Дѣло было въ слѣдующую среду. До шести часовъ Отто Вельнеръ былъ занятъ рядомъ не особенно пріятныхъ работъ, между прочимъ, передѣлкой панегирика всеосчастливливающей благотворительности баронессы Элеоноры фонъ-Сунтгельмъ и составленіемъ біографіи, герою которой онъ не особенно симпатизировалъ. Сотрудникъ, обѣщавшій написать эту біографію, внезапно заболѣлъ, а отложить ее было невозможно. Когда Отто съ величайшимъ трудомъ справился съ этою задачей, то послѣдовало объясненіе съ редакторомъ, который осуждалъ въ работѣ Отто черезъ-чуръ холодный, мѣстами даже насмѣшливый колоритъ. Отто возразилъ съ величайшею сдержанностью, что онъ смягчилъ свои воззрѣнія до границы возможнаго, но не можетъ назвать бѣлымъ то, что считаетъ чернымъ. Докторъ Вольфъ нашелъ это замѣчаніе неумѣстнымъ, такъ какъ г. Отто Вельнеръ не собственныя убѣжденія защищаетъ, а редакціонныя; онъ не болѣе, какъ перо редакціи. Отто отвѣтилъ. Слѣдствіемъ этого спора вышла легкая размолвка, сильно разстроившая Отто. Такимъ образомъ, онъ вернулся домой въ самомъ скверномъ расположеніи духа, не сознавая того, что странная раздражительность, овладѣвшая имъ въ эти послѣдніе дни, имѣла болѣе глубокія основанія.
Впечатлѣнія, произведенныя на него жизнью доктора Лербаха и фонъ-Дюрена, дѣйствовали на него какъ яркій свѣтъ: духовныя глазныя оболочки еще не успокоились и воспроизводили ему различныя фигуры и сцены, преслѣдовавшія его какъ разноцвѣтные круги солнца, но центромъ этихъ фигуръ и впечатлѣній было лицо прекрасной Люцинды.
Да, онъ былъ недоволенъ свѣтомъ и самимъ собой. Этотъ калейдоскопическій рядъ лицъ казался ему тоже полнымъ недовольства, внутренняго разлада. Г. фонъ-Дюренъ, среди своихъ милліоновъ, лишенный способности улыбаться; прекрасная Люцинда, почти такая же молчаливая, какъ ея странный отецъ; рядомъ съ Люциндой докторъ Лербахъ, спокойный и довольный въ равной мѣрѣ своими чистокровными рысаками, персидскими коврами и своею несравненною женой... и онъ, Отто, чувствующій столько симпатіи и благодарности къ этому замѣчательному человѣку, видѣлъ себя какъ бы тайно осужденнымъ невольно думать объ этой разницѣ и по схваченнымъ имъ мелочамъ стараться отыскивать подтвержденія этого кажущагося ему несоотвѣтствія характеровъ. Къ этому еще прибавилась нѣсколько разъ испытанная въ послѣднее время несоразмѣрность его ограниченныхъ средствъ съ требованіями того блестящаго круга, куда его ввелъ докторъ Лербахъ. Все это непрерывно мучило его.
Всходя по высокой лѣстницѣ въ свою квартиру, онъ страстно желалъ увидѣть автора Гракховъ; онъ жаждалъ услышать его голосъ, безпощадно осуждающій человѣчество, съ сильнымъ пафосомъ развивающій неслыханные планы, произносящій проклятія и съ яростью низвергающій въ прахъ все общество. Онъ сильно удивился, встрѣтивъ наверху въ корридорѣ поэта не какъ неистовствующаго Катилину, а въ роли дѣвочки, получившей письмо отъ возлюбленнаго. Съ сіяющимъ отъ радостнаго возбужденія лицомъ онъ держалъ въ одной рукѣ лампу, въ другой розовый конвертъ.
-- Наконецъ-то!-- вскричалъ онъ, махая письмомъ надъ головой -- Ледъ сломанъ. Моя муза начинаетъ расправлять крылья. Богъ знаетъ, какъ это случилось, но это такъ. Идите, милый другъ, вы первый должны увидѣть этотъ замѣчательный литературно-историческій документъ.
Отто, удивленный, вошелъ въ комнату и сѣлъ. Родерихъ остановился передъ нимъ и поднесъ конвертъ къ его носу.
-- Каково пахнетъ?-- сказалъ онъ, смѣясь.-- Это восточное розовое масло, его продаютъ на вѣсъ золота! Да, да, наши эпикурейцы умѣютъ жить! Отгадайте, отъ кого эта записка?
-- Какъ могу я отгадать! Отъ какой-нибудь скромной почитальницы, баронессы или принцессы...
-- Нѣтъ, вы плохо знаете женское сердце. Если бы я имѣлъ успѣхъ, если бы мои пьесы тысячу разъ ставились на сцену, тогда такія записочки пррходили бы, можетъ быть, дюжинами, но теперь... Также я не блестящій гренадеръ, чтобы моіъ своими внѣшними достоинствами... Нѣтъ! Квинтъ Горацій Флаккъ нашелъ, наконецъ, своего мецената, конечно, cum grano salis, потому что такимъ жалкимъ льстецомъ, какъ фланеръ классической via Sacra, Родерихъ Лундъ никогда не будетъ, никогда, будь меценатъ не только царскаго, но божественнаго происхожденія. Но этотъ человѣкъ и не требуетъ лести; это доказываетъ мнѣ весь тонъ его письма.
-- Въ такомъ случаѣ поздравляю васъ! А какъ зовутъ вашего возвышеннаго мецената?
-- Не острите надъ этимъ человѣкомъ; люди съ такимъ честнымъ интересомъ въ искусству и художникамъ рѣдкія птицы въ наше время. Вотъ, прочтите: баронъ Анастасій фонъ-Сунтгельмъ-Хиддензое зовутъ благодѣтеля, протянувшаго мнѣ руку. Старый, знатный родъ! Вы знаете, какъ мало значенія придаю я титулу, но, между тѣмъ, дворянство со всѣми его недостатками мнѣ въ тысячу разъ милѣе проклятыхъ золотыхъ мѣшковъ, поклоняющихся только святому Марку. Да прочтите же!
Отто развернулъ раздушенную бумажку. Дѣйствительно, несмотря на предубѣжденіе къ имени Сунтгельмъ-Хиддензое, соединенному съ воспоминаніемъ о баронессѣ Элеонорѣ, Отто долженъ былъ сознаться, что это было предложеніе, лучше котораго нечего было желать. Баронъ Анастасій началъ съ того, что онъ страстный поклонникъ всего прекраснаго, въ особенности же фанатической музы; онъ слышалъ, что Родерикъ, несмотря на выдающійся талантъ, до сихъ поръ напрасно ожидалъ признанія его... Онъ говорилъ о многообѣщающей драмѣ, достигшей теперь своего совершенства... Онъ, Анастасій фонъ-Сунтгельмъ, стоитъ въ близкихъ отношеніяхъ къ первымъ театрамъ столицы; онъ ручается, что работа поэта, если она оправдаетъ то, что о ней говорятъ, еще въ этомъ сезонѣ появится на одной изъ главнѣйшихъ сценъ. Онъ проситъ г. Лунда быть любезнымъ -- оказать ему, барону, честь своимъ посѣщеніемъ, улица Св. Башни, 80, и захватить съ собой трагедію, кончена она или нѣтъ. Потомъ слѣдовало нѣсколько фразъ, показавшихся Отто какъ бы принадлежащими тому же перу, которое воспѣвало гимнъ благодѣтельной супругѣ г. фонъ Сунтгельмъ. Родерихъ же, совершенно поглощенный надеждой, наконецъ-то, послѣ столькихъ лѣтъ терпѣнія какъ бы чудомъ проложить себѣ дорогу, находилъ ихъ вполнѣ естественными; когда Отто возвратилъ письмо, онъ перечелъ его декламаторскимъ тономъ, нѣсколько разъ какъ сумасшедшій пробѣжался по комнатѣ, повторяя нѣкоторыя выраженія, и, наконецъ, въ экстазѣ заключилъ въ объятія товарища, понемногу заражавшагося радостнымъ возбужденіемъ счастливаго Родериха.
-- Вотъ видите,-- вскричалъ онъ,-- какъ хорошо изрѣдка показываться въ общество! Всѣмъ этимъ счастіемъ я обязанъ моимъ двумъ посѣщеніямъ "литературнаго клуба". Тамъ бесѣдуютъ, развиваютъ свои планы и идеи, разсуждаютъ о человѣчествѣ... это полезно! До сихъ поръ я склоненъ былъ считать всѣхъ этихъ дюжинныхъ поэтовъ лишними людьми; теперь я думаю иначе. Около дуба имѣетъ право расти и орѣшникъ. Я буду теперь членомъ, и если бы мнѣ удалось узнать, кто рекомендовалъ меня Анастасію-меценату! Вашъ докторъ Вольфъ или Соломонъ! Да, да, я думаю, что Соломонъ! Гракхъ... эта тема внушаетъ и ему нѣкоторое уваженіе; здѣсь звучитъ либерализмомъ, здѣсь пахнетъ тенденціей. Правда, меня удивляетъ, почему баронъ остановился именно на Гракхѣ. Грозные государственные перевороты на сценѣ передъ биноклями буржуазіи произвели бы блестящій эффектъ въ наше смутное время; это было бы божественно, безсмертно!
Послѣ того, какъ поэтъ немного успокоился, они, какъ это бывало ежедневно, спустились въ комнату хозяйки. На столѣ передъ диваномъ горѣла та же старая, тусклая лампа, на половину закрытая цвѣтнымъ абажуромъ, и у лампы сидѣла Эмма. Ея искусныя ручки, цѣлый день, если она не помогала матери по хозяйству, занятыя дѣланьемъ цвѣтовъ, зелени и другихъ украшеній, или разрисовываніемъ лентъ, теперь вышивали разноцвѣтными шелками по тончайшей канвѣ. Привѣтливо подняла она розовое личико и поклонилась съ любезною улыбкой, всегда производившей на Отто впечатлѣніе солнечнаго луча. Она не встала; для этого они были теперь достаточно знакомы и въ домѣ г-жи Лерснеръ не любили церемоній; поклонъ ея былъ вѣжливъ и сердеченъ. Отто и Родерихъ сѣли такъ тихо, что это было удивительно послѣ предъидущаго возбужденія; но присутствіе Эммы, казалось, не допускало ничего грубаго и бурнаго.
Черезъ двѣ минуты пришла г-жа Лерснеръ, ходившая по сосѣдству въ гости; извиняясь въ томъ, что опоздала, она поспѣшила исполнить свои хозяйскія обязанности. Преле, со дня пріѣзда Отто ежедневно являвшійся на свое мѣсто съ ударомъ колокола, на этотъ разъ отсутствовалъ. Онъ утромъ объявилъ, что сегодня его задержитъ работа дольше обыкновеннаго; а въ девять онъ разсчитываетъ отправиться на народное собраніе въ Вейднерской пивоварнѣ. Адели Якоби также еще не было.
Когда г-жа Лерснеръ, говоря о Преле, упомянула о народномъ собраніи, поэтъ замѣтилъ, что раньше половины десятаго оно врядъ ли начнется, что онъ и Отто также посѣтятъ собраніе, чтобы послушать прославленнаго народнаго оратора Леопольда Мейнерта, открыто выступающаго въ резиденціи "въ качествѣ народнаго трибуна" сегодня въ первый разъ.
Отто тотчасъ же выразилъ желаніе сопровождать Родериха Лунда. Около девяти часовъ Отто и Родерихъ вышли на улицу; они шли быстро, такъ какъ на улицахъ лежалъ сырой, холодный туманъ. Несмотря на это неудобство, передъ Вейднеровской пивоварней кишѣла темная масса народа. Тѣсными толпами стремились они ко входу; но вообще особеннаго шума не было, умы казались какъ бы подавленными ожиданіемъ важныхъ событій, долженствующихъ произойти. Публика, занявшая залу верхняго этажа, представляла пеструю смѣсь различныхъ элементовъ. Перевѣсъ брали рабочіе, но также между партизанами соціалъ-демократіи стояли группами купцы, ученые, художники, студенты, журналисты и адвокаты. Отто и Родерихъ понемногу пробрались въ ближайшіе къ каѳедрѣ ряды.
-- Здравствуйте, здравствуйте!-- внезапно раздалось около нихъ.-- Здравствуйте, г. Лундъ! Меня радуетъ, г. Вельнеръ, что ваши интересы къ великимъ современнымъ вопросамъ растутъ. Я уже боялся, что Колоколъ погубитъ ваши политическія способности. Но, впрочемъ, Катанская невѣста, я хочу сказать, ея авторъ также здѣсь, можетъ быть, потому только, что описываетъ какую-нибудь бурную народную сцену... Эти господа беллетристы превращаютъ весь свѣтъ въ литературный матеріалъ. Да, да, г. Лундъ, вы также единый изъ этого святаго братства! Но я хочу надѣяться, что вы, по крайней мѣрѣ, серьезно интересуетесь развитіемъ нашего государственнаго существованія! Вы въ первый разъ слышите Мейнерта?
Родерихъ подтвердилъ.
-- Выдающійся талантъ,-- продолжалъ Соломонъ.-- Жаль человѣка! Такіе люди могли бы быть полезны либерализму.
-- А вмѣсто этого они отрицаютъ его!
Профессоръ Соломонъ пожалъ плечами.
-- Это дѣло вкуса. Я уважаю всякое политическое убѣжденіе.
Звонокъ предсѣдателя, открывшаго собраніе, прервалъ его слова. Редакторъ Государственнаго права кивнулъ головой автору Гракха, какъ бы желая сказать: вотъ вы увидите! Потомъ онъ отошелъ немного въ сторону и скрылся въ толпѣ.
Предметомъ обсужденія было изложеніе Леопольда Мейнерта на написанную большими буквами въ программѣ тему: "государство будущаго". За его рѣчью должны были слѣдовать пренія. Народнымъ комитетомъ были приглашены ораторскіе таланты всѣхъ партій принять участіе въ этомъ диспутѣ.
Леопольдъ Мейнертъ, слесарь въ Оберхорхгеймѣ, взошелъ на каѳедру. Отто былъ немало удивленъ, когда грозный агитаторъ, котораго онъ представлялъ себѣ неуклюжимъ и съ извѣстнымъ преднамѣреннымъ плебействомъ, оказался человѣкомъ съ изящными манерами, не посрамившимъ бы любаго салона. У Мейнерта было строгое, умное лицо, изрѣдка принимающее выракеніе дружеской чистосердечности.
Леопольдъ Мейнертъ былъ восторженно встрѣченъ своими приверженцами; сторонники существующаго порядка были сдержанны, только нѣсколько человѣкъ протестовали свистомъ и шиканьемъ.
Ораторъ въ короткихъ словахъ охарактеризовалъ основныя черты своей темы и потомъ съ большимъ воодушевленіемъ началъ развивать ее. Кто соглашался съ посылками оратора, тотъ долженъ былъ признать, что выводы его не лишены логичности. Когда ораторъ кончилъ, собраніе дрожало отъ неистовыхъ рукоплесканій. Отто стоялъ, какъ очарованный. Новый свѣтъ предсталъ ему,-- область, въ которой онъ могъ дѣйствовать, работать и бороться, сердце его громко стучало, кровь ударяла въ виски. Онъ не могъ дольше оставаться въ душной, тѣсной залѣ. Не обращая вниманія на досадливыя замѣчанія тѣхъ, кого онъ толкалъ, онъ пробился сквозь тѣсно сдвинутые ряды и вышелъ на воздухъ.