что все должно уступать ихъ власти, и соперничали другъ

съ другомъ въ своихъ врћостныхъ; они отнимали

у нихъ собственность, лишали ихъ вйхъ средствъ существо-

утверждая, что все, чтмъ народъ, принадле-

жить магнатамъ, что воленъ прогнать крестьянина,

если считаетъ его ненужнымъ или имъ недоволенъ; ненуж-

нымъ же становился ддя нихъ крестьянинъ тогда, когда они

находили бойе выгоднымъ завлад'ђть его имуществомъ. Та-

кимъ образомъ крестьянинъ могъ быть ограблень и выгнанъ

изъ своего пепелища, а самъ _не им%лъ права перемТнить

Асто •жительства. Андрей въ своемъ

о Р'ђчи посполитой, изданномъ въ 1554—1559 г.,

говорить: «И съ вашего языка не сходить слово свобода,

тогда какъ у васъ йтъ ничего другаго, вромгЬ дикаго раб-

ства, отдавшаго жизнь челойка на произволь его господина.

Шляхта считаетъ поселянъ и вскъ простолюдиновъ соба-

вами; это общепринятое у этихъ гнусныхъ людей;

если шляхтичъ убьетъ крестьянина, котораго онъ величаетъ

хлопомъ, т. е. отверженцемъ, онъ говорить: «я убилъ собаку».

Помгьщикъ-деспотъ безнаказанно насиловалъ крестьянскихъ

жень и дочерей въ оскорбленныхъ мужей и от-

цевъ. ПомТщикъ-деспотъ навлекалъ на себя отъ

церкви, изгонялъ приходскаго священника, осквернялъ алтарь;

располагая совЪстью крестьянъ, онъ предписывалъ имъ свою

собственную и барщину

Конечно, не таковъ порядокъ, который даетъ прочное

гражданское устройство стран% и можетъ быть названь истин-

ною 3HaHie латыни, распространенное въ обра-

*) Lelevel, tome П, Consid6r. р. 158—167.