XVI.

Эректеумъ.

-- Нѣтъ, Брандонъ, онъ не снобсъ! онъ простъ, какъ аркадскій пастушокъ; но столько же снобсъ, сколько...

Сэръ Чарльсъ Бургойнъ хотѣлъ сказать: "сколько вы", но передумалъ, и вмѣсто того прибавилъ: "Сколько самъ Кастельтауерсъ".

-- Я называю всякаго снобсомъ, кто въ обыкновенномъ разговорѣ цитируетъ Біона и Моска, отвѣчалъ Брандонъ, нимало не замѣтивъ минутнаго колебанія своего пріятеля: -- кой чортъ будетъ помнить Біона или Моска, и какое право онъ имѣетъ, хвастаясь своимъ знаніемъ, выставлять другихъ дураками?

-- Конечно, это очень безжалостно съ его стороны, отвѣчалъ сэръ Чарльсъ.

-- Я ненавижу вашихъ ученыхъ людей! воскликнулъ Брандонъ съ явнымъ неудовольствіемъ: -- я ненавижу выскочекъ. Невѣжи-выскочки довольно несносны, но ученые выскочки хуже всего на свѣтѣ, а онъ то и другое -- чортъ бы его побралъ!

-- Чортъ бы его побралъ во всякомъ случаѣ, замѣтилъ третій молодой человѣкъ, подходя къ разговаривающимъ:-- но позвольте спросить, о комъ вы говорите, и что онъ сдѣлалъ?

Сцена эта происходила въ одной изъ роскошныхъ комнатъ Эректеума, моднаго клуба въ Пэль-Мэлѣ. Первые два собесѣдника были Эдвардъ Брандонъ, эсквайръ, третій и младшій сынъ Гарди Канута, четырнадцатаго графа Ипсвича, и сэръ Чарльсъ Бургойнъ, баронетъ, гвардейскій офицеръ.

Есть люди, которыхъ природа создаетъ какъ-бы подъ извѣстными условіями, и Эдвардъ Брандонъ былъ одинъ изъ такихъ людей. Онъ походилъ на тѣ красивые, но наскоро и неосновательно выстроенные дома въ южномъ Кенингстонѣ, которые ежедневно выростаютъ, какъ грибы, и отдаются въ наймы съ непремѣннымъ условіемъ, чтобъ жильцы никогда не танцовали. Онъ былъ очень молодъ, очень высокаго роста, и одаренъ столь малымъ количествомъ мозга и мускуловъ, сколь можетъ быть одаренъ человѣкъ. Его слабыя умственныя способности могли быть раздавлены и совершенно уничтожиться отъ самой малой, бездѣльной тяжести знанія, а его изящныя манеры были не что иное, какъ легкія, глиняныя украшенія въ жалкомъ, современномъ вкусѣ. Онъ иногда просматривалъ "Придворный списокъ" и прочелъ половину перваго тома "Охотничьихъ похожденій Сопи Спонджа". Онъ игралъ порядочно въ крокетъ, очень дурно на бильярдѣ, и былъ весь пропитанъ насквозь и насквозь табакомъ.

Сэръ Чарльсъ Бургойнъ былъ совершенно иного рода человѣкъ. Конечно, онъ не представлялъ ничего необыкновеннаго, и былъ дюжинный человѣкъ; но тотъ классъ людей, къ которому онъ принадлежалъ, былъ гораздо выше, чѣмъ классъ, къ которому принадлежалъ Брандонъ. Если продолжать наше сравненіе съ домами, то Бургоинъ походилъ на домъ, основательно выстроенный и хорошо меблированный. Онъ хорошо ѣздилъ, отлично стрѣлялъ, превосходно игралъ на бильярдѣ, и имѣлъ такое правильное, красивое лицо, что товарищи прозвали его красавцемъ; кромѣ того онъ отличался какой-то дерзкой небрежностью въ разговорѣ, которая упрочила за нимъ славу остроумнаго человѣка.

Молодой человѣкъ, подошедшій къ этимъ двумъ собесѣдникамъ, былъ небольшого роста съ живыми, быстрыми глазами, съ нѣсколько напыщенными манерами и въ изысканно-нарядной одеждѣ. Это былъ Лоренсъ Грэторексъ, эсквайръ, единственный сынъ, наслѣдникъ и товарищъ по фирмѣ сэра Самуэля Грэторекса, извѣстнаго банкира и альдермана Сити.

-- Чортъ бы его побралъ во всякомъ случаѣ, повторилъ этотъ джентльменъ:-- но кто онъ, и что сдѣлалъ?

-- Мы говоримъ о новомъ членѣ нашего клуба, отвѣчалъ Брандонъ.

-- О Крезѣ Трефольденѣ?-- да это просто дикарь. Какое новое преступленіе сдѣлалъ онъ противъ общественныхъ приличій?

-- Онъ оскорбилъ Брандона, цитируя греческихъ писателей, сказалъ красавецъ.

-- Цитировалъ греческихъ писателей! Страшное преступленіе. Какъ намъ за это его наказать? Не надѣть ли намъ на него узду?

-- Нѣтъ, лучше приговоримъ его питаться греческими кореньями во всю его жизнь, какъ Тимона Аѳинскаго, замѣтилъ красавецъ съ небрежной улыбкой.

-- Онъ и теперь не лучше грубаго дикаря, отвѣчалъ Грэторексъ, презрительно пожимая плечами: -- онъ совершенно не знаетъ жизни и не интересуется ничѣмъ, что дѣлается вокругъ него. Въ прошлую среду, когда всѣ наши съума сходили по скачкѣ, онъ спокойно сидѣлъ и читалъ Гомера, словно это была самая свѣжая новинка. Онъ просто одушевленный анахронизмъ.

-- Но кто онъ такой? воскликнулъ Брандонъ: -- откуда его чортъ принесъ?

-- А Богъ его знаетъ! отецъ его вѣрно былъ громадный in-folio, а мать палимисестъ.

-- Вы что-то удивительно ныньче остроумцы, мистеръ Грэторексъ, сказалъ съ улыбкой Бургоинъ.

-- И потомъ онъ оскорбительно богатъ! помилуйте, онъ далъ вчера тысячу фунтовъ на подписку въ пользу Вилиса! всѣ наши пожертвованія, въ сравненіи съ его, кажутся такими мелкими, ничтожными.

-- Проклятая самоувѣренность! сказалъ Брандонъ: -- онъ у насъ членомъ не болѣе недѣли, а позволяетъ себѣ жертвовать Вилису болѣе, чѣмъ самые старые члены клуба!

-- Что жь, это щедрое пожертвованіе, сказалъ добродушно красавецъ.

-- Щедрое! да чортъ его возьми съ его щедростью! Я полагаю, члены Эректеума могутъ сами назначить пенсіонъ своему секретарю, прослужившему имъ пятнадцать лѣтъ, и не нуждаются въ помощи какого-то дерзкаго новичка.

-- Ваше благородное негодованіе очень трогательно, сказалъ Бургойнъ: -- но, Брандонъ, сколько времени вы членомъ нашего клуба? кажется, съ полгода?

-- Во всякомъ случаѣ, это было очень безтактно, замѣтилъ Грэторексъ:-- эти nouveaux riches всегда такъ поступаютъ. Человѣкъ, привыкшій всю свою жизнь быть богатымъ, поступалъ бы иначе.

-- Вы, напримѣръ, отвѣчалъ дерзко красавецъ.

-- Пожалуй, и я, сэръ Чарльсъ; хотя ваше замѣчаніе не совершенно кстати.

-- Какимъ образомъ Трефольдену досталось это состояніе? спросилъ Брандонъ: -- я слышалъ, что кто-то ему оставилъ его сто лѣтъ тому назадъ, и оно съ тѣхъ поръ росло и увеличивалось, но конечно, это только пустыя сказки.

-- Это дѣйствительно походитъ на сказку о спящей красавицѣ, замѣтилъ Бургойнъ.

-- Я объ этомъ столько же знаю, сколько и вы, мистеръ Брандонъ, отвѣчалъ Грэторексъ: -- я слышалъ только общіе толки о томъ, какъ эти деньги лежали сто лѣтъ, наростая проценты на проценты, и наконецъ, достигнувъ десяти мильоновъ, достались нашему пріятелю. Иные говорятъ, что у него вдвое болѣе, но я этому не вѣрю.

-- Онъ положилъ всѣ свои деньги у сэра Самуэля? спросилъ Брандонъ.

-- Нѣтъ, наша лавочка слишкомъ отдаленна; онъ помѣстилъ свои мильоны у Друмонда. Ахъ! да, сэръ Чарльсъ, что жь вы порѣшили на счетъ своей гнѣдой кобылы? Вы, кажется, намѣревались ее продать?

-- Вы говорите о леди Лайонсъ?

-- Да.

-- Я продалъ ее, мистеръ Грэторексъ.

-- Продали, сэръ Чарльсъ?

-- Да, вмѣстѣ съ кабріолетомъ.

Банкиръ покраснѣлъ и закусилъ губу.

-- А нескромный вопросъ, кому вы ее продали?

-- Можетъ быть, и нескромный; но я такъ и быть скажу вамъ -- я продалъ ее мистеру Трефольдену.

-- Трефольдену? Ну, ужь это нехорошо, сэръ Чарльсъ. Мнѣ очень жаль это слышать. Я надѣялся, даже разсчитывалъ, что вы, сэръ Чарльсъ, дадите мнѣ случай купить такую прекрасную лошадь. За деньгами я бы не постоялъ, и далъ бы съ радостью больше, чѣмъ даже она стоитъ.

-- Благодарствуйте, но я не продаю вещей дороже, чѣмъ онѣ стоятъ, отвѣчалъ гордо офицеръ.

-- Притомъ, если вы позволите мнѣ такъ выразиться, сэръ Чарльсъ, это не было совершенно благородно съ вашей стороны.

-- Не совершенно благородно? Я, право, не знаю, что вы хотите сказать, мистеръ Грэторексъ?

-- Вотъ видите, сэръ Чарльсъ, я первый предложилъ купить вашу лошадь, а Крезъ Трефольденъ, который наврядъ ли отличитъ лошадь отъ буйвола...

-- Мистеръ Саксенъ Трефольденъ -- другъ лорда Кастельтамерса, произнесъ еще съ большею гордостью Бургойнъ: -- и я былъ очень счастливъ, что могъ оказать ему услугу.

Еслибъ сэръ Чарльсъ Бургойнъ не былъ баронетомъ, гвардейскимъ офицеромъ и старымъ членомъ Эректеума, то вѣроятно мистеръ Грэторексъ отвѣчалъ бы ему какой-нибудь колкостью; но теперь онъ только покраснѣлъ, и взглянувъ въ смущеніи на часы, проглотилъ обиду.

-- О! конечно... въ этомъ случаѣ, пробормоталъ онъ:-- лордъ Кастельтауерсъ -- вашъ закадышный другъ, и я ничего не имѣю сказать противъ этого. Кстати, ѣдете ли вы въ будущую недѣлю къ нему въ Сурей?

-- А вы? спросилъ Бургойнъ, смотря съ полуусмѣшкой на маленькаго человѣчка.

-- Конечно, лордъ Кастельтауерсъ былъ такъ любезенъ, что пригласилъ меня; однако, ужь двѣнадцать часовъ, а у насъ страшно много работы въ конторѣ. Прощайте, мистеръ Брандонъ. Прощайте, сэръ Чарльсъ.

Баронетъ едва наклонилъ голову, и прежде чѣмъ мистеръ Грэторексъ скрылся изъ виду, онъ воскликнулъ во всеуслышаніе:

-- Вотъ мѣщанинъ во дворянствѣ до конца ногтей! зачѣмъ вы его терпите, Брандонъ?

-- Онъ вовсе не дурной человѣкъ, отвѣчалъ Брандонъ.

-- Онъ просто снобсъ pur et simple, снобсъ съ лакейскими манерами. Вы только что назвали Трефольдена снобсомъ, и я сказалъ вамъ, что вы совершенно ошибаетесь. Назовите такъ этого торгаша-выскочку, и я вполнѣ съ вами соглашусь. Я ненавижу, Брандонъ, этого человѣка, и будь я здѣсь въ то время, какъ онъ балотировался, ужь прокатили бы его на чернякахъ. Я рѣшительно не понимаю, почему вы его выбрали!

Чарльсъ Бургойкъ, какъ мы уже видѣли, былъ очень лѣнивый человѣкъ, и для него эта рѣчь была удивительно длинна и энергична; но Эдвардъ Брандонъ только покачалъ головой, и повторилъ свои прежнія слова.

-- Увѣряю васъ, Бургойнъ, сказалъ онъ:-- Грэторексъ вовсе не дурной человѣкъ.

-- Ну, хорошо! пускай будетъ по вашему, я терпѣть не могу споровъ, отвѣчалъ баронетъ.

-- Кастельтауерсъ любитъ его, и, какъ вы видите, приглашаетъ даже къ себѣ въ деревню.

-- Кастельтауерсъ слишкомъ добръ.

-- И Воанъ...

-- Воанъ долженъ ему, и потому обязанъ сносить его общество.

Эдвардъ Брандонъ провелъ рукой по головѣ, которая была очень мала, и въ которой было очень мало.

-- Проклятый, пробормоталъ молодой человѣкъ:-- онъ скупилъ мои векселя, и я долженъ быть учтивъ съ нимъ.

Сэръ Чарльсъ Бургойнъ протяжно свиснулъ, сунулъ руки въ карманъ, и ничего не отвѣтилъ.

-- Что жь мнѣ дѣлать! воскликнулъ Брандонъ.

-- Заплатить ему.

-- Вы бы все равно сказали, съѣсть его.

-- Пустяки, займите деньги у кого-нибудь другого.

-- Я былъ бы очень радъ сдѣлать это, еслибъ зналъ, къ кому обратиться. Вѣдь и сумма-то небольшая, всего двѣсти-пятьдесятъ фунтовъ.

И молодой человѣкъ устремилъ свой взоръ на баронета, который въ свою очередь пристально смотрѣлъ на статую герцога Йоркскаго, возвышавшуюся противъ окна, у котораго она стояла,

-- Не можете ли вы указать мнѣ на кого-нибудь? прибавилъ Брандонъ.

-- Я? нѣтъ, чортъ-возьми.

-- Вы... сами, вѣроятно, не въ состояніи мнѣ помочь?

Сэръ Чарльсъ Бургойнъ вынулъ руки изъ кармановъ, и взялъ шляпу съ ближняго стола.

-- Эдвардъ Брандонъ, сказалъ онъ, выразительно ударяя на каждомъ словѣ: -- я бѣденъ, какъ Симеонъ Столпникъ.

-- Никогда не слыхалъ о такомъ Симеонѣ, отвѣчалъ Брандонъ, надувшись: -- кто онъ такой?

-- Любезный другъ, ваше религіозное образованіе, должно быть, было очень запущено въ вашей молодости. Поищите въ катихизисѣ Симеона Столпника, и сдѣлайте себѣ выписку на память.

-- Знаете что, Бургойнъ, произнесъ Брандонъ, съ явнымъ желаніемъ отомстить красавцу за его шутку:-- бѣдный ли вы человѣкъ или нѣтъ, но вы отлично умѣете обдѣлывать дѣла. Вы только что кричали, что не хотите брать за вещь дороже, чѣмъ она стоитъ, а сами небось взяли за лошадь и кабріолетъ пятьсотъ гиней.

-- Вы, mon enfant, въ этомъ ничего не понимаете, отвѣчалъ спокойно офицеръ.

-- Я знаю только, что это слишкомъ большая цѣна за такую лошадь и кабріолетъ.

-- Напротивъ, я уступилъ ихъ страшно дешево.

-- Дешево, дешево! какъ-бы не такъ; я очень хорошо помню, что вы заплатили только сто двадцать гиней за леди Лайонсъ и потомъ еще ѣздили на ней два года.

Красавецъ выслушалъ его съ улыбкой, лѣниво натянулъ перчатки, надѣлъ шляпу и тогда только отвѣчалъ очень небрежнымъ тономъ:

-- Право, я удивляюсь вашей памяти, Брандонъ; продолжайте развивать эту способность, и она принесетъ вамъ много славы. Au revoir.

Съ этими словами онъ подошелъ къ зеркалу, поправилъ себѣ галстухъ и лѣнивыми шагами направился къ дверямъ; однако, не дойдя до нихъ, онъ обернулся и воротился назадъ къ Брандону.

-- Впрочемъ, сказалъ онъ: -- если вы дѣйствительно теперь нуждаетесь въ двухстахъ-пятидесяти фунтахъ.... вамъ они необходимы?

-- Чортъ-возьми! никогда они мнѣ не были такъ необходимы, какъ теперь.

-- Такъ обратитесь къ Трефольдену; онъ богатъ какъ англійскій банкъ и бросаетъ деньги, словно песокъ. Обратитесь къ нему, Брандонъ, онъ вамъ навѣрно не откажетъ. Vale.

Баронетъ снова повернулся, и на этотъ разъ дѣйствительно исчезъ за дверьми, оставивъ своего юнаго друга одного въ комнатѣ. Произнеся вслухъ нѣсколько проклятій и ругательствъ, Эдвардъ Брандонъ отправился въ бильярдную.

Когда они оба удалились изъ комнаты, какой-то джентльменъ вышелъ изъ углубленія одного изъ окошекъ, гдѣ, прикрывшись громаднымъ листомъ Таймса, онъ подслушалъ невидимкой весь разговоръ Брандона съ Бургойпомъ. Теперь, вынувъ изъ кармана бумажникъ, онъ записалъ нѣсколько именъ и потомъ поспѣшно направился въ швейцарскую.

-- Я уже давно жду здѣсь мистера Трефольдена, сказалъ онъ швейцару: -- но теперь мнѣ необходимо уйти. Скажите, онъ навѣрно еще не пріѣзжалъ? можетъ, онъ прошелъ въ другія комнаты?

-- Нѣтъ-съ, могу васъ завѣрить, сэръ, что онъ еще не пріѣзжалъ, отвѣчалъ швейцаръ.

-- Такъ передайте ему мою карточку и скажите, что я заѣду къ нему завтра утромъ.

Швейцаръ взялъ карточку и положилъ ее на столъ рядомъ съ письмами, полученными на имя новаго члена. На карточкѣ было имя Вильяма Трефольдена.