почему она пыталась забрызгать сестру той же грязью, въ какую попала сама. Она бы не посмѣла такъ съ ней поступить, еслибы ожидала съ ней встрѣтиться. Но не это было всего страннѣе въ мысляхъ и чувствахъ молодой особы: сердце ея было полно тревоги, тревоги ожиданія. Теперь передъ нею предстала въ жизни новая надежда, и если сегодня вечеромъ она не осуществится, то исчезнетъ навѣки: Лаура ждала осуществленія этой надежды. Мнѣ нечего сообщать читателю, что надежда эта представлялась въ лицѣ м-ра Уэндовера, который скорѣе, чѣмъ кто другой изъ ея знакомыхъ, могъ вывести ее изъ отвратительнаго положенія. Завтра онъ узнаетъ все и презрительно отнесется къ молодой дѣвушкѣ изъ такой семьи; поэтому если онъ могъ заговорить, то только сегодня, на мѣстѣ. Вотъ почему она вернулась въ ложу, чтобы дать ему эту возможность. Она могла думать, что онъ затѣмъ и просилъ ее вернуться въ ложу; съ небольшой оттяжкой, бѣдная дѣвушка ждали, ждала; музыка молчала и не могла имъ помѣшать; однако онъ ничего не говорилъ. Она почувствовала, что выступила на арену, гдѣ ее ожидали неудача и позоръ; ей первой придется заговорить, если она хочетъ опередить завтрашній позоръ. Завтра это недалеко; оно близится съ каждой минутой. Оно бы уже наступило въ сущности, еслибъ м-ръ Уэндоверъ могъ догадаться о грубой и жестокой выходкѣ Селины. Утѣшительно, что онъ объ этомъ не догадывается.
Скрипки издали слабый звукъ въ оркестрѣ; это укорачивало время и дѣлало ее еще безпокойнѣе, укрѣпляло ея мысль, что онъ могъ бы спасти ее, еслибы хотѣлъ. Но не похоже было, чтобы онъ этого хотѣлъ: онъ тоже поглядывалъ на пустую ложу лэди Рингрозъ, но не высказывалъ никакихъ утѣшительныхъ комментарій. Лаура ждала, что онъ замѣтитъ, что ея сестра должна теперь сейчасъ вернуться; но онъ этого не говорилъ. Онъ долженъ былъ или радоваться тому, что Селина уѣхала, или осуждать это,-- и въ томъ, и въ другомъ случаѣ ему слѣдовало бы заговорить. Если ему нечего сказать, зачѣмъ онъ говорилъ, зачѣмъ онъ ее удержалъ, для чего онъ это сдѣлалъ?!.. Дѣвушка терялась въ догадкахъ чуть не до потери сознанія; въ ушахъ ея звенѣло, голова кружилась; она не видѣла ничего окружающаго, потеряла какъ бы сознаніе времени и пространства. И прежде, нежели опомнилась, проговорила:
-- Зачѣмъ вы такъ часто бывали у насъ?
-- Такъ часто?-- что вы хотите сказать?
-- Вы бывали, чтобы видѣть? зачѣмъ вы пріѣзжали?
Онъ явно удивился, и его удивленіе разсердило ее; ей захотѣлось оскорбить, задѣть его. Она говорила шопотомъ, но такъ, что онъ могъ слышать ее:
-- Вы бывали слишкомъ часто... слишкомъ часто... слишкомъ часто!
Онъ тоже покраснѣлъ, испугался; онъ очевидно былъ пораженъ.
-- Помилуйте, вы были такъ милы, такъ любезны,-- пробормоталъ онъ.
-- Да, конечно, и потому вы и бывали! Вы бывали для Селины? но вѣдь она, вы знаете, замужемъ и любитъ своего мужа.
Одной минуты было достаточно для молодой дѣвушки, чтобы видѣть, что ея собесѣдникъ совсѣмъ не подготовленъ въ ея вопросу, что онъ ясно не влюбленъ въ нее и попалъ совсѣмъ въ неожиданное положеніе. Это открыто заставило ее говорить дикія вещи.
-- Помилуйте, чего же естественнѣе, какъ часто бывать тамъ, гдѣ пріятно? Можетъ быть, я надоѣлъ вамъ... своими американскими взглядами?-- сказалъ м-ръ Уэндоверъ.
-- И потому, что я вамъ нравлюсь, вы меня удержали здѣсь?-- спросила Лаура.
Она встала, прислонилась къ боковой стѣнкѣ ложи. Ее не видно было изъ залы.
Онъ тоже всталъ, но медленнѣе; онъ справился съ первымъ смущеніемъ. Онъ улыбался, но улыбка его была ужасна.
-- Неужели вы сомнѣваетесь въ томъ, зачѣмъ я васъ просилъ остаться? Я радъ, что настолько нравлюсь вамъ, что вы рѣшились это спросить.
Одно мгновеніе она думала, что онъ подойдетъ въ ней ближе, но онъ этого не сдѣлалъ: онъ стоялъ неподвижно и вертѣлъ въ рукахъ перчатки.
И вотъ невыразимый стыдъ и отвращеніе овладѣли ею: отвращеніе къ себѣ, къ нему, ко всему на свѣтѣ, и она упала на стулъ въ глубинѣ ложи, отвернувъ отъ него лицо, стараясь уйти какъ можно дальше въ уголъ.
-- Оставьте меня, оставьте меня! уйдите!-- сказала она такъ тихо, что онъ едва разслышалъ.
Ей казалось, что весь театръ слушаетъ ее, тѣснится къ ея ложѣ.
-- Оставить васъ одну... въ этомъ мѣстѣ... когда я люблю васъ? Я не могу этого сдѣлать; право, не могу.
-- Вы меня не любите и терзаете, оставаясь здѣсь!-- продолжала Лаура, сдавленнымъ голосомъ.-- Ради Бога, уходите и не говорите больше со мной, чтобы я васъ больше никогда не видѣла и не слышала!
М-ръ Уэндоверъ стоялъ чрезвычайно взволнованный этой невообразимой сценой. Непривычныя чувства охватили его и толкали въ противныя стороны. Ея приказаніе оставить ее одну было настоятельное, однако онъ пытался противиться, пробовалъ говорить:-- какъ она доѣдетъ до дому, можно ли ему завтра увидѣться съ нею, позволитъ ли она ему проводить ее до экипажа?
На все это Лаура отвѣчала только:-- О! еслибы вы ушли!-- и въ ту же минуту вскочила съ мѣста, набросила на себя ротонду, собираясь какъ будто бѣжать, скрыться отъ него. Онъ помѣшалъ ей однако, придержавъ дверь. Въ слѣдующій мигъ онъ взглянулъ на нее -- ея глаза были закрыты -- и жалобно воскликнулъ: -- О! миссъ Уингъ! миссъ Уингъ!-- и вышелъ изъ ложи.
Когда онъ ушелъ, она опустилась на одно изъ креселъ и спрятала лицо въ складки ротонды. Въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ она не шевелилась -- ей стыдно было двигаться. Одно, что могло оправдать ее, изгладить позоръ ея чудовищной попытки, была бы отвѣтная и пылкая любовь съ его стороны. Этого не было, и ей ничего не оставалось, какъ проклинать себя. Она долго кляла себя въ темномъ уголку ложи и чувствовала, что онъ также клянетъ ее. "Я васъ люблю!" -- какъ жалко выговорилъ онъ эти бѣдныя, вымученныя слова, и какое отвращеніе звучало въ нихъ!-- Бѣдняга! бѣдняга!-- вдругъ пролепетала Лаура Уингъ: ей стало жаль человѣка, котораго она поставила въ такое невозможное положеніе. Въ ту же минуту раздались звуки музыки: послѣдній актъ оперы начался; она вскочила съ мѣста и бросилась вонъ изъ ложи.
Корридоры были пусты, и она безъ памяти дошла до сѣней; некому было глазѣть на нее, и единственный страхъ, терзавшій ее: не дожидается ли ее м-ръ Уэндоверъ, оказался напраснымъ. Она готовилась послать одного изъ посыльныхъ, дожидавшихся у подъѣзда, за кэбомъ, какъ вдругъ кто-то нагналъ ее сзади, и, обернувшись, она узнала м-ра Букера. Онъ казался такимъ же почти растеряннымъ, какъ и м-ръ Уэндоверъ:-- О! вы уже уѣзжаете, однѣ! что вы должны обо мнѣ думать!-- вскричалъ молодой человѣкъ. И сталъ толковать ей что-то про ея сестру и спрашивать, не можетъ ли онъ ей помочь, не позволитъ ли она ему проводить себя.
-- Мнѣ нуженъ кэбъ, кэбъ и больше ничего!-- объявила она м-ру Букеру и чуть не вытолкнула его за двери при этомъ. Онъ бросился нанимать кэбъ, но въ то же мгновеніе посыльный, котораго она раньше послала, привелъ ей другой. Она поспѣшно сѣла въ него и, уѣзжая, увидѣла, что м-ръ Букеръ возвращается тоже съ кэбомъ.